Дагеротипия это: Что такое дагеротипия? | Публикации

После экспозиции пластину несли в другую темную комнату и помещали над металлическим сосудом, напоминающим перевернутую пирамиду. На дне сосуда было налито немного ртути. После того как пластина закреплялась светочувствительной поверхностью вниз, нижнюю часть пирамиды начинали нагревать при помощи спиртовой горелки до температуры 48–55°С, и ртуть начинала испаряться. На устройстве был закреплен термометр. Прекращали окуривание после появления видимого изображения, образуемого из ртутно-серебряной амальгамы.

Закрепление изображения производили тиосульфитом натрия. Этим раствором поливали пластину в течении 1 минуты чтобы удалить незасвеченные галогениды серебра.

Перед тонированием пластинок хлоридом золота их подогревали на спиртовке

Следующей операцией было поливание пластинки хлоридом золота со слабым подогревом пластины с помощью спиртовой горелки. Это помогало защитить поверхность дагеротипа от вредных воздействий атмосферных газов.

После этого пластину промывали в проточной воде и высушивали.

Изображение на пластине было очень нежным и чувствительным к любым прикосновениям, поэтому готовый дагеротип запечатывали в стеклянный контейнер, который в свою очередь помещали в бархатный футляр. Как драгоценный осколок жизни.

Для справки. Современный способ изготовления дагеротипов

Сегодня для изготовления дагеротипов используется другой менее опасный метод — Becquerel method. Ртуть в этом случае не применяется. Также не применим бром. Качество озображения на взгляд знатоков несколько хуже. Нет той глубины, за которую ценится дагеротип. После экспозиции пластина через красный фильтр облучается ярким светом в течении примерно двух часов. Последующее закрепление проводится раствором тиосульфита натрия и сульфита натрия. Изображения сделанные по такому способу имеют характерные синие оттенки в светах.

Литература:
William Crawford «The Keepers of Light», 1979
Lyle Rexer «Photography’s antiquarian avantgarde», 2002

История фотографии: дагеротипия

1839 год для фотографии стал одним из самых важных. Это был взрыв интереса к фотографии.
Луи-Жак-Манде Дагер (1787—1851) не изобрел фотографию, но он сделал ее действующей, сделал ее популярной. В течение 1839 года, его имя и его  фотографический процесс стали известны во всех частях света. К нему пришли слава, богатство и уверенность. Имя Жозефа Нисефора Ньепса было практически забыто. Кто такой был Ньепс? Давайте отвлечемся не надого и посвятим ему абзац своего внимания (как это ни смешно звучит).

Жозеф Нисефор Ньепc. Первая в мире фотография, сделанная на сплаве олова со свинцом. 1826 год.

Ньепс не только создал фотографию в камере-обскуре и изобрел диафрагму для исправления дефектов, которые он наблюдал при открытых линзах (изобретение было забыто более чем на пятьдесят лет, и его потом пришлось вновь изобретать). Но прежде всего Ньепс был первым, кто сделал изображение постоянным. Он называл эти изображения, полученные в камере-обскуре, «отражением видимого», чтобы отличать их от его «гравюрных копий». Его «гравюрные копии» были похожи на бутерброд, состоящий из гравюры (он ее делал с помощью масла прозрачной), которую он помещал между светочувствительной пластиной и чистым стеклом; стекло удерживало гравюру в ровном положении, пока все это сооружение выставлялось на солнечный свет.
Ньепс обрабатывал стеклянную пластину так же, как и металлическую, но с одной существенной разницей: когда битум растворялся лавандовым маслом, пластина промывалась и просушивалась, и на ней оставалось видимое изображение. Странно, что Ньепс, который старался разрешить проблему многоразовых репродукций, не попытался использовать полученное изображение на стекле как негатив, чтобы с него сделать отпечатки на светочувствительной бумаге. Этот принцип — негатив — позитив, от которого берет начало вся современная фотография, — был предложен Фоксом Тальботом несколькими годами позже в Англии.
В октябре 1829 года Ньепс написал Дагеру, предлагая ему сотрудничество «с целью усовершенствования гелиографического процесса, чтобы их объединенные достижения могли привести к успеху». Десятилетний контракт о сотрудничестве был подписан 14 декабря 1829 года, в котором, в частности, говорилось: «Г-н Дагер приглашает г-на Ньепса объединиться, чтобы добиться совершенства нового метода, открытого г-ном Ньепсом, для фиксирования изображений природы, не обращаясь к помощи художника». Это была неравноценная сделка, так как в содружестве Ньепс — Дагер новая камера Дагера была еще чем-то неопределенным, неиспробованным, а все, что, собственно, было известно о фотографии, являлось вкладом Ньепса. Но Дагер был жизненно важной половиной этого содружества. Старый и больной Ньепс не очень верил в будущее своих экспериментов, и ему была необходима энергия и самоуверенность Дагера. Кроме того, Ньепс верил в неувядаемый интерес Дагера к фотографии, в его убеждение, что процесс будет усовершенствован и принесет коммерческий успех. Ньепс отослал Дагеру детальное описание своего процесса: информацию о гелиографии, полностью объяснявшую подготовку серебряных, медных или стеклянных пластин, сведения о пропорциях различных смесей (именно это и было в то время самым большим секретом), о растворителях для проявления изображения, о промывочных и фиксирующих процессах, а также сообщил об использовании его последних экспериментов в гелиографии — употреблении паров йодида для усиления изображения.

Луи-Жак-Манде Дагер. 1837 год. Литография Дагер часто позировал своим друзьям художникам Этот рисунок был сделан за два года до того, как он опубликовал сообщение о дагеротипном процессе.

Именно Дагер был тем человеком, который сделал все, чтобы изобретение Ньепса воплотить в жизнь, и он двигался к цели, изобретая новые пропорции и смеци, новые воздействия на изображения. Основная идея Дагера заключалась в том, чтобы получать изображение с помощью паров ртути. Сначала он проводил опыты с бихлоридом ртути, но изображения получались очень слабые. Затем он усовершенствовал процесс, используя сахар или закись хлора, и, наконец, в 1837 году, после одиннадцати лет опытов, он стал подогревать ртуть, пары которой проявляли изображение. Он превосходно фиксировал изображение, пользуясь сильным раствором обычной соли и горячей водой для смывки частиц серебряного йодида, не подвергшихся воздействию света. Принцип Дагера был оригинален и надежен, и основан, без сомнения, на знаниях, полученных Дагером от Ньепса. Этапы процесса Дагера были следующими:
1. Тонкий лист серебра припаивался к толстому листу меди.
2. Серебряная поверхность полировалась до блеска.
3. Серебряная пластина пропитывалась парами йодида и становилась чувствительной к свету.
4. Подготовленная пластина помещалась в темноте в камеру.
5. Камера устанавливалась на треногу, выносилась на улицу и направлялась на любой предмет, освещенный солнцем.
6. Объектив открывался на время от 15 до 30 минут.
7. Скрытое изображение проявлялось и закреплялось в следующем порядке:

• Пластина помещалась в небольшую кабину под углом 45 градусов над контейнером с ртутью, которую спиртовая лампа нагревала до 150 градусов (по Фаренгейту).
• За пластиной велось внимательное наблюдение до тех пор, пока изображение не становилось видимым благодаря проникновению частиц ртути на экспонированную часть серебра.
• Пластина помещалась в холодную воду, чтобы поверхность стала твердой.
• Пластина помещалась в раствор обыкновенной соли (после 1839 года заменена гипосульфитом натрия — фиксирующим элементом, открытым Джоном Гершелем и немедленно взятым для использования Дагером).
• Затем пластина тщательно промывалась, чтобы прекратилось действие фиксажа.

В результате получалась единственная фотография, позитив. Видеть ее можно было только при определенном освещении — под прямыми лучами солнца она становилась просто блестящей пластинкой металла. Изображение получалось зеркальным. Невозможно было сделать несколько таких пластинок или напечатать неограниченное количество экземпляров, как можно напечатать позитивы с одного негатива.

Слева на иллюстрации мы видим как выглядел конечный продукт дагеротипии. Стекло, овальная рамка и дагеротип вставлялись в гнущуюся, покрытую металлом рамку, а затем все это помещалось в футляр. Когда солнечный свет попадал на дагеротип, серебряное изображение становилось негативным (в центре). С поворотом руки изображение становилось полностью узнаваемым позитивом (внизу).

Чтобы получить максимум прибыли от своего изобретения, Дагер сначала попытался организовать корпорацию путем общественной подписки. Когда из этого ничего не получилось, он попытался продать свое изобретение за четверть миллиона франков, но для осторожных дельцов это показалось слишком большим риском. Дагер вызывал своей деятельностью значительный интерес: с тяжелой камерой и громоздким оборудованием он делал фотографии на бульварах Парижа, и многие его знали. Но он не объяснял своего процесса, и бизнесмены оставались равнодушны к возможностям фотографии. Тогда Дагер решил заинтересовать своим изобретением ученых, в частности, влиятельного астронома Доменика-Франсуа Араго (1786—1853), до которого дошли слухи о том, будто Россия и Англия сделали предложение закупить дагеротип. Араго доложил 7 января 1839 года Академии наук о достижениях Дагера и предложил, чтобы французское правительство купило патент. Сообщение о дагеротипе произвело сенсацию. Научные журналы опубликовали доклад Араго. Дагер стал больше известен своим изобретением. Он показывал виды Парижа, сделанные дагеротипом, редакторам газет, писателям, художникам, которые превозносили его изобретение. Дагер запросил за свое изобретение 200 тысяч франков (что было по тем временам большими деньгами).  Араго убедил Дагера, что пенсия французского правительства будет для него своего рода честью, национальной наградой в знак признания его изобретения. Пенсия была определена в размере 6000 франков в год пожизненно Дагеру и 4000 франков Исидору Ньепсу. Предложение было представлено палате депутатов 15 июня 1839 года, а спустя месяц одобрено королем Луи Филиппом.
19 августа Араго сделал доклад на заседании Академии наук, в котором рассказал об удивительном методе Дагера получать фотографические изображения природы во всех деталях без участия руки художника — картины, нарисованные самим солнцем. Трудно представить, какая это была сенсация. Доклад Араго вызвал большой интерес, особенно демонстрация дагеротипов, сделанных Дагером. С четким внутренним убеждением он предсказал значение этого процесса для будущего, рассказал о его значении для регистрации исторических событий. Он закончил свою страстную речь следующими словами: «Франция усыновила это открытие и с самого начала продемонстрировала свое благородство, щедро предоставив его всему миру». Араго, очевидно, не знал, что всего пятью днями раньше, 14 августа, Дагер уже получил патент в Англии. Теперь Дагер, с финансовой точки зрения, был обеспечен. А всего несколько месяцев назад, 8 марта, когда дотла сгорела его диорама, ему казалось, что он разорился. Диорама эта была громадным сооружением с огромными полотнами (длиной 76 и высотой 46 футов)(1 фут = 3-,48 см.), которая, очевидно, и подтолкнула Дагера к экспериментам в области фотографии. Он хорошо знал камеру-обскуру и делал много набросков с натуры в своих попытках создать иллюзию реальности. Для диорамы он рисовал огромные полотна настолько реалистично, что посетители полагали, что это были специально построенные в трех измерениях сооружения в помещении диорамы.

Оригинальная камера Дагера, сделанная Альфонсом Жиру, ее размеры — 12х14,5х20 дюймов.
Надпись на бирке «Аппарат не имеет гарантии, если на нем нет подписи г-на Дагера и печати г-на Жиру.
Дагеротип, сделанный Альфонсом Жиру под руководством изобретателя в Париже по улице Кок Сент-Оноре, 7″

Дагер начал делать детали для дагеротипа вместе со своим родственником Альфонсом Жиру. Книготорговец Жиру быстро забросил свои дела и полностью посвятил себя сборке камеры. Самуэль Шевалье полировал линзы, на камеру ставился штамп с порядковым номером, ставилась подпись Дагера, и камера становилась официальной.  На следующий день после того, как Араго сделал свой доклад, Жиру опубликовал наставление Дагера, состоявшее из 79 страниц. Все имевшиеся у него камеры и наставления были распроданы в течение нескольких дней. Во Франции наставление переиздавалось тридцать раз. Это была инструкция.  Не прошло и года, а наставление было переведено на все языки, напечатано во всех столицах Европы и в Нью-Йорке. Художники, ученые и простые любители вскоре улучшили и модифицировали процесс Дагера, сократив время экспозиции до нескольких минут, и создание портретов из возможности превратилось в действительность. Применение призмы позволило перевернуть изображение, и теперь портреты смотрелись нормально, а не зеркально.
 

Студия Саутворта и Хоувса, Бостон. Гарриет Бичер Стоу. Около 1856 года. Дагеротип.
Обратите внимание на то, что глаза у модели чуть опущены. Сидеть портретируемым приходилось по несколько минут неподвижно, поэтому широко открывать глаза было некомфортно.
В студиях были приспособления, которые крепились к стульям и держали головы клиентов, чтобы результат был гарантированным. 

Решительным шагом вперед было создание к 1841 году аппарата меньшего размера, что привело к уменьшению веса оборудования до 10 фунтов против 110 фунтов. Были улучшены средства, предохранявшие поверхность дагеротипа от повреждений и царапин. В 1840 году Ипполит Физо стал тонировать изображение хлоридом золота. Это не только сделало изображение более контрастным; создавался превосходный глубокий серебряно-серый тон, который, окисляясь, превращался в богатый пурпурно-коричневый. Признание и слава Дагера росли по мере того, как его изобретение повсюду покоряло воображение людей. Сам он, однако, ничего не внес в фотографию после опубликования данных о своем процессе. До самой своей смерти в 1851 году он жил в уединении в шести милях от Парижа. В 1843 году он заявил, что усовершенствовал мгновенную фотографию и может снимать птицу в полете, но не привел никаких доказательств в правдивость этого заявления. Изобретатель дагеротипа покоится в усыпальнице местечка Бри, похороненный согражданами 10 июля 1851 года.
Вот как бывает: только один предприимчивый человек сдвинул с места целый пласт знаний, популяризировав их и сделав нужными человечеству. Поэтому имя Дагера вошло в историю крупным шрифтом, а остальных энтузиастов, которые придумали и изобрели множество полезностей история забыла. Есть ли справедливость? Есть, конечно. Важно не изобретать велосипед, а делать его доступным и удобным, делать его известным и популярным.

Источник: photohappy.ru

Дагеротип — «зеркало с памятью»

Дмитрий Сергиенко
«Троицкий вариант — Наука» № 14(308), 14 июля 2020 года

В череде громких событий истекшего года остался почти незамеченным скромный юбилей — 180 лет изобретения фотографии. Хотелось бы восстановить справедливость по отношению к этому поистине эпохальному событию. Хороший повод есть: 12 июля — Международный день фотографа.

История изобретения

Если от начала освоения огня до массового использования его в очагах человечеству понадобилось свыше двух миллионов лет, то от момента изобретения фотографии до превращения ее в ключевой элемент массовой культуры и современных коммуникативных технологий — неизмеримо меньше. Мы ежедневно пересылаем друзьям и родственникам фото и видео, делимся ими в соцсетях — не говоря уже о СМИ, немыслимых без качественных фотографий.

Датой изобретения фотографии, по решению IX Международного конгресса научной и прикладной фотографии, считается 7 января 1839 года, когда на заседании Академии наук Франции был обнародован доклад о технологии, придуманной французом Луи Жаком Манде Дагером и названной его именем. Талантливый театральный художник и изобретатель, создавший первую в мире диораму для «Гранд-Опера», на протяжении почти двух десятилетий работал над проблемой фиксации изображения. Как и для многих изобретений, практически приемлемая технология оказалась делом случая, увенчавшего годы упорного труда. После 11 лет бесплодных опытов экспериментатор забыл рядом со свежими проявочными пластинками, обработанными йодистым серебром, чашечку со ртутью — и полчаса спустя обнаружил, что ее испарения сделали изображение отчетливо видимым. Так родилась дагеротипия.

Дагеротип был еще очень далек от современных снимков и скорее напоминал отражение в зеркале. Изображение состояло из амальгамы, образующейся при взаимодействии галогенида серебра и ртути. Примечательно, что технология изготовления зеркал с применением амальгамы (но только на основе олова, а не серебра) была применена впервые еще в XVI веке. Поэтому дагеротип получил поэтическое и таинственное название — «зеркало с памятью». В зависимости от его наклона к источнику света при рассматривании, дагеротип мог выглядеть и как позитив, и как негатив, что создавало иллюзию реальности образа. Сегодня нам трудно представить подобное «зеркало с памятью», так как репродукция дагеротипа может дать лишь общее представление об изображении и — увы! — не способна передать его подлинный вид. Ограниченность технологии дагеротипии заключалась и в том, что она не позволяла сделать несколько идентичных пластинок или напечатать неограниченное количество экземпляров, как при печати позитивов с одного негатива. Тем не менее дагеротипия стала поистине цивилизационным прорывом, а ее создатель Луи Дагер приобрел всемирную известность. Правительство Франции установило изобретателю ежегодную пожизненную пенсию в 6000 франков, его имя внесено также в список величайших ученых Франции.

Преступные снимки

Небезынтересно вспомнить, когда дагеротипия попала в Россию и кем были люди — носители новой по тем временам технологии, тем более что широкую известность дагеротипия получила в связи с довольно драматическими обстоятельствами.

В книге известного историка фотографии Сергея Морозова «Русская художественная фотография» упоминается французский фотограф Давиньон, который в 1845 году путешествовал по Российской империи, чтобы запечатлеть ее достопримечательности. Он посетил Москву и Украину, а затем направился в Сибирь, где в это время проживали на поселении декабристы. Отметим, что именно дагеротипы политически неугодных ссыльных стали своеобразной «рекламой» новой технологии.

Давиньон стал первым профессиональным фотографом в России. Вместе со своим соотечественником Фоканье он открыл дагеротипное заведение для публики в Петербурге, на Никольской улице, близ Большого театра. Однако фирма просуществовала недолго. Скоротечность карьеры Давиньона в России была обусловлена его не самым удачным выбором портретируемых.

Иосиф Поджио отправил два дагеротипных портрета своим дочерям, но их перехватили и доставили в Третье отделение. Примерно то же произошло с посланными в Россию портретами Волконского, его жены и детей, а также портретом декабриста Панова.

Подробности этой детективной истории выяснились уже в XX веке. Известный петербургский фотограф и историк фотографии Владимир Никитин обнаружил в музее Пушкинского дома те самые дагеротипы трех декабристов; затем в поисках следов Давиньона он нашел статью «К иконографии декабристов» (журнал «Красный архив» за 1924 год). Там был опубликован отчет Третьего отделения канцелярии Его Императорского Величества по делу отставного инженер-поручика Давиньона за 1845 год.

Императору Николаю I сообщалось: «Из переписки государственных преступников (декабристов — Д.С.) усмотрено было, что отставной инженер-поручик Давиньон, занимающийся снятием дагеротипных портретов, путешествовал по Сибири и там снимал портреты с государственных и политических преступников. Пересылавшиеся к родственникам портреты поселенцев Поджио, Панова, Волконского, а также жены и детей последнего, оставлены в Третьем отделении».

Давиньон был арестован. На следствии он совершенно справедливо показал, что портретов он не распространял, ведь дагеротип существует всегда в единственном экземпляре и все сделанные им снимки находятся на руках лиц, которых он фотографировал.

К началу 1846 года Давиньон был освобожден. Большую роль в этом деле сыграла жена арестованного фотографа, Екатерина Давиньон, которая много хлопотала о его освобождении. Она обратилась с письмом на имя шефа жандармов графа Орлова, в котором убедительно доказала отсутствие в действиях мужа преступного умысла. Освобожден фотограф был под подписку следующего содержания: «1845 года декабря 31 дня я, нижеподписавшийся, даю сию подписку в том, что не имею у себя ни одного портрета, снятого мною в Сибири посредством дагеротипа с некоторых государственных преступников, кроме подобного портрета с преступника Панова, который и представлен мною в Третье отделение, и если когда буду путешествовать, то обязуюсь, под строгою по законам ответственностью, не снимать портретов с упомянутых преступников. Уволенный от службы инженер-поручик А. Давиньон».

Дальнейшая судьба дагеротипии в России

Пионер отечественной светописи (русский синоним слова «дагеротипия») Сергей Львович Левицкий родился в Москве в 1819 году. Любопытно, что он был двоюродным братом Александра Герцена. Окончив Московский университет, Левицкий поступил на службу в Министерство внутренних дел, однако работа чиновника была ему не по душе. Он заинтересовался модным изобретением — дагеротипией. В 1843 году для поездки на Кавказ была сформирована правительственная комиссия с целью изучения состава и лечебных свойств минеральных вод. В состав комиссии входило много иностранцев. Левицкому, знавшему несколько языков, предложили принять в ней участие. Молодой фотограф, захватив свой фотоаппарат и несколько дюжин пластинок, посеребренных гальваническим способом, отправился на Кавказ.

Одним из членов комиссии был ученый Юлий Фрицше, которому предстояло выполнить анализ вод. Этот ученый по заданию Российской академии наук в 1839 году был откомандирован в Европу для изучения только что появившейся дагеротипии. По возвращении в Россию он представил обстоятельный доклад о возможностях нового изобретения. Фрицше и Левицкий подружились. Воспользовавшись отличным объективом Фрицше, Левицкий сделал несколько удачных снимков окрестностей Пятигорска, Кисловодска, гор Машук и Бештау. Некоторые из этих дагеротипов попали во Францию к известному парижскому оптику Шевалье, изготовившему объектив, так успешно послуживший Левицкому.

Шевалье, восхищенный пейзажами русского фотографа, выставил два лучших дагеротипа в своей витрине на Парижской выставке — и неожиданно удостоился золотой медали. Но не за свои объективы, а за дагеротипы Левицкого! Это была первая золотая медаль, полученная за фотоработы. С того времени имя Левицкого становится известным даже в Париже — на родине фотографии.

В 1844 году Левицкий уходит в отставку и отправляется в Европу с целью дальнейшего изучения фотографии. В 1845 году он с женой Анной приезжает в Рим, где делает первые из дошедших до нас дагеротипов, на которых можно сегодня увидеть Гоголя в кругу русских художников, живших тогда в Риме. Затем Левицкий переезжает в Париж, где в Сорбонне посещает лекции по естествознанию, а также знакомится с известными парижскими фотографами. Встречи эти проходили обычно в мастерской оптика Шевалье, куда порой захаживал сам великий мэтр, изобретатель фотографии Луи Дагер.

Вскоре Левицкий возвращается в Россию и открывает в Петербурге, недалеко от Казанского собора, свое ателье, которое быстро становится одним из лучших в столице. С ним сотрудничают писатели, художники, представители творческой интеллигенции. В 1856 году именно здесь он создает групповой портрет русских писателей, авторов «Современника»: Гончарова, Тургенева, Толстого, Григоровича, Островского. Журнал «Русская старина» писал: «Даровитейший фотограф С. Л. Левицкий, <…> добрый приятель едва ли не всего Олимпа русской литературы, радушно предлагал свое искусство для воспроизведения портретов собравшихся в Петербурге писателей».

С 1852 года Левицкий стал работать и для императорского двора; в Зимнем дворце он снимал Александру Фёдоровну и Николая I, размножив портрет с помощью литографии. Всего он запечатлел четыре поколения династии Романовых.

Эксперименты со светом

В Петербурге у Левицкого много работы и разных неотложных дел. Одно из них — создание фотографической организации, которая объединила бы наиболее талантливых, знающих свое дело профессионалов и любителей фотографии. В 1878 году такая организация создается в рамках Императорского русского технического общества (ИРТО). Энтузиасты фотографии получают поддержку Дмитрия Менделеева — именно он подписывает ходатайство в правление ИРТО. Между членами нового объединения и великим химиком устанавливаются деловые и дружеские связи.

Ученый выступает в роли эксперта, с ним консультируются, обсуждают важные проблемы. И вот Левицкий по инициативе Менделеева начинает эксперименты со съемкой при искусственном освещении. Гениальный ученый, известный своими разносторонними интересами, уяснил, по какому пути должна далее развиваться фотография. Дело в том, что технология тех лет позволяла снимать только при ярком дневном освещении, что весьма сужало возможности фотографов. В Петербурге считалось, что пасмурные ноябрь, декабрь и половина января вообще непригодны для съемки. Опыты, проводимые за границей, также не давали положительных результатов.

Однако и Менделеев, и Левицкий продолжали работать над этой проблемой. В 1879 году Левицкий пишет Менделееву: «Милостивый государь Дмитрий Иванович! Несмотря на полную готовность и самое искреннее желание исполнить трудовую задачу, <…> я пришел к убеждению, что мы затеяли дело покамест невыполнимое — по крайней мере настолько, чтобы удовлетворить требованиям. Мы сделали целый ряд опытов — при освещении свечами Яблочкова на расстоянии восьми аршин короткофокусным объективом, едва дающим полпластинки. Нужно держать от 75 до 125 секунд при сильном напряжении искр, и при этом отчетливо выходит только центр».

Тем не менее опыты продолжались. Вскоре русский фотограф стал получать вполне приличные результаты. Затем начались эксперименты со смешанным светом. И вот наконец эксперты выставок признали, что снимки Левицкого, сделанные при искусственном освещении, ни в чем не уступают снимкам, выполненным при естественном, а иногда и превосходят их. В журнале «Фотограф», в № 11 за 1883 год, в отчете о Венской выставке читаем: «…применение электрического света в фотографии выставлено в совершенстве только С. Л. Левицким. Портреты Левицкого по эффекту и мягкости освещения превосходят даже лучшие снимки, выполненные при дневном свете».

Менделеев, в свою очередь, постоянно обращался к Левицкому за консультациями по вопросам фототехники. Когда возникла необходимость сделать снимок членов ученого совета Петербургского университета, он адресовался именно к Левицкому. Сложнейшая для того времени работа была выполнена блестяще. Не имевшая прецедентов картина-коллаж печаталась с четырех (!) негативов. Работа по ее изготовлению затянулась на два месяца. Левицкому предстояло снять три отдельные группы, в каждой из которых следовало расположить портретируемых в непринужденных позах, а затем с ювелирной точностью добиться, чтобы при составлении отдельных частей образовалась единая, цельная картина. Кроме того, требовалось совместить составленную из трех частей группу с фоном, устранив возникающие при раздельной съемке перспективные несоответствия.

На этой бесценной фотографии изображены биолог А. Н. Бекетов, физиолог И. М. Сеченов, минералог А. А. Иностранцев, физики О. Д. Хвольсон и Ф. Ф. Петрушевский, химик А. М. Бутлеров.

Левицкий скончался в 1898 году. Он передал дела своего фотографического заведения сыну Рафаилу, который также был личным фотографом императорской семьи.

***

С момента изобретения «светописи» до настоящего времени прошло менее 200 лет, но фотография прочно вошла в нашу жизнь, во все сферы человеческой деятельности: науку, искусство, средства массовой информации. Завершим этот очерк словами известного индийского фотографа и журналиста Рагху Рая: «Фотография подбирает факт из жизни, и он будет жить вечно».

Даггеротип | [ПРО]ФОТО

Дагер(р)оти́пия (фр. daguerréotype) — ранний фотографический процесс, основанный на светочувствительности йодистого серебра. Первая в мире работоспособная технология фотографии, использовавшаяся в течение двух десятилетий и вытесненная во второй половине XIX века более дешёвыми и удобными процессами.

Получаемые с помощью этой технологии дагеротипы напоминают не современные фотоснимки, а отражение в зеркале. Их изображение состоит из амальгамы, образующейся при взаимодействии серебра и ртути, поэтому дагеротипия часто называлась «зеркалом с памятью». В зависимости от наклона пластинки к источнику света при рассматривании, дагеротип может выглядеть как позитив и как негатив[1][2]. Это приводит к неудобству, позволяя видеть нормальный снимок только под определённым углом, но в то же время создаёт иллюзию реальности образа. Репродукции дагеротипов дают лишь общее представление об их изображении, не передавая его подлинного вида.

Мастерская художника. Дагеротип, созданный Луи Дагером в 1837 году и представленный физиком Франсуа Араго на заседании Парижской Академии наук во время объявления об изобретении[3]

Историческая справка

Наиболее ранняя из дошедших до нас гелиогравюр Ньепса, сделанная в 1826 году на слое битума

Самое раннее дагеротипное изображение человека, сделанное Дагером. Вид на бульвар дю Тампль в Париже, весна 1838 года (между 24 апреля и 4 мая)[4]. В левом нижнем углу видны чистильщик обуви и его клиент. Все движущиеся фигуры и экипажи из-за длительной выдержки (около 10—12 минут) не отобразились на снимке

Автофотопортрет Роберта Корнелиуса, сделанный в 1839 году

Дороти Кэтрин Дрейпер. Первый в истории женский фотопортрет, снятый Джоном Дрейпером в 1840 году

Светочувствительность некоторых веществ, меняющих окраску под действием света, была известна ещё с XVIII века. Уже в 1802 году Томас Веджвуд и Хамфри Дэви могли получать фотограммы при помощи солей серебра, не зная способа их закрепления[5]. Первым практическим успехом на пути к появлению фотографии стало изобретение Нисефором Ньепсом гелиографии (фр. Héliographie)[6]. Наиболее раннее из сохранившихся изображений, снятых с помощью этой технологии камерой-обскурой, датировано 1826 годом и известно под названием «Вид из окна в Ле Гра». С небольшими усовершенствованиями гелиография позднее широко использовалась для тиражирования готовых снимков, полученных другими способами, но для съёмки с натуры она оказалась непригодной, давая слишком контрастное изображение почти без полутонов и деталей[7].

14 декабря 1829 года Ньепс заключил нотариальный договор о дальнейшей совместной работе с создателем первой диорамы Луи Дагером, проводившим собственные опыты в области закрепления изображения камеры-обскуры[8]. Знакомство изобретателей состоялось тремя годами ранее, благодаря посредничеству оптика Шарля Шевалье, у которого оба закупали оборудование[9]. Ведя регулярную переписку о ходе исследований, Дагер и Ньепс пользовались шифром из опасения кражи изобретения потенциальными конкурентами[10]. В 1831 году Дагер обнаружил светочувствительность йодистого серебра, однако Ньепсу не удалось достигнуть того же успеха. Через год партнёры усовершенствовали гелиографию, назвав её новую разновидность на стеклянной подложке вместо оловянной пластины «физаутотипия» (фр. Physautotypie). Уже после смерти Ньепса в 1833 году Дагер пришёл к выводу, что прямопозитивное изображение можно получать на отполированной пластинке накладного серебра, обработанной йодом. Ключевым стало изобретение в 1837 году проявления слабого латентного изображения при помощи паров ртути[11]. Новая технология была совершенно не похожа на гелиографию, и Дагер дал ей своё имя, назвав дагеротипией[* 1].

Распространение изобретения Дагер и сын его умершего партнёра Исидор Ньепс предполагали производить по платной подписке, о чём 13 июня 1837 года заключили соглашение[12]. Однако из-за высокой стоимости в 1000 франков подписка провалилась, и положение спас известный физик Франсуа Араго, предложивший Дагеру продать технологию правительству Франции при своём посредничестве. Он же сыграл ключевую роль в получении приоритета Дагером, а не Ипполитом Байаром, почти одновременно разработавшим другую технологию фотографии[13]. Сообщение об изобретении Дагера Араго сделал 7 января 1839 года на заседании Парижской академии наук[14][3][15][16]. С 1935 года по решению IX Международного конгресса научной и прикладной фотографии эта дата считается днём изобретения фотографии[17]. 14 июня 1839 года права на технологию были выкуплены правительством Франции, передавшим её в общественное достояние[* 2]. Согласно подписанному в тот день договору Дагер получал пожизненную ежегодную пенсию в размере 6000 франков, а сын Ньепса Исидор, как правопреемник — 4000[18]. 19 августа на объединённом заседании Академии наук и Академии изящных искусств Араго в деталях ознакомил общественность с новой технологией[19][20][21]. В этом же месяце об изобретении стало известно в Российской империи благодаря докладу Иосифа Гамеля, познакомившегося с дагеротипией во время поездки в Париж[22].

После этого дагеротипия начала быстро распространяться по миру, завоёвывая всё новых поклонников. Уже 16 сентября дагеротип появился в Америке: англичанин Сиджер осуществил первую съёмку в Нью-Йорке[23]. В России первый дагеротип был снят 8 октября того же 1839 года[24] — подполковник путей сообщения Теремин получил снимок Исаакиевского собора в Санкт-Петербурге[25][23]. Низкая светочувствительность дагеротипных пластинок вынуждала использовать длительные выдержки в диапазоне от 15 до 30 минут[26]. Это усугублялось невысокой светосилой объективов тех лет, не превышавшей значения f/16. В первые месяцы после обнародования изобретения преобладало мнение, поддерживавшееся самим Дагером, что съёмка портретов с помощью новой технологии невозможна[27]. Калотипия, обнародованная двумя годами позже, оказалась более пригодной для портретной съёмки благодаря коротким выдержкам, редко превышавшим одну минуту[* 3]. Тем не менее, первые опыты портретирования были предприняты меньше, чем через год после открытия дагеротипии. Так, в 1839 году американский химик Роберт Корнелиус создал первый отчётливый фотопортрет, также ставший первым автофотопортретом[28]. При ярком солнечном свете американцу Джону Дрейперу удалось получить портрет своей сестры Дороти с выдержкой всего в 65 секунд уже в 1840 году[27].

Несмотря на все трудности, получение портретов стало главной сферой коммерческого применения дагеротипии. В начале марта 1840 года в Нью-Йорке открылось первое в мире портретное фотоателье[29]. Солнечный свет внутрь помещения направлялся с помощью двух зеркал, а позднее начали строить специальные павильоны со стеклянными крышей и стенами. Несмотря на это, время выдержки доходило до 30 минут, требуя неподвижного положения портретируемого. Для предотвращения смазывания голова закреплялась специальным держателем — «копфгальтером» (нем. Kopfhalter)[30][31]. Чтобы хоть как-то сократить выдержку, некоторые фотографы натирали лица своих клиентов пудрой и даже мелом, но многие всё равно не выдерживали, засыпая перед камерой[32]. Для облегчения страданий сидящих под прямыми солнечными лучами падающий на них свет иногда загораживали голубым стеклом, не задерживающим актиничный для светочувствительных пластин синий свет. В американских салонах даже появилась мода на голубое остекление павильонов[33]. В июне 1841 года Антуан Клоде открыл подобную студию Adelaide Gallery вблизи церкви Святого Мартина в Полях в Лондоне[34]. Существенный прорыв в получении качественных дагеротипных портретов связан с появлением в 1840 году объектива Петцваля, обладавшего высокой светосилой f/3,6[27]. Аналогичное изобретение было практически одновременно сделано американцем Александром Уолкоттом (англ. Alexander S. Wolcott), запатентовавшим дагеротипную камеру с вогнутым зеркалом вместо объектива[35]. Светосильная оптическая схема, позаимствованная у телескопа-рефлектора, позволила сократить выдержку с тридцати минут у первых фотоаппаратов до пяти у «зеркального»[36]. Через год выдержка при портретной съёмке достигла рекордного значения в 1 секунду[37]. К середине 40-х годов основные трудности были преодолены, и портретирование стало успешным бизнесом. Началось распространение дагеротипных фотоателье по всему миру, а в США появился целый город Дагеровиль с множеством портретных студий[38]. Примерно в это же время в судебную практику были введены дагеротипные портреты разыскиваемых преступников. В конце концов дагеротипный фотопортрет полностью вытеснил портретную миниатюру, заставив большинство художников этого направления переквалифицироваться в фотографы[39].

Дагеротипия оставалась доминирующей технологией фотографии вплоть до изобретения мокрого коллодионного процесса в 1851 году[32]. В настоящее время (2017 год) получила некоторое распространение в качестве альтернативного фотопроцесса в среде фотохудожников[40].

Производство пластинок

Сразу после своего появления дагеротипия приобрела огромную популярность, вызвав массовый спрос на принадлежности для съёмки, особенно на пластинки. Производители отреагировали на это спрос оперативно, и за один только 1847 год в Париже было продано уже полмиллиона пластин[33]. Для создания изображения дагеротипа требовалась тщательно отполированная серебряная поверхность. Обычно серебро наносилось тонким слоем на медную пластинку, однако, кроме меди, были пригодны и другие материалы, такие как латунь. Пластинка могла быть и целиком серебряной. Предпочтительным считалось как можно более чистое серебро, но пригодным был и материал сравнительно низкой пробы — 90 % и ниже. Массовое производство дагеротипных пластинок, быстро налаженное во многих странах, было основано на двух основных технологиях: спайке и гальванизации. В первом случае слой серебра припаивался к толстому слитку латуни, а затем полученный брусок многократно прокатывался, образуя тонкий двухслойный лист, разрезавшийся на стандартные прямоугольные пластины. При гальванизации тонкий слой серебра осаждался на латунный лист, выступавший в роли электрода. В России такой способ изготовления впервые предложен Алексеем Грековым[22]. Он же научился покрывать готовые изображения тонким слоем золота, предохранявшим дагеротип от повреждений[41][42]. Во Франции эта же технология разработана Ипполитом Физо[43]. Иногда технологии комбинировались, например при изготовлении распространённой марки пластин «Шеффилд». Для предотвращения повреждения серебряного слоя на острых углах в Северной Америке они обрезались, а во Франции отгибались. Стандартная толщина пластинок с медной подложкой составляла 1/50 дюйма[44].

Описание технологии

Процесс приготовления новых посеребрённых пластин к фотосъёмке был сложным и состоял из нескольких этапов.

Полировка

Важнейшим условием получения качественного изображения была высокая чистота поверхности серебряного слоя, полировавшегося до зеркального блеска. При этом не допускалось никаких помутнений и загрязнений, приводящих к пятнам на готовом дагеротипе. Эти обстоятельства требовали полировки уже готовых пластин непосредственно перед съёмкой — такая полировка выполнялась оператором, как тогда называли фотографа, или его ассистентом. В XIX веке для полировки использовали мех или бархат, а также вату. В качестве абразива применялись по очереди трепел, затем красный крокус, а в конце сажа[44]. В большинстве случаев эта работа выполнялась вручную, однако к концу первого десятилетия технологии появились специальные приспособления для полировки. В США в качестве их привода приспособили паровую машину[33]. Процесс завершался обработкой в азотной кислоте, удалявшей остатки органических загрязнений[44].

Сенсибилизация

Отполированная пластинка обрабатывалась в полной темноте или при неактиничном освещении парами галогенов, обычно йода и брома по очереди, в специальных фарфоровых ванночках[45]. В первые годы использовался только йод, однако вскоре было обнаружено, что бромиды серебра обладают более высокой чувствительностью к свету. Кроме того, иногда использовался хлор, чаще всего в сочетании с бромом. Окончание процесса можно было определить по изменению цвета поверхности, который под действием паров йода становился последовательно светло-жёлтым, коричневым, розовым, фиолетовым, голубым, зелёным, а по окончании обработки бромом — бледно-фиолетовым[44]. Изменение цвета, состоящее из трёх циклов, контролировалось при неактиничном жёлтом освещении. Процесс мог быть остановлен на разных стадиях при необходимости регулировки фотографических свойств пластины. Один цикл сенсибилизации давал более контрастный дагеротип с глубокими тенями[46].

Экспонирование

Фотоаппарат с объективом конструкции Шевалье, выпускавшийся компанией «Susse Frères» для дагеротипии с 1839 года

Готовая светочувствительная пластинка устанавливалась в фотоаппарат в светонепроницаемой кассете, а затем, как говорили дагеротиписты, «выставлялась», то есть экспонировалась. Время позирования, или «экспозиция» регулировалось передней откидной крышкой объектива. В процессе съёмки на поверхности пластинки образовывалось скрытое изображение. В зависимости от использованных химикатов, освещённости и светосилы объектива выдержка могла варьироваться от нескольких секунд до десятков минут. После окончания экспозиции объектив вновь закрывался крышкой, а шибер кассеты или её створки закрывались[44].

Проявление

Невидимое скрытое изображение становилось видимым при проявлении, которое происходило при обработке парами нагретой до 50—70 °C ртути в течение нескольких минут[44]. Для этого изготавливалась специальная коробка, снижавшая риск вдыхания испарений, опасность которых была хорошо известна уже в XIX веке[47]. Однако меры предосторожности в те годы предпринимались редко, в том числе почти не учитывалась угроза загрязнения окружающей среды, как это принято в настоящее время. Экспонированная пластина устанавливалась на специальные выступы коробки под углом 45° лицевой стороной вниз над кюветой со ртутью[48]. В результате взаимодействия ртути с серебром в экспонированных местах на поверхности пластинки образовывалась амальгама, рассеивающая отражённый от неё свет[49].

В «адиактиничной» версии дагеротипии, предложенной в 1840 году Беккерелем, проявление йодосеребряных пластинок, накрытых жёлтым или красным светофильтром, осуществлялось с помощью солнечного света[50]. Йодистое серебро нечувствительно к длинноволновому видимому излучению, и засветка пластины была исключена. Однако скрытое изображение при этом усиливалось до видимого без какого-либо воздействия ртути. Несмотря на безопасность такого способа, он практически не применялся из-за своей длительности, доходящей до суток. В дагеротипии ошибки экспонирования не поддаются исправлению при проявлении, как в современных технологиях фотографии, что накладывало отпечаток на точность определения выдержки[44].

Фиксирование

После проявления оставшиеся светочувствительными галогениды серебра растворялись фиксажом, и на неэкспонированных участках пластины обнажалась зеркальная поверхность пластины[49]. В результате места изображения, покрытые амальгамой, рассеивали отражённый свет, в то время как в тенях зеркально отражались окружающие предметы. Расположив готовый дагеротип напротив чёрного бархата, получали позитивное изображение. В оригинальном процессе, опубликованном в 1839 году, для этого использовалась поваренная соль, но вскоре Дагер, как и Тальбот в калотипии, заменил её гипосульфитом, предложенным Джоном Гершелем[51]. Процесс завершала обработка хлоридом золота, предохранявшая готовый дагеротип от механических повреждений. Слой изображения был настолько тонок, что разрушался даже от лёгкого прикосновения. Технология золочения была предложена одновременно Ипполитом Физо во Франции и Алексеем Грековым в России, разработавшими её независимо друг от друга[52][53].

Отделка дагеротипов

Дагеротип в складном футляре

Несмотря на некоторое упрочнение поверхности дагеротипов золочением, она легко повреждалась, а изображение портилось от контакта с воздухом, быстро покрываясь в неблагоприятных условиях разноцветными пятнами. От неосторожного обращения амальгама могла просто осыпаться с пластины: Араго сравнивал хрупкость дагеротипа с крыльями мотылька[54]. Поэтому готовые снимки обязательно накрывались стеклом, которое герметизировалось окантовкой из бумаги, пропитанной гуммиарабиком. При этом стекло отделялось от поверхности дагеротипа рамкой из золочёной латуни или картона. Латунь получила распространение в США и Великобритании, а для континентальной Европы более характерным был картон. Обработанный таким способом снимок заключался в рамку из дорогих сортов дерева, поскольку по сравнению со стоимостью самого снимка затраты на подобное оформление были ничтожны: в год своего изобретения дагеротип стоил 25 золотых франков[55][56].

Были общеприняты два основных типа оформления дагеротипов. В США и Великобритании, где были сильны традиции живописных миниатюр, в моду вошли раскрывающиеся деревянные футляры (кейсы), на одну из створок которых закрепляли дагеротип карманного формата[57]. Чёрные лакированные коробки инкрустировались перламутровыми орнаментами. Начиная с 1856 года особенно популярными стали футляры типа «Юнион», изготовленные прессованием смеси древесных опилок с шеллаком[58]. Внутренняя поверхность откидной крышки покрывалась вельветом, плюшем или сатином чёрного цвета для удобства рассматривания дагеротипа. Зеркальную поверхность снимка нужно было чётко ориентировать на свету, чтобы увидеть позитивное изображение, и чёрный фон крышки, отражаясь на теневых участках, обеспечивал комфортное наблюдение. Иногда в коробке размещались два дагеротипа: один на дне, другой на крышке. Большинство футляров были достаточно компактны для ношения в кармане, а в комнате могли в открытом виде выставляться на всеобщее обозрение. В Европе получило более широкое распространение оформление дагеротипов в настенную раму той или иной степени сложности[59].

Дагеротипы, снятые на тонкие пластины со сравнительно мягкой подложкой, обрезались для установки в медальоны, как это было принято в миниатюрной живописи. Кроме медальонов, они часто монтировались в карманные часы, ручку трости, брошь или браслет[60]. Такие изделия называются в среде коллекционеров «ювелирной дагеротипией». Почти сразу после распространения дагеротипии в моду вошла практика раскраски готовых снимков; по-видимому, дагеротипы начали окрашивать вскоре после появления техники золочения, предложенной Физо. Швейцарский художник-дагеротипист Изенринг представил публике окрашенные работы уже в 1840 году. Другой, более простой, способ предполагал нанесение слоя прозрачного лака или клея на поверхность дагеротипа, поверх которого, в свою очередь, с максимальной осторожностью накладывалось красящее вещество; краска также могла напрямую смешиваться с клеем в виде однородной эмульсии. Пуристов практика окраски фотографий возмущала как своей грубостью (качественно окрасить дагеротип было практически невозможно), так и самим фактом (за исключением портретных изображений, в случае которых, как считалось, художник только выполняет прихоть клиента)[61]. Иногда раскраска была настолько плотной, что под ней полностью утрачивался первоначальный фотографический образ — этим отличались, например, работы К. И. Бергамаско[62]. Способы оформления дагеротипов и особенности использованных пластинок являются важнейшими признаками при идентификации их происхождения и авторства в музейной практике[57].

Особенности дагеротипа

Все дагеротипы представляют собой зеркальное изображение объекта съёмки, поскольку непрозрачны и рассматриваются со стороны, обращённой к объекту съёмки, а не на просвет[47]. Иногда это устранялось при помощи зеркала или оборачивающей призмы, размещавшихся перед объективом, но чаще съёмка велась напрямую, поскольку для портрета зеркальность не критична. Кроме того, любые насадки снижали и без того невысокую светосилу. Эффект видим только при наличии в кадре надписей и обнаруживается по расположению пуговиц на одежде[2].

Ещё одна особенность дагеротипного изображения заключается в трудностях его наблюдения. При обычном рассматривании изображение выглядит негативным, поскольку отражающая способность амальгамы ниже, чем у серебра. Для получения позитива необходимо под определённым углом разместить напротив пластинки чёрную поверхность, например бархат[2]. В этом случае в зеркальной серебряной основе, соответствующей теням, отражается чёрный фон, а амальгама, обладающая более высоким светорассеянием, выглядит светлой. Результатом манипуляций по поиску положения нормальной видимости дагеротипа становится иллюзия изображения, висящего в воздухе, а не на поверхности пластины. Это напоминает вид наклеек с голограммами или пластинок Липпмана.

Музей-заповедник усадьба Мураново имени Ф.Тютчева

В собрании мурановского музея хранятся восемнадцать дагеротипов, по праву включенных в категорию особо ценных экспонатов из-за их чрезвычайной редкости, хорошей сохранности, достойного художественного уровня и, что самое важное, из-за исключительного историко-мемориального содержания.

Авторами семи дагеротипов являются братья Г. и И. Венингеры, К. Даутендей и К. П. Мазер, остальные — неизвестных мастеров. Шестнадцать из восемнадцати дагеротипов принадлежали семье Тютчевых, потомков поэта, последних владельцев мурановской усадьбы.

Два дагеротипа поступили в собрание уже в музейное время (они единственные из собрания с подписанными датами, остальные дагеротипы датировались в процессе исследовательской работы). На них изображены лица из родственного окружения Е.А. Боратынского. Двойной портрет И. А. Боратынского, брата поэта, и его жены Анны Давыдовны (урожд. Абамелек), выполненный в 1854, г., был куплен в 1928 г. у В. Н. Обуховой, дальней родственницы Боратынских (они вместе со знаменитой певицей Н. А. Обуховой — потомки двоюродной сестры поэта, в замужестве Обуховой). Автор дагеротипа неизвестен, но явно принадлежит к хорошей художественной школе, о чём свидетельствует грамотно скомпонованное и безупречно выполненное изображение. Второй дагеротип, с портретом своей бабушки, подарила музею графиня А. М. Баранова (урожд. Боратынская) внучатая племянница поэта. На нём изображена С. М. Боратынская (урожд. Салтыкова, в первом браке баронесса Дельвиг) — жена С. А. Боратынского, брата поэта. Дагеротип датирован: на обороте окантовки надпись, выполненная неизвестной рукой: «март 1852 г.». Дар был осуществлён в 1933 г. и, конечно, дарительница была записана в книге поступлений без титула.

Автор дагеротипа считался неизвестным, но есть косвенные доказательства, что им является К. П. Мазер, который с 1851 по 1854 г.г. имел ателье в Москве, и наш дагеротип попадает в эти временные рамки. Оформление дагеротипов этого автора однотипно: как правило это чёрное паспарту с прямоугольным вырезом с закруглёнными углами и плавно изогнутой внутрь линией сторон, по внутреннему краю три золотистые линии; по периметру стекла — тиснёный золотистый кант. Кроме того у Мазера снимаются лица из дружеского круга С. М. Боратынской. Например, в собрании литературного музея ИРЛИ имеется дагеротип близкой подруги Софьи Михайловны А. Н. Карелиной, где она снята со своей дочерью Елизаветой Григорьевной (то есть прабабка и бабка А. Блока). Они были дружны, их обширная переписка дошла до нашего времени и некоторые сведения из их писем вошли в летопись жизни и творчества Е.А. Боратынского. Также в собрании ГИМа есть три дагеротипа Мазера с портретами членов семьи Кривцовых — соседей и друзей Боратынских по тамбовскому имению Мара. Как правило, знакомые рекомендовали понравившегося мастера друг другу. Так что наш дагеротип вполне может быть приписан К. П. Мазеру.

Возникает вопрос: почему же в собрании немного дагеротипов (как, впрочем, и других вещей), связанных с Боратынским, хотя музей располагается в доме, построенном для него, и тесно связан с именем поэта? Объясняется это особенностями судьбы. В своём новом усадебном доме Боратынские прожили только год, а затем уехали в заграничное путешествие, во время которого в 1844 г. поэт внезапно скончался в Неаполе. После его смерти между сёстрами А. Боратынской и С. Путятой был осуществлён раздел имущества, по которому Мураново досталось Софье. Вдова поэта получила богатые казанские имения, куда перевезла почти всё, что было связано с её мужем. Уже в музейное время некоторые вещи поэта и его семьи приобретались или были получены в дар от потомков, в том числе два дагеротипа, о которых и шла речь выше.

После Боратынских хозяевами Муранова стали их родственники Путята. От этой семьи сохранился единственный дагеротип, изготовленный в ателье И. Венингера в Санкт-Петербурге, но удивительный по непосредственности и очаровательности персонажей. Это три маленькие дочери Н. В. и С. Л. Путят: Анастасия, Ольга и Екатерина. В соответствии с возрастом девочек—старшая Анастасия примерно восьми лет, Ольга—шести, младшая Екатерина—четырех—датировать съёмку следует 1846 г. (даты рождения девочек соответственно: 1838,1840,1842 гг.).

Можно представить, как тщательно готовили детей к съёмке: одели в нарядные платья, уговаривали сидеть смирно, не шевелясь. Старшая и младшая сёстры выдержали немалую временную паузу, необходимую для получения изображения, а Ольге это не удалось, она шевельнулась, и её головка немного смазана. Именно эта непоседа станет наследницей мурановского имения (её сестры рано уйдут из жизни), в 1869 г. выйдет замуж за И. Ф. Тютчева, сына поэта, почётного мирового судью, члена Государственного совета. Она доживёт до открытия музея в 1920 г., и именно её сын Н. И. Тютчев станет его основателем и первым директором.

Итак, с 1869 г. начинается «тютчевский» период в мурановской усадьбе. Сюда стекаются мемории рода: архив, фамильные портреты, документы, рукописи, мебель, предметы быта, изделия прикладного искусства и т. д. Но особую ценность имеют вещи, связанные с Ф. И. Тютчевым. После смерти поэта в 1873 г. его вдова Э. Ф. Тютчева решила, что наследником должен стать сын Иван.

Насыщенность усадебного дома предметами материальной культуры помогла сформировать богатое собрание, на базе которого была создана знаменитая экспозиция мурановского музея. Среди мемориальных вещей заметное место и по сей день занимают дагеротипы, из них 8 принадлежали собственно Ф. И. Тютчеву. Это портреты его детей: Екатерины — от первого брака; Марии и Ивана — от второго брака; два дагеротипа с выполненного в 1840 г. живописного портрета второй жены поэта Эрнестины Фёдоровны (урожд. баронессы Пфеффель) работы художника Ф. Дюрка. Оригинал портрета находится в собрании музея. Парные изображения родителей поэта И. Н. и Е. Л. Тютчевых, заключённые в одну рамку. Они висели в кабинете поэта в Санкт-Петербурге. Украшением коллекции является групповой портрет семьи тётушки поэта по материнской линии Т. Л. Миллер (урожд. Толстая), с мужем Фёдором Ивановичем и сыном Владимиром.

Долгое время в семье Тютчевых портрет красивой молодой женщины считался портретом первой жены поэта Элеоноры Фёдоровны (урожд. графини Ботмер). Однако Элеонора умерла в 1838 г., когда дагеротипия находилась ещё только в процессе разработки. Оказалось, что это изображение младшей сестры Элеоноры, красавицы Клотильды — предмета увлечения и адресата стихотворений Г. Гейне. Клотильда жила в семье Тютчевых в мюнхенский период их жизни и принимала деятельное участие в воспитании дочерей поэта— Элеоноры-Анны, Дарьи и Екатерины.

Дагеротип с портретом А. О. Россета, который входил не в родственный, а в светский круг знакомых семьи Тютчевых, вероятно, был подарен самим изображённым или его сестрой, знаменитой «калужской губернаторшей», красавицей и умницей А. О. Смирновой-Россет, с которыми поэт и его дочь Анна часто общались. Ещё одна вещь в собрании связана с лицами из дружеского окружения. Но это не дагеротип, а фотография с несохранившегося дагеротипа. На ней изображён пожилой мужчина с подростком. Со слов Кирилла Васильевича мы знаем, что для изготовления фотокопии дагеротип освободили от стекла, сделали снимок, и изображение на дагеротипе стало блекнуть, через несколько минут оно исчезло полностью. Осталась фотография, которую мы включаем в каталог дагеротипов за номером «19».

Самые востребованные и ценные дагеротипы — это два портрета самого Ф. И. Тютчева. Один из них был выполнен в Мюнхене между 1841 и 1844 гг. (время появления первого ателье в Мюнхене и год отъезда Тютчевых из Мюнхена в Россию). Но в 1844 г. Тютчев около двух месяцев (май — июнь) был в Париже — родине дагеротипии. Возможно, его портрет был выполнен там. Это самый ранний дагеротип коллекции. Второй, на котором поэт запечатлён с газетой в руке, скорее всего выполнен в конце 1840-х гг. Он неподписной, но рисованный задник с полками для книг и дверью появляется на дагеротипах ателье К. Даутендея в Санкт-Петербурге (см. групповой портрет членов-уч-редителей Петербургского архелогическо-нумизматического общества, ГИМ 68848).

После того как эта пластина была раскантована, на обороте открылась надпись: «1875. Возобновлено». Значит ли это, что с нашего дагеротипа сделали копию, или же это копия с упомянутого оригинала, с которого в 1875 г., после смерти поэта сделали повторение? Думается, что первая версия более правдоподобна, так как сделанный в это же время портрет дочери поэта Марии примерно в восьмилетием возрасте, стоящей у того же кресла, на котором изображён отец, и по качеству исполнения и по оформлению (одинаковые коричневые кожаные рамки) очень похожи. Датировка тютчевского портрета осуществлена по возрасту изображённой девочки.

Кроме мурановских дагеротипов существует ещё один с портретом поэта, хранящийся в Пушкинском доме (ИРЛИ) в Санкт-Петербурге. В1928 г. он был передан в дар от Е. и Н. Тютчевых, внучек поэта и Е. А. Денисьевой. Скорее всего, он принадлежал Елене Александровне — последней роковой любви Ф. И. Тютчева, адресату стихотворений «денисьевского цикла».

В Российской государственной библиотеке (бывшей «ленинке») есть фотография с несохранившегося дагеротипа с изображением Ф. И. Тютчева. Таким образом, поэт позировал для дагеротипной съёмки, как минимум, четыре раза.

Увы, мы не имеем ни одного дагеротипа, запечатлевшего Е. А. Боратынского, хотя поэт умер в 1844 г., когда ателье уже существовали. Его прижизненные портреты вполне могли быть сняты, чему имеются косвенные подтверждения. В 1915 г. поэт Всеволод Иванов пишет сонет «Перед портретом Боратынского». Этот философско-поэтический шедевр возник от впечатления портрета Боратынского, несомненно, представленного в виде дагеротипа. Символисты предельно точны в деталях, а здесь автор говорит о «волшебном стекле» — что это, как не дагеротип с его таинственными переливами изображения? Хотя он до нас не дошёл, но, хочется верить, несомненно, существовал!

Определение дагерротипа по Merriam-Webster

: ранняя фотография, сделанная на серебряной или покрытой серебром медной пластине. также : процесс изготовления таких фотографий

Как дагерротипная фотография отразила меняющуюся Америку | В Смитсоновском институте

Как обитатели цифрового мира, большинство современных американцев ежедневно сталкиваются с десятками фотографий друзей, любимых, знаменитостей и незнакомцев.Мы запечатлеваем и распространяем изображения себя и других с поразительно небольшими усилиями, редко, если вообще когда-либо, отступаем, чтобы поразиться силе, которой мы обладаем.

Наши смартфоны позволяют нам увековечивать моменты нашей жизни с кристально чистой верностью, игнорируя неизбежность течения времени всякий раз, когда нас поражает прихоть, — тем не менее, мы собираем нашу коллективную визуальную историю не с трепетом и рвением, а с отстраненностью. легкомыслие, которое так часто сопровождается слишком большим количеством хорошего.

Этого не было в середине 19 века, когда первая в мире широко доступная форма фотографии, известная как процесс дагерротипирования, попала в молодые Соединенные Штаты.

Раньше было невозможно узнать чью-то настоящую внешность, если вы не встретились с ним лично. Вы не могли оглянуться назад на лица своих детей, когда они достигли совершеннолетия, или лиц своих покойных родителей, когда они были похоронены. Переживания и события сохранялись только после нескольких часов напряженных занятий живописью, рисованием или написанием прозы, да и то с поразительным несовершенством.Дагеротипы дали американскому народу возможность сохранять, а не просто воображать свою коллективную историю.

В честь этой основополагающей среды Национальная портретная галерея демонстрирует до 2 июня следующего года коллекцию дагерротипов середины XIX века — всего 12. Портретная галерея начала собирать дагерротипы в 1965 году, за три года до открытия для публики, когда у нее еще не было полномочий на приобретение фотографий. В этом году в ознаменование своего 50-летия музей отмечает необратимое влияние этих ранних изображений на сферу портретной живописи в целом.

Дагерротипы были названы в честь их французского изобретателя Луи Дагера, который сделал свою новаторскую технику «бесплатной для мира» по договоренности с французским правительством.

Дагер основан на работе пионера фотографии Нисефора Ньепса, с которым он много переписывался, взяв принцип Ньепса, согласно которому обработанная поверхность подвергается воздействию фильтрованного света, и делает процесс (относительно) быстрым и практичным.

Дагерра основывался на медных пластинах, покрытых с одной стороны полированным серебром с высокой отражающей способностью и химически загрунтованных для экспонирования в «сенсибилизирующих коробках», заполненных йодом и бромом. Как только дагеротипист удостоверился, что данная пластина восприимчива к свету, они вставляли ее в громоздкую камеру-обскура (лат. «Темная комната»), которая допускала внешнее освещение только через единственное маленькое отверстие, закрытое линзой.

После длительного периода экспонирования (сидеть неподвижно для дагерротипного портрета требовалось немало усилий) пластина была готова к прайм-тайму.Проявив пластину с помощью горячего газообразного ртути, фотограф погружал ее в фиксирующий раствор, промывал и обычно тонировал хлоридом золота, прежде чем помещать в подходящий смотровой ящик или рамку.

«Для правильного просмотра, — говорит куратор новой выставки Энн Шумард, — дагерротип должен располагаться под правильным углом, чтобы изображение было видно. В противном случае все это почти исчезает, и серебряная пластина превращается в зеркало ». Спектральная природа дагерротипов придает им интригующую жуткость, а их двойственность зеркала и изображения вовлекает зрителя в то, что они видят, как ни в чем не бывало.«Это придает дагерротипу почти волшебное качество», — говорит Шумард.

Несмотря на европейское происхождение, мистика портретной живописи Дагера прижилась в Америке, как нигде больше. «Наибольшей популярностью он пользовался в Соединенных Штатах, — говорит Шумард, — благодаря предпринимательскому духу американских практиков и среднего класса, состоящего из нетерпеливых потребителей.”

Изящность дагерротипов, хотя во многих смыслах и является коммерческим аргументом, все же вызывает определенные практические проблемы. Если, например, допустить контакт с кислородом извне, металлические пластины постепенно потускнеют. «Фотоконсерватор Национальной портретной галереи гарантирует, что каждый дагерротип защищен покровным стеклом и тщательно запечатан, чтобы воздух не попадал на тарелку», — поясняет Шумард. «Вне выставки дагерротипы музея хранятся в архивных коробках, изготовленных по индивидуальному заказу, в среде с контролируемым климатом.”

Объекты, которые они изображают, так же увлекательны, как и техника дагерротипных портретов. Эклектичный срез американских светил середины 19-го века, в линейку входят реформатор системы психического здоровья Доротея Дикс, командующий ВМФ Мэтью Перри (которого больше всего помнят по его экспедиции в Японию), прототипический импресарио П.Т. Барнум вместе с цирковым артистом Томом Пальцем и писателем-трансценденталистом Генри Дэвидом Торо.

Один дагерротип, который Шумард находит особенно захватывающим, — это портрет лидера нации сенека Блэкснейка, чей задумчивый взгляд за кадром и плотно сжатые губы придают изображению вид безмятежного достоинства.«После поддержки британцев во время американской революции, — говорит Шумард, — Блэкснейк присоединился к большому контингенту Сенеки и других членов Шести Наций, которые в 1797 году вели переговоры с Соединенными Штатами о защите резерваций в западном Нью-Йорке». Уравновешенный и прагматичный лидер, Блэкснейк также отстаивал систему образования для сенека, сочетающую традиционные практики и верования коренных американцев с западными. «Он единственный коренной американец, представленный в нашей коллекции дагерротипов», — говорит Шумард.

Многие другие богатые исторические повествования живут в выставленных портретах, которые не существовали бы без доступного способа фотографии, о котором мечтает Луи Дагер, и его щедрости, позволившей ему распространиться по всему миру. «Благодаря дагерротипному портрету, — говорит Шумард, — Национальная портретная галерея может представлять людей, которые в противном случае не участвовали бы в нашем визуальном повествовании об истории страны». Посетителям Галереи предлагается созерцать человечество, запечатленное в каждом изображении, и его отношение к их собственному, мимолетно отражающееся в серебряном блеске портретов.

«Дагерротипы: пять десятилетий коллекционирования» можно будет увидеть в Национальной портретной галерее Смитсоновского института в Вашингтоне, округ Колумбия, до 2 июня 2019 года.

исторических процессов: дагерротип | B&H Explora

Представьте себе время до фотографии: нет компьютеров для прямой трансляции текущих событий, нет телефонов, чтобы показывать друзьям, что вы ели на завтрак в прошлые выходные, нет альбомов, чтобы сохранить вид давно умерших родственников. В 1840 году американский писатель, поэт и критик Эдгар Аллан По отметил изобретение фотографии как «самый важный и, возможно, самый выдающийся триумф современной науки.«Судя по визуальной культуре, трудно утверждать обратное.

Эта статья является первой из серии, посвященной изучению истории фотографических технологий. В то время как большинство фотографий существует в виде мимолетных пикселей на цифровых экранах, материальность ранних процессов дает передышку растущему числу современных художников. Цель этой серии — предоставить историческую основу для тех, кто хочет больше узнать о важных фигурах и изобретениях, связанных с ранней фотографией.

Фотография возникла в результате глобальных экспериментов первых десятилетий XIX века. Различную степень успеха и неудачи можно найти в работах Томаса Веджвуда, Хэмфри Дэви и Уильяма Генри Фокса Талбота в Великобритании; Джеймс Уоттлз в США; Эжен Юбер во Франции; и Hércules Florence в Бразилии. И все же именно рассказ о Нисефор Ниепсе и Луи Дагере приводит к первому фотографическому процессу, который привлек внимание общественности: дагерротипу.

История начинается в Шалон-сюр-Сон, где два амбициозных брата, Нисефор и Клод Ньепс, изобрели первый двигатель внутреннего сгорания. , «пиреолофор», в 1807 году. В равной степени любопытный и трудолюбивый, дуэт возился от гидравлических насосов до красителей для тканей. По мере приближения истечения 10-летнего патента на пиреолофор Клод отправился в Париж и Великобританию, чтобы поддержать изобретение.

Находясь в одиночестве, Нисефор начал экспериментировать со способами создания фотографических изображений. Оптические и химические технологии, лежащие в основе ранней фотографии, были доступны за сотни лет до их успешного брака в 19 веке. Чтобы создать изображение, Ньепс обратился к камере-обскуре — инструменту, который использовали художники и рисовальщики со времен Возрождения. Устройство полагается на физические свойства света, когда он проходит через отверстие в затемненное пространство, формируя перевернутое изображение сцены перед ним.Его название «темная комната» в переводе с латинского относится к его первоначальной форме как архитектурное сооружение. В 17 веке камера-обскура была уменьшена в масштабе и модифицирована, чтобы отразить ее изображение на стеклянной поверхности для отслеживания. В сочетании с объективом для фокусировки падающего света он стал моделью, на которой и по сей день будут базироваться камеры.

О том, что соли серебра темнеют под воздействием света, было известно со времен работы Альберта Великого в 13 веке.Предвидя будущие разработки, Ньепс сенсибилизировал лист бумаги солями серебра и выровнял его с фокальной плоскостью модифицированной камеры-обскуры. Используя этот метод, он смог создать изображение на бумаге, но его успех затмил неспособность остановить реакцию. Не имея возможности остановить экспозицию, его изображения, которые он называл «сетчаткой», были обречены на разрушение при просмотре на свету. В поисках более стойкого результата Ниепс начал изучать возможность комбинирования других светочувствительных материалов с уже применяемыми технологиями травления.В конечном итоге это привело к образованию битума — вещества, которое он смог сделать нерастворимым под воздействием света.

Вкратце, процесс Ньепса включал нанесение битумного лака на медную или оловянную пластину, проведение обнажения, промывание пластины в разбавленном лавандовом масле для растворения необработанного битума и погружение пластины в кислотную ванну для реакции с открытыми участками. . Затем с полученной пластины можно было сделать несколько отпечатков.Он назвал свое изобретение «гелиографией» или «солнечным письмом». Умеренная чувствительность битума и относительно небольшое количество света, пропускаемого через камеру-обскуру, сделали этот процесс лучше всего подходящим для контактной печати под прямыми солнечными лучами. Тем не менее, в 1824 году Ньепс успешно экспонировал литографический камень с битумным покрытием в течение примерно пяти дней в камере-обскуре, создав свое первое постоянное фотографическое изображение с помощью этого устройства. В течение следующих двух лет он успешно использовал медь, а затем олово в качестве основы для камеры-обскуры для создания гелиографов.Хотя технически он был успешным, его процесс имел ограниченное применение из-за технических недостатков.

Именно здесь в историю входит Луи Дагер. Ньепс впервые встретился с Дагером в Париже в 1827 году. Сам по себе предприимчивый человек, Дагер стал соавтором диорамы, популярного развлекательного заведения, состоящего из тщательно спроектированных декораций и оптических иллюзий, призванных произвести впечатление на платежеспособную публику.Он активно использовал камеру-обскуру в своем рабочем процессе, и его доступ к качественной оптике оказался заманчивым для Ниепса. С другой стороны, Дагер экспериментировал с сохранением изображений в своей камере-обскуре, и это было далеко не так, как у Ньепса. Дополнительный опыт двух мужчин привел к официальному партнерству в 1829 году.

К 1832 году пара изобрела новую фотографическую среду: «физавтотип», процесс, в котором использовался растворенный в спирте остаток масла лаванды, нанесенный на полированную серебряную пластину для повышения реакционной способности.После испарения спирта с пластины ее освещали в камере-обскуре. Время экспозиции хоть и короче, чем у гелиографа, но все же было запредельно большим — около восьми часов. После экспонирования пластина была проявлена ​​с использованием паров белого бензина, что дало прямое позитивное изображение.

В 1833 году Ньепс неожиданно скончался. Контракт, подписанный двумя мужчинами, предусматривал, что в случае смерти одного из партнеров естественный наследник умершего наследует его на десять лет.Хотя в партнерство вступил сын Ньепса Исидор, он мало что предлагал для продвижения работы своего отца. Четыре года спустя Дагер закончил процесс дагерротипирования.

Дагерротип начинается с листа меди, покрытого серебром. Пластина тщательно очищается азотной кислотой, полируется и полируется до зеркального состояния. Затем полированная сторона подвергается воздействию паров йода в темноте, что делает ее чувствительной к свету. Пластина экспонируется в камере-обскуре от 3 до 30 минут в зависимости от условий внешней освещенности.Пары ртути используются для проявления пластины, а слабый раствор гипосульфита натрия — для фиксации изображения. Несмотря на постоянство процесса, дагерротипы имеют чрезвычайно хрупкую поверхность и были помещены в специальные ящики, чтобы защитить их от небрежных обращений и непогоды.

После небольшой удачи в разработке способа продажи своего изобретения по подписке, Дагер обратился к Франсуа Доминику Араго, секретарю Французской академии наук.7 января 1839 года Араго прочитал лекцию о процессе Дагерра на собрании Академии. По настоянию Араго французское правительство назначило Дагеру ежегодную пенсию в размере 6000 франков, а Ньепсу — 4 000 франков, чтобы он поделился своим изобретением со всем миром. Девять месяцев спустя, 19 августа 1839 года, Академия официально представила общественности процессы гелиографа, физавтотипа и дагерротипа, хотя различные подробности процесса дагерротипирования просочились ранее в том же году.

Работа Дагерра о дагерротипе началась с того, что впоследствии стало привычным припевом, описывающим среду: «[Д] дагерротип — это не просто инструмент, который служит для рисования Природы; напротив, это химический и физический процесс, который дает ей возможность воспроизводить себя.Представление о том, что фотография обеспечивает доступ к непосредственному взгляду на мир, вызвало ожесточенные споры о художественных достоинствах новой визуальной формы. По мере того как «дагеротипомания» охватила земной шар, мир искусства изо всех сил пытался прийти к единому мнению о том, как получить изобретение Дагерра. Более полутора веков мало что сделали, чтобы притупить резкие замечания французского поэта и критика Шарля Бодлера о медиуме:

«Поскольку фотоиндустрия стала прибежищем всех неудачливых художников со слишком маленьким талантом или слишком ленивых, чтобы закончить учебу, это всеобщее увлечение не только приняло вид слепого и слабоумного увлечения, но приняло аспект мести… Может ли это Можно с полным основанием предположить, что люди, чьи глаза привыкли принимать результаты материальной науки как продукты прекрасного, не будут в течение определенного времени заметно уменьшать свою способность судить и ощущать самые неземные и нематериальные вещи? »

Несмотря на опасения Бодлера по поводу посягательства медиума на трансцендентный опыт, который он приписывает искусству, именно документальная способность дагерротипа сделала его наиболее популярным.Портреты и виды путешествий были наиболее частым использованием этого средства.

Оригинальная процедура Дагера, которая требовала выдержки ″ от трех до тридцати минут на в большинстве случаев » плохо подходил для создания резких портретов. К счастью, как только процесс создания дагерротипа стал общеизвестным, были внесены оптические и химические усовершенствования, которые решили эту проблему.Британский химик Дж. Ф. Годдард впервые опубликовал информацию о преимуществах добавления брома к йоду, используемому в процессе сенсибилизации, для увеличения скорости планшетов. В 1840 году венгерский математик Йозеф Петцваль создал объектив с диафрагмой f / 3,6, что намного быстрее, чем объектив Шевалье, который использовал Дагер. В совокупности эти достижения позволили сократить время экспозиции примерно до минуты.

Несмотря на популярность дагерротипных портретов, многие сохранившиеся образцы до сих пор не приписываются их создателям.Среди известных практикующих лишь немногие были такими успешными, как Альберт Сэндс Саутворт и Джозия Джонсон Хоуз, работавшие в Бостоне. Хоуз привнес свою эстетическую чувствительность как портретиста в новую среду, в то время как Саутворт проявил деловую хватку, чтобы поддерживать постоянный поток натурщиков.

На другом берегу пруда Антуан-Франсуа-Жан Клоде руководил студией дагерротипов в Лондоне, изучив этот процесс непосредственно у Дагера.Портреты Клода повлияли на то, что художник включил в свои композиции нарисованный фон и аксессуары. Добавление цвета способствовало бы восприятию натурализма его работ.

Путешествующие просмотры были еще одной популярной темой для отважных дагерротипистов. Еще до фотографирования отпечатки мест, включенных в Гранд-тур, уже были востребованы как богатыми британскими путешественниками, совершившими путешествие по Европе, так и «домашними» путешественниками.Однако статус дагерротипа как уникального объекта поставил логистические проблемы для коммерческого распространения изображений. Обходным решением этой проблемы стали гравюры на основе дагерротипов. Опираясь на претензию дагерротипа на истину, иллюстрации, основанные на дагерротипах, воспринимались как обладающие дополнительным уровнем верности предмету. Появление печати на соленой бумаге позже изменило эту отрасль, сделав возможным легко создавать копии с негативов.

Среди самых впечатляющих предметов, запечатленных дагерротипистами, была луна. Уже в 1840 году ученый Джон Дрейпер, работавший в Нью-Йорке, удостоился чести сделать первую фотографию Луны. Однако чуть более десяти лет спустя Джон Адамс Уиппл начал делать серию подробных изображений Луны во время работы в Гарвардском университете. Уиппл, который в то время пользовался самым большим телескопом в мире, получил приз в области фотографии за техническое совершенство на Большой выставке 1851 года.Астрономические темы и события будут оставаться популярными на протяжении 19 века и позже.

За объявлением дагерротипа сразу последовал калотип Генри Фокса Тэлбота. В то время как изобретение Тальбота коренным образом изменило потенциальные области применения фотографии, представив процесс отрицательно-положительного, дагерротипы по-прежнему ценились за их замечательные детали. Сегодня Фонд Пенумбры, Дом Джорджа Истмана и другие организации иногда проводят семинары для тех, кто хочет научиться создавать дагерротипы.

Какой ваш любимый исторический фотографический процесс? Дайте нам знать в комментариях ниже.

Чтобы узнать о других классических камерах, щелкните здесь.

Дагерротипомания. Представление дагерротипов в Fotomuseum Antwerp — FOMU

Введение

Fotomuseum Antwerp (FOMU) (Бельгия) отпраздновал свой пятидесятилетний день рождения в 2015 году презентацией новой коллекции под названием « Photography Inc. От продуктов роскоши к средствам массовой информации ».Выставка рассказывает историю фотографии и фотоиндустрии с момента зарождения до наших дней. Изначально фотография была ремеслом. Фотография была предметом роскоши. Позже он стал массовым продуктом для демократического рынка. Photography Inc. исследует взаимодействие между фотоиндустрией и фотографом. Все экспонаты из коллекции FOMU.

За пятьдесят лет FOMU собрал коллекцию международного значения.В музее собрана богатая и разнообразная коллекция фотографий (более

0 единиц, позитивов и негативов) и фотоаппаратов (около 23000 экземпляров). Коллекция фотооборудования практически уникальна по своим размерам и разнообразию и, как следствие, всемирно известна. Практически все типы камер и технические новинки представлены типичными примерами. Коллекция фотографий также была значительно расширена и разнообразна как с точки зрения ее географического и исторического охвата, так и с точки зрения диапазона, формального языка и типов.

Важную часть этой коллекции составляют 193 дагерротипа: прекрасные образцы первых фотографий. Photography Inc. представляет небольшую подборку из 33 самых красивых и ценных примеров под названием «Daguerreotype Mania». Эта статья будет посвящена подготовке и представлению дагерротипов в Photography Inc . выставка.

Что такое дагерротип?

Дагерротип назван в честь французского изобретателя Луи-Жака-Манде Дагера, который разработал этот процесс вместе с Жозефом Нисефором Ньепсом. Изображение формируется на отражающей медной пластине, покрытой тонким слоем серебра. Пластина сенсибилизируется парами йода до тех пор, пока она не приобретет золотисто-желтый оттенок, а затем экспонируется в камере. Время воздействия варьируется от 15 секунд до 60 минут. Затем пластину помещают над ртутной ванной, которую постепенно нагревают до температуры 60 ° C.Пары ртути образуют пластину, которая затем фиксируется морской солью. Как и полароид, дагерротип — это однократный процесс, который, следовательно, дает одно невоспроизводимое изображение. В результате получается четкое и детализированное отражающее изображение. В отличие от бумаги дагерротип негибкий и довольно тяжелый. Табличка очень хрупкая и поэтому хранится в герметичной упаковке или футляре, поэтому остается «неизменной».

Хотя дагерротип изобретен в Европе, вскоре он попадает в Соединенные Штаты, где становится чрезвычайно популярным. Европейский и американский дагерротипы можно отличить друг от друга по корпусу. Открытая европейская модель состоит из упаковки: украшенная рамка, готовая к развешиванию на стене, обычно сделанная из окрашенного стекла и бумаги или картона. Закрытая англо-американская модель представляет собой футляр: переносной предмет из кожи или синтетического материала, который можно носить с собой, как кошелек.

Подготовка пластин

Большинство дагерротипных объектов имеют долгую историю, а это означает, что они не только подверглись процессу старения, но и получили повреждения при передаче от одного владельца к другому. Студия консервации в FOMU должна гарантировать, что эти объекты будут устойчивыми еще какое-то время. С одной стороны, консерваторы работают превентивно; с другой стороны, они восстанавливают объекты. Это означает, что вредные элементы должны быть устранены или обработаны, не нарушая подлинности объекта.Двенадцать лет назад философия заключалась в том, что все, что соприкасается с пластиной, должно быть как можно более бескислотным. Этот метод заключался в помещении новой герметичной упаковки в кожух так, чтобы пластина не контактировала с какими-либо кислотными исходными элементами. FOMU не поддержал этот метод и отошел от него, потому что многие аспекты объекта по сравнению с тем, как он изначально появился, не совсем правильны. Теперь консерваторы FOMU проводят минимальное вмешательство и следят за тем, чтобы пластина была в герметичной упаковке.Например, синий отблеск на краю тарелки — цвета мыльных пузырей — указывает на то, что упаковка больше не герметична. Если пластина окисляется, изображение может систематически исчезать. Консерваторы не будут заниматься реставрацией как таковой, они больше связаны с консолидацией. Это означает, что проверьте, является ли упаковка, удерживающая пластину, все еще эффективно герметичной или нет, а затем сделайте ее герметичной, если необходимо, чтобы предотвратить дальнейшее окисление.

Проблема представления дагерротипов

На выставке дагерротипы представлены в интимной обстановке.FOMU создал ощущение маленькой сокровищницы, построив своеобразный ящик с темно-серыми стенками и встроенными витринами. Маленькие и темные витрины разбросаны по стенам, в сочетании с большой витриной с дагерротипными и тинтайповыми камерами и оригинальными литографиями с карикатурами того времени.

Дагерротипы — самые сложные фотографии для показа на выставке.Большинство дагерротипов представляют собой небольшие объекты, от целой пластины (6½ x 8½ дюйма) до пластины 6 ^th (2¾ x 3¼ дюйма) или 16 пластины ^th (1 5/8 x 6½ дюйма). Это означает, что на них смотрят с очень небольшого расстояния. Это интимные предметы, которые нужно тщательно держать и охранять. Некоторые тарелки даже включены в украшения. Это не только маленькие драгоценные предметы, но и пластина действует как зеркало. Одна из самых больших проблем — создать хорошее впечатление от просмотра дагерротипа.Чрезвычайно сложно контролировать источники освещения и устранять мешающие вторичные отражения. Это может затемнить пластину или показать негативное изображение. Дагеротипы должны быть представлены в правильном ракурсе, чтобы было видно положительное изображение. Многие факторы, такие как рост зрителя и даже одежда, которую он носит, влияют на впечатления от просмотра. Если смотреть под неправильным углом при плохих условиях освещения, зритель увидит себя так, как если бы он смотрел в зеркало.

В витринах FOMU представлены один или несколько дагерротипов. Все пластины размещены на акриловых подставках ручной работы под углом 45 °, чтобы исключить прямые отражения. Темные витрины создают лучший фон для просмотра пластин. Для освещения витрин FOMU работал вместе с экспертом по свету Крисом Пайпе (Licht Bvba).Каждый дагерротип в рамке тщательно освещался одним или несколькими оптоволоконными светильниками, встроенными в стены. Освещение галереи было сведено к минимуму, чтобы подчеркнуть светящиеся дагерротипы.

Из-за чрезвычайно ценной и хрупкой природы дагерротипа требуется особая осторожность при представлении предметов.Хотя дагерротипы умеренно светочувствительны, материал упаковки и пигменты ручной окраски весьма непостоянны. Дагерротипы — это составные артефакты, которые могут иметь сложные реакции на окружающую среду, поэтому они представлены только в акклиматизированном выставочном пространстве (температура и относительная влажность). FOMU связался с Tru Vue с просьбой о спонсорстве Optium Museum Acrylic. Поскольку он дает 99% защиту от ультрафиолета, устойчив к истиранию, обладает антибликовыми, антистатическими и ударопрочными свойствами, это был лучший выбор для витрин, чтобы защитить и представить эти уникальные и, следовательно, незаменимые объекты дагерротипа.

FOMU выбрал акрил вместо стекла по нескольким причинам:

• Устойчивость к раздроблению: соображения безопасности коллекции (защита от взлома) ценных и уникальных предметов

• Устойчивость к растрескиванию и защита от царапин: повторное использование витрин (транспортировка, хранение и обращение)

• Антистатичность: благодаря антистатическому слою Optium Acrylic витрины притягивают меньше пыли

• FOMU привык работать с оргстеклом и имеет все необходимое оборудование для резки и очистки оргстекла

• FOMU в прошлом работала с изделиями из стекла Tru Vue и хотела опробовать Optium Acrylic

• Вес: стекло Tru Vue тяжелее акрила, что упрощает обращение с оргстеклом

База Дагерра

Более подробную информацию о дагерротипах FOMU можно найти на сайте www.daguerreobase.org. FOMU является координатором международного проекта daguerreobase, онлайн-приложения, которое содержит подробную информацию о дагерротипах. Члены могут просматривать, редактировать и хранить записи отдельных дагерротипов и устанавливать связи с другими записями на основе широкого диапазона характеристик. Сюда входят коллекции, владельцы, создатели, клейма, модели жилья, размеры, материалы и описания в произвольном виде. Целью Daguerreobase было объединение цифровых изображений и описаний более чем 25000 европейских исторических дагерротипов.Европейские дагерротипы немногочисленны, так как они разбросаны по институциональным и частным коллекциям по всему миру. Многие аспекты дагерротипов еще предстоит открыть.

Видео о восстановлении дагерротипов ФОМУ на YouTube:

Энн Декерс, руководитель отдела коллекционирования
www.youtube.com/watch?v=9_F3DWcsJkk
www.youtube.com/watch?v=Wz6f80WsLAg
www.youtube.com/watch?v=1ZeYGtck8ck
www.youtube.com / смотреть? v = papg8C9xxfs

Нажмите, чтобы загрузить статью

дагерротипный процесс | Историческая коллекция Нового Орлеана

Процесс дагерротипирования позволил захватить изображение, видимое внутри камеры-обскуры, и сохранить его как объект.Это был первый практический фотографический процесс, открывший новую эру живописных возможностей.

Процесс был изобретен в 1837 году Луи Жаком Манде Дагером (1787–1851). В своей работе в качестве художника театральных сцен Дагер был знаком с камерой-обскурой, устройством, используемым для проецирования изображения ярко освещенной сцены в темную комнату. 19 августа 1839 года Доминик Франсуа Араго, французский ученый и друг Дагера, объявил об изобретении Дагера Академии наук и Академии изящных искусств в Париже.Позже Дагер написал буклет на семьдесят девять страниц, Historique et description du procédé du Daguérreotype et du Diorama. В марте 1840 года Жюль Лион ввел дагерротип в Новый Орлеан.

Процесс дагерротипирования дает очень подробный, уникальный объект. Это прямо-положительный процесс, означающий, что не происходит ничего отрицательного. Чтобы сделать дагерротип, лист меди покрывают тонким слоем серебра. Затем пластина очищается и полируется до зеркального блеска. Далее его сенсибилизируют в светонепроницаемом боксе парами йода и брома до тех пор, пока его поверхность не станет желтой.Реакция между парами йода и серебряным покрытием дает светочувствительный йодид серебра.

После сенсибилизации пластина хранится в светонепроницаемом контейнере и вставляется непосредственно в камеру, где производится экспонирование. Затем проявляют, помещая экспонированную пластину лицевой стороной вниз над источником нагретых паров ртути до появления изображения. Химически ртуть сливается или соединяется с серебром, создавая молочно-белое изображение. Изображение фиксируется (не подвергается дальнейшей обработке) в растворе хлорида натрия или поваренной соли.Позже эту роль сыграл тиосульфат натрия (гипосульфит натрия или гипо). Пластина обрабатывается или «тонируется» хлоридом золота, что усиливает изображение. Наконец, пластина промывается дистиллированной водой и сушится.

Время экспозиции для ранних дагерротипов составляло от трех до пятнадцати минут, но после улучшения линз и введения брома, повышающего чувствительность к соединениям серебра на пластине, можно было сделать портрет с выдержкой около одной минуты. .

Изначально дагерротипы дарились натурщику в книжном футляре из тисненой бумаги или кожи. Хрупкая пластина была защищена «покровным стеклом» и запечатана внутри защитной рамки и латунного коврика. Позднее корпус Union, как его называли, был отлит из термопласта.

Из-за природы процесса дагерротипы являются зеркальными отображениями своих субъектов, перевернутыми справа налево. Эта иллюзия едва заметна на портретах, но очень заметна на городских пейзажах или любых изображениях, содержащих надписи.

современных дагерротипов и не только — Swann Galleries News

Пока мы живем в цифровую эпоху, столкнувшись с цунами фотографий на всевозможных устройствах, многие современные художники вернулись к самым ранним техникам фотографии. Это были деликатные, трудоемкие процессы, которые давали результат, который существовал как физический, осязаемый объект. Некоторые из этих художников, которых называют «антикварным авангардом», представлены на нашем аукционе изображений и объектов: фотографий и фотокниг 20 апреля.

Дагерротип , разработанный Луи Дагерром и представленный в 1839 году, был первым надежным фотографическим процессом. Метрополитен-музей описывает это следующим образом: «Каждый дагерротип представляет собой удивительно детализированное, единственное в своем роде фотографическое изображение на отполированном, посеребренном листе меди, сенсибилизированном парами йода, экспонируемом большой камерой. образуется в парах ртути и стабилизируется (или фиксируется) соленой водой или «гипо» (тиосульфатом натрия).В результате получается чрезвычайно хрупкое изображение на серебристом фоне, которое меняется с положительного на отрицательный, когда вы поворачиваете его в руке.

Джерри Спаньоли, Jack-Be-Little Squash , дагерротип, 2000-15. Из урожая семейных реликвий.

Как говорит М. Марк в Heirloom Harvest , недавней публикации, иллюстрированной дагерротипами современного фотографа Джерри Спаньоли: «Дагерротип, первоначальная форма фотографии, описывался как зеркало с памятью, и фактически технология, объявленная Луи Дагер в 1839 году буквально зависел от зеркала.Поскольку дагеротипическая пластина представляет собой лист меди, покрытый полированным серебром, зрители сталкиваются как с изображением, так и с виртуальным изображением, дублирование которого приводит к изображениям почти голографической четкости и глубины. Держа дагерротип в руках, вы сможете увидеть объект — скажем, капусту или персик — в великолепных деталях, но если вы хоть немного сдвинете тарелку, то вместо этого увидите свое отражение. Это очень интимная форма путешествия во времени ».

Лот 227: Адам Фасс, Без названия (Человеческий череп) , уникальный негабаритный дагерротип, 2002.Оцените от 15000 до 25000 долларов.

Адам Фасс — страстный приверженец современного дагерротипа. Он вкладывает средства в развитие возможностей медиума и создал самый большой дагерротип из когда-либо существовавших. Он часто исследует вневременные темы рождения и смерти, как это видно в книге Без названия (Человеческий череп), 2002.

Лот 225: Джон Дагдейл, Giovanni Through Screen , один из трех цианотипных отпечатков, 1992-94 гг. Оцените от 3000 до 4000 долларов.

Цианотипы были разработаны английским ученым и астрономом сэром Джоном Гершелем в 1842 году.Они названы в честь их яркого синего цвета, который возникает из-за химической реакции между УФ-светом и ферроцианидом железа. В конечном итоге этот процесс вышел из моды, но, как и дагерротип, пережил возрождение. Американский художник Джон Дагдейл обратился к винтажным процессам после того, как в начале 1990-х почти ослеп. Он специализируется на традиционных композициях в современной интерпретации.

Лот 226: Джон Дагдейл, Pink Spatter Ware , один из трех цианотипов, 1992-94.Оцените от 3000 до 4000 долларов.

tintype заменил дагерротип в 1860-х годах, потому что он развивался намного быстрее. На формирование дагерротипа может уйти несколько часов, но тинотип можно передать ситтеру в течение нескольких минут. Они были особенно популярны в парках развлечений, и, поскольку они были более устойчивыми, их не нужно было хранить под стеклом. Почти научные репродукции животных Джейн Хайндс Бидо напоминают о раннем использовании фотографий в качестве научного инструмента.

Лот 223: Джейн Хайндс Бидаут, Баттерфляй, Перу (Diaethria ethusa) , tintype, 2001. Ориентировочная цена от 600 до 900 долларов.

Просмотрите полный каталог.

Как легко (и безопасно) сделать 35-мм дагерротип в домашних условиях

Если вы ищете интересный проект для дома, музей Джорджа Истмана только что опубликовал это короткое 5-минутное видео, в котором объясняется, как безопасно сделать 35-миллиметровый дагерротип без использования опасных химикатов и дорогостоящего оборудования.

Дагерротип был первым коммерчески жизнеспособным фотографическим процессом, и название происходит от имени его изобретателя Луи-Жака-Манде Дагера, который представил его во всем мире в 1839 году.

Процесс создания дагерротипа на самом деле довольно прост, хотя есть несколько конкретных шагов, которые необходимо предпринять, чтобы убедиться, что все сделано правильно. Что делает этот конкретный процесс дагерротипа примечательным, так это то, что в этом случае изображение будет создано с помощью 35-мм пленочной камеры и проявлено без использования типичных агрессивных и опасных химикатов.

Обычно дагерротипы создаются с использованием нагретой ртути, что, как и следовало ожидать, требует специального оборудования и нецелесообразно пробовать дома. Вместо этого в этом видео объясняется, как можно использовать цветное стекло и солнце, что намного безопаснее и проще.

Для изготовления собственного 35-миллиметрового дагерротипа потребуется краткий список ингредиентов: небольшая посеребренная медная пластина, 35-миллиметровая камера, оранжевое или красное стекло, материал, дымящий йод, и сосуд для его хранения, полировка и полировальный блок, полировальные и полирующие абразивы, оливковое масло и дистиллированная вода.