Искусство фотографии. Ричард Аведон (часть 1): arktal — LiveJournal
Писать об Аведоне сложно. Сразу появляется вопрос – о каком, собственно, Аведоне рассказывать: о портретисте или о фотографе моды, о его коммерческих работах или о его социальной фотографии? Даже в ряду признанных классиков двадцатого века он выделяется своей редкой способностью успешно работать в совершенно разных жанрах, совмещать коммерческие съёмки и авторские проекты. И если других мастеров часто можно легко определить в рамки какого-то стиля, то Ричарда Аведона классифицировать не так-то просто.
Из серии «In Memory of the Late Mr. & Mrs. Comfort», 1995
Начало пути и революция в рекламе
Можно начать с биографии: в 19 лет Ричард Аведон проходит альтернативную военную службу в фотоотделе морского флота США – в основном, снимает моряков на документы. «Должно быть, я снял сотню тысяч озадаченных лиц, прежде чем понял, что становлюсь фотографом».
А после службы, в 1945-м, молодой человек поступает учиться в «Лабораторию дизайна» (“The Design Laboratory”) — легендарную школу дизайнера Алексея Бродовича, которая в те годы была, пожалуй, самым передовым учебным заведением, кузницей кадров американских фотографов и иллюстраторов. Руководитель школы, русский эмигрант Алексей Бродович, всячески подталкивал своих студентов к экспериментам и нестандартному мышлению. Известна, например, такая красивая фраза Бродовича: «Если вы смотрите в камеру и видите там то, что уже однажды видели – не нажимайте на спуск».
Бродович также был арт-директором журнала “Harper’s Bazaar”, и вскоре Аведон начал снимать для журнала. Двадцать лет работы на престижный “Harper’s Bazaar” – вот первый этап долгой карьеры Аведона.
Ричард Аведон и Фред Астер, 1957
Надо сказать, что в те послевоенные годы в фэшн-фотографии были ещё очень популярны шаблоны, установленные первопроходцами жанра в 20-х и 30-х годах.
Стандарты, заданные Стайхеном, Хорстом и другими мастерами студийной съёмки, считались эталоном для подражания, и потому модельная съёмка почти всегда велась в студии. Фотограф тщательно выставлял свет, до мелочей продумывал кадр, а модели статично замирали перед камерой, — как правило, со спокойным, даже отстранённым выражением лица. Причиной для такой стилистики был и социальный аспект: модные журналы тогда ещё продолжали считаться атрибутом высшего общества, людей с достатком, поэтому и в модельной съёмке воплощался образ «прекрасной дамы» — образ, исполненный грации и достоинства, но при этом не выражающий никаких ярких эмоций. Этот безупречный статичный образ фотографы снимали либо в роскошной обстановке дорогих интерьеров, либо в лаконичных декорациях фотостудий.
Но фэшн-фотография постепенно становилась более демократичной, она начала выходить за пределы студий, обретать динамику и движение. Ещё в 1930-х годах бывший спортивный репортёр Мартин Мункачи начал снимать своих моделей на открытом воздухе, в движении; британец Норман Паркинсон снимал целые сюжетные сцены, которые уже подразумевали какое-то дальнейшее развитие сюжета и «историю за кадром».
Показательна фраза из воспоминаний Паркинсона: «На фотографиях Стайхена, Битона и прочих фотографов женщины выглядели, как утончённые неженки. Я же хотел, чтобы на моих снимках женщины вели автомобиль, ходили по магазинам, нянчили детей, играли с собаками».
И Ричард Аведон своими съёмками продолжил эту тихую революцию в мире модной фотографии, начатую Мункачи и Паркинсоном. (Надо сказать, что влияние Мункачи он открыто признавал и даже снял своеобразный «трибьют», дань уважения венгерскому мастеру – свою версию известной фотографии Мункачи с девушкой, прыгающей через лужи). На смену благородной невозмутимости моделей 30-х годов пришёл новый стиль, в котором было движение, была открытая эмоция и непосредственность, — вот ключевые слова, которыми можно описать новаторство Аведона. На его снимках модели больше не выглядят холодными статичными манекенами — они искренне радуются жизни, куда-то бегут, танцуют, смеются и не скрывают своих эмоций. Такая естественность и радость бытия выглядела очень симпатично, и такая реклама эффективно работала — потому что зрителям сразу же хотелось перенестись туда, в эту привлекательную реальность, показанную фотографом.
пальто от Cardin, 1957
Новая коллекция Dior, 1947
платье Dior, 1955
Съёмка для Dior, Париж, 1956
реклама платья «Lanvin-Castillo», 1956
Париж, 1951
реклама шляпок “Paulette”, 1948
реклама шляпок «Balenciaga», 1955
И во многом благодаря Аведону «глянцевая» фотография начала обретать естественность, модельные съёмки начали напоминать репортажный снимок, сценку из повседневной жизни. Модная фотография вышла из роскошных студийных интерьеров на улицы, стала более демократичной, и теперь девушкам из среднего класса проще было представить себя на месте модели.
В студии Аведон тоже продолжал снимать – но и его студийные съёмки часто были насыщены динамикой. На какое-то время фирменным приёмом фотографа стала лёгкая нерезкость моделей, снятых в движении – он совершенно сознательно не «замораживал» движение короткими выдержками, и это тоже помогало сделать фотографию более живой и непосредственной.
Модели Аведона вспоминают о его умении создать комфортную атмосферу для съёмки – например, в студии он предлагал моделям самим выбрать фоновую музыку.
шляпка от «Paulette», 1949
Миа Фэрроу, 1966
платье Kimberly, 1967
бэкстейдж съёмки
Вечернее платье Macrini, 1961
Твигги, 1968
О его внимательном отношении к моделям свидетельствуют и его собственные слова: «Я вырос в доме, полном женщин. Я видел, насколько важна для них одежда, их внешний вид и красота – и как они стараются это не афишировать. Как фотограф, я старался преодолеть этот барьер и показывать на фотографии не только платье, но и что это значит для женщины – носить такое платье».
Ещё одним «козырем» Аведона была способность смешивать, казалось бы, несочетаемое, играть на контрастах – как в той фотографии, где известная модель Довима в роскошном вечернем платье позирует среди нескольких … слонов. В наше время, возможно, такой снимок уже не слишком удивит привычного ко всему зрителя, но в те годы никому и в голову не приходило снять что-либо подобное.
А вот Аведон решил совместить в одном кадре хрупкую модель и огромных слонов, тонкий шёлк её платья с морщинистой кожей животных – и из этого контраста родилась поистине эпохальная фотография – с тех пор многие фотографы с разной долей успеха пытаются сыграть на таких противопоставлениях. Да и сам Аведон подобные контрасты использовал ещё не раз – например, в снимке, где Настасью Кински обнимает удав или в знаменитой серии «In Memory of the Late Mr. and Mrs. Comfort», где модель Надя Ауэрманн позирует со скелетом.
вечернее платье от Dior, 1955
Настасья Кински со змеёй, 1981
Начиная с 70-х годов Аведон уже реже занимался модельными съёмками, уделяя больше времени и сил другим своим проектам. Однако из биснеса не уходил и по-прежнему оставался одним из самых востребованных фотографов в этой сфере. Вот, на десерт, ещё несколько кадров разных лет:
Съёмка для Dior на Эйфелевой башне, 1950
Джин Шримптон, 1965
Надя Ауэрманн и Кристен Макменами, 1995
Шарф от Versace
1995
Текст написан для образовательного проекта fujifilmru
Продолжение об Аведоне как о портретисте — здесь
«Получилось так, что я фотограф» – Власть – Коммерсантъ
1K
7 мин.
…
ФОТО: AP Ричард Аведон был первым рекламным фотографом, который заметил, что наряды смотрятся намного выигрышнее на динамичных снимках. Поэтому к неподвижной модели у него непременно прилагается движущийся фон |
Одним из самых ярких детских воспоминаний Ричарда Аведона были семейные вылазки в фотоателье.
Семейство тщательно следило за имиджем, продумывая композицию будущих снимков до мельчайших деталей: «На этих фотографиях мы всегда улыбались. Мы позировали на фоне дорогих машин и домов, которые нам не принадлежали. Мы даже одалживали собак. Эти собаки почему-то были частью семейной мифологии. Рассматривая позже наши семейные снимки, я обнаружил, например, на фотографиях за один год одиннадцать разных собак. Все эти снимки были построены на вранье о том, кем мы были, и желании казаться теми, кем бы мы хотели быть».Когда Аведон вырос, он сделал все, чтобы обойтись в собственных снимках без собак напрокат.
ФОТО: REUTERS |
Он любил говорить о том, что надо быть готовым к «битве жизни»: получить прекрасное образование, быть физически сильным и богатым. Его сын, хотя и был застенчив до невозможности, придерживался иных взглядов: он хотел просто быть самим собой. 
Там и учился бок о бок с другими прославившимися впоследствии фотографами и художниками Ричард Аведон. В бродовичевском Bazaar печатались работы и других знаменитых фотографов — Билла Брандта, Лиллиан Бассман, Анри Картье-Брессона, но именно Аведон, проработавший здесь 20 лет, с 1945 по 1965 год, прославил это издание. Его называют пионером модной фотографии: он первым ушел от статичных снимков застывших в неестественных позах моделей—вешалок для платьев и элементов интерьера вроде тумбочки или комода. Аведона интересовало движение — на многих ранних снимках картинка нечеткая, а модели находятся в движении.
В 1958 году (Аведону было всего 35 лет) авторитетный журнал Popular Photography назвал его одним из десяти лучших фотографов мира. Позже, работая уже в журнале Vogue, Аведон своими фотографиями фактически создавал супермоделей вроде Наоми Кэмпбелл и Синди Кроуфорд. Однако лакировка действительности довольно быстро прискучила фотографу — его стали интересовать не собаки напрокат, а люди.
ФОТО: REUTERS |
Сам Аведон любил рассказывать, как фотографировал своих знаменитых моделей.
Например, как Генри Киссинджер, размышлявший о чем-то, пока Аведон устанавливал камеру, вдруг сказал фотографу: «Будьте ко мне подобрее». А однажды он поймал Мэрилин Монро после многочасовой вечеринки: она танцевала, пела и флиртовала с мужчинами. А под утро, когда все было закончено и Монро сидела в углу, усталая и подавленная, к ней подошел Аведон: «Я не стал бы фотографировать без ее ведома. Просто, когда я подошел со своей камерой, то почувствовал, что она не говорит мне ‘нет'». Так появилась Монро, смотрящая мимо камеры, с погасшим лицом, но гораздо более живая и беззащитная, чем на других известных изображениях.
ФОТО: AP Знаменитостей Аведон обычно приглашал позировать к себе в студию, но для семьи Кеннеди сделал исключение: Кэролайн Кеннеди и Джон Ф. Кеннеди-младший сняты в родительском доме |
Его жизнь не была богата скандалами, как у Хельмута Ньютона, или поездками по всему миру, как у Картье-Брессона. Большую ее часть он провел там же, где родился,— в Нью-Йорке.
В 90-х его называли самым высокооплачиваемым фотографом в мире. Теперь пишут, что он один их самых правдивых авторов XX столетия и что он запечатлел лицо века. Правда, сам Аведон всегда возражал: «Фотография может быть точной, но никакой правды в ней нет. Раньше мне казалось, что мы, я и модель, сотрудничаем в создании портрета. Теперь я понимаю, что вся власть у меня в руках… Но я не могу ею злоупотребить, потому что верю в личную ответственность». 
ВИКТОРИЯ МУСВИК
|
Ушедшие в этом году один за другим Ричард Аведон, Анри Картье-Брессон и Хельмут Ньютон принадлежали к поколению, которое сделало из фотографии не только высокое искусство, но и коммерчески выгодное дело. Они представляли разные национальные фотографические традиции — американскую, французскую и немецкую. Каждый, включая четвертую знаменитость — активно работающего сейчас Ирвина Пенна, популяризовал один фотографический жанр: Аведон — портрет, Картье-Брессон — уличную фотографию, Ньютон — эротическую съемку, Пенн — фэшн-фотографию и натюрморты. Однако в их пути было и общее: качество снимков для души и коммерческой фотографии было на одинаково высоком уровне. До поколения Аведона фотография была уделом либо художников, либо ремесленников. Поколение Аведона сделало из нее профессию.  И высокооплачиваемую профессию. Самый высокооплачиваемый автор 1920-1930-х Эдвард Стайхен, знаменитый фотограф, руководитель фотографического отдела Музея современного искусства (МОМА) Нью-Йорка, работал одно время главным фотографом издательского дома Conde Nast (здесь выпускаются глянцевые журналы Vogue и Vanity Fair). За свои коммерческие снимки (фэшн-фотографию), согласно контракту, он получал $15 тыс. в год. По оценке экспертов, сегодня фотограф уровня Ричарда Аведона может получить подобную — и в несколько раз большую — сумму за один день работы над некоторыми коммерческими проектами. Даже с учетом инфляции уровень оплаты работы фотографа вырос на порядок. Гонорары такого уровня впервые стали платить авторам именно поколения Аведона. |
Вся лента
Фотографии Ричарда Аведона — 3 Для продажи на 1stDibs
Американец, 1923-2004
Некоторое время назад Ричарду Аведону пришлось сделать признание.
«Я ненавижу камеры», — сказал человек, который произвел революцию в моде и портретной фотографии. «Если бы я только мог работать одними глазами!»
Тем не менее, фотографии Аведона, кажется, делают именно это — они убирают расстояние, которое создает объектив камеры, чтобы вы чувствовали, что находитесь рядом с его объектами.
Родившийся в Нью-Йорке в 1923 году, Аведон имел сурового отца, артистичную мать и красивую, но беспокойную сестру. В 18 лет он хотел стать поэтом. А у худощавого мечтателя ростом 5 футов 7 дюймов не было недостатка ни в уверенности, ни в чувстве драмы. «Я знаю, что мое дрейфование не принесет потери / Потому что мое — перекати-поле, поросшее мхом», — писал он в 1919 г.41.
Год спустя Аведон присоединился к торговому флоту, где провел годы Второй мировой войны, фотографируя новобранцев на документы. «Я, должно быть, сфотографировал 100 000 лиц, прежде чем мне пришло в голову, что я становлюсь фотографом», — вспоминал он позже.
После демобилизации в 1944 году Аведон снимал модные снимки для тони Манхэттенского универмага Bonwit Teller и учился у Алексея Бродовича, легендарного арт-директора Harper’s Bazaar .
К 1945 году его работы появлялись в Детский базар .
«Его первые фотографии для нас были технически очень плохи», — вспоминал позже Бродович. «Но это были не снимки. . . . В его первых картинах была свежесть и индивидуальность, они демонстрировали энтузиазм и готовность рисковать».
Кто еще был готов рискнуть? Бродович и Кармель Сноу, главный редактор Harper’s Bazaar , которые вскоре отправили юный талант в священную столицу моды, Париж.
Послевоенные годы в Париже были тяжелыми. Когда Аведон впервые прибыл туда, в 1946, это было сделано по прямому указанию Сноу. «Дику поручили перестроить Париж, — объясняет Мартин. Восстанавливая энергию и волнение вокруг Парижа, Аведон наполнил их чем-то своим.
Модели Аведона прыгали, вертелись, перепрыгивали через лужи и улыбались. Как и сам Аведон, они редко стояли на месте. Хотя он не был первым, кто использовал действие в фэшн-фотографии (в 1930-х годах Мартин Мункачи и Тони Фриссел начали создавать модные образы женщин, занятых спортивными событиями), Аведон был первым, кто соединил такую жизненную силу с женщинами, одетыми в одежду от кутюр.
Характер и дух стали модными. Изящный силуэт Довимы контрастировал с морщинистой тяжестью двух скованных слонов. Дориан Ли смеется и обнимает велогонщика. Сьюзи Паркер катается на роликах по площади Согласия. Солнышко Харнетт и ее холодный взгляд просто бросают вызов рулеточному столу — и каждому мужчине в комнате — не выполнять ее приказы. В мизансцене Аведона всегда было повествование — был ли фон искусно срежиссирован или суров, работа модели навсегда изменилась с позирования на игру.
Конечно, Аведон не ограничивался фэшн-фотографией. Маленький мальчик, который когда-то собирал автографы, вырос и создал самые знаковые портреты 20-го века, многие из которых были включены в выставку в Музее Ратуши в Ист-Хэмптоне, штат Нью-Йорк, в 2017 году.
A 1958 Житель Нью-Йорка В профиле отмечалось, что, хотя портреты Аведона увековечили представителей культурной элиты, таких как Трумэн Капоте, Эльза Максвелл и Чарльз Лоутон, качества, которые больше всего интересовали фотографа, были «преклонный возраст, физическая слабость, уродство или пафос, лежащий в основе поверхностной беззаботности».
Тем не менее, «никто из испытуемых Аведона, кажется, не возмущается таким обращением. . . выбран, чтобы сидеть для одного из его Harper’s Bazaar портретов считается наградой».
В течение следующих 40 с лишним лет его карьеры его культовая портретная живопись никогда не теряла своей силы; хотя временами его неприкрашенная правда казалась жестокой.
Но Аведон был творцом, а не наблюдателем, и он не извинился за это. У натурщика и фотографа «разные амбиции в отношении изображения», — писал он в 1985 году. «Его потребность отстаивать свои права, вероятно, так же глубока, как и моя потребность отстаивать свои, но контроль за мной».
Найдите оригинальную фотографию Ричарда Аведона на 1stDibs.
Каково это было помогать модному фотографу Ричарду Аведону
Каково это было помогать модному фотографу Ричарду Аведону | AnOtherArt & PhotographyFeature
Лорен Хаттон на съемочной площадке, Vogue, сентябрь 1974 г. Из «Аведона» Гидеона Левина, опубликованного powerHouse Books 16 лет партнерства
TextMiss Rosen
После окончания Колледжа дизайна Art Center в Пасадене, Калифорния, в сентябре 1964 года фотограф Гидеон Левин, родившийся в Иерусалиме, отправился в Нью-Йорк, чтобы пройти собеседование по поводу работы с Ричардом Аведоном. . Он прибыл на 58-ю Ист-стрит, 110 с кожаным портфелем в руках и поднялся на лифте на четвертый этаж. Как только он собирался войти в студию Аведона, из него вылетела знаменитая модель Вильгельмина. «Я знал, что нахожусь в правильном месте», — говорит Левин AnOther.
После собеседования с менеджером студии Левин поговорил с Аведоном, который разговаривал по телефону, и был нанят на месте. «Я был в шоке, — вспоминает Левин. Я сказал: «У меня здесь даже квартиры нет». Аведон сказал мне: «Не торопись. Я еду в Испанию. Ты начнешь с Хиро, моим помощником, и я увижу тебя, когда вернусь. Надеюсь, ты получишь квартиру. Я люблю международную команду».
Эта благоприятная встреча положила начало 16-летнему партнерству, подробно описанному в новой книге Avedon – Behind the Scenes 1964-1980 , роскошная монография, в которой представлены интимные истории и закулисные фотографии некоторых из лучших моментов в карьере Аведона.
Фотографируя таких легенд, как Софи Лорен, Одри Хепберн, Шер, Верушка или Твигги, Левин рисует откровенный портрет Аведона, художника и человека. Здесь Левин делится своими воспоминаниями о том, каково было работать бок о бок с одним из величайших фотографов 20 века.
11Аведон – За кулисами 1964-1980
«Аведон понимал мою потребность в творчестве, поэтому я также занимался своей собственной работой в студии. У меня были свои клиенты. Зарплата была не высокая. Я начинал с 65 долларов в неделю, чего в те дни едва хватало на оплату аренды жилья в Нью-Йорке. Я стал менеджером студии в 1965 году, после того как предыдущий менеджер заболел и решил, что с него хватит. Я был не совсем готов к этому, потому что на тот момент у меня была студенческая виза. Аведон настоял, чтобы я остался, и сказал: «Я хочу, чтобы у тебя был опыт». Мы побеспокоимся об этом позже».
«Это было сотрудничество во многих отношениях. Я проникся его мыслями и подготовкой к различным фотографиям.
Я стал нервным центром студии. Синхронизация подошла к моменту съемок. Освещение было полностью плавным, а это означало, что я держал свет в руке, двигаясь вместе с моделью, когда она бежала и прыгала, чтобы убедиться, что свет каждый раз находится в идеальном месте. В моем воображении я мог слышать щелчок затвора еще до того, как он щелкнул. Я точно знал, когда будет сделан снимок. То же самое с портретами; Я создал свет для каждого кадра.
«Каждый день был полезным, каким бы трудным или веселым он ни был. Речь шла о совершенстве, о достижении наилучшего, о бескомпромиссности и полной преданности делу; у каждой проблемы есть решение, если хорошенько подумать. Таких, как он, не было ни до, ни после. Он был самым преданным фотографом, которого я знаю, работая 24 часа в сутки. Но у него была и веселая сторона. Он мог быть как ребенок, очень игривый. Однажды он решил одеться куклой пикси и показать, чему он научился из фильмов Фреда Астера.
«Конец отношений наступил, когда я открыла свою собственную студию в 1980 году.