Пытливые, талантливые, гениальные
17.01.2020
Автор: Полина РУСАК
Фото: Михаил ФРОЛОВ, Олег УКЛАДОВ
17 января мировое сообщество отмечает День детских изобретений
Дата приурочена ко дню рождения Бенджамина Франклина – журналиста, изобретателя и ученого, стоящего у истоков основания США. Его портрет, кстати, изображен на стодолларовой американской купюре. Оказывается, ещё будучи 12-летним ребенком, Бенджамин придумал простое приспособление для увеличения скорости пловца, изготовив для рук и ног специальные дощечки. Они стали прообразом современных ласт. Потом он оформил патент на кресло-качалку, молниеотвод, бифокальные очки.
Чего только не изобретали с того времени дети! Пластилин, снегоход, шрифт Брайля, меховые наушники, батут… Человечество, на самом-то деле, очень многими необходимыми в быту вещами обязано «полету мысли» ребенка и его безудержной фантазии. Как говорится, всё гениальное – родом из детства.
Интеллект и трудолюбие
Современный техноинтеллект Беларусь, как и многие другие страны, в которых принято отмечать День изобретателей-детей, год от года полнится талантливой молодежью. Сегодня в стране проживает великое множество юных «кулибиных», заявивших о своих новаторских идеях и разработках ещё со школьной скамьи. У белорусов, говорят, последние лет двести изобретательство было в крови. Подводная лодка, карманные часы, ксилофон, вертолет, зерноуборочный комбайн – все эти вещи появились на свете не без их помощи. А современная государственная политика развитие науки вообще ставит во главу угла. По словам Президента Александра Лукашенко, в Беларуси, не имеющей тех природных ресурсов, которыми обладают другие государства, «всегда делается упор на интеллект нации и трудолюбие людей». И что-то подсказывает, что за будущее белорусской науки можно не беспокоиться.
Пестовать юные таланты в Республике начинают буквально с пеленок — для этого простейшие формы исследовательской деятельности внедряются в практику работы детских дошкольных учреждений.
«Твори, изобретай, воплощай!» — призывают организаторы всевозможных творческих и интеллектуальных испытаний. В Беларуси повсеместно ощущается культ науки: в каждом районном центре проводятся свои открытые конкурсы технического мастерства, и даже в самой отдаленной школе имеются кабинеты обучения высоким технологиям. А в областных Гродно, Гомеле и других городах, при центрах технического творчества детей и молодежи, созданы научно-изобретательские лаборатории.
Всю эту полномасштабную работу курируют Национальная Академия наук, республиканский Парк высоких технологий и Минский областной институт развития образования. Эти организации в основе своей выступают организаторами уникальных белорусских форумов – таких, как конкурс «Техноинтеллект» — участвуют ребята от 14 до 18 лет, республиканский смотр инновационного и технического творчества и BelSEF — самый массовый конкурс в Беларуси, устраиваемый для школьников в возрасте от 13 лет, который проводится в виде стендовой выставки-ярмарки.
100 идей для Беларуси
Ещё одна бесценная наработка белорусских чиновников, направленная на развитие молодежного изобретательства и рационализаторства, — республиканский проект «100 идей для Беларуси», реализуемый, начиная с 2010-х годов, под эгидой общественной организации «Белорусский республиканский союз молодежи». Сельское хозяйство, медицина, транспорт, энергетика, городская инфраструктура, IT-технологии, экология, культура, социальная сфера – участникам стартап-лаборатории есть где проявить себя и свои дарования. Конкурс проходит в несколько этапов, самые интересные проекты все шесть областей презентуют в финале. Если разработку оценил экспертный совет, — получай грант на реализацию идеи!
Благодаря конкурсу сотни молодых ребят, в том числе школьников, стали знаменитостями в своей стране, определились с профессией. Так, школьник из Минска Александр Дубовицкий, победивший в 2014 году в номинации «Робототехника», сегодня — известный в Беларуси программист, руководитель собственной фирмы.
Плодами труда другого старшеклассника — гродненца Леонида Гончара, создавшего виртуальный музей техники времен Великой Отечественной войны, теперь активно пользуются на уроках истории в школах.
Для финалистов конкурса – выпускников школ недавно появился новый бонус: теперь они вместе с дипломом получают рекомендации ЦК БРСМ для поступления в вуз. В последние годы победители «Ста идей…» получают отличный шанс заявить о себе на все СНГ, презентуя свои идеи на российско-белорусских форумах в Москве и Сочи.
…а также мировые открытия
Впрочем, юным белорусским изобретателям не слабо замахнуться и на открытия планетарного масштаба. В прошлом году учащиеся Республиканского центра экологии и краеведения Анастасия Рубникович и Владислав Андрейчук, приняв участие в Международном конкурсе экологических проектов International Science and Technological Fair MOSTRATEC в Бразилии, стали обладателями серебряных наград. Анастасия выступала с проектом «Биополимерные материалы на основе мицелия ксилотрофных базидиомицетов», Владислав представил работу «Аэрофильная водоросль Trentepohlia Umbrina».
Демонстрируемые ими разработки, которым они посвятили два года упорного труда под руководством своего педагога, старшего преподавателя кафедры ботаники БГУ Олеси Шевелевой, в будущем способны не только улучшить экологическую безопасность планеты, но и создать новые лекарства и биодобавки. На конкурс, к слову, в 2019 году заявились 752 проекта из более, чем 40 стран. Презентация происходила на английском языке, их авторы были вынуждены находиться у стендов с 9 утра до 9 вечера.
В 2015 году, учащийся школы №11 города Слуцка Владислав Гадалов, представляя своей проект «Система безопасности ArtemisWebSecurity» на Международном научно-инженерном конкурсе в американском Питтсбурге, был удостоен денежной премии в размере 1500 $ от крупнейшего в мире регистратора доменных имен GoDaddy. В конкурсе участвовало 1700 человек из 75 стран. Случанин, кстати, этим своим личным достижением не ограничился: сейчас его имя вновь на слуху у многих – как изобретателя смартфона нового поколения.
Ветрогенератор, устройство для измерения суточного вращения Земли, гибрид 3D-принтера с ЧПУ-станком, модель автоматизированной теплицы, велокомпьютер – белорусские юные «самоделкины» год от года становятся всё изобретательнее и успешней, они прочно закрепились на мировых инновационных площадках, чтобы демонстрировать научный потенциал родной страны и её поистине безграничные возможности.
Дневник читателя. Ноябрь 2022 года
Текст: Денис Безносов
1. Fatimah Asghar. When We Were Sisters
One World, 2022
Жили-были три пакистанские сестры-сиротки: старшая Норин, средняя Аиша и младшая Ковсар. Мать давно умерла, отца убили, и теперь живут сестры, «бессемейные в Америке», с неприятным дядюшкой, которого толком не знают. Норин – ответственная, умная и красивая, Аиша – озлобленная и грубая, а Ковсар, рассказчик и протагонист, растеряна, перепугана и обожает своих сестер.
И вот живут три пакистанские девушки в тесной, грязной квартирке с коридором, доверху забитым птичьими клетками, и следуют строгим дядиным правилам (выходить никуда, кроме школы, нельзя), пока хозяин квартиры пытается справиться с собственными проблемами в личной жизни. Оказавшись между американским укладом и пакистанским прошлым, сестры ссорятся, мирятся, строят свои жизни и периодически приходят на помощь друг другу.
Дебютный роман Фатимы Асгар, содержательно похожий на тысячи колониальных романов, переполнен всевозможными графические ухищрениями – квадратные скобки, маркирующие паузы, нелинейное расположение строк, полупустые страницы, интонационно подчеркивающие отдельную строку, вымаранные черным слова и реплики (скажем, имя дяди фигурирует только так), поэтические строки в столбик и собранные в сплошную прозу, слова, разбросанные по странице, даже чертеж квартиры и исчезающий текст.
Сама речь рассказчика выписана тоже весьма прихотливо – Ковсар забегает вперед, немного путается в деталях, зачастую бывает чересчур эмоциональна, говорит короткими отрывками-главками. Асгар несомненно удалось сконструировать живой голос современной девушки, избежав излишней надломленности, пафоса, акцентов на непохожести Востока с Западом, и таким образом несколько выйти за пределы жанровой парадигмы. Проще говоря, мы в первую очередь следим за переживаниями растущей девушки, а уже во вторую – за проживанием последствий эмиграции.
Таким образом, получился вполне добротный роман взросления, динамичная проза о семье, взаимопонимании (а иногда и непонимании), готовности (и неготовности) выслушать и о том, как объединиться, чтобы адаптироваться под новую и, разумеется, враждебную среду.
2. Barbara Kingsolver. Demon Copperhead
Faber & Faber, 2022
Дэймон Филдс, которого все зовут Димон Копперхэд («медноголовый», из-за рыжих волос), родился у одинокой матери-наркоманки в трейлере где-то на задворках штата Вирджиния.
Они выживают среди нищеты и бродяг, мать борется с наркотической зависимостью, Димон связывается с уличной бандой, которая и заменяет ему семью. Безвольная, инфантильная мать, безотцовщина, затем придурковато-деспотичный отчим, улицы, непреодолимое стремление вырваться из социальных низов и бесконечных утрат куда-то на поверхность, в нормальную жизнь. То есть сплошной Диккенс и еще раз Диккенс.
Взять хорошо известное произведение и перетянуть его действие в современность, попутно сменив географию (скажем, британски-викторианскую на захолустно-американскую), – давно отработанный метод перепрочтения классики. Подобные попытки предпринимались и предпринимаются в литературе, театре, особенно в кино (и особенно с Шекспиром). Однако Барбара Кингсолвер идет дальше – не просто перекладывает «Дэвида Копперфилда» на новые реалии, помещая всемирно любимого и заэкранизированного до изнеможения персонажа в принципиально необычный для него контекст, она внимательно переосмысляет диккенсовское мироощущение, размышляя о его универсальности.
Перемещение мальчика-который-вопреки-всему-выбился-в-люди из Англии в американскую Аппалачию влечет за собой у Кингсолвер весьма радикальное отступление от первоисточника, пока от великого классика не остается лишь идеализм и изображение социальной несправедливости, противостояние добра и зла (с очевидным преимуществом у первого), борьба за место под солнцем, которая, как ни крути, непременно должна окончиться хотя бы относительным, но успехом. То есть все-таки не перепрочтение, а внимательное переосмысление.
При этом крайне увлекательно сравнивать героев Диккенса с интерпретациями Кингсолвер. Все эти Мэрдстоны, Стирфорты, Трэддлсы, Хипы и прочие кажутся такими же, но другими. Сюжетные повороты тоже напоминают классические, но так или иначе сворачивают куда-то не туда. Центральной же темой становится выживание (что одновременно перекликается с первоисточником и полемизирует с ним). Поэтому в то время, как Дэвид раздумывает, «станет ли он когда-нибудь героем собственной жизни», Димон приходит к выводу, что, если родился в такой среде, где рождаются наркоманами, и сумел выжить, ты уже герой.
3. Honorèe Fanonne Jeffers. The Love Songs of W. E. B. Du Bois
Fourth Estate, 2022
Уильям Эдуард Беркхардт Дюбуа был выдающимся общественным деятелем, сыгравшим основополагающую роль в реконструкции Юга и отстаивавшим права афроамериканцев. В романе Оноре Фанон Джефферс Дюбуа, присутствующий среди прочего как персонаж, но скорее второстепенный, становится своеобразным олицетворением борьбы за справедливость, носителем основных постулатов равноправия. В первую очередь Дюбуа выступает автором эпиграфов, предваряющих главы. При этом название напрямую отсылает к Альфреду Пруфроку, герою стихотворения Т. С. Элиота, написавшему полную переживаний «любовную песнь» (у Джефферс песен Дюбуа много, и они сопровождают все происходящее в книге).
The Love Songs of W. E. B. Du Bois – большой афроамериканский бильдунгсроман, в основе которого лежит вымышленная история сложносочиненного семейства, где собрались рабы-афроамериканцы, свободные черные из северных штатов и шотландские колонизаторы.
Джефферс конструирует микромодель рабовладельческого общества, в котором главная героиня, девушка Эйли, исследует и последовательно ведет летопись, чтобы спасти предков из небытия и поделиться их опытом с будущими поколениями. Она ощущает, что, если она не возьмется за фиксацию памяти, никто никогда ничего не узнает, останется лишь сухая фактология. Поскольку история афроамериканцев – в основном имена, даты, события, однако нигде не найти описания быта, их взглядов, переживаний, надежд на будущее и представлений об окружающем мире.
Труд Эйли и вслед за ним весь многословный роман Джефферс – это история афроамериканского народа, рассказанная изнутри, от первого лица, не отрешенно и не в виде хроники. Ее многочисленные герои своей объемностью, очаровательной витальностью напоминают персонажей Фэнни Флэгг – они готовят, спорят, работают, ходят по воскресеньям в церковь, вспоминают предков, передают воспоминания из поколения в поколение.
Так, Джефферс, в сущности, удалось по-настоящему показать жизнь афроамериканцев – не как бесконечной борьбы за свободу, но как обыкновенной повседневной жизни, сквозь которую проступает панафриканский голос метафоры-Дюбуа, обобщающего переживания и говорящего от имени общности.
4. George Saunders. Liberation Day
Bloomsbury, 2022
Несмотря на то, что Джордж Сондерс приобрел мировую известность благодаря своему роману Lincoln in the Bardo, в первую очередь он – мастер именно короткого рассказа (среди прочего ученик русских классиков – см. фееричное A Swim in a Pond in the Rain). Задолго до Букера Сондерс неоднократно удостаивался премий, по одному его рассказу снят недавний Spiderhead, другой – ставший классикой CivilWarLand in Bad Decline – еще с 90-х планирует экранизировать Бен Стиллер.
Испытавший разные влияния, от Твена, Хармса, Гоголя, Карвера до Монти Пайтон и артхаусного кино, Сондерс сочиняет чудаковатые трагикомические аллегории на грани абсурда о корпоративной политике, консьюмеризме и добровольной беспомощности человека. Его персонажи, как клоны Исигуро в Never Let Me Go, люди-цифры Замятина или кисель Салтыкова-Щедрина, становятся против своей воли частью механизма, но затем потакают системе – такой разрушительной и такой уютной.
Подобная интерпретация современного мира, разумеется, зачастую вдохновлена конкретными социополитическими явлениями, которые сами по себе напоминают сатиру.
В этом смысле Liberation Day – гротескный памятник трампизму и соответствующей капиталистической парадигме человеческих взаимоотношений. Сюжет рассказа, давшего название сборнику, построен вокруг группы людей (вероятно, клонированных копий или выведенных специально), задействованных в некоем представлении для представителей Компании. Им явно не нравится потребительское отношение и самодурство хозяев, однако, когда их привычному порядку вещей начинает угрожать реальная опасность, клоны сами же встают на защиту.
В рассказе Ghoul возникает похожая ситуация, но на этот раз речь идет о работниках тематического парка аттракционов (отсюда оборотень Гуль из арабско-персидской мифологии в названии), существующих по законам своего закрытого корпоративного социума.
А один из самых сильных рассказов Love Letter представляет собой взгляд на тоталитаризм со стороны – письмо от человека, пережившего подобное и пытающегося отучить потомков от борьбы, поскольку она всегда в той или иной степени бессмысленна.
Как бессмысленны, по Сондерсу, любые созидательные действия – так, героиня рассказа The Mom of Bold Action пишет эссе, но потом приходит к выводу в духе Люси Эллманн: «Никакой больше писанины. Она принесет куда больше пользы миру, скажем, стоя у плиты».
5. Cormac McCarthy. The Passenger
Alfred A. Knopf, 2022
Великий восьмидесятидевятилетний классик Кормак Маккарти, промолчавший шестнадцать лет после триумфальной «Дороги», возвращается с объемной дилогией, в некоторой степени суммирующей многое из его прежнего творчества, но вместе с тем сообщающей нечто принципиально новое (скажем, впервые у Маккарти один из двух протагонистов – женщина).
К привычному синтезу мрачно-ветхозаветной метафорики и кроваво-антиутопического триллера в декорациях южных штатов добавилась пинчоновская паранойя и беккетовское проговаривание внутренней травмы, граничащей с безумием. К тому же все здесь так или иначе раздваивается, балансирует между двумя главными персонажами, между двумя формами диалога (внешнего, с собеседником, и внутреннего, с самим собой), двумя временными промежутками, двумя магистральными сюжетными линиями.
The Passenger – первая часть дилогии (вторая – только что вышедшая Stella Maris) о Бобби Вестерне и его сестре Алисии. Бобби – типичный маккартиевский герой, сильный, маскулинный, умный, умеющий починить машину и развести костер. Еще Бобби – профессиональный дайвер, которого однажды привлекают к расследованию авиакатастрофы. При изучении загадочно затонувшего самолета выясняется, что на борту не хватает одного пассажира, и вместе с ним куда-то пропал черный ящик. Разумеется, Бобби задает слишком много вопросов, из-за чего в скором времени его начинают преследовать представители закона.
Параллельный сюжет – линчевские диалоги его сестры (в прошлом), страдающей шизофренией, со странноватым существом по имени Кид, похожим на карлика с плавниками вместо рук, и целой когортой его причудливых приятелей-галлюцинаций. Между тем над жизнями брата и сестры нависает пугающая фигура отца, стоявшего когда-то у истоков Манхэттенского проекта, за грехи которого, вероятно, и расплачиваются дети.
Роман Маккарти устроен многослойно. Технически сюжетная линия Бобби поначалу продолжает угрюмо-документальные интонации No Country for Old Men и The Counselor, но вскоре – когда на пустом месте начинается агрессивное преследование – напоминают о Пинчоне и Деллило, а сквозь повествование при этом периодически пробивается нечто напоминающее The Sound and the Fury (прежде всего, в отношениях брата с сестрой).
Монологи/диалоги Алисии, наоборот, лишены всякой динамики и намеренно переполнены путаной метафорикой, где функцию по организации сознания принимает на себя язык (в эссе The Kekule Problem Маккарти пишет, что бессознательное – «машина, управляющая животным», и что язык – культурное изобретение человека, а не биологический феномен). При этом обе линии построены почти исключительно на прямой речи, репликах и диалогах, лишенных атрибутики, а потому напоминающих глухую, неуютную пьесу или полуабстрактный кинематограф, где сюжет выполняет скорее декоративную функцию.
Предполагается, что вторая часть должна несколько разъяснить первую, либо наоборот, запутать еще больше и оставить читателя наедине с многочисленными интерпретациями.
History · Spinner 360°
History · Spinner 360°Панорамное изображение 360 градусов началось в 1787 году, когда английский художник Роберт Баркер ввел термин «панорама» для своих картин, изображенных на цилиндрической поверхности. Название «панорама» происходит от греческих слов «пан» («все») и «хорама» («вид») и действительно означает то, что Баркер показал в своем специально построенном панорамном здании на Лестер-сквер в Лондоне.
Войдя в здание, посетители оказывались на центральной платформе, окруженной сплошной картиной, изображающей такие виды, как Лондон в разгар промышленной революции. Впервые границы общепринятого масштаба изобразительного представления были расширены, показывая 360-градусные изображения широкой аудитории и позволяя им почувствовать, что они на самом деле стоят на Карлтон-Хилле с видом на пейзаж Эдинбурга.
Роберт Баркер разбогател на этом изобретении и случайно открыл двери в удивительный мир панорамных изображений.
От: Бернард Комментарий: Das Panorama — Роберт Митчелл: профиль Ротонды на Лестер-сквер в Лондоне. Митчелл был архитектором первой ротонды, открытой в 1793 году, с 360-градусным обзором панорам Роберта Баркерса.
Вскоре после этого, в 1826 году, француз Жозеф Нисефор Ньепс изобрел фотографию. Таким образом, реальная и документальная живопись, в том числе пейзажи и панорамы, оказались в кризисе. Каким бы захватывающим ни было наслаждение крупномасштабными картинами битвы при Ватерлоо, стало скучно, когда фотография вышла на рынок и отображала сцены гораздо более реалистично. Однако фотография, как и живопись перед панорамой, изначально была ограничена определенным масштабом. Изобретение первого панорамного фотоаппарата не заставило себя долго ждать. Йозеф Пухбергер из Австрии изобрел первую панорамную камеру с поворотным объективом с ручным приводом в 1843 году.
0003
От: Бернар Комментарий: Das Panorama — Михаэль Зено Димер: битва при Берг-Изеле. Эта огромная панорама размером 10×100 метров была создана Димером и его командой всего за 3 месяца. Впервые он был выставлен в 1896 году.
Но камера герра Пухбергера зафиксировала поле зрения только в 150 градусов вместо полного обзора в 360 градусов. Поэтому в 1857 году М. Гаррела из Англии запатентовал камеру, которая вращалась вокруг своей оси и выполняла свою работу. Это была первая камера, которая могла захватывать полный 360-градусный обзор с помощью часового механизма, управляемого вентилятором. После изобретения гибкой пленки (вместо тяжелых стеклянных пластин) в 1888 году в Европе и США было изобретено множество панорамных камер, которые сделали панорамную фотографию известной и любимой широкой аудиторией. Самой популярной камерой, используемой профессионалами в то время, была камера Cirkut, разработанная в 1904 производства Rochester Panoramic Camera Co. Однако несколько лет спустя Kodak купил компанию и еще несколько десятилетий развивал Cirkut, но все еще были частные джентльмены, производившие собственное панорамное оборудование.
Среди них был герр Фредерик В. Мюллер из Балтимора, который запатентовал 360-градусную камеру Cyclorama, которая использовалась до Первой мировой войны для первых аэрофотоснимков, сделанных самолетом ВМС США. Другим пионером панорамной фотографии был Джордж Лоуренс из Чикаго: он строил собственные панорамные камеры с 1902 и был невероятно талантливым мастером. Фотографии, сделанные им во время землетрясения в Сан-Франциско в 1906 году «Сан-Франциско в руинах», стали легендарными и демонстрируют чрезвычайно высокое качество.
От: Bernard Комментарий: Das Panorama — Панорама Кайзера 1883 года. Этот аттракцион, расположенный в Берлине, представлял собой движущуюся карусель, где зрители смотрели в глазки на несколько панорам иностранных городов. Изобретатель Август Фурманн нанял фотографов и художников со всего мира и создал коллекцию из около 125 000 панорам.
Как бы то ни было, камеры, использовавшиеся в те дни, по-прежнему весили тонну и были сложны в эксплуатации. Моментальная съемка панорамными камерами была невозможна и недоступна.
Предназначение этих тяжелых зверей заключалось в фотографировании пейзажей в высоком разрешении, чаще всего для документальных, военных и научных целей.
Итак, когда панорамная съемка в формате 360 стала проще в обращении? Меньшие камеры были представлены, когда 35-мм пленка стала стандартом для любительской фотографии в 19 веке.50-е годы. Первой 360-градусной камерой, в которой использовалась 35-мм пленка, была японская Panorax Zi-A 1958 года. Однако, поскольку спрос на изображения с высоким разрешением лучше удовлетворялся пленками большего формата, а стоимость была второстепенной в профессиональном секторе, эта камера была единственной. Машина на 360 градусов, работающая с 35-мм пленкой до начала 1980-х годов. В те дни профессионалам в Китае был предоставлен Sea Gull RL-360 1969 года выпуска, на котором использовалась 8-дюймовая черно-белая рулонная пленка, американцы снимали свои пейзажи на 70-миллиметровую пленку с помощью Cyclo-Pan 70 с батарейным питанием из Калифорнии и Hulcherama, 360-градусная камера, работавшая с рулонной пленкой 120 или 220 и выпущенная в 1979.
Через archives.gov.on.ca — Панорамная камера Джона Коннона была первой камерой, которая записывала 360 градусов горизонта на длинной пленке. Запатентована в Великобритании и США в 1887 году и в Канаде в 1888 году.
1980-е годы стали началом появления на рынке большего количества панорамных камер с обзором 360 градусов. Были разработаны панорамные камеры с высококачественной оптикой, приводами с электрическим приводом и полностью ручным управлением. Среди них были замечательная 35-мм щелевая камера Globuscope 360 градусов, которая работала с механизмом двигателя с пружинным приводом, Alpa Roto 70 с электронным управлением, Panoscope от 1985 и Roundshot 1988 года. Так случилось, что все эти три камеры были изобретены в крошечной Швейцарии.
Эти камеры давали фантастические результаты, но все еще были ограничены профессиональным сектором из-за их цены. Вы не можете получить настоящую панорамную камеру на 360 градусов дешевле 1000 долларов США.
Через memory.
loc.gov — панорамный фотограф со своей очень удобной камерой Cirkut. Около 1910 года.
Теперь это все история, и вот-вот начнется целая новая эра 360-градусной фотографии. Вдохновленный футуристической концепцией камеры 1980-х Lomography Spinner 360° сочетает в себе моментальную и панорамную съемку. До сих пор 360-градусная панорамная съемка требовала терпения, прочного штатива и серьезных вложений. С Lomography Spinner 360° мир во всей его красоте на 360 градусов наконец-то стал доступен каждому и стал еще более творческим, захватывающим и экспериментальным, чем когда-либо!
The Lomography Spinner 360°, 2010 г.: ручная панорамная камера с резиновой лентой
Выйдите за рамки стандартных панорамных пейзажей и запечатлейте все вокруг на одном 360° снимке с помощью стандартной черной версии Lomography Spinner 360° 35мм камера!
Где был изобретен баскетбол: история баскетбола
Где родился баскетбол
Это была зима 1891-1892 годов. В спортивном зале Спрингфилдского колледжа (тогда известного как Международная школа YMCA), расположенного в Спрингфилде, штат Массачусетс, находилась группа беспокойных студентов колледжа.
Молодые люди должны были быть там; они были обязаны участвовать в мероприятиях в помещении, чтобы сжечь энергию, накопившуюся после окончания их футбольного сезона. Гимназия предлагала им такие занятия, как ходьба, художественная гимнастика и работа с предметами, но они были бледной заменой более захватывающим играм в футбол и лакросс, в которые они играли в теплое время года.
Джеймс Нейсмит, человек, который изобрел баскетбол
Инструктором этого класса был Джеймс Нейсмит, 31-летний аспирант. После окончания Пресвитерианского колледжа в Монреале со степенью богословия Нейсмит увлекся своей любовью к легкой атлетике и отправился в Спрингфилд, чтобы изучать физическое воспитание — в то время относительно новую и неизвестную академическую дисциплину — под руководством Лютера Хэлси Гулика, суперинтенданта физического воспитания в Университете. Колледж и сегодня известен как отец физического воспитания и отдыха в Соединенных Штатах.
Когда Нейсмит, аспирант второго курса, назначенный на преподавательский факультет, смотрел на свой класс, его мысли мелькнули на летней сессии 1891 года, когда Гулик представил новый курс психологии игры.
Во время классных дискуссий Гулик подчеркивал необходимость новой игры в помещении, «которая была бы интересной, простой в освоении и в нее было бы легко играть зимой и при искусственном освещении». Никто в классе не поддержал предложение Гулика изобрести такую игру. Но теперь, столкнувшись с окончанием осеннего спортивного сезона и боязнью школьников обязательной и скучной обязательной гимнастической работы, у Нейсмита появилась новая мотивация.
Двое инструкторов уже пытались, но не смогли разработать занятия, которые заинтересуют юношей. Преподаватели собрались, чтобы обсудить то, что становилось постоянной проблемой из-за безудержной энергии класса и отсутствия интереса к необходимой работе.
Во время встречи Нейсмит позже написал, что выразил свое мнение о том, что «проблема не в мужчинах, а в системе, которую мы используем». Он чувствовал, что работа, необходимая для мотивации и вдохновения молодых людей, с которыми он сталкивался, «должна носить развлекательный характер, что-то такое, что обращалось бы к их игровым инстинктам».
Перед окончанием собрания профессорско-преподавательского состава Гулик прямо передал задачу Нейсмит.
— Нейсмит, — сказал он. «Я хочу, чтобы вы прошли этот курс и посмотрели, что вы можете с ним сделать».
Итак, Нейсмит приступил к работе. Его задача состояла в том, чтобы создать игру, которую было бы легко усвоить, но в то же время достаточно сложную, чтобы быть интересной. В нее нужно было играть в помещении или на любой поверхности, причем одновременно большому количеству игроков. Это должно обеспечить много упражнений, но без грубости футбола, футбола или регби, поскольку они угрожают синяками и переломами костей, если играть в ограниченном пространстве.
Много времени и сил ушло на создание этого нового творения. Он стал адаптацией многих игр своего времени, в том числе американского регби (пас), английского регби (прыжковый мяч), лакросса (использование ворот), футбола (форма и размер мяча) и чего-то, что называлось «утка на мяче». камень, игра, в которую Нейсмит играл со своими друзьями детства в Бенни Корнерс, Онтарио.
Дак на камне использовал мяч и гол, который нельзя было торопить. Ворота нельзя было пробить, поэтому требовались «ворота с горизонтальным отверстием, достаточно высоким, чтобы мяч нужно было бросать в него, а не бросать».
Нейсмит подошел к школьному уборщику, надеясь, что он сможет найти две 18-дюймовые квадратные коробки, чтобы использовать их в качестве ворот. Вместо этого уборщик вернулся с двумя корзинами для персиков. Затем Нейсмит прибил их к нижним перилам балкона спортзала, по одному с каждого конца. Высота нижних перил балкона была десять футов. На каждом конце балкона стоял человек, который выбирал мяч из корзины и возвращал его в игру. Лишь несколько лет спустя дно этих корзин для персиков было обрезано, чтобы шарик мог свободно выпасть.
Затем Нейсмит составил 13 первоначальных правил, в которых, помимо прочего, описывался способ движения мяча и то, что представляет собой фол. Был назначен судья. Игра будет разделена на два тайма по 15 минут с пятиминутным перерывом между ними.