Cуицид дня: смерть после Пулитцеровской премии
Cуицид дня: смерть после Пулитцеровской премии | Батенька, да вы трансформерСуицид
Текст: Юлия Дудкина
/ 27 апреля 2016
Сегодня в рубрике «Суицид дня» Дудкина рассказывает историю южноафриканского корреспондента, который сфотографировал умирающую девочку, получил за это Пулитцера, но так никогда и не смог стать счастливым.
Когда самолёт приземлился, с разных сторон к нему стали стекаться местные жители — многие шли с трудом, кто-то падал прямо посреди дороги и уже не мог подняться. Времени было совсем мало, Кевину и Жоао сказали, что у них есть чуть больше получаса, пока добровольцы ООН будут раздавать еду голодающим жителям Судана. Жоао Сильва решил отправиться поискать партизан, а Кевин остался рядом с самолётом.
Был 1993 год, в Судане шла Вторая гражданская война, люди гибли от голода прямо на улицах. Волонтёры ООН предупредили Кевина, чтобы он ни к кому здесь не прикасался, даже если ему покажется, что этот человек умирает, — повсюду были очень опасные инфекции.
Кевин делал фотографии одну за другой и не мог поверить собственным глазам — он тоже вырос на Африканском континенте, но намного южнее, и никогда не видел массового голода. В какой-то момент он решил, что с него хватит, нужно прогуляться, и, повернувшись спиной к самолёту, пошёл куда глаза глядят. Покинув деревню, Кевин вышел в поле, поросшее мелким кустарником, и вдруг услышал странный звук — что-то вроде мяуканья. Маленькая чернокожая девочка лежала на земле, головой в ту сторону, где приземлился вертолёт — видимо, она вместе с родителями шла туда, где раздавали еду, но совсем ослабела от голода, и родители, чтобы успеть получить хоть какое-то пропитание, ненадолго оставили её здесь.
Кевин опустился на землю и стал выбирать ракурс, как вдруг неподалёку от девочки приземлился стервятник.
В родном Йоханнесбурге он никогда не встречал такого блеска и красоты. Самые красивые девушки в городе строили ему глазки и пытались сделать всё, чтобы оказаться с Кевином в одном гостиничном номере. А где-то на фоне этого в голове постоянно крутился вопрос, присланный читателями «The New York Times»: «Что случилось с той девочкой?». А ещё лицо погибшего друга Кена.Йоханнесбург, конец 80-х. На чьих-то похоронах сторонники белого правительства вдруг замечают в толпе чернокожего парня и набрасываются на него. Вспышка. На фотографии этот парень навсегда останется лежать на земле, закрыв голову руками, под ногами обступившей его толпы. В реальности уже через несколько минут его изобьют до полусмерти, а потом несколько раз переедут туда-обратно на автомобиле.
Молодой солдат с посеревшим от смерти лицом лежит на земле, а вокруг него всё ещё не высохла лужа крови. Ты тихонько шепчешь про себя: «Чёрт возьми», но пальцы уже нажимают на кнопку. Вспышка — и этот солдат так навсегда и останется лежать здесь в своей форме цвета хаки с аккуратными дырками от пуль.
Вспышка — и вот ты сам уже лежишь на земле, с одной стороны от тебя — группа белых националистов, с другой — чернокожие повстанцы, если ты поднимешь голову, чья-нибудь пуля обязательно попадёт в тебя. И ты думаешь только об одном: нужно сделать такой кадр, чтобы, когда о тебе будут снимать посмертное кино, он хорошо смотрелся на экране. С подписью: «Это — его последняя фотография».
Именно такой была жизнь Кевина Картера — фотокорреспондента из Южной Африки, выходца из семьи белых английских эмигрантов, сторонников апартеида. Он родился в 1960-м году, ровно тогда, когда партия Нельсона Манделы начала ожесточённо бороться с белыми завоевателями. С самого детства он видел, как полицейские на улицах его родного города задерживают и арестовывают чернокожих людей просто так, за то, что у них нет при себе документов. Его родители смотрели на это спокойно, но Кевин не понимал, как такое возможно. «Почему мы ничего не сделаем с этим? Почему не прогоним полицейских?», — спрашивал он у отца, но тот не отвечал.
В начале 1980-х Кевин занялся фотожурналистикой: на улицах то и дело вспыхивали беспорядки, и Картеру хотелось быть везде и сразу. Он мечтал показать миру, какие ужасы влечёт за собой расовая сегрегация, и ради этого был готов ввязаться в любую передрягу. Его арестовывали и избивали, но каждый раз его волновало только одно — чтобы уцелели плёнки. Правда, работать совсем одному в таких условиях было слишком опасно, и он объединился в команду с друзьями-фотографами — Кеном, Грегом и Жоао. Если какая-нибудь группа повстанцев поджигала автобус или брала штурмом правительственное здание с утра пораньше, пока ещё не взошло солнце, все знали — Картер и его друзья в этот момент тоже там были, всё сохранилось на их фотографиях и уже скоро появится на обложках журналов по всему миру.
Вечером, оглохнув от взрывов и стрельбы, Кевин курил марихуану — больше в его жизни ничего не было. Его друзья женились, а Грег Маринович получил Пулитцеровскую премию. У Кевина была лишь внебрачная дочь, которую он редко видел, и бесконечное количество пустых, ничего не значащих интрижек, которые только сильнее вгоняли его в тоску. Одиннадцатого марта 1993 года Кевин оказался в гуще перестрелки: чернокожие повстанцы напали на белых националистов и расстреляли их почти в упор. И тут случилось то, чего боится каждый фотограф, — у Кевина закончилась плёнка. Пока другие фотографы продолжали щёлкать вспышками, он возился с камерой. Потом, снова посмотрев в объектив, он вдруг чуть ли не впервые в жизни по-настоящему осознал, насколько легко может умереть прямо сейчас. Он знал, что что-то пошло не так и что он загубил кадр. Той ночью он в полном одиночестве выпил бутылку бурбона.
Через несколько месяцев выяснилось, что «загубленный» кадр Кевина — единственный, который остался после той перестрелки.
В тот день — 25 марта — всё начало резко меняться. Фотографию со стервятником моментально купил «The New York Times», который как раз делал материал про голод в Судане. Уже через пару дней это фото было на обложках всех газет и журналов на разных континентах. Кевин уволился из маленькой африканской газетёнки, где раньше числился в штате, и подписал контакт с «Reuters», ему пообещали платить по 2 000 долларов ежемесячно. Но счастливее он от этого так и не стал. Ему каждый день приходили письма от читателей «The New York Times». Они спрашивали: что стало с той девочкой? Она выжила? Кевин не знал. Всё, что ему оставалось, — скручивать один за другим косяки марихуаны и пить виски.
Восемнадцатого апреля четверо друзей-фотокорреспондентов поехали в Токозу, где началась очередная вспышка беспорядков. Кевину в тот день казалось, что солнце светит слишком ярко. На небе не было ни облачка, и сделать хороший кадр никак не получалось. Совсем разбитый, он оставил друзей дальше гоняться за удачными снимками, а сам отправился в город. Придя в свою квартиру, он включил радио, как раз в этот момент диктор сообщал, что один из его друзей, Кен, погиб, а другой, Грег, серьёзно ранен.
Когда Кевина позвали в Нью-Йорк на вручение Пулитцеровской премии, он не мог думать ни о чём, кроме смерти Кена, ему всё казалось, что на его месте должен был быть он. В Нью-Йорке лето только началось, а в его родном Йоханнесбурге был самый разгар зимы — земля была сухой, растрескавшейся и коричневой, и ни одного листочка. Получив Пулитцера и вернувшись домой, Кевин бесцельно ходил по улицам туда-сюда, как будто ждал, что вот-вот из-за угла выйдет кто-то из его старых друзей-фотографов, тех, кого уже не было в живых.
В пригороде Йоханнесбурга, к северу от центра, есть маленький каменистый ручей Брамфонтейн. Неподалёку от него — спортивная площадка, где Кевин часто играл в детстве. Рядом с площадкой растёт огромное эвкалиптовое дерево. Однажды утром, около девяти часов, Кевин Картер подъехал к берегу Брамфонтейна на своём красном «Ниссане». Он припарковался так, чтобы видеть гигантский эвкалипт. Не выключая мотор, вышел из автомобиля, вытащил из багажника шланг и липкую ленту и приклеил один конец шланга к выхлопной трубе. Другой он просунул в салон машины через приоткрытое окно. Двадцать седьмого июля 1994 года он умер от отравления угарным газом. Его предсмертная записка была довольно сумбурной, как будто написанной наспех или в бреду: в ней было что-то про деньги, неоплаченные счета и голодающих детей. Но последние слова были понятными: «Если мне повезёт, я встречу там Кена».
Текст
Юлия Дудкина
Москва
Добавьте комментарий
comments powered by HyperComments
{{{description}}}
{{/each}} {{#if this.split }} {{/if}} {{/each}}Нашли ошибку?
Комментарий
Кевин Картер «Голод в Судане» (1993) — Мы Живём пока любим
Искусство
Опубликовано Автор: Алиса
23 мая 1994 года
южно-африканский фотограф Кевин Картер
получил Пулицеровскую премию
Кто из вас никогда не грешил,
пусть первым бросит камень!
Евангелие от Иоанна
К началу лета 1994 года Кевин Картер (Kevin Carter, 1960-1994) был на вершине славы.
Он только что получил Пулицеровскую премию, предложения работы от знаменитых журналов сыпались одно за другим. «Меня все поздравляют», — писал он родителям, — «Не могу дождаться встречи и показать вам свой трофей. Это — самое высшее признание моей работы, о котором я не смел и мечтать».
Кевин Картер получил Пулицеровскую премию за фотографию «Голод в Судане», снятую в начале весны 1993 года. В этот день Картер специально прилетел в Судан, снимать сцены голода в маленькой деревне. Устав от съемки умерших от голода людей он вышел из деревни в поросшее мелким кустарником поле и внезапно услышал тихий плач. Оглядевшись, он увидел лежащую на земле маленькую девочку, по всей видимости умирающую от голода. Он хотел сфотографировать ее, но внезапно в нескольких шагах приземлился гриф-стервятник. Очень осторожно, стараясь не спугнуть птицу, Кевин выбрал наилучшую позицию и сделал снимок. После этого он подождал еще минут двадцать, надеясь, что птица расправит крылья и предоставит ему возможность сделать кадр получше.
Но проклятая птица не шевелилась и, в конце концов, он плюнул и отогнал ее. Тем временем девочка видимо набралась сил и пошла — точнее сказать поползла — дальше. А Кевин сел возле дерева и заплакал. Ему вдруг жутко захотелось обнять свою дочь…
Через день он вернулся в Йоханнесбург (ЮАР). В это время голод в Судане был «модной» темой и «Нью-Йорк Таймс» сразу же купил его фотографию. 26 марта 1993 года она была опубликована. Что тут началось! Фотография сразу же стал символом бедственного положения в Африке, а Кевин Картер стал знаменитостью. Это была победа! Но настоящая победа пришла позже, 23 мая 1994 года, когда Картер получил Пулицеровскую премию.
И лишь одно омрачало радость. Сначала тихо, потом все громче и громче стал звучать вопрос: а что случилось с девочкой? Почему он не помог ей? Газеты больше не называли его «гениальным фотографом». «Человек, спокойно настраивающий свой объектив, чтобы снять мучения маленькой девочки», — писал журнал «Тайм» (Флорида), — «все равно что хищник, еще один стервятник».
Позже Картер говорил друзьям, что жалеет о том, что не помог девочке: ведь рядом был лагерь Объединённых Наций, где голодающим оказывали помощь. Но было уже слишком поздно. Он впадает в глубокую депрессию. Это тут же сказывается на его работе: спеша на важную встречу, он опаздывает на самолет, потом теряет отснятые пленки…
Утром 27 июля — последнее утро своей жизни — Кевин был в прекрасном настроении. Провалявшись в постели до обеда, он пошел в редакцию местной газеты, пообщался с бывшими коллегами. Потом зашел к вдове своего близкого друга, который был убит несколько месяцев назад. Около 9 часов вечера Картер подъехал к небольшой речушке, с помощью садового шланга соединил выхлопную трубу с салоном, включил музыку, завел машину и … уснул.
В предсмертной записке Кевин Картер писал: «Я устал … без телефона … без денег на квартплату … на детей … на отдачу долга … деньги!!! Меня преследуют воспоминания об убийствах и трупах и злости и боли … о голодных или раненных детях».
Статья взята
Но в праве ли мы осуждать фотожурналиста? Должен ли он бросить камеру, взять оружие в руки и помчаться на помощь? В апреле в Беларуси в минском метро случился теракт, который принес множество жертв, и где белорусские фотожурналисты были встречены с осуждением и грубо говоря «гнаны в шею». Однако правильно ли это? Смогли бы мы представить тот ужас теракта без наглядности? Вряд ли. Спасать людей – это работа врачей и служб МЧС, в то время как труд фотографов – документация происшествий и рассказ о них всем.
Поступок Кевина Картера заставляет задуматься многих фотожурналистов над вопросом о том как быть и что сделали бы они в подобной ситуации? Точного ответа нет, каждый решает сам.
Кевин Картер | Фотография и биография
Во времена великой жестокости и расовой дискриминации человек противостоял всему, чтобы изобразить истинные реалии жизни. Удостоенный наград фотожурналист из Южной Африки, Кевин Картер родился 13 сентября -го -го года 1960 года.
Он также был членом клуба Bang Bang Club (связанного с четырьмя фотографами, работавшими в Южной Африке в период с 1990 по 1994 год). Его фотография, изображающая голод в Судане в 1993, принес ему Пулитцеровскую премию. Журналист покончил жизнь самоубийством в возрасте 33 лет, поэтому в 2010 году был снят художественный фильм «Клуб Bang-Bang», рассказывающий о его истории.
Кевин Картер родился в Йоханнесбурге и вырос в семье среднего класса в полностью белом районе. Он часто видел, как чернокожих арестовывала полиция в его районе, так как они жили там нелегально. Время от времени Картер чувствовал себя неловко из-за непринужденного отношения его католической семьи с широкими взглядами к этому вопросу.
После окончания средней школы он бросил дальнейшее обучение, чтобы стать фармацевтом, и поступил на службу в ВВС. Через четыре года он защитил официанта столовой от оскорблений, в результате чего Картер был избит военнослужащими. Итак, он ушел, никому не сообщив, чтобы заново начать свою жизнь в качестве RJ (радио-жокея) по имени «Дэвид».
Позже он стал свидетелем взрыва бомбы на Черч-стрит в 1983 году в Претории и решил продолжить карьеру новостного фотографа. Сначала он работал спортивным фотографом, а через год перешел на работу в Johannesburg Star и разоблачил жестокое обращение с апартеидом. Расовая дискриминация была внедрена в общество в то время национальной партией с 1948 по 1994 год. Кругом царило горе, и Картер хотел отразить это несчастье в своих образах.
Кевин Картер был первым фотографом, снявшим публичную казнь жертвы по имени Маки Скосана, которую чернокожие африканцы обвинили в отношениях с полицейским в 1980-х годах в Южной Африке. Он также фотографировал другие казни того времени, в том числе перестрелки. Сообщается, что Картер много раз делал заявления о фотографировании таких объектов, как мертвые люди, голодающие дети и акты насилия. Временами он чувствовал трепет, но потом понял, что это его работа, и он должен делать ее объективно.
Тринадцать лет спустя он сделал свою призовую и душераздирающую фотографию в Судане голодающего ребенка, пытающегося дотянуться до еды, когда поблизости приземлился стервятник.
Фотография была куплена New York Times и появилась в марте 1993 года. Фотография вызвала ряд вопросов, связанных с ребенком на фотографии, они хотели знать, что произошло. Позже его опубликовали многие другие газеты по всему миру.
К сожалению, Кевин Картер покончил с собой, вдохнув угарный газ 19 июля.94 года, когда ему было 33 года. Довольно недолго прожил фотограф, но амбициозный и смелый в отношении жестокости и голода. Он долго подвергался страданиям людей, с чем больше не мог справляться. Стоит запомнить строку из его предсмертной записки о том, что жизненная боль вытесняет радость до такой степени, что радости не существует, и этой последней мыслью Кевин Картер оставил людям поистине острое послание.
После его смерти многие по-разному отдавали дань уважения Картеру. Валлийская группа записала песню о Картере в 1996; Джессика Руби Симпсон и Мартин Симпсон спели песню «Кевин Картер»; В 2004 году Маша Гамильтон написала роман, в котором упоминаются Картер и другие смелые журналисты; Альфердо Джаар рассказал историю Кевина Картера в видеоинсталляции в 2008 году в галерее Южного Лондона, и многие другие проекты освещали Картера.
Кевин Картер. Маниакальные уличные проповедники и взрыв… | Кит Р. Хиггонс
Фотография
Маниакальные уличные проповедники и клуб Bang-Bang.
Фото Ариса Чаттаса на Unsplash* Эта статья содержит тревожные изображения.
Если вы когда-нибудь разговаривали со мной о музыке, могу поспорить, что я болтал либо о The Replacements, либо о Manic Street Preachers. В зависимости от вашего взгляда на удачу, возможно, и то, и другое.
Я пропущу преамбулу к Manic Street Preachers, но, будучи одурманенным ими после прослушивания The Holy Bible , я купил их альбом 1996 года Everything Must Go .
Альбом, записанный после исчезновения ритм-гитариста и автора текстов Ричи Эдвардса, Everything Must Go станет прорывом группы (но не здесь, в Америке — такого никогда не было). американцам что угодно (но награды имели большое значение).
Интересно, что EMG дает приветствия двум конкретным людям.
Один из них — «Кевин Картер», а другой — «Интерьеры (Песня для Виллема де Кунинга)». Теперь я знаю, кем был де Кунинг, или, по крайней мере, имел очень элементарное знание своей работы.
Но я подумал:
«Кто, черт возьми, такой Кевин Картер?»
Ковыряясь, я узнал, что «Kevin Carter» был третьим синглом с EMG и занял 9-е место в UK Singles Chart. Тексты песен принадлежат исключительно Ричи Эдвардсу и были написаны за несколько месяцев до его исчезновения.
Потребовалось еще немного покопаться, прежде чем я узнал, кто был источником вдохновения для этой песни. Когда я узнал, кто такой Кевин Картер, я подумал: «О, да, я помню эту фотографию».
Привет, журнал Time, привет, Пулитцеровская премия
Племенные шрамы в ярких цветах
Bang-bang club, AK-47 час
Кевин Картер
Кевин Картер был южноафриканским фотографом, который получил Пулитцеровскую премию за запечатление исключительная картина голода в Судане — возможно, единственная картина голода.
В марте 1993 года Картер сфотографировал стервятника, крадущегося за маленьким мальчиком:
Фотография защищена авторским правомЭто мощная фотография. Все еще.
Сообщается, что мальчик пытался добраться до центра питания Организации Объединенных Наций примерно в полумиле от него в Айоде, Судан (ныне Южный Судан). *
Фотография Картера выше в раз почти так же мощна, как фотография фотографа Эдди Адамса во время войны во Вьетнаме. Теперь получить изображение из кучи вьетнамской войны — войны, в которой нет недостатка в ужасных фотографиях — что остается выжженным в истории, намного сложнее, чем кажется. И Адамс добился этого: 900:03 Бригадный генерал Нгуен Нгок Лоан стреляет в заключенного Вьетконга. Фотография защищена авторскими правами
Фотография Картера со стервятником и голодающим ребенком была впервые опубликована в номере The New York Times 23 марта 1993 года. Сразу же фотография произвела двойной эффект:
- Она помогла привлечь внимание к войне.
в Судане (и, соответственно, деньги.) - Поднято (снова) вопрос об этичности фотожурналистики.
в Судане (и, соответственно, деньги.)Я не буду претендовать на то, что у меня есть ответ на вопрос об этической ответственности фотожурналистов. я скажет, что я согласен со Сьюзен Зонтаг, которая написала в 2003 году в своем эссе О боли других :
«Уловить настоящую смерть и забальзамировать ее на все времена — это то, что могут сделать только камеры, и снимки, сделанные в момент смерти (или непосредственно перед ней), относятся к числу самых знаменитых и часто воспроизводимых военных фотографий … . Смотреть на крупный план настоящего ужаса — и стыд, и шок».
Как и в случае с проповедниками Manic Street, я пошел по кроличьей норе, узнав все, что мог, о Кевине Картере.
Выросший в Южной Африке, Картер, по его признанию, был «апатичным» в отношении борьбы с апартеидом.
После того, как он бросил колледж, Картера призвали в армию, и, чтобы избежать боя, он поступил на службу в ВВС (не знаю почему, но я был удивлен, узнав, что в Южной Африке имел ВВС).
Военно-воздушные силы, Картер защищал черного официанта и получил надирание задницы от сослуживцев. Духовно побежденный и испытывающий физическую боль, он решил уйти в самоволку из ВВС после избиения.
Находясь в самоволке, он попытался начать жизнь в качестве диск-жокея по имени «Дэйв» (видимо, это так, просто «Дэйв»). вернулся в ВВС, чтобы завершить военную службу.
Кевин Картер стал свидетелем взрыва заминированного автомобиля (знаменитый взрыв на Черч-стрит) в 1983 году.
ОТ ВУАЙЕРА К ЖЕРТВЕ
Картер на выходных немного позанимался спортом, прежде чем радикально измениться. Это изменение совпало с политическим сдвигом, происходящим в Южной Африке.
Используя свою камеру, Картер начал документировать конфликт в Южной Африке, когда страна начала разрывать цепи апартеида и предпринимать агрессивные и неохотные шаги к демократии. Именно эти фотографии определили его карьеру.
Вскоре Кевин Картер стал одним из наиболее известных «журналистов по конфликтам».
В период с 1990 по 1884 год Картер и его коллеги-фотографы «конфликта» Грег Маринович, Кен Остербрук и Жоао Силва стали помощниками в суматохе поселков Южной Африки.
Африка — это континент, где постоянно происходят политические, военные и экономические раздоры и беспорядки, и вскоре эти ребята начали выходить за пределы Южной Африки.
У них даже было название — The Bang-Bang Club.
Но в начале 90-х политическое насилие в Южной Африке стало благодатной почвой для конфликтных журналистов всего мира. Как фотограф для Johannesburg Star, Картер обладал острым глазом; и в зависимости от вашей точки зрения на удачу, он оказался в нужном месте в нужное время.
Кевин Картер был первым, кто сфотографировал публичную казнь с ожерельем в середине 1980-х годов. Именно эта фотография привлекла к нему международное внимание журналистов. Убийство и пытка, даже во время войны, ужасны, а «колье» — совсем другое дело; Я не буду его определять или давать ссылку — там вы сами.
Конечно, в наши дни быстрый поиск в Google выдаст всевозможные ужасающие картинки — Интернет — это странный вид глобального аморфного снафф-фильма. Но в начале 90s, это было по-другому. И именно эта фотография стервятника и ребенка принесла ему определенную известность. И это слово кажется странным, учитывая содержание его фотографий.
Позже Картер размышлял об изображениях, которые помогли построить его карьеру, говоря: «Я был потрясен тем, что они делали. Но потом люди начали говорить об этих фотографиях… тогда я почувствовал, что, возможно, мои действия были совсем не плохими. … Быть свидетелем чего-то такого ужасного не обязательно было таким уж плохим поступком».
В марте 1994 года Картер сфотографировал трех африканерских неонацистских националистов из AWB (Afrikaner Weerstandsbeweging), когда они были застрелены: фотографии, чтобы сделать «почти каждую первую полосу в мире», согласно The Guardian’s Имонн Маккейб.
В 2000 году коллеги Картера, фотографы конфликтов, Грег Маринович и Жоао Силва, написали «Клуб Bang-Bang: кадры со скрытой войны».
В нем они размышляли о достоинстве своей профессии. Маринович написал, что он и другие участники Bang-Bang: «… обнаружили, что одной из самых сильных связей между нами были вопросы о морали того, что мы делаем: когда вы нажимаете на спуск затвора и когда вы перестаете быть фотографом?
Кевин Картер боролся с этим. Все это. Убийство и ужас, свидетелем и фотографом которых он стал, и которые привели к его успеху, дорого обошлись ему.
Кевину Картеру предстояла еще одна смерть. Вот только его не было рядом, чтобы сфотографировать это.
27 июля 1994 года Кевин Картер покончил жизнь самоубийством.
Ему было 33 года.
Части его предсмертной записки гласили:
«Мне очень, очень жаль. Боль жизни перевешивает радость до такой степени, что радости не существует. … Меня преследуют яркие воспоминания об убийствах, трупах, гневе и боли… голодающих или раненых детях, безумцах, любящих курить, часто полиции, убийцах-палачах…»
Привет, журнал «Тайм», привет, Пулитцер Приз
Стервятник преследовал белую окантовку лжи навсегда
Потратил свою жизнь впустую в черном и … Сообщается, что мальчик с фотографии Кевина Картера, получившей Пулитцеровскую премию, выжил.