Георгий Колосов Георгий Колосов родился в 1945 году. Закончил МЭИ. Занимается фотографией с 1976 года. В 1978 году стал членом фотоклуба «Новатор», где получил главные уроки изобразительной культуры. Учился у классика отечественной фотографии Г.Н.Сошальского. Колосов — один из основателей и идеолог пиктореальной (живописной) фотографии. Он первым среди современных фотографов стал снимать только моноклем — однолинзовым объективом, позволяющим добиваться особой живописности фотоизображения. Его первые опыты съемки с помощью мягкорисующей оптики относятся к 1979 году. Колосов сам разрабатывает монокли и пользуется только оптикой собственного изготовления. В собрании автора более 200 работ, созданных мастером в течение 25 лет. Многие работы собраны в серии. Среди них серия «Русский Север», созданная в результате фотоэкспедиций мастера в Карелию и Архангельскую область, на которой запечатлены архитектурные ландшафты, жанровые зарисовки и портреты. Фотографии цикла «Всякое дыхание..», которые были сняты с расстояния вытянутой руки. На этих работах внимание художника привлек мир природы – вода, ветер, огонь и растительный мир. И цикл «Чудотворец», который занимает особое место в творчестве Колосова. Ежегодно с 1992 года фотограф как паломник принимал участие в шестидневном 160-километровом крестном ходе из Вятки к месту явления иконы Святителя Николая на реке Великой в 1383 году. На протяжении двенадцати лет он приоткрывал для себя разные стороны этого церковного действа: длительный путь, отдых, молебны. Итогом этих многолетних наблюдений стали фотографии, которые и составили цикл «Чудотворец». Крестный ход на реку Великую (фотографии часть1 и часть2) Георгий Колосов. Валаам, 2000 год Протяженные крестные ходы можно было бы назвать Литургией сердца. Ввиду отсутствия разветвленных строгих форм школьное богословие их и не коснулось. Благодатные дары стяжаются здесь в основном личным подвигом — молитвенным и телесным. Зато церковность таких ходов самая бесспорная — посторонних здесь нет. Об одном из них — Великорецком — речь и пойдет ниже. В 1383 году когда жизнь русских на Вятской земле вряд ли была много легче, чем теперь, на реке Великой, верстах в 70 от Хлынова (так называлась тогда будущая Вятка) явилась местному крестьянину Агалакову икона Николая Чудотворца. Углядел он ее сперва как странное свечение на сосне, возвращаясь из леса. Только после усердного моления купно с соседями Агалаков смог снять св. образ с сосны и унес к себе в избу. Чудотворения от него начались уже через 3 дня. А примерно через 100 лет хлыновцы выпросили икону к себе, справедливо видя в ней знамение небесного покровительства для всего Вятского края. Плачущим же Великорецким, которые в честь св. Николая давно срубили храм, было твердо обещано, что каждый год на день явления (6 июля н. с.) торжественным крестным ходом святыня будет приносится <домой>. Так 500 лет и носят. 90 километров (3 дня) — туда, 70 километров (2 дня) — другой дорогой — обратно. Во славу Божью, в честь великого угодника Его Николая Чудотворца. Перерывов до большевистского переворота было только два — иконы на Вятке не было. Иоанн Грозный и Михаил Романов испрашивали св. образ в Москву (на 2,5 и 1,5 года). Хотя однажды: В 1551 году по неизвестной причине вятичи своим делом пренебрегли. И немедля ударил крепкие морозы, все покрыл вполне зимний снег и пролежал до 25-го июня. Спохватившиеся ослушники поспешили на Великую по холодку. И собрали в тот год небывалый урожай, да уж больше так со св. Николаем не шутили. Число ходоков в 20000 100-150 лет назад не было изрядным. В селе Великорецком вдобавок к двум мощным храмам и колокольне были отстроены кирпичный корпус для паломников, а в полутора километрах — на берегу реки, под той самой сосной — каменные часовни над святым источником и питаемой им купелью. Записки-памятки с копеечкой везли сюда мешками в телегах со всей России — столько, что местное духовенство едва вычитывало их в течении года. Гонения — преимущественно в хрущевские времена — и пути крестного хода в годы гонений — предмет отдельной книги. Возможно, ее уже дописывает вятич Владимир Крупин. Здесь нужно только засвидетельствовать, что та самая Русь, что по слову преподобного Серафима Саровского <платочками спасется>, не прерывала крестного хода ни на год. По двое — по трое и больше, по врозь и прячась, но ходили на Великую святые бесстрашные «платочки». С 1989 году Великорецкий крестный ход вновь шествует открыто — тем же древним путем, хотя и по опустошенной земле. В 1992 году я насчитал ходоков едва ли две с половиной сотни. В 1999 году — уже около полторы тысячи. Дорожка наша — то по лесу, то по полю, где — по луговине, а где и по болотине. Привалы — через час-два, на полчаса, а где и много дольше — с молебнами, с чтением акафистов — Богородице и св. Николаю. Еда ходоков — что из котомки достанешь, в основном — хлебушек да сухарь. Ночевки в сельских школах, спортзалах, кто на что упадет. Последние годы, правда, стали пускать и по избам. Сна (если это сон) 2-3 часа. В час ночи — подъем, в два — все на дороге. Возраст идущих на своих ногах от 87 лет до 5. 10-месячный рекордсмен в прошлом году добрался, понятно, на своих родителях. Не могу не сказать двух слов о Горохове — это 12 километров не доходя Великорецкого. Село исчезло бесследно, но огромный разбитый храм и колокольня: благодатнее места не встречал, и не я один. Неподалеку, в лесном овраге — цельбоносный источник во имя Казанской иконы Божией Матери. Каждый год это место крестный ход покидает, можно сказать, с пасхальной радостью. В Великорецком его ждут местная община и многочисленные приезжие. Утром 6-го июня на берегу реки во времянке, в присутствии 5-6 тысячи человек служится Божественная Литургия (архиерейское служение) и водосвятный молебен. А 7-го, в 3 утра примерно треть пришедших прощается с Великорецким, чтобы вернуть святыню в вятский кафедральный собор. Древний образ исчез в 20-е годы, но, верится, не погиб, и непременно вернется. А сосну, увы, спилили лет 40 назад. В прошлом году, к 10-летию возобновления крестного хода на поляне на берегу Великой вместо часовен — времянок появились великолепные еловые срубы простой, ясной архитектуры. Как будто здесь от века и стояли. А сам ход вдвое помолодел. И многие молодые , коих я помню простыми мирянами, проходят его уже в подрясниках и с крестом на груди. Для некоторых из них, свидетельствую, эта перемена жизни — плод как раз той самой Литургии сердца, о которой сказано в самом начале: Каким пойдет ровно через месяц Великорецкий крестный ход к Твоему 2000- летию? Спаси, Господи, люди Твоя! Источник: http://www.sedmitza.ru/index.html?sid=606&did=27745&p_comment=culture |
Георгий Колосов – ФотоКто
Он был инженером и сторожем в храме. А сейчас он «просто свободный». Знаменитый фотограф, он просит прощения за выражения вроде «творческая биография» и говорит, что всего лишь «шуруп или отвертка» в художественной деятельности, и себя часто чувствует сторожем при наследии «этого пресловутого»… самого себя. Под сводами одного из московских храмов Георгий КОЛОСОВ размышляет о призвании художника, о христианской жизни и о себе.
«Сейчас я не фотографирую»
– Георгий Мстиславович, все знают вас как фотографа, вас называют основателем современного пикториализма, на ваши редкие мастер-классы стремятся попасть не только любители, но и профессионалы фотографии. Но при этом сегодня вы говорите: «Нет-нет, я не фотограф». Так кто же вы?
– Кто я? Семь лет церковный сторож в храме Космы и Дамиана в Шубине, нынче — просто свободный, уже два с лишним года. Фотография — это предыдущие много-много лет моей жизни, начиная с 1976 года. То, что имеет отношение ко мне в наибольшей степени сегодня, это мое крещение в девяностом году, интенсивное воцерковление и последние, наверное, десять лет вот такая приходская жизнь: от Чаши до Чаши, от Причастия до Причастия. Если этого не происходит дня три-четыре, я уже не очень понимаю, зачем я здесь.
– А есть ли место для фотографии?
– Литургия — Небо на земле. И когда человек не просто по своим ощущениям, а в полноте сознания соединяется на каждой Литургии со всей двухтысячелетней Церковью, когда это Небо на земле воспринимает как абсолютную реальность, все остальное в жизни — семья, дом, творчество, родина — оказывается в разных степенях отдаления. Но поскольку мы волею Божией вселены в эту жизнь, поставлены на это место в этой стране и в это время, то ничего не остается, как оправдывать Его доверие и пытаться как-то соответствовать. И здесь должно быть место для всего, что может быть хоть какой-то формой служения.
Сейчас я не фотографирую. Мой — простите за выспренность — фотографический путь начинался, если иметь в виду цикл «Русский Север», с показа трагедии, гибели. Дальше пошло что-то вроде продолжения Творения. Это циклы «Всякое дыхание…» — природный мир как чудо, «Чудотворец» — Великорецкий крестный ход, свидетельство о неубиенной церковной жизни. Параллельно человеческие лица, портреты — обращение к человеку, в котором вневременного больше, чем сиюминутного. Еще дальше — серия «Воистину Воскресе!», где вспоминаются события Страстной и Светлой через богослужебные моменты в храме и в которой сосредоточены все фотографические средства, мне доступные. И на вершине всего этого портретный цикл «Сестры радости» — образ Церкви Празднующей. Вот такая фотобиография, которая представляется мне настолько промыслительной, что я сам себе ничего лучшего на эти 25 лет придумать бы не смог. Завершение естественно, поэтому фотография остается сейчас только как некая просветительская деятельность, связанная с проповедью.
– Некоторые ваши снимки существуют сегодня всего лишь в двух экземплярах. А если с ними что-нибудь случится?.. Вам не жалко?
– Чаще в одном, и мне немножко страшно. Но тут так: если это во славу Божию, то сохранится. Вопрос серьезнее. Я чувствую себя просто сторожем при наследии этого пресловутого Колосова, на которое давно смотрю как посторонний. Делал персональные выставки и думал: кто я при них? У меня огромный опыт экспозиционера, Манеж заполнял, но, был случай, выставляя «Великорецкий крестный ход» — 70 листов, — я не мог понять, как эти карточки, которые я знаю наизусть, «встанут» в небольшом зале. А встали они так, что для меня самого это стало откровением. Я увидел такие связи, такие смысловые переклички, такие исторические проекции, которые мне раньше и в голову не приходили.
Теперь мне надо закончить составление общего альбома. Об издании я не думаю, с меня издание на Суде никто не спросит; а вот представить верстку — это возвращение естественного долга Богу: тебе дали — умножь и верни! Талант не закопан в землю, нет. Плод-то есть, да как бы не сгнил.
Проповедь художника
– Вы говорите о фотографии, как о форме проповеди, то есть о проповеди через культуру. Какой она должна быть?
– Христианство само по себе — это только призыв, предложение, и, конечно, никакого действия оно иметь не может, если мы не являем собой пример. Известно от начала Церкви обратное: «из-за вас у язычников хулится имя Божие». Когда мы говорим о культуре, то получаем права такого разговора только тогда, когда показываем сами нечто явно более привлекательное, художественно более высокого качества, совершеннее по форме, чем все остальное. Иначе — «это бесы, это плохо, это…». А что хорошо? Покажите. Вы-то кто? Кто судьи? И в этом смысле, если говорить о церковном искусстве, о храмовом искусстве, то нам поистине есть над чем поработать.
– В чем же задачи церковного, храмового искусства — в том, чтобы показать лучший образец творчества?
– Я попробую поговорить об этом всерьез. Для начала нужно все-таки развести церковное и храмовое искусство. Что такое храмовое искусство, мне больше понятно из отрицательных примеров общего опыта Церкви, чем из положительных. Мы с вами говорим сейчас в месте, которое наречено «домом молитвы». А если храм — дом молитвы, то в нем решительно все должно быть функционально. И архитектура, и иконопись, и пение, и тексты — все это должно быть направлено к созиданию молитвы. Традиция… Мне довелось недавно видеть каталог довольно известного иконописца, византийского эпигона, труды которого и за рубежом, и в музеях, и в храмах. Форсированные цвета, нелепейшие позы, устрашающие лица, выпученные глаза, нимбы в орнаментах. Есть такие изображения, что я оставался в недоумении — что это, наглая карикатура или черный кич?
Если мы через видимое обращаемся к невидимому — какие должны быть формы? Какие визуальные принципы должны быть заложены в икону? Какие не должны? Почему нередко иконостасы — это визуальный дребезг, слепящее золото, за которым и образов не видно, да они как будто и не нужны: паникадила влеплены так, что непременно загораживают Деисис. Закрытая Литургия — отдельные слезы… Слава Богу, под рукой положительный опыт в архитектуре. Спасский собор Спасо-Андронникова монастыря — крохотное снаружи здание храма — огромное изнутри, где все ввысь, где тихий свет, льющийся сверху через несколько узких окон. Вы заходите — и сразу предстаете неземному. Храмовое искусство — это искусство создания сакрального пространства для молитвы.
А искусство Церкви — это искусство христиан, проповедь в любой форме. Но, повторюсь, если что-то делается «под омофором Церкви», то здесь должно быть такое качество, которое сразу же захватывает. Музыка, живопись, конечно, фотография — все, что соприкасается с душой и делается церковным человеком, должно быть лучшим.
– Вы писали, что для фотографа Церкви пожизненно актуальны две темы — Покаяние и Пасхальная Радость. То, что это проповедь, сомнений не возникает. А вот портрет — может ли он быть проповедью?
– Изображение человека, которое мы видим через фотографию сегодня — я даже не имею в виду непременно глянцевые журналы, — все это жуткое опошление и оглупление. Снимается тот человеческий слой, который, в общем-то, не очень и человеческий. Культура же дает художнику возможность инакостояния. Не противостояния, а инакостояния. Представление человека как образа и подобия Божьего, пусть в каком-то драматическом состоянии — кающимся, переживающим что-то или на вершине, как в «Сестрах», ликующим, празднующим, — это, конечно, проповедь. Это возвращение современного человека к человеку вечному.
Даже борозду можно провести по-разному
– Искусство Церкви — это искусство прихожан, но мы все разные: у одного есть талант, а у другого нет…
– Человек — образ и подобие Божие разумом, свободой и способностью к творчеству. А творчество может быть абсолютно во всем, в любом действии. Даже одежда, просто брошенная на спинку стула, может быть брошена красиво, а может — безобразно. Любая деятельность может быть творческой. Один из моих прадедов, крепостной в Смоленской губернии, блистал садоводством. Борозду можно провести по-разному. Самое сложное — это отношения между людьми, и они просто обязаны быть творческим процессом, созиданием. Измена творчеству — это измена своему богоподобию.
– Сегодня жизнь так устроена, что люди бегут по своим делам, все в спешке, все некогда. Не до творчества, даже в быту.
– «Устроена»… А кто устроил? Эта цивилизация сегодня не одному мне видится гибельной. Человек настолько замкнут на себя и эгоистичен, что сначала по отношению к себе, потом к своему роду, а потом, кажется, уже и к биологическому виду поступает самоубийственно. Спасителен только ответ: «Кто хочет идти за Мной, отвергнись себя». Как только этот принцип самоотвержения принимается человеком, он начинает возвращаться к жизни и возвращать жизнь. Труднее ничего нет! Мы называем себя христианами, но мы очень сильно горячимся на свой счет. Наше движение в сторону Христа начинается только тогда, когда изо дня в день мы начинаем строить себя более, нежели других. А уж наше вхождение в Церковь — в эту единственно реальную невидимую Церковь, в это всегда «малое стадо» — начинается с того дня, когда время жизни, отдаваемое Ему, начинает превосходить время жизни, забираемое себе. Там — и цивилизация не мешает, и адреналин ни к чему, ибо творчество — сама жизнь.
– Многие понимают, что мы — я имею в виду наше общество — движемся в каком-то губительном направлении, но ничего от этого не меняется. Почему?
– Совершенно понятно, что самое трудное — это мы сами. Не зря ведь опытные монахи успокаивают новоначальных, воюющих с окружением: «Хватит с тебя одного тебя». Изменить мир? Происходящее — это объективный процесс, он не может не происходить с безбожным человечеством, с безбожным народом. В глазах любого верующего единственная причина всех бедствий — личных, семейных, национальных, глобальных — это грех. И пока видения греха нет, о каких-то изменениях нет смысла говорить в принципе. У нас одна проблема — проблема совести. Выход мы найдем, если с открытым Евангелием подойдем к зеркалу.
– Должен ли художник ставить перед собой цель обратить внимание людей на происходящее, задуматься?
– На происходящее — нет: это пища публицистики и правозащиты. Художник должен засвидетельствовать возможность альтернативы, причем непременно исходя из личного духовного опыта. Тогда Господь управит и средства, и формы. Вообще же явная цель — это уже несвобода и смерть творцу. Другое дело, что свобода может порождать полярные результаты, даже у того, кто нецерковных задач перед собой не ставит. И тогда ответственность художника — представлять свой труд или не представлять, менять или выбросить. Ответственность отнюдь не снимается, но она, как и цель, не предшествует, а последует творчеству.
Самая интересная Книга
– Георгий Мстиславович, расскажите немного о том, как вы пришли в Церковь?
– Самым правильным путем, хотя, увы, нехарактерным. Открыл Новый Завет и — короткое замыкание. Как многие люди моего поколения, особенно в столице, я вначале получил доступ к восточной духовной литературе. А какое могло быть в советское время первое знакомство с христианством, с Евангельской историей? «Мастер и Маргарита». И только потом, в 89-м году, мне попал в руки Новый Завет.
Мистический опыт, связанный с творчеством, у меня уже был, и я очень хорошо знал, что все делается помимо меня, свыше. Не только в фотографии, но и в стихах, которые я с двадцати лет царапал. Поэтому восточное миросозерцание было мне понятно, хотя и не близко. А в Новом Завете я сразу же увидел путь. Крестился довольно быстро, в 90-м, почти еще ничего не соображая. Относительно регулярное пребывание на Литургиях, Причащение — еще без головы, конечно. Я, по-моему, только на пятый раз сообразил, что это такое. Учиться было не на чем, припал к Первоисточнику. Я стал читать Евангелие круг за кругом, год за годом. Натура такая, что мне нужно все пропустить через себя и понять самому. Позже пришли и различные толкования, и научные сведения. Слава Богу, Новый Завет сегодня — самый исследованный текст человечества, и по сей день он для меня остается главным интересом жизни.
По горизонтали и вертикали
– А вы вообще счастливый человек?
– Я не очень понимаю, что это такое. Наверное, бывает какое-то внутреннее благополучие, которое дает мир с самим собой. Но у меня этого мира нет и быть не может: и потому, что окружающее болит, и потому, что я себя хорошо знаю. Мне пешком до Луны ближе, чем до христианина.
Но есть и радостная сторона. Как и многие пришедшие ко Христу в возрасте, я ясно вижу, что вся моя жизнь — это плод изумительно красивого по своей логике Промысла, похожего на непредсказуемую шахматную партию, заранее продуманную насквозь. В 1980 году мне и в голову не могло прийти, что мой путь в фотографии будет так вертикально отстроенным. И то же самое со всей моей жизнью… Я бесконечно благодарен жене, которая всю горизонтальную часть жизни вынесла на своих плечах. Жена художника — это отдельная статья, а такого персонажа, как я, — претендент на золотой памятник. Благодаря своей домашней свободе я и в Церкви растворился. Полнота счастья здесь, на Литургии.
Но есть еще радость — это продолжение внешнего служения через культуру. Чудо — открытие талантов, бывают встречи, мастер-классы, в галерее «Феофания» выставки делаю. Это тоже место благодарения, как место благодарения везде, где удается сделать хоть что-то доброе. «Слава Богу за все» — я могу сказать с чистой совестью.
Георгий Колосов
PhotoСреда. Рассказы и показы. Пикториалист – портретист Георгий Колосов.
Регистрация на событие закрыта
Извините, регистрация закрыта. Возможно, на событие уже зарегистрировалось слишком много человек, либо истек срок регистрации. Подробности Вы можете узнать у организаторов события.
Другие события организатора>
Галерея Люмьер3188 дней назад
16 мая 2013 c 19:00 до 21:00
Москва
Болотная наб., д.3, стр.1
Современный пикториализм — уникальное явление, существующее в эпоху стремительно развивающихся технологий. Произведения, объединенные эстетикой «живописной» фотографии, указывают на то, что старинные способы печати не исчерпаны сегодня как с технической, так и с художественной точки зрения. Можно смело сказать, что в современном мире возрожденный интерес к пикториализму, тесно связан с именем Георгия Мстиславовича Колосова.
На творческой встрече вас ждёт:
— история создания знаменитого монокля;
— множество баек из жизни фотографа;
— рассказ о легендарном фотоклубе Новатор;
— многолетний опыт подготовки и проведения выставок;
а главное, вы увидите его уникальные фотографии из самых известных серий: «Русский север», «Всякое дыхание», «Портреты», «Чудотворец» (Великорецкий крестный ход) и получите откровенные ответы, на все ваши вопросы.
«PhotoСреда» — новая программа Центра фотографии им братьев Люмьер в рамках которой каждую среду в Белом Зале Центра лекции, мастер-классы, обсуждения последних тенденций и событий в области фотографии, встречи с ведущими кураторами, критиками, авторами наших выставок и просто интересными людьми.
стоимость билетов— 350 руб, включает в себя посещение текущих выставок Центра
В связи с ограниченным количеством мест на семинар, просим вас зарегистрироваться, отправив заявку на участие в семинаре по адресу:[email protected] (В заявке необходимо указать ФИО, контактный телефон, обратный e-mail)
Подробности по телефону: 8 495 228-98-78 доб 120
Центр фотографии имени братьев Люмьер
Территория Фабрики «Красный Октябрь», Болотная наб., д.3, стр.1, 8 (495) 228 98 78, www.lumiere.ru
вт — пт 12—21, сб — вс 11—21
При поддержке компании
Колосов Георгий Мстиславович — Я сегодня был под кайфом — LiveJournal
Кто он такой «русский человек»? Что это за существо такое? Какими качествами характеризуется? Чем выделяется? Кем является?
Нет, я по-прежнему не знаю ответов. Но. Я теперь знаю о том, что есть такой человек. И если кто-то задаст мне один из вышеприведенных вопросов — я не отвечу явно, я расскажу ему о великом русском светописце Колосове.
Собственно «светописец» — суть тот же фотограф. Но есть нюансы. Так называли в нашей стране фотографов в самом начале истории фотографии. Сейчас же, если говорят «светописец», подразумевают, как правило, что человек принадлежит течению пикториализма. Если взяться рассказывать о нем — уйдет очень много времени, поэтому я дам небольшую ссылку и скажу лишь пару слов.
Пикториализм (зародился в конце ХIХ века) — течение, приверженцы которого стремились сблизить фотографию и живопись. Осуществлялось это за счет специальных методов печати и специальной оптики. Кроме того, в пиктореализме большое внимание уделялось композиции. И были чужды какие либо склоки, скандалы, интриги, расследования — выбирались мирные, спокойные (как правило) сюжеты.
В наше время пикториалистов осталось не много. Есть люди временами что-то снимающие в этом стиле, есть люди в определенный период пути принадлежащие ему, но так чтобы на протяжение всей жизни… Сейчас, пожалуй, только Колосов. Он не использует особых техник печати — его пикториализм — это атмосфера и монокль.
Родился в Москве в 1945 году. С 1976 года начал заниматься фотографией всерьез. В 1978 пришел в фотоклуб «Новатор», в котором произошло его становление как художника. В 1979 сделал монокль, для малоформатной камеры (на тот момент это считалось невозможным). Монокль — простейший объектив. Получаемое с его помощью изображение малоконтрастно и имеет не высокую резкость. Фирмами не выпускаются, все существующие монокли производятся кустарным способом и продаются по объявлениям (либо собираются своими руками).
Начиная с 1979 года ничем кроме монокля не снимал.
Работал на малоприбыльных работах, был церковным сторожем. На фотографии никогда не зарабатывал. И это, на мой взгляд, особенно ценно. Т.к. позволяло не думать о требованиях заказчика (которого никогда не было), не пытаться кому-либо угодить. Исключительно творчество через познание себя и окружающего мира. Кроме того, Колосов глубоко верующий человек. И его путь, путь самопознания, познания окружающего мира — всегда был неразрывно связан с Богом. Не с тем идолом, которому поклоняются отожратые попы, а с настоящим Богом, с Богом, который внутри нас. И который действительно един.
Далее я покажу несколько серий Колосова (он всегда снимал сериями), и после размещу довольно много текста с цитатами из него на самые разные темы. Понимаете, его биография — довольно лаконична. Он не чудил и не суетился. Но всегда очень интересно говорил (поэтому предлагаю цитаты) и прекрасно снимал.
1. «Русский север» (1980-1991 гг.). Его первая серия. Он с другом уехал на север. И был поражен духом этого места, людьми. По его словам, это нечто особенное, чудом сохранившееся в современном мире.
1.1.
1.2.
1.3.
1.4.
1.5.
1.6.
1.7.
1.8.
1.9.
1.10.
1.11.
2. «Всякое дыхание…» (1992-1995 гг.) «»Всякое дыхание да хвалит Господа» — начало и конец хвалитных псалмов утрени, которые имеют столь радостный тон, что содержатся и в пасхальной службе.»
2.1.
2.2.
2.3.
2.4.
2.5.
2.6.
2.7.
2.8.
2.9.
2.10.
2.11.
2.12.
2.13.
2.14.
2.15.
3. «Чудотворец» (1993-2003 гг.)
«Цикл «Чудотворец» – это крестный ход из Вятки на реку Великую к месту явления иконы Святителя Николая в 1383 году. Первый раз я прошёл с крестным ходом – пять дней, 160 км – в 1992 году, отчасти как фотограф, отчасти как паломник. Из 9 катушек не напечатал ни одной карточки! На следующий год решил: зачем мне там фотография? Взял с собой только «северную» Смену с моноклем 28 мм, решил использовать её и как широкоугольное баловство вблизи. Что-то снимал с полуметровым тросиком в кармане, когда камера висела на груди, что-то – с расстояния вытянутой руки. Когда увидел результаты, скажу откровенно: я их не понял. Небрежно сделал первую распечатку, ухитрился даже поцарапать некоторые негативы, но когда стал показывать, услышал: «Ты хоть понимаешь, что снял?» Постепенно до меня самого стало доходить, что же произошло, и в 1994 году я уже чувствовал себя обязанным дополнять этот материал, что до сих пор и делаю. В 2003 году я побывал в Вятской губернии уже в двенадцатый раз. В результате сложилась – не выставка, не книга, – какая-то необычайная картина народного церковного тайнодействия, в самых разных проявлениях: в дороге, на отдыхе, во время молебнов.»
3.1.
3.2.
3.3.
3.4.
3.5.
3.6.
3.7.
3.8.
3.9.
3.10.
3.11.
3.12.
3.13.
3.14.
Это были основные серии Колосова. Далее две более скромных по масштабу и не столь растянутых во времени. А в заключение одна сквозная.
4. «Дым времени»
4.1.
4.2.
4.3.
4.4.
5. «Красота спасет мир»
5.1.
5.2.
5.3.
5.4.
5.5.
5.6.
6. Портреты. К портретам у Колосова особое отношение. Он считает этот жанр особенно сложным и глубоким. Он не снимает человека за пять минут — всегда предшествуют долгие разговоры. Вообще монокль, по его словам, создан для портрета — т.к. за счет специфического изображения становятся не видны мелкие отвлекающие детали фактуры лица и на первый план выступает собственно сам образ.
Представленные портреты входят в серию «Братья и сестры» — имеется в виду церковное значение слов (собственно и знакомство оттуда).
6.1.
6.2.
6.3.
6.4.
6.5.
6.6.
6.7.
Обещанные цитаты.
О том, как учился
Однажды приношу я своему учителю, как мне кажется, шедевр: представьте себе, горизонтальная композиция, женский почти профиль, скользящий свет по лицу, и подсветка сзади. На лице, без преувеличения, шекспировская трагедия, глаза невероятно глубокие. Показываю. Он посмотрел и говорит: «Георгий, откуда у нее такой флюс на щеке?»
Я в недоумении, естественно, не соглашаюсь, но и не спорю: что-то видит. Хорошо, откладываю снимок. И продолжаю также приходить с портретами раз-два в неделю.
Нужно сказать, что старики нас, и в частности он меня, ничему не учили — как, а только показывали ошибки. Изобразительные ошибки. После «флюса» проходит два месяца. Я присматриваюсь к этой карточке — а действительно, скользящий свет что-то задел, что-то как будто вздулось на щеке. Проходит еще два месяца, и я не понимаю, как можно было этого не видеть!.. Глаз стал понемногу открываться, как лепестки диафрагмы.
О себе
Я типично-атипичный «шестидесятник». Типичный в каком смысле? В том, что я сорок пятого года происхождения на свет и мой самый впечатлительный возраст пришелся на двадцатый и двадцать второй съезды — двери хрущевской оттепели, через которые страна ненадолго вышла подышать. Стали появляться выставки, стали открываться запасники, стали вешать на стенки импрессионистов, приподнялся «железный занавес», пошел культурный обмен. Из-за границы хлынуло множество разных фильмов. Советское кино, прежде всего немое, выскочило на телеэкраны лавинообразно. Так что типичность моя — в хватании воздуха. Атипичность, наверное, в том, что я так и не запал на этих западных идолов и, освободившись от красных, не пришел ни к каким другим. Вспомнить об этом было важно потому, что свобода от идолов имеет прямое отношение к творческой свободе. И кино я вспомнил тоже не случайно. Только немой кинематограф говорил на чисто кинематографическом языке: кадр, движение, монтаж. Последнее, монтаж, будет актуальным для вас в ближайшем будущем, когда вы начнете формировать и представлять свой собственный материал. Последование и столкновения сюжетов формируют ту общую мысль, которую вы хотите донести до зрителя, не только в выставочном варианте, но и просто в каких-то очерках и сериях. Форма представления — это решающее условие зрительского восприятия.
О монокле
Почему стал сам делать монокли? Рисунок у «стариков» нравился, а доставать антикварную аппаратуру и оптику — до сих пор и не по уму и не по карману. Вдобавок прочел в очень старой статье Глейздса, что на малом формате монокль невозможен. Детская фронда: «Ах, нельзя? Значит — можно!». Первые же опыты удовлетворили визуальную потребность — один к одному… Сколько себя помню, окружающий мир для меня — тайна. Картинка монокля — таинственное изображение таинственного. С 1979 г. ничем другим и не снимаю.
О начале пути
Предупреждая ваши разочарования по поводу собственных опытов, скажу, что из ста негативов одна карточка — это очень хорошо. Пять, десять — это вообще что-то сверхъестественное. Но это не все. Как себя оценивать. Экранный просмотр материала хорош только как предварительный, ради первичного отбора. Что вы сделали, реально можно понять только по полноценной форматной печати. Одно из цифровых бедствий — «застрявание» фотографии в компьютере. Для творческого роста необходимы не только распечатки, но и непременно осмысленные формы представления — строгий отбор и последовательность внутри серий, очерков и т.п. Тогда будет проявляться собственно высказывание, слово, смысл того, ради чего взяли камеру.
О фотографе
Когда западные исследователи всерьез взялись за японское искусство, им показалось совершенно диким положение, при котором художник, если виден его авторский стиль, его художественный почерк, считается еще желторотым новичком. И только тогда, когда совсем исчезает всякая самость, о нем можно говорить всерьез.
В европейской культуре полярно противоположная ситуация: если у тебя нет своего стиля, то ты либо никто, либо подражатель, если учуяли, что ты на кого-то хоть чем-то похож. Так вот, для меня в творческой фотографии идеал автора — в восточном подходе, когда фотограф с такой вот смиренной трепетностью исчезает как автор, оставляя на изображении только чудо Божье.
Однако, чтобы так произошло, скажу: он должен быть виртуозным мастером формы, он должен внутренне пройти все стадии классической школы, чтобы затоптать в себе всякую страсть к «отсебятине», любые попытки ломать не свое творение. А самого себя превратить в слепой любящий инструмент.
Поэтому в моем позднем опыте фотография — это «искусство не видеть». Только любить. Любить и радоваться, радоваться самой возможности присутствовать при том таинстве, которое по праву носит имя светопись.
О фотографии
Когда-то во время своего фотографического неофитства я ценил более всего композицию, выстроенность кадра, визуальную собранность, техническое качество изображения.
Сегодня, когда я разговариваю со студентами, то очень часто вспоминаю слова художника Валентина Серова, непредсказуемого портретиста: «А в конце надо непременно немножко ошибиться».
В зависимости от фотографического и человеческого опыта. На первоначальном этапе фотография была для меня прежде всего формой. Потом, глядя больше не на свою фотографию, а на чужую, я начал различать в ней драматургию, стал расширяться ценностный круг сюжетов, стилей, жанров, направлений. Теперь, двадцать пять лет спустя, могу сказать, что для меня не только в фотографии, в искусстве вообще, самое интересное – это тайна. Фотография по природе своей – таинственный проводник от натуры к зрителю. Это свойство и выделяет её в ряду других изобразительных искусств, может быть, потому, что у фотографа меньше возможностей вмешиваться в изображение, но при этом величайшая иллюзия – думать, что фотография изображает натуру так, как мы её видим! Она – документ лишь в том смысле, что свидетельствует о наличии натуры. Образ предмета – прерогатива фотографа. Мистика вневременного в этом образе для меня – самое интересное. И в своих работах, и в чужих. Если говорить об оптическом пикториализме – фотографии, сделанной мягкорисующей оптикой, то у неё особый мистический ключ. Если обычную фотографию можно считать проводником от натуры к зрителю, то оптический пикториализм – это мистический сверхпроводник.
О портрете
Разные интересы вспыхивали и гасли, но портрет я не оставлял никогда. И до сих пор он влечёт меня как самое неожиданное, странное и многозначительное в фотографии. Портретная съёмка – единственное, что ещё удерживает меня в фотографически активной фазе. После каждой проявки, – контактов и контролек я не печатаю, – вижу чудо! – то, чего не видел в павильоне. Казалось бы, портрет снимается постановочно, и будто бы всё заранее организовано, тем не менее, в результате обычно получается не то, что я видел. Парадокс, но чем больше портретное изображение кажется мне первоначально организованным, тем неожиданнее оно в итоге – по своему выражению, по общему глубинному смыслу.
При съёмке и портрета моя задача состоит в том, чтобы освободить от признаков времени всё, на что смотрит моя камера. «Проломить время», как я говорю. В портрете это главное. Человек – бездна, незамкнутая во времени. Каждый раз мне хочется создать образ вне грубой и всегда упрощающей нас конкретики. Мне интересно вытащить из человека нечто сверх того, что он представляет собой как мой современник.
Стихотворение Колосова.
Шедевр
(Общий признак)
Художник, выстрадавший слово,
Обозначай огонь золой,
Но если истинное ново –
Всегда прозрачен первый слой.
Дойдёт до пристального глаза
Необозримой глубиной
Подозреваемый не сразу,
Едва очерченный второй.
Но адресат – во тьме столетий:
Душа далёкая одна,
Соединясь, откроет третий,
В котором вовсе нету дна.
Запись мастер-класса Георгия Колосова — annabaskakova — LiveJournal
Записано примерно год назад, в Модерн-Фото. Публикую как есть — не редактируя. В действительности Георгий Колосов говорит очень связно, просто мастер-класс был очень длинным, я записала лишь то, что посчитала для себя самым важным или интересным, в виде тезисов.Для этих встреч придумали странное слово – мастер-класс. Но это не учеба. Я всегда избегал преподавания систематического – наверное, потому, что мне казалось странным заниматься бесполезным делом. Никого и ничему научить нельзя – можно только поделиться опытом. Я каждый раз напоминаю о пагубности авторитетов, который давит на нас со всех сторон.
Портрет занимает особое место в искусстве, потому что человек создан по образу и подобию Божию.
Моя странная привязанность к фотографии – не страсть создавать изображения. Она связана с тем, что происходящее в студии – почти всегда совершеннейшая неожиданность. Всякий раз, создавая условия в студии, которые, конечно же, связано с формой, я надеюсь, что благодаря обыкновенным условиям появится нечто необыкновенное. И каждый раз я вижу то, чего не видел при съемке.
У портретного жанра есть несколько ограничивающих художника изобразительных особенностей. Большинство из нас не вполне сознают ту таинственную сторону, о которой напоминает фотографию. Мне лично известны случаи, когда по фотографии определяли, жив ли человек или умер. Изображения, возникающие под нашими руками, порой тиражируют сущности, которые лучше было бы вообще не выпускать.
Портрет – рассматривание элементов внутри целого. И разумеется, в изображении должен быть сюжетный центр. Он может быть различным, но он всегда один. В нем есть еще и центр центра. Дополнительные элементы должны быть расположены так, чтобы они рассматривались во вторую очередь. Эмоции персонажа обычно читаются от нижней части лица. Но когда мы ищем человека внутренне – всегда смотрим в глаза. Язык портрета – язык на глубине нюансов.
Я тот странный тип, который читает негативы, не делая контрольки. Удивительное дело – соседний негатив пустышка, общее место, а вот этом что-то есть.
Ищите в своем снимке целое, не думая о количестве процентов белого. Воспринимается ли ваша фотография как картина? Я настаиваю на том, что ваша фотография должна быть продуктом, который можно взять в руки.
В 80-м году я попал на русский Север. Тогда не было грантов и проектов. Каждый месяц мы проводили отпуск на севере и делали фотографию, зная, что нигде, кроме клуба, мы это не покажем. Я покажу вам сделанные там портреты. Заполняющая вспышка от камеры. В 80-х годах я взял с собой большой зонт, в который светила лампа-перекалка. Особенность этих фотографий – никакого пилота не было, свет поставлен вслепую. Это достигается долгой тренировкой. Мой первый публичный портрет был сделан в присутствии 80 человек, дальномерной камерой.
Несоответствие стандартной оптики портретной задаче стали причиной, по которой портрет уходит из мировой практики. Стандартная оптика изображает поверхность, а не пространство. В обычной журнальной фотографии деталей намного больше, чем мы считываем, обращаясь к реальному пространству. Если вспомнить классические портреты, а писали их такие маэстро, которые могли выписать любые подробности – хоть поры на лице, — но никогда этого не делали, чтобы дать возможность прикоснуться к человеку «внутри». Фактура кожи мешает воспринимать фактуру лица, возникает дробность. Поэтому с 1979 года я снимаю только мягкорисующей оптикой – лучшим инструментом для того, чтобы изображать человеческое лицо. Во мне всегда была природная тяга к таинственности, к пространству, которое не может быть до конца изучено.
Психофизиология зрения такова, что человек реагирует прежде всего на яркость. Когда я на черной стенке вижу фото в белом паспарту, смотреть на него почти невозможно.
В 20-е годы, когда стало возможным баловаться электричеством, появились 3, 4 источника света одновременно. Вы видели бытовую фотографию начала века? Хоть на одной вы видели контровой свет? Изобразительная культура этих фотографий удивляет. Это одна из граней русского просвещения, о которой писал Пастернак в «Докторе Живаго». Бытовой фотограф Урюпинска по своему качеству не сильно отличался от Настюкова.
Если у тебя в объективе две линзы – одна лишняя. Если два источника света – один лишний. В классическом портрете всегда два источника света. Один источник дает целостность восприятия. Интуитивно любые противоречия, содержащиеся в изображении, мы осознаем, и они разрушают наше восприятие. Чем больше наш опыт, тем более отчетливо мы это воспринимаем. Поэтому один свет. Поэтому с такой дерзостью я обращаюсь к своему опыту – одним светом можно изобразить все.
Там, где я начал работу, были великолепные осветители с мощными пилотами. Через четыре года в моей программе появился пункт «Возможности неправильного света». И только через какое-то время моих студийных трудовых мучений на том же принципе я понял: на таком принципе писал поздний Рембрандт. Лучшей школой будет не этот мастер-класс, а просмотр классических изображений. У позднего Рембрандта свет перестал быть формирующим.
Я настаиваю, свирепея: очень часто ко мне на мастер-класс приносили съемки моделей, от которых меня брала досада. Я говорил: зачем такая странная модель? Прежде всего надо научиться лепить лицо. Прежде, чем делать какое-либо серьезное высказывание, надо научиться писать. Тебе надо научиться совладать с перепадом яркости, со светом и тенью. Надо научиться правильной постановке света. Ты пытаешься сразу нарисовать портрет совсем молодого человека, а тебе нужна возрастная модель. Модель, у которой отчетливо видны фактуры лица и кожи, чтобы понять, что делаешь свет. Пройти определенный курс самодрессировки. Нужно попытаться не создать шедевр и кинуть его в интернет на посмеяние или на дурные похвалы, а собрать определенное количество работ. Контроль изображения на экране – это бедствие. Нужно непременно учиться у самого себя, и учиться, выкладывая перед самим собой свои опыты. Пока ты не дошел до этого – снимай, не думая о реальном результате.
Я помню массу глупостей, которые я в этой жизни и говорил, и делал, и изображал.
Очень живой была литовская фотография. Для меня было шокирующим использованием широкоугольной оптики. «Базар» и «Ветеринарная клиника» Мацияускиса. Глядя на изображения человеческих лиц вблизи, с самого начала, снимая портреты, утвердил я простое правило:
Снимите достаточно рельефное человеческое лицо крупным планом, по грудь, тремя объективами – 50 мм, 85, 135, фронтально и в ракурсе. Вы увидите огромную разницу – скорее всего, вы даже 85 не захотите снимать. Вы увидите, как искажено лицо даже стандартным 50 мм. Я не говорю о двадцатке. Фотографы столетней давности всегда снимали длиннофокусной оптикой.
Никаких деклараций. Золотое сечение художники почувствовали, а не промеряли – чувство гармонии обусловлено нашей психофизиологией. Так же фотографы почувствовали перспективу. Мы видим пространство на 25-30 градусов, все остальное результат нашего сканирования.
Очень люблю визуальную культуру американцев. Там, где потребителем является просто человек, его потребности нужно учитывать. Недавно мне попались два свадебных альбома. Простые и понятные рекомендации. Например: «Посадите модель под 45 градусов к себе».
Казалось бы, статика изображения – неизбежный убийца наших картинок. И некуда деться.
Фотография – она вся представление. И люди, которые позировали для старых фотографий, ничего не изображали, они пытались быть сами собой. Я сделал такую фотографию только один раз, и я был счастлив, я смеялся и плакал.
Очень много внутреннего движения можно показать через статику.
Итак, с чего мы начинаем? Выбираем, с какой стороны снимать модель. Обычно теперь, когда даже мужчины носят челки, я снимаю с той стороны, где лоб наиболее открыт. Закрепился хвост? Должно быть небольшое движение от хвоста к пояснице, от нее к спине, от поясницы к шее, от шеи к плечам, от плеч к шее, и дальше глаза должны быть свернуты. Может быть заметное движение поясницы в одну сторону, шеи к другую. Но режиссура должна быть обуздана. Мне самому приходилось забредать в колею. Надо помочь человеку принять естественную позу, а если помогаете – смотрите, чтоб не было перебора.
Птичка вылетает много раз не только на цифре, но и на пленке. Пробуйте разные варианты. Еще одно правило – правило природного равенства с любым человеком, который я полагаю христианским. Общаясь с человеком в павильоне, я не общаюсь с ним как маэстро, мы вместе делаем доброе дело, как я надеюсь – во славу Божию. И мне самому интересно, что из этого выйдет.
«Сборной России нужно удержать лидерство»
Фото: Попытка Колосова (с) Facebook
Обладатель двух титулов чемпиона Европы – по пляжному и снежному регби – ответил на несколько вопросов.
В июле российская сборная взяла золото на песке, а на прошлых выходных ей удалось повторить успех на снегу.
Егор, о чем думали до начала первой континентальной «снежки»?
– До турнира главное беспокойство было из-за игровой площадки, ведь в Москве стояла совсем незимняя погода. Но, к счастью, организаторы постарались на славу – поле было готово и выдержало два дня соревнований.
Игроки в сборную попали почти те же, что и летом, когда мы играли в пляжное регби. У нас был практически сыгранный состав, а новые парни быстро влились в команду.
Все ли шло по плану на Водном стадионе?
– В первый день у нас получалось играть то, что задумывали, кроме матча с Латвией, когда мяч не хотел держаться в руках. В конце дня мы эту игру подробно разобрали, чтобы не повторять ошибок.
Очень вязким и тяжелым выдался финал против крепких и неуступчивых румын. Мы смогли создать задел на победу, и когда остались втроем против пятерых, главной задачей было удержать мяч. С этим мы справились.
А что лично вам нравится больше – «снежка» или «пляжка»?
– В пляжное регби, кончено, играть и быстрее, и теплее. Но делать это на снегу, да еще и на морозе – совершенно особенное ощущение. Удивительно бегать и совсем не чувствовать холода.
В 2019-м вы взяли сразу два золота. Какие планы на следующий год?
– Большие и сложные – нам нужно удержать лидерство, сохранить костяк и по возможности усилить игру команды.
Не помешает ли это вашему капитанству в «Динамо»?
– Пляжный сезон, как и снежный, недолгий. Так что вызовы в сборную почти не повлияют на мое присутствие в клубе. Максимум пару игр пропущу. А с переходом на систему «весна-осень», думаю, что эти соревнования и вовсе не будут пересекаться.
Беседовала с Георгием Колосовым Анна Желязкова.
Please enable JavaScript to view the comments powered by Disqus.
Черно-белое настроение (30 новых фото)
Черно-белая фотография занимает особое место в нашем сердце. Ему присуще ненужное объяснение магии, излишняя загадочность и вневременность. Даже когда в фотоискусство пришел цвет, приверженцами черно-белой съемки остались такие мастера искренней уличной фотографии и городского пейзажа, как Анри Картье-Брессон, Робер Двано и Брассеи. Да и пейзажное фото в монохроме способно приобрести завораживающую привлекательность, как у Майкла Кенны и Энселы Адамс.А в сочетании с длинными выдержками на черно-белых снимках приходит существенность, ощущение сопровождающей реальности и плавно плывущего времени.
Эмоции и чувства — главные элементы фотографии на службе интереса. Желание отобразить их на картинке до сих пор неразрывно связано с черно-белой съемкой. Как фотожурналист Тед Грант: «Когда вы снимаете людей в цвете, вы фотографируете их одежду. Но когда вы переключаетесь на черно-белое фото — вы запечатлеваете их душу.
Джиджи Хадид. Фотограф Себастьян Феноа Кордебалет. Перед началом спектакля «Шопенян», Ленинград, 1985 год. Фотограф Валентин Перельмутер, Афины, Греция, 1979 год. Фотограф Никос Экономопулос, набережная, Париж, 1955 год. Фотограф Франк Кроат «Коллеги». Фотограф Педро Луи Раот Пастух в досоре со своим стадом овец в Кыргызстане. Фотограф Фредерик БэйксДжульетс Бинош. Фотограф Ричард Аведон «Белый кролик». Фотограф Педро Луи РаотОкно. Франция, 1978 год.Фотограф Эдуард Буба «Еще вина?» Прага, 1994 г. Фотограф Эллен Фон Унверт Балерина, Париж, Франция, 2018 г. Фотограф Сирил ДрюварПлейн. Венеция, Италия, 2018. Фотограф Сирил ДрюварМонастырский крестный ход, 1930-е годы. Фотограф Эрно Вадаш Ночная прогулка, 1937. Фотограф Эрно ВадашНочь в Крыму, 1900-е. Фотограф Василий СохоровЧерный кот и его человек. Фотограф Пол МаккейнСледы на снегу. Фотограф Zeinep Ozkalka Etheap Паром и мост через залив. Сан-Франциско, 1954 год.Фотограф Encel AdamsRay, 1990. Фотограф Георгий КолосовПейзаж. Фотограф Николай АндреевВоскресение, 1991 год. Из серии «Русский Север». Фотограф Георгий Колосов Тишина. Петалума, Калифорния, март 2020 г. Фотограф Джим ГолдбергДом в заснеженном лесу. Фотограф Рэй Аткесон Национальный парк озера Креутер. Фотограф Рэй Аткесон. Частная собственность, Австрия, 2005. Фотограф Йозеф Хофленер. Вестминстерский мост, Лондон, 1962 год. Фотограф Эвелин ХоферТриумфальная арка, Париж, 1950-е годы.Фотограф Кис ШерлерЗима, 1965 год. Фотограф Юрий ЛуньковКошки смотрят на рыбок. Исландия, 1980 год. Фотограф Пентти Саммаллахти. Татьяна Патц для Vogue, 1990. фотограф Патрик ДемарельПолную версию подборки (264 фото) можно посмотреть на Cameralabs.
Серия ручных фотографов, часть 7: Хелена Нормарк
P: Здравствуйте, Елена, не могли бы вы рассказать нам немного о себе и о том, как вы пришли к использованию мануальных объективов?
H: Меня зовут Хелена Нормарк, я родилась на севере Швеции.Когда я закончил школу, я переехал в Стокгольм, чтобы работать. Через несколько лет я встретил своего нынешнего партнера, и когда он получил работу в Тронхейме, Норвегия, в 2004 году, мы решили переехать сюда, о чем ни разу не пожалели. Красивая страна с дружелюбными людьми.
Я работаю дома художником/иллюстратором, рисую в том числе клипарт. Это означает, что мне повезло, что я могу выходить на улицу при хорошем освещении, а моя любимая погода — так называемая «плохая погода». Ничто так не оживляет меня, как прогулки с камерой во время грозы или метели.🙂
Когда мне исполнилось семь лет, я получил свою первую камеру, но фотография как хобби не стала популярной до 2008 года, когда я приобрел Canon 5D и 35L, а затем и другие объективы с автофокусировкой. Мне нравилось оборудование Canon, но поиск альтернативной платы на FredMiranda.com в 2012 году открыл мне глаза на богатство старых объективов MF, поэтому, когда я наткнулся на Sony A7 по действительно хорошей цене, я решил сменить систему.
Сначала я купил несколько великолепных объективов Contax Zeiss, и большинство из них у меня до сих пор, но они не очень светосильные и не бликуют, что важно для моего стиля. много.
Осень и зима (особенно зима) — мои любимые времена года. Одна из причин в том, что мне нравится спокойствие на фотографиях, и мне легче, когда есть снег. Кроме того, вокруг меньше людей, и обычно я предпочитаю быть один, когда я с камерой. Я состою в местной фотогруппе, и, по крайней мере, раз в месяц мы встречаемся и совершаем небольшую поездку или прогулку, и это всегда очень приятно, а также вдохновляет видеть, что другие придумывают из тех же предметов/декораций. Настоятельно рекомендуется!
Немного зимних фотографий, все с Voigtlander 50/1.5 ВМ:
P:Можете ли вы заглянуть в сумку с фотоаппаратом и рассказать нам немного о своем снаряжении?
Камеры
- Рикох GR
- Сони А7
- Sony A7II
Линзы
Для повседневной фотосъемки все Voigtlander VM:
Специальные/творческие линзы:
- Русский Монообъектив/монокль 50мм. Эти линзы только имеют один стеклянный элемент. Это означает множество аберраций, которые дают интересное свечение старых времен. Монокли были основным фотографическим инструментом в движении пикториализма (конец 19-го и начало 20-го веков), которое больше связано с захватом атмосферы / настроения, чем с документированием сцены. Они s ровные, мягкие и в то же время светящиеся вокруг ярких участков. Не всем, конечно, по вкусу, но мне нравится мечтательный вид и ощущение давно минувших дней. Монолинзы по-прежнему популярны в России, и сейчас большинство пользователей оттуда. Самый известный, наверное, Георгий Колосов. Многие делают свои из старых объективов, но я свой купил здесь: http://monolens.ru/models/
- Lensbaby Sweet 50. Lensbaby — это избирательная фокусировка необычным образом. Эти две линзы называются «оптикой», и для полноты им нужен корпус объектива.У меня есть Composer Pro II с шаровым шарниром, так что его можно наклонять в любом направлении. С Sweet 50 вы получите резкое пятно с размытием вокруг него. Чем меньше диафрагма, тем больше становится резкое пятно.
- Lensbaby Edge 50. Аналогичен Sweet 50, но вместо пятна имеет острый срез. Срез можно поставить под любым углом (на фото ниже я сделала его горизонтальным и разместила на цветах). Если не наклонять корпус объектива, Edge 50 работает как удивительно резкий обычный объектив.
Используются редко, но пока оставлю:
- Contax Zeiss C/Y 28 мм f/2,8 AE
- Contax Zeiss C/Y 50 мм f/1,7 мм
- Contax Zeiss C/Y 85 мм f/2,8 MMJ
- Canon FD 80–200 мм f/4
П: У вас есть любимый предмет?
H: Зависит от места, настроения и освещения, но особенно мне нравится гулять по лесу в поисках вещей, подсвеченных солнцем:
Фойгтландер 50/1.5Lensbaby Sweet 50…или, как было сказано выше, выйти на улицу в ненастную погоду. Я работаю медленно, мне нравится чувствовать связь с объектами и пытаться уловить атмосферу. Я не очень требовательна и получаю удовольствие от прогулок по одному и тому же пейзажу снова и снова. Если действительно смотреть, всегда есть изменения и новые вещи, которые можно увидеть.
P: Есть ли фотограф, который вас вдохновил?
H: Наверное, многие, но сейчас я не могу вспомнить кого-то конкретного.Я смотрю фотографии в Интернете, и когда я на улице, меня вдохновляет свет, природа, узоры и атмосфера.
P: Есть ли определенные характеристики, которые вы ищете в объективе?
H: Поскольку фотография — это для меня способ отвлечься от компьютера, мне нравятся объективы, которые либо относительно нейтральны (облегчают постобработку), либо сами добавляют характер, как Lensbaby или Monolenses. Боке, бликостойкость, солнечные звезды и т. д. для меня важнее резкости.
P: У вас есть любимый объектив на данный момент?
H: Вероятно, Voigtlander Nokton 50mm f/1.5 VM (но я надеюсь купить новый 40/1.2, и после этого все может измениться). Это не идеальный объектив — боке иногда может быть перегруженным, а при использовании на Sony A7 он имеет некоторую кривизну поля — но для меня это лучший компромисс. Относительно компактный, достаточно резкий, устойчивый к бликам, с хорошими солнечными звездами и может использовать адаптер для близкого фокуса VM-E с другими моими Voigtlander.В настоящее время я также очень люблю монолинзы 50 мм.
П: Какой снимок вы считаете лучшим и почему?
H: Сложный вопрос! Я не думаю, что у меня он есть, или, по крайней мере, он меняется время от времени.
P: Можете ли вы предложить объектив, который мы должны рассмотреть?
H: Не сейчас, но спасибо за всю вашу тяжелую работу!
P: Где люди могут увидеть больше ваших изображений?
Фойгтландер 50/1.5 VM Voigtlander 50/1,5 VM Voigtlander 50/1,5 VM Следующие две вкладки изменяют содержимое ниже.У меня два увлечения: Фотография и фототехника. Оба связаны лишь в небольшой степени.
Что делает фотографию классикой. By ~6
Что делает фотографию «классической»?
По ~6
Разговор по электронной почте между мной и ~6 сегодня утром…
Стив – «СЛИШКОМ ПЛОХО, Я ПРОМАЛ ФОКУСИРОВКУ…… это был бы классический снимок».
`6 – «Нет, нет, нет, нет…..это перрррррррррррррр идеально, что вы пропустили фокусировку! Кроме того, для этой фотографии идеально подходит ПП «пыль/царапина/виньетка». Это выглядит так аутентично, и, на мой взгляд, вы должны опубликовать его как пример того, что делает, говоря вашим словом, «классическую» фотографию. Это ничего не о фокусе, ничего о цифровом и пленочном, и ничего о оборудовании. Речь идет об одном… способности фотографа «останавливать время», улавливать эмоции! В качестве альтернативы, опубликуйте это и позвольте мне сказать это, так как некоторые люди (всегда такие) могут подумать, что вы хвалите себя, а не это, это остановит меня.Я мог бы написать эссе только по этой картине, и это, пожалуй, мое самое любимое из всего тура, потому что оно говорит мне так много и дает мне возможность воображать еще больше. Это идеально, Стив, и я хочу принт».
Выше приведен фрагмент электронной переписки между мной и Стивом.
Я попросил Стива разрешить мне написать это по нескольким причинам. Во-первых, он прислал его мне с заголовком «Жаль, что я пропустил фокус… это было бы классикой». Вторая причина заключается в том, что это может показаться «самовосхвалением», если он использует соответствующие слова, чтобы описать то, что я считаю одной из его величайших фотографий.Наконец, это яркий пример того, что делает долговечную «фотографию», а не «файл».
Без сомнения, это окажется фотография, которую я повешу на стену своей мастерской, когда вернусь домой. Не только для того, чтобы напомнить мне об этом турне, но и послужить воспоминанием об этом этапе моей жизни со всем и всеми, что было вокруг него в то время. Это то, на что я буду смотреть, когда состарюсь и поседею (пожалуйста Боже), потому что я чувствую, что это больше, чем невероятные, лучшие фотографии, которые Стив сделал с остальными участниками группы, командой и мной, да, больше, чем те культовые изображения моего выступления в расцвете сил, эта фотография, возможно, будет той, которая вызовет слезы, скорбь, радость и чувство гордости, когда я буду оглядываться на свою профессиональную карьеру.
Грустно и радостно одновременно. Это показывает отстраненность, которую нужно иметь, когда вдали от дома в течение длительных периодов времени. В контексте всей серии туров он рассказывает о «повествовании», о необходимости обезболить себя алкоголем, никотином и безрассудным поведением, чтобы получить облегчение на расстоянии от тех, кто остался позади. Он передает влажность ночного воздуха Ресифи. Он показывает завершение тура, конец одной главы и, возможно, начало другой, многогранность великого музыканта и друга Маркуса Брауна.Да, он показывает все это в один решающий момент… одна фотография. Я мог бы продолжить и написать реферат по этой фотографии, но не буду, потому что спортзал манит, а саундчек будет примерно через три, кроме того… лучше оставить это для вашего воображения.
Ангелы из плоти и костей появляются и исчезают в жизни в оптимальные моменты, замаскированные под людей. Они приносят сообщения, которые иногда трудно разглядеть, а иногда… ясны, как солнечный день здесь, в Ресифи. Вы просто должны быть открыты, чтобы увидеть их.
Спасибо за то, что ты ангел, Стив, спасибо за то, что ты мой друг.
`6
пс. немного меньше виньетирования, когда вы делаете мою печать, пожалуйста….Ха-ха-ха-ха-ха…….
(~6, спасибо ВАМ за все и за то, что вы МОЙ друг. Настоящих друзей в наши дни найти нелегко, но с тех пор, как я был в этом туре, я уже подружился с некоторыми участниками группы и съемочной группы. .Спасибо ВАМ за то, что заставили меня снимать этот тур, потому что это то, что я всегда буду помнить до конца своей жизни.Еда, напитки, смех, места, опыт и постоянное обучение для меня были сногсшибательными.Так что еще раз, спасибо за помощь в создании этих воспоминаний для МЕНЯ документировать. Это было восхитительно. Стив)
[ad#Adsense Blog Sq Embed Image]
Художник П. Ф. Редин
Духовная картина художника
В творчестве каждого художника есть картины, написанные вдохновением. На таких картинах, как правило, изображены родственники, любимые места, красивые предметы.
В коллекции живописи П. Редина таких работ несколько: небольшой уютный дворик, где прошли детство и юность художника; жена художника и его дети.
Некоторые картины выполнены буквально несколькими мазками в момент душевного вдохновения.
Пляжники
Картон, масло
1962
9¾ x 13¾ дюйма
Жена художника
Вера Петровна
Холст, масло
1950-е
27½ x 19½ дюйма
Дочь художника
Холст, масло
1950-е
11¾ x 11¾ дюймов.
Запорожский дворик
Картон, масло
1950-е
9¾ x 13¾ дюйма
Натюрморт с цветами
Холст, масло
1988
23¾ x 17 дюймов
Коллега
Картон, масло
1961
9¾ x 6¾ дюйма.
Мартовский букет
Картон, масло
1992
15 x 8¾ дюйма
Любительское искусство
В СССР поощрялось художественное самодеятельность. Художники, музыканты и певцы из народа пользовались большей популярностью, чем профессиональные коллективы. У каждого была возможность не только проявить свой талант, но и взять уроки у профессиональных наставников.
Самодеятельность была настолько популярна, что каждый завод построил свой дворец или клуб культуры.Наличие этих клубов и дворцов в городах и селах было практически повсеместным.
Небольшие эпизоды из жизни актеров-любителей запечатлены на полотнах Павла Редина.
Отзыв любителя
Перед выступлением
Холст, масло
1966
29½ x 43¼ дюйма
Школьный вечер
Холст, масло
1965
16½ x 34¼ дюйма.
Обзор любителя
Репетиция
Холст, масло
1970
29½ x 39½ дюйма
База отдыха колхоза
Холст, масло
1950-е
20¾ x 36¼ дюйма
Картина находится в коллекции Запорожского историко-краеведческого музея
Декоративная роспись
Покровский собор в Запорожье разрушен в 1930-е годы.Решение о его восстановлении было принято в конце 80-х годов прошлого века. Новость об этом широко обсуждалась в местной прессе. Через несколько лет планировалось построить новый собор.
Павел Редин надеялся принять участие в художественной росписи собора. Но, к сожалению, он не дожил даже до начала строительства этого собора.
Сохранилось лишь несколько фотографий художественных росписей Павла Редина.
Пейзажи родного края
Павел Редин любил свою родину с ее скалами, яркими цветами бескрайних степей, Каховским морем, извилистыми руслами Днепра, тенистыми дубравами и изумрудными сосновыми рощами днепровских берегов.Все это отразилось на полотнах художника.
Весна на скамье подсудимых
Холст, масло
1958
23¾ x 55¼ дюйма
На берегу реки Конка
Холст, масло
1971
13¾ x 39½ дюйма
Старый порт
Холст, масло
1962
15¾ x 35½ дюйма.
На просторах Каховского водохранилища
Холст, масло
1968
23¾ x 39½ дюйма
Янтарные сны
Картон, масло
1960-е
13¾ x 18¼ дюйма
В сосновом лесу
Картон, масло
1955
14¼ x 19½ дюйма.
Свечи полевые
Холст, масло
1960-е
27½ x 35½ дюйма
Багровый закат
Картон, масло
1960-е
17¼ x 24½ дюйма
Белокрылые облака
Картон, масло
1960-е
16½ x 23¾ дюйма.
Красота во всем
Картон, масло
1960-е
19½ x 27½ дюйма
Курган Мамая
Картон, масло
1960-е
13¾ x 19½ дюйма
Раннее лето
Картон, масло
1960-е
17¾ x 24½ дюйма.
Образ сезона
Картон, масло
1960-е
14¼ x 18¼ дюймов
Пестрые соцветия
Картон, масло
1960-е
17¼ x 23¾ дюйма
Рождение дня
Картон, масло
1960-е
18½ x 25½ дюйма.
Цвета лета
Картон, масло
1960-е
15 x 23¼ дюйма
Летний изумруд
Картон, масло
1960-е
15¼ x 23¾ дюйма
Осенний ветерок
Картон, масло
1960-е
15¼ x 23¾ дюйма.
Плюшевая поляна
Картон, масло
1960-е
17¼ x 27½ дюйма
Поздняя осень
Картон, масло
1960-е
15¾ x 23¾ дюйма
Берега протоки Быстрык
Картон, масло
1960-е
14¼ x 23¾ дюйма.
Вечер в лесной зоне
Картон, масло
1960-е
15¾ x 23¾ дюйма
Жаркое лето
Картон, масло
1960-е
17¼ x 24 дюйма
Ужин рыбака
Картон, масло
1960-е
17 x 23¾ дюйма.
Скалистый берег
Картон, масло
1960-е
13¾ x 19¼ дюйма
Вечер в лесу
Картон, масло
1960-е
17 x 22¾ дюйма
В Днепровском заливе
Картон, масло
1960-е
15¾ x 20¾ дюймов.
Теплое утро
Картон, масло
1960-е
15¾ x 20¾ дюйма
В ожидании рыбаков
Картон, масло
1960-е
17¾ x 25½ дюйма
В тихой заводи
Картон, масло
1960-е
14¼ x 19½ дюйма.
В красочном лесу
Картон, масло
1960-е
15¾ x 20½ дюйма
Шелест ветра
Картон, масло
1960-е
13¾ x 21¾ дюйма
В устье протоки Жбуревка
Картон, масло
1960-е
17¼ x 23¾ дюйма.
Зеркало Домахи
Картон, масло
1960-е
14¼ x 19½ дюйма
Золотая осень
Картон, масло
1960-е
17 x 23¾ дюйма
Дыхание осени
Акварель
1960
13¾ x 23¾ дюйма.
Ветреное утро
Акварель
1969
13¾ x 24½ дюйма
Конец лета в
лесном массиве Запорожья
Акварель
1957
17¾ x 25½ дюйма
Воспоминание о юности
Это последний художественный цикл, созданный художником.Запорожская организация Союза художников представляла собой очень дружный и сплоченный коллектив. Нередко художники вместе ездили рисовать или просто отдыхать на берегу Днепра. Друзья охотились, ловили рыбу, демонстрировали свои кулинарные таланты и, конечно же, рисовали.
Эпизоды того прекрасного времени П. Редин запечатлел в серии из шести картин «Воспоминание о юности.
Летний вечер
слева направо: Г.Колосовский,
Е.Чуйков, Н.Пашканиц, П.Редин
второй ряд: М.Акиньшин, В.Гайдук
фон: А.Фомин
Холст, масло
1990
31½ x 27½ дюйма
Открытие сезона охоты
слева направо: Г.Колосовский,
Н.Пашканиц, М.Акиньшин
Холст, масло
1990
31½ x 27½ дюйма
Зарисовки поздней осенью
слева направо: Е.Чуйкова,
Г.Колосовский, А.Фомин
второй ряд: М.Акиньшин, П.Редин
фон: Н.Пашканиц
Холст, масло
1990
31½ x 27½ дюйма
Обед
слева направо: Н.Пашканиц, П.Редин
Е.Чуйков, Г.Колосовский, Ю.Смирнов
А.Фомин, В.Гайдук, М.Акиньшин
Холст, масло
1990
19½ x 39½ дюйма.
Творческий спор
слева направо: Акиньшин М., Редин П.
Чуйков Е., Колосовский Г.
Пашканиц Н., Гайдук В.
на заднем плане: Фомин А., Смирнов Ю.
Холст, масло
1990
19½ x 39½ дюйма
Запорожские художники группы Колосовского
слева направо:
Николай Пашканиц,
Анатолий Фомин,
Георгий Колосовский,
Павел Редин,
Евгений Чуйков,
Акиньшин Михаил,
Смирнов Юрий
Холст, масло
1990
31½ x 47¼ дюйма.
Выставка ФОТОФЕСТ 2012 БИЕННАЛЕ — художник, новости и выставки
Эти выставки бросят вызов ожиданиям и откроют двери для неожиданных встреч с русским фотографическим искусством. Они делают видимыми творческие направления в русском изобразительном искусстве, которые были в значительной степени невидимы для внешнего мира.
Фред Болдуин, председатель и соучредитель FotoFest
Россия с населением 143 миллиона человек охватывает два континента и девять часовых поясов, а ее жители говорят на 28 языках.Это глобальная электростанция, порывисто вовлеченная в капитализм, потребительство и постоянную борьбу за то, чтобы определить себя как современную нацию в контексте своей собственной истории и культуры. Биеннале FotoFest 2012 познакомит международную аудиторию с невиданной или малоизвестной современной российской художественной практикой и культурой посредством фотографии.
Биеннале исследует современную и новейшую историю российской фотографии за последние пять десятилетий, от постсталинского периода 1950-х годов до наших дней.На трех основных выставках биеннале FotoFest 2012 представлено 800 исторических и современных работ, включая классическую фотографию, видео и мультимедийные инсталляции, от 142 художников из России, Беларуси и Украины. Эти выставки посвящены эволюции творческого фотоискусства в России.
Из произведений, предоставленных в аренду из частных коллекций и архивов самих художников, многие экспонируются впервые за пределами России. Эти выставки сопровождаются специальной выставкой русской фотографии в трех местах.
Международная команда кураторов из России и США организовала основные выставки биеннале. Российские кураторы: Евгений Березнер, руководитель проекта «В поддержку фотографии в России», Фонд «Ирис», Москва; Ирина Чмырева, старший научный сотрудник Российской академии художеств; и Наталья Тарасова, писатель и консультант по культуре проекта «В поддержку фотографии в России». Ведущие деятели российской фотографии и культуры, г.Березнер, д-р Чмырева и г-жа Тарасова организовали более 200 выставок с участием российских художников за последние 15 лет. К российским кураторам присоединилась Венди Уотрис, старший куратор и художественный руководитель ФотоФеста.
>> После Сталина, «оттепель», возрождение личного голоса (конец 1940-х – 1970-е)
>> Перестройка, либерализация и эксперимент (середина 1980-х – 2010)
2 >>2 Молодое поколение.
После Сталина, «Оттепель»
Возрождение личного голоса – конец 1950-х – 1970-е С приходом к власти Никиты Хрущева советское правительство открыло период эпизодических реформ, получивших название «оттепель». Между чередующимися годами открытости и годами стеснения художникам удавалось находить независимые пути для самовыражения.За двадцать пять лет сложных сдвигов в политической, культурной и экономической жизни Советского Союза нашлось место для развития личного голоса даже в одной из самых пристально контролируемых областей советской культуры – фотографии.
Эти реформы создали возможность более тесного контакта с некоммунистическими странами, в том числе с Соединенными Штатами, которые в 1959 году представили в Москве две важные и чрезвычайно популярные художественные выставки, организованные США, — «Человеческая семья» Эдварда Стайхена и Американская национальная выставка.
Многие работы в этом разделе российских выставок представляют собой старинные фоторепродукции, предоставленные частными коллекционерами Натальей Григорьевой и Эдуардом Литвинским, основателями и владельцами Центра фотографии имени братьев Люмьер в Москве, основанного совместно с одним из первых частных галереи в России, посвященные художественной фотографии.
Другие работы принадлежат членам «Новатора», одного из самых важных и устойчивых независимых российских фотографических объединений, основанного в начале 1960-х годов отдельными фотографами и любителями фотографии в России.Целью этих ассоциаций было не только создание фотоклубов, но и открытие пространства, где фотографы могли бы представить и обсудить новые идеи в фотографии, а также повторно посетить неофициальные, часто запрещенные работы русско-советской фотографии предыдущих трех десятилетий. Члены этих объединений делились историческими и современными работами, не одобренными государством.
Александр Абаза | Юрий Абрамочкин | Виктор Ахломов | Макс Альперт | Дмитрий Бальтерманц | Анатолий Болдин | Александр Бородулин | Лев Бородулин | Виталий Бутырин | Михаил Дашевский | Борис Долматовский | Василий Егоров | Анатолий Ерин | Эммануил Евзерихин | Семен Фридлянд | Игорь Гаврилов | Елена Глазычева | Игорь Гневашев | Микола Гнисюк | Михаил Грачев | Наум Грановский | Александр Гращенков | Зинаида Каретникова | Валентин Хухлаев | Юрий Коровин | Юрий Кривоносов | Василий Куняев | Владимир Лагранж | Галина Лукьянова | Юрий Луньков | Олег Макаров | Николай Маторин | Вильгельм Михайловский | Александрес Матсияускас | Эдуард Мусин | Игорь Пальмин | Сергей Петрухин | Лев Портер | Николай Самойлов | Борис Савельев | Лев Шерстенников | Валентин Соболев | Антанас Суткус | Всеволод Тарасевич | Сергей Тер-Оганесов | Михаил Трахман | Борис Трепетов | Олег Цесарский | Исаак Тункель | Александр Устинов | Алексей Васильев | Александр Виханский | Герман Воротников
Перестройка
Либерализация и экспериментирование – середина/конец 1980-х – 2010-е годы
ФотоФест в Winter Street Studios, 2101 Winter St, Houston, Texas и
FotoFest в Spring St.Studios, 1824 Spring St, Houston, Texas
Середина/конец 1980-х и 1990-е годы были для Советского Союза периодом глубоких перемен. Известные реформаторские движения «Гласность» (открытость) и «Перестройка» (реструктуризация экономики) безвозвратно изменили страну и в конечном итоге подготовили почву для распада Советского Союза. Эти движения значительно расширили культурные открытия предыдущих десятилетий. 1980-е и 1990-е годы ознаменовались отменой государственной цензуры и открылись исключительные возможности для открытого изучения советского и российского общества.1990-е годы были десятилетием нерегулируемого капиталистического роста, который создал класс новых богатых деловых людей и потребителей массовой культуры.
Фотография и другие виды искусства стали свидетелями всплеска творческой энергии и многогранного эксперимента, который развивался в самых разных направлениях. Первые годы перестройки были отмечены надеждой. Художники не только переосмысливали все аспекты советского политического языка и жизни, но и часто перемещали искусство в нетрадиционные пространства, донося его до публики.Позже, с наступившим политическим и экономическим хаосом середины 1990-х годов, художники стали более открыто критиковать традиционные советские нравы и пародировать внешние реалии советско-российской жизни и идеологии. В начале 21 века, когда бурные и часто жестокие условия перемен начали стабилизироваться, многие художники обратились к эстетическим и метафизическим исследованиям самой фотографии. Это был двадцатипятилетний период удивительного разнообразия и творчества в русской фотографии.
Две выставки «Перестройка» — крупнейшие из российских презентаций на биеннале «ФотоФест 2012». Они представляют ряд всемирно известных российских художников.
АЕС+Ф | Юрий Бабич | Николай Бахарев | Андрей Безукладников | Геннадий Бодров | Сергей Братков | Юрий Бродский | Владимир Брыляков | Вита Буйвид | Ольга Чагаутдинова | Валера и Наташа Черкашины | Александр Черногривов | Ольга Чернышова | Андрей Чежин | Сергей Чиликов | Олег Доу | Владислав Ефимов | Алексей Гога | Александр Гронский | Вадим Гущин | Франсиско Инфанте | Александр Китаев | Стас Клевак | Виктор Кочетов | Георгий Колосов | Алексей Колмыков | Юрий Козырев | Николай Кулебякин | Игорь Култышкин | Владимир Куприянов | Алексей Кузьмичев | Ляля Кузнецова | Михаил Ладейщиков | Сергей Леонтьев | Александр Лапин | Татьяна Либерман | Грегори Майофис | Владислав Мамышев-Монро | Никита Машкин | Сергей Максимишин | Борис Михайлов, | Владимир Могилевский | Евгений Мохорев | Галина Москалева | Игорь Мухин | Тимур Новиков | Антон Ольшванг | Сергей Осмачкин | Рита Островская | Евгений Павлов | Илья Пиганов | Андрей Полушкин | Святослав Пономарев | Роман Пятковка | Марк Розов | Александр Самойлов | Игорь Савченко | Владимир Семин | Владимир Шахлевич | Алексей Шульгин | Валерий Щеколдин | Александр Слюсарев | Борис Смелов | Павел Смертин | Алексей Титаренко | Ольга Тобрелутс | Олег Виденин | Александр Викторов | Алик Якубович | Александр Якут | Евгений Юфит
Молодое поколение 2007-2012
Штаб-квартира FotoFest в Vine Street Studios, 1113 Vine Street, Хьюстон, Техас
В отличие от своих предшественников, молодое поколение российских художников сегодня имеет мало прямого опыта советского коммунизма.Выросшие после его краха, они начали свою карьеру как часть глобального, потребительского и ориентированного на человека общества. Хотя у некоторых есть средства уехать из России, чтобы изучать искусство в Западной Европе и США, многие продолжают работать в России. В отличие от резко ироничных и обращенных вовне художников перестроечного периода, молодые художники смотрят внутрь себя, погруженные в свой личный опыт и психологические дилеммы взросления в современной России.Художники выставки «Молодое поколение»:
Татьяна Антонюк | Олег Бородин | Роман Брегман | Александра Деменкова | Кир Эсадов | Мария Кожанова | Влад Краснощек | Иван Михайлов | Карен Мирзоян | Василиса Незабаром | Алиса Никулина | Марго Овчаренко | Никита Пирогов | Татьяна Плотникова | Петр Рахманов | Дина Щедринская | Анна Складманн | Александра Штуккей | Анастасия Тайлакова | Денис Тарасов | Федор Телков | Дарья Туминас
Парк Горького, когда-то серенький, теперь светящийся
Никто из опрошенных в парке, однако, не был заинтересован в том, чтобы отдать ему должное или поговорить о политике, хотя они согласились, что парк стал намного лучше.«Раньше это было довольно криминальное место», — сказал Андрей Крицкий, директор аудиторской фирмы, чья дочь Алиса, 10 лет, пряталась в выдолбленном пне. Алиса сказала: «Мы приехали сюда на день рождения мамы и взяли лодку, и это было очень мило».
В нескольких минутах ходьбы латиноамериканская музыка звучала на танцевальной платформе, где два инструктора по фитнесу, спонсируемые Reebok, вели несколько десятков человек на тренировку Zumba.
Парк, спроектированный советским архитектором-конструктивистом Константином Мельниковым, открыт в 1928 году.Первоначально называвшийся Культурным комплексом под открытым небом, он был переименован в 1936 году в честь Горького.
Пожилым россиянам обновленный парк предлагает изобилие роскоши.
«Скамеек не хватило, — сказала 55-летняя Елена Клеймёнова, которая лежала на двухместном плетеном шезлонге со своим спутником, 67-летним Валерием Шишкиным. — Сейчас все по-другому. Нет платы за вход. Люди могут кататься на велосипедах, а можно ходить босиком по траве. Все такое чистое.
«Ресторанов не было, а теперь их много.Здесь вы не останетесь голодными».
В центре лужайки семеро друзей сидели вокруг одеяла на земле с банкой Pringles и бутылкой минеральной воды Vittel и играли в Монополию. Рядом на другом плетеном шезлонге сидела молодая женщина с младенцем, а на соседнем кресле пара, которая, казалось, была готова сделать одно целое — переплетенные ноги и руки, страстно целующиеся.
4-летний Данил Крабленко в оранжевом шлеме с белыми звездами наслаждался другим видом наплевательской чувствительности, когда он мчался вверх и вниз по пандусам на своих роликовых коньках, прыгая, крутясь и крутясь в воздухе. .Его брат Александр, 5 лет, делал то же самое.
Их отец, 36-летний Алексей, профессиональный фитнес-тренер, сказал, что для улучшения Москвы можно сделать больше и быстрее, но реконструкция парка стала положительным сигналом. «Мне нравится эта тенденция, — сказал г-н Крабленко. «По крайней мере, они принимают во внимание то, что хотят люди».
Биография Куницын Георгий Иванович ❤️
(22.04.1922 – 6.10.1996)
Куницын Георгий Иванович (22.04.1922, д. Куницыно, Иркутская область – 6.10.1996, Переделкино Московской области). После окончания в 1942 году Черниговского военного инженерного училища служил на фронте сапером. 30 сентября 1944 г. при штурме перевала Дукель был тяжело ранен. В 1951 году окончил исторический факультет Тамбовского педагогического института, в 1961 году — Академию общественных наук при ЦК КПСС. В 1961 году стал кандидатом филологических наук. В 1961–1966 годах работал в аппарате ЦК КПСС, дойдя до должности первого заместителя заведующего отделом культуры.Из-за разногласий с его руководством в 1961 году он был переведен в газету «Правда», но и там долго не прижился, через два года уйдя в Институт истории искусств. Из-за разногласий с партийным руководством
правительство сделало все, чтобы 16 мая 1968 года на первой защите докторской диссертации в Институте мировой литературы «прокатился» ученый совет Куницына. Доктором философских наук он стал только в 1971 году. Тема диссертации: «Искусство и политика».26 февраля 1988 года опубликовал в «Литературной России» шумную скандальную статью о русском национальном романе «Пришло ли время?». В начале статьи Куницын констатировал: «Народный роман есть духовное удвоение судеб нашего народа, а судьбы наши чрезвычайно сложны». Доросли ли мы до объективно честного разговора об этом? Спорить о романе, впитавшем в себя эпос, — значит исповедовать и пророчествовать, обе способности без долгого обучения у них ослабли. Куницын во весь голос первым поставил в этой статье такие замаскированные проблемы, как геноцид против русского крестьянства, который русский эпос осмелился отразить лишь как бы пунктиром и утверждением в современной русской литературе новый тип – крепостничество и варварство («вместо правды явилось лицо правды»).Вывод Куницын: «Надо избавляться от океана премиальной литературы». Надо ли говорить, что статья Куницына послужила началом конфликта между редактором газеты Михаилом Колосовым и Юрием Бондаревым, который закончился выдавливанием Колосова.