Ара Гюлер — легендарный турецкий фотограф, который любил снимать Стамбул и его жителей ‒ Modern Color
Представляем вашему вниманию адаптивный перевод колонки, написанной от первого лица знаменитым турецким писателем Орханом Памуком, и опубликованной в газете The New York Times. В статье Орхан вспоминает своего друга Ара Гюлера, которого называют “Турецким Картье-Брессоном” и “Глазом Стамбула”.
Сумерки в стамбульском районе Зейрек, 1960.
Ара Гюлер был великим фотографом современного Стамбула. Он родился в 1928 году в армянской семье в Стамбуле. Ара начала фотографировать родной город в 1950 году. На этих снимках он запечатлевал жизнь людей вместе с монументальной османской архитектурой города, его величественными мечетями и великолепными фонтанами. Я родился два года спустя, в 1952 году, и жил в тех же кварталах, в которых жил и он. Стамбул Ара Гюлера – мой Стамбул.
Впервые я услышал о нем в 1960-х годах, когда увидел его фотографии в Хаяте (Hayat), популярном еженедельном журнале новостей и сплетен, в котором особое внимание уделялось фотографии.
Один из моих дядей был редактором в этом журнале. Ара опубликовал тогда портреты писателей и художников, таких как Пикассо и Дали, а также знаменитых литературных и культурных деятелей старшего поколения Турции, таких как писатель Ахмед Хамди Танпынар. Когда Ара впервые сфотографировал меня после успеха моего романа “Черная книга”, я с радостью понял, что состоялся как писатель.
Ара преданно снимал Стамбул более полувека, вплоть до 2000-х годов. Я жадно изучал его фотографии. Я хотел увидеть в них развитие и преобразование самого города. Моя дружба с ним началась в 2003 году, когда я изучал его архив из 900 000 фотографий. Я искал фотографии для моей книги “Стамбул. Город воспоминаний”. Он превратил большой трехэтажный дом, который он унаследовал от своего отца, фармацевта из Галатасарая, жившего в районе Бейоглу, в мастерскую, офис и архив.
Фотографии, которые я хотел использовать в своей книги, были не теми известными работами Ара Гюлера, о которых все знали.
На них был образ меланхоличного Стамбула, который я описывал в той книге, мрачная атмосфера моего детства. У него было гораздо больше таких фотографий, чем я ожидал. Он терпеть не мог изображения стерильного, чистого, туристического Стамбула. Узнав о моей задумке, Ара без каких-либо проблем предоставил мне доступ к своим архивам.
Именно благодаря его городским репортажным фотографиям, которые появились в газетах в начале 1950-х годов, его портретам бедных, безработных и приезжих из деревни людей, я впервые увидел “неизвестный” Стамбул.
Рыбаки, сидящие в кофейнях и плетущие свои сети. Безработные мужчины, напивающиеся в тавернах. Дети, играющие с автомобильными шинами в тени рушащихся древних стен города. Строительные бригады, железнодорожники, лодочники, тянущие свои весла, чтобы переправить горожан с одного берега Золотого Рога на другой. Продавцы фруктов, толкающие свои тележки.
Люди, бродящие на рассвете в ожидании открытия Галатского моста. Утренние водители микроавтобусов… Внимательность Ара Гюлера к жителям Стамбула – это свидетельство того, как он выражал свою привязанность к городу через людей, которые в нем живут.
Фотографии Ары как будто говорят нам: “Да, нет конца красивым городским пейзажам Стамбула, но главное – люди!” Важнейшей и определяющей характеристикой работ Ара Гюлера является эмоциональная взаимосвязь, которую он проводит между городскими пейзажами и отдельными людьми. Его фотографии также позволили мне понять насколько хрупкими и бедными оказались жители Стамбула, когда они были представлены на снимках на фоне монументальной османской архитектуры города, рядом с его величественными мечетями и великолепными фонтанами.
Ожидание покупателей на базаре, 1959.Цыганский торговец метлами в Айвансарайском районе, 1969.“Тебе нравятся мои фотографии только потому, что они напоминают тебе о Стамбуле твоего детства”, – иногда говорил он мне немного раздраженно.
“Нет!”, – протестовал я. “Мне нравятся твои фотографии, потому что они красивые.”
Кофейня в районе Бейоглу, 1958.Но есть ли отличия между красотой и памятью? Разве вещи не красивы от того, что они немного знакомы тебе и похожи на твои воспоминания? Мне нравилось обсуждать такие вопросы с ним.
В квартале Топхане, 1986.Работая с его архивом фотографий Стамбула, я часто задавался вопросом, что именно мне так сильно нравилось в них? Понравятся ли те же самые снимки другим? Есть что-то ошеломляющее в том, когда я смотрю на забытые и все еще живые детали города, в котором я провел свою жизнь, – машины, уличные торговцы, дорожные полицейские, рабочие, женщины в платках, пересекающие мосты, окутанные туманом, или старые автобусные остановки, тени деревьев и граффити на стенах.
Мечеть Султана Сулеймана. Вид с Галатского моста, 1955.Для тех, кто, как и я, провел 65 лет в одном и том же городе – иногда не покидая его в течение многих лет – городские пейзажи в конечном итоге превращаются в своего рода показатель нашей эмоциональной жизни.
Улица может напоминать нам о боли увольнения с работы. Вид конкретного моста может вернуть чувство одиночества нашей молодости. Городская площадь может вспомнить блаженство любви. Темный переулок может быть напоминанием о наших политических страхах. Старая кофейня может вызвать воспоминания о наших друзьях, которых посадили в тюрьму. А платан может напомнить о том, как мы были бедны.
В первые дни нашей дружбы мы никогда не говорили с ним о его армянском происхождении и о трагической истории уничтожения османских армян. Эта тема остается запретной в Турции. Я чувствовал, что будет трудно говорить с ним на эту душераздирающую тему, которая может создать напряжение в наших отношениях. Он знал, что если начать говорить об этом, то ему будет сложнее жить в Турции.
Очарование турецких бань, 1965.За эти годы Ара стал немного доверять мне и иногда поднимал политические темы, о которых не говорил с другими. Однажды он рассказал мне, что в 1942 году, чтобы избежать непомерного “налога на богатство”, правительство Турции специально обложило им граждан немусульманской веры.
Его отец, который был фармацевтом, чтобы избежать ссылки в трудовой лагерь из-за неуплаты этого налога, был вынужден покинуть свой дом в Галатасарае и скрываться месяцами в другом доме, ни разу не выходя на улицу.
Он также говорил со мной о событиях ночи 6 сентября 1955 года, когда политическая напряженность между Турцией и Грецией достигла пика. В эту ночь банды, специально организованные турецким правительством, бродили по городу и грабили магазины, принадлежащие грекам, армянам и евреям, а также оскверняли церкви и синагоги. Погромщики превратили центральный проспект Истикляль, где неподалеку жил Ара, в зону боевых действий (позже события этой ночи стали именоваться “Стамбульским погромом” – прим. пер.).
Носильщики на рынке Бейоглу, 1954. Фармацевт в Тепебасинском районе, 1958.Армянские и греческие семьи управляли большинством магазинов на проспекте Истикляль. В 50-е года я ходил в эти магазины вместе со своей мамой. Они говорили по-турецки с акцентом. Когда мы с мамой шли обратно домой, я часто подражал их турецкому акценту.
После этнической чистки 1955 года, целью которой было запугивание и изгнание немусульманских меньшинств города, большинство из них покинули проспект Истикляль и свои дома в Стамбуле. К середине 60-х годов почти никого не осталось.
Нам с Арой было комфортно говорить о том, как он фотографировал эти и другие подобные события. Тем не менее, мы до сих пор не касались уничтожения османских армян, его дедов и бабушек.
В 2005 году я дал интервью, в котором жаловался, что в Турции нет свободы мысли, и мы до сих пор не можем говорить о тех ужасных вещах, которые были совершены в отношении османских армян 90 лет назад. Националистическая пресса раздула мои слова. Меня доставили в суд в Стамбуле за оскорбление турецкой нации. Это обвинение может привести к тюремному заключению сроком на три года.
Рабочие порта ждут разгрузки судов вдоль Золотого Рога, 1954.Два года спустя мой друг, журналист армянского происхождения, Грант Динк был застрелен в Стамбуле, посреди улицы, за использование слова “геноцид армян”.
Некоторые газеты стали намекать, что я могу быть следующим. Из-за угроз убийства, которые я получал, обвинений, выдвинутых против меня, и порочной кампании в националистической прессе, я стал больше времени проводить за границей, а именно в Нью-Йорке. Я возвращался ненадолго в свой офис в Стамбуле, только никому не говорил, что я приехал.
Во время одного из таких коротких визитов домой из Нью-Йорка, в те самые мрачные дни после убийства Гранта Динка, я вошел в свой офис и сразу же зазвонил телефон. В то время я никогда не поднимал трубку офисного телефона. Между звонками были паузы, но все равно телефон звонил снова и снова. Это было непросто, но я в итоге ответил на звонок. Я сразу узнал голос. Это был Ара. “О, ты вернулся! Я сейчас приеду”, – сказал он и повесил трубку, не дожидаясь моего ответа.
15 минут спустя Ара вошел в мой кабинет. Он еле дышал и ругал всех на свете в свойственной ему манере. Затем он заключил меня в свои большие объятия и заплакал.
Те, кто был знаком с Арой, знали, как он любил ругательства и сильные мужские выражения, и они поймут мое изумление, когда я увидел, что он плачет. Он продолжал ругаться и говорить мне: “Они не посмеют тебя тронуть, эти люди!”
Он не мог остановить слезы. Чем больше он плакал, тем больше меня охватывало странное чувство вины и я не мог сказать ни слова. Наконец-то, Ара успокоился. Он выпил стакан воды, будто это было его главной причиной прихода в мой офис, и ушел.
Через некоторое время мы снова встретились. Я снова стал потихоньку работать с его архивами, как будто ничего не произошло. У меня больше не возникало желания расспрашивать его о дедушках и бабушках. Великий фотограф уже рассказал мне все сквозь слезы.
Баржа в Золотом Роге, 1955.Ара верил в демократию, где люди могли бы свободно говорить о своих убитых предках или, по крайней мере, свободно оплакивать их. Турция так и не стала демократичной страной. Успех последних 15 лет, периода экономического роста, основанного на кредитах, был использован не для расширения возможностей демократии, а для еще большего ограничения свободы мысли.
И после всего этого роста и этого строительства, старый Стамбул Ара Гюлера стал, если использовать название одной из его книг – “Затерянным Стамбулом”.
Персональный сайт турецкого мастера: www.araguler.com.tr.
Подписывайтесь на наш Telegram и сообщество ВКонтакте. Также не забудьте послушать выпуски подкаста! 🙂
- Энди Уорхол и его уникальный подход к фотографии
- Уильям Эгглстон: крестный отец цветной фотографии
- Спецвыпуск. Почему мы не можем жить без искусства? (Джордан Питерсон)
«Я всегда влюблен» — Российское фото
Ара Гюлер:
«Я всегда влюблен»
10 февраля 2016
Фото:Ара Гюлер
Ара Гюлер (Ara Guler), один из наиболее талантливых фотографов современности, начал свою карьеру фотожурналиста в 1950-х годах. В начале 1960-х он встретил Анри Картье-Брессона и Марка Рибо, которые предложили ему присоединиться к знаменитому фотоагентству «Магнум».
В 1961 году английский «Фотографический ежегодник» писал о нем как об «одном из семи лучших фотографов в мире». В следующем году он получил звание «Meister Der Leica» — самый престижный фототитул Германии. В 2000 году в Турции Ара Гюлер был назван «Фотографом века».
«Вокруг меня вертится мир. И когда в этом мире что-то происходит, что меня сильно задевает или трогает, я нажимаю на кнопку затвора. Для меня наиважнейшим является „событие“, „момент“. Это „событие“ не должно быть пропущено. Как фотограф, снимающий людей, я хочу запечатлеть их радость, горе, их отношение к жизни, их страхи, все, что присуще человеку. Для меня важно то, что человеческие драмы будут жить еще столетия в будущем. В конце концов, фотография — это способ сохранения информации, и она должна сохранить что-то, какую-то драму, если она важна. И такая фотография может волновать».
Ара Гюлер с детства играл в театре. Возможно, поэтому его и завораживало то, что когда фотошторки-кулисы открывались, происходило чудо — рождался кадр, рождался застывший спектакль, рождался новый, невиданный прежде Стамбул.
«Если человек сделал за свою жизнь сто фотографий — это действительно великий фотограф. Для фотографа оставить после себя сто фотографий — выдающееся достижение. То же самое касается писателя. Что осталось из произведений Гюго? Сервантес наверняка написал больше, чем один роман, но остался только „Дон Кихот“. Если меня будут помнить по двадцати-тридцати фотографиям, я буду считать это отличным достижением», — рассуждает Ара Гюлер. А мы помним больше тридцати его фотографий.
Но самое интересное в его жизни случилось потом: сам Анри-Картье Брессон пригласил турецкого мастера в известнейшее агентство «Магнум», для которого Ара Гюлер сделал снимки Сальвадора Дали, Пикассо и Уинстона Черчилля.
Если он фотографирует окружающий мир, то прежде всего замечает проходящих людей, потому что именно они вдыхают в снимок жизнь. Собор может простоять века, а люди уходят, и как документалисту Гюлеру было важно оставить в памяти их лица. И, конечно же, главный лик, который мы видим, — это переменчивый Стамбул. Это лицо — то женщина, играющая с детьми в мяч на тесной улице, то мужчина, сидящий в лодке. Так Моне и Дега изучали Париж — его воду, людей, свет и настроение.
«Я могу сделать четыре фотографии, а потом играться с ними, делать коллаж. Но тогда результат не будет иметь к реальности никакого отношения. А главное в фотографии — правдивое отражение реальности».
Ара Гюлер очень много работает. В одном интервью его спросили, сколько негативов хранится в его личном архиве. «Я полагаю, около 800 тысяч», — ответил мастер, — «Но все сосчитать невозможно».
Предоставляем слово самому мастеру. Каждая его цитата — воплощение мудрости творца..jpg)
«У хорошей фотографии всегда найдется что сказать. Когда фотография передает какую-то эмоцию или мысль — это настоящая фотография».
«Фотография не является искусством. Это больше, чем искусство. Фотографы — это летописцы, фиксирующие визуальную историю современности. Посмотрите на фотографии XIX века. Они дают нам правдивое впечатление о том времени. Историки вкладывают в свои книги эмоции и фантазии, но фотографии рассказывают правду. Поэтому фотография больше чем искусство. Фотографии — это живая история. Искусство не рассказывает правды, оно имеет дело с выдумкой».
«Фотограф не может быть „художником“. Его дело — гонятся за правдой».
«Присутствие фотографа должно быть незаметно. В противном случае композиция превращается в маскарад. Я всегда стараюсь быть очень сдержанным. Фотограф должен быть неслышным свидетелем».
«Портрет — это больше, чем просто изображение лица. Это сущность жизни. Просто фотография лица может быть, конечно, названа портретом, но такое описание было бы неполным. Портрет означает возможность передать место человека в жизни. В этом смысле — это рассказ о его жизни».
«Я всегда влюблен. Я могу влюбиться в дерево, в цвет, в улицу, луч света. В мире есть важная вещь — любовь. Человек не знает, когда должен влюбиться, когда любить… Жизнь — это случайность. Быть влюбленным — самая лучшая вещь в мире».
Фотографии Ары Гюлера на сайте Magnum Photo
При подготовке статьи использованы материалы http://www.photoisland.net/, http://armenpress.am/
Ара Гюлер | Около
Родившийся 16 августа 1928 года, Ара Гюлер — турецкий фотожурналист, также известный как Глаз Стамбула. Учился в Гетронаганской армянской средней школе. Его отец владел аптекой, но у него было много друзей, причастных к миру искусства.
Ара познакомился с этими людьми, и они вдохновили его сделать выбор в пользу карьеры в кино/кино. Он работал на киностудиях и поступил на курсы драмы у Мухсина Эртугрула. Позже он склонился к журналистике и отказался от кинематографа. В 19В 50 году он присоединился к турецкой газете Yeni Istanbul в качестве фотожурналиста. В то же время он изучал экономику в Стамбульском университете. Затем он начал работать в Hürriyet.
В 1958 году, когда американское издание Time-Life открыло свой филиал в Турции, Ара Гюлер стал его первым корреспондентом. Достаточно скоро он начал получать заказ от других международных журналов, таких как Stern, Paris Match и Sunday Times, London. В 1961 году он был принят на работу в журнал Hayat в качестве главного фотографа.
В это время он познакомился с Марком Рибу и Анри Картье-Брессоном, которые завербовали его для работы в Magnum Photos. Ара был представлен в Ежегоднике британской фотографии 1961 года. В том же году Американское общество журнальных фотографов сделало его первым турецким фотографом, ставшим членом этой организации.
В 1960-х годах работы Ара использовались в книгах известных авторов в качестве средства иллюстрации и демонстрировались на различных выставках по всему миру. В 1968 году его работы были выставлены в Музее современного искусства в Нью-Йорке на выставке под названием «Десять мастеров цветной фотографии». Более того, его фотографии также были показаны на кельнской ярмарке Photokina в Германии. Два года спустя, Türkei, был издан его фотоальбом. Его изображения, связанные с искусством и его историей, публиковались в таких журналах, как Horizon, Life, Time и Newsweek.
Ара ездил с фотографическими заданиями в такие страны, как Кения, Борнео, Новая Гвинея, Индия, Пакистан, Афганистан, Казахстан, Иран и другие города Турции. В 1970-х годах он также брал фотоинтервью с известными художниками и политиками, такими как Сальвадор Дали, Марк Шагал, Ансель Адамс, Альфред Хичкок, Имоджен Каннингем, Вилли Брандт, Джон Бергер, Мария Каллас, Бертран Рассел, Пабло Пикассо, Индира Ганди и Уинстон.
Черчилль.
Кроме того, Ара также снял «Конец героя», 1975 документальных фильмов, основанных на художественной литературе, о линейном крейсере времен Первой мировой войны.
Работы Ара включены в коллекции учреждений по всему миру, таких как Национальная библиотека Франции в Париже; Музей Джорджа Истмана в Нью-Йорке; Das imaginäre Photo-Museum; Музей Людвига Кёльна; и Мемориальная художественная галерея Шелдона.
Книга Нези Тавласа «Фото Мухабири» рассказывает о жизни Ара в хронологическом порядке, а также освещает 80-летнюю историю Турции.
Философия Ара в отношении фотографии заключается в том, что он придает большое значение присутствию людей в фотографии и считает себя историком визуального искусства. По его словам, фотография должна дарить людям память о своих страданиях и своей жизни. Он чувствует, что искусство может лгать, а фотография только отражает реальность. Он не ценит искусство в фотографии, поэтому предпочитает фотожурналистику.
Он получил несколько наград за свою работу, в том числе «Фотограф века Турции» в 1999 году; Мастер Leica, 1962 г.
; орден Почетного легиона Франции; Премия Люси за заслуги перед жизнью, 2009 г .; и Гран-при Турции в области культуры и искусства в 2005 году. В 2004 году он был удостоен почетной стипендии Стамбульского технического университета Йылдыз.
Ара также опубликовал свои фотокниги, такие как «Жизнь в Турции»; Синан: Архитектор Сулеймана Великолепного; «Креативные американцы» Ара Гюлера; Кинорежиссеры Ара Гюлера; и Ара Гюлер: Фотографии.
Ара Гюлер, 1928-2018 • Magnum Photos
Рыбаки Ара Гюлер Кумкапи возвращаются в порт с первыми лучами рассвета. Турция. 1950. © Ара Гюлер | Magnum Photos
Ара Гюлер, уроженец Стамбула, начал свою карьеру фотографа в городской газете Yeni Istanbul в 1950 году. всемирное признание. Познакомившись с Анри Картье-Брессоном в начале 60-х, Гюлер присоединился к Magnum Photos и оставался близким со многими в агентстве до своей смерти в возрасте 9 лет.0, среда, 17 октября.
За свою карьеру Гюлер сфотографировал множество известных художников и политических деятелей.
Здесь, чтобы отметить смерть Гюлера, мы воспроизводим – в переводе – дань уважения Гюлеру, произнесенную Бруно Барби из Magnum на Нюрнбергском турецко-немецком кинофестивале 2017 года, а затем мысли турецкого фотографа Magnum Эмина Озмена.
«Города сделаны из людей и их памятников. Между величием и нищетой, силой и меланхолией сосуществуют эти две сущности. Наша задача показать как. Если честно, мы охотники за душами. Но охотники деликатные, использующие немного колдовства. Мы не хотим делать снимки для себя, а делиться со всеми глазами, хранить для всех.
Впервые я встретил Ара Гюлера двадцать пять лет назад вместе с его женой Суммой в Индонезии для создания коллективного книжного проекта для Éditions du Pacifique . Ара не только подробно фотографировал Турцию, но и путешествовал по миру.
В дополнение к официальным наградам и наградам, Ара уже давно имеет право на неофициальное название: Глаз Стамбула. Несомненно, Ара — фотограф, запечатлевший с 1950-х годов по сегодняшний день часть души этого города.
Как говорит Орхан Памук, именно на фотографиях Ара улицы Стамбула 1950-х и 1960-х годов были лучше всего запечатлены, задокументированы и сохранены. Ара любит подчеркивать документальные и журналистские аспекты своей работы, невероятно обширные и богатые, а не художественную сторону того, что он называет своими «архивами».
Всякий раз, когда я приезжаю в Стамбул, я имею удовольствие посетить Ара в его районе Галатасарай. Иногда я нахожу его в его собственном Ara Kafé. Вокруг него на стенах висят самые красивые фотографии Стамбула, и часто за соседними столиками много молодых студентов из близлежащего престижного Галатасарайского университета выжидают подходящий момент, чтобы подойти и попросить у него автограф.
В нашем маленьком братстве Ара с его теплотой и щедростью является послом Стамбула. В 1958 году он был первым корреспондентом на Ближнем Востоке для TIME , он также работал для Paris Match и Der Stern . В 1961 году он познакомился с Анри-Картье Брессоном, а затем со многими из нас из Magnum. Ему даже удалось убедить приятный отель в центре города любезно принять всех его коллег, что было характерно для его готовности предложить помощь другим.
Во время одного из моих приездов в Стамбул мы оба гуляли по городу и случайно оказались перед дверями музея археологии, которые, к сожалению, были закрыты. Охраннику, выставленному у двери, Ара очень властно потребовал: «Немедленно ли вы откроете этот музей!» Его просьба была немедленно исполнена, как приказ!
И, наконец, он также смог запечатлеть дух своего времени, с портретами известных женщин и мужчин, таких как Черчилль, Пикассо, Ланглуа, Дали, Назим Хикмет, Ман Рэй…»
Бруно Барби
Сумерки Ара Гюлер в районе Зейрек, Стамбул.
© Ара Гюлер | Magnum Photos
«Несомненно, Ара — фотограф, запечатлевший с 1950-х годов по сегодняшний день часть души этого города»
— Бруно Барби
“ Поколения турецких фотографов выросли, глядя на его ностальгический и мечтательный Фотографии Стамбула. Его страсть и преданность делу были безграничны и вдохновляли всех нас. Город постепенно утратил свое очарование, но его фотографии всегда будут напоминать нам о старых добрых временах. Он посвятил свою жизнь и свою энергию фотографированию самой жизни, и по этой причине он является примером для многих фотографов. У него был такой сильный характер, он был полон энергии и весел. Даже если его здоровье в последние месяцы ухудшилось, он всегда был рад приветствовать других и поделиться хорошими воспоминаниями с друзьями в своем знаменитом кафе «Ара», недалеко от не менее известного проспекта Истикляль. Мы будем скучать по нему.
”Эмин Озмен
Пристань Ара Гюлера Салачака и силуэт Стамбула.
Турция. 1968. © Ара Гюлер | Magnum Photos
Оставайтесь на связи
Введите ваш адрес электронной почты:
Спасибо. Ваши настройки сохранены.
Спасибо. Ваши настройки сохранены.
Полевые заметки Magnum
Каждый четверг будьте в курсе событий фотографов Magnum, новых работ, историй, опубликованных на веб-сайте Magnum, и последних предложений нашего магазина.
Магазин Magnum
Будьте первыми, кто узнает о недавних выпадениях из магазина Magnum. От новых книг и ограниченных изданий до специальных предложений — все это можно найти в еженедельном информационном бюллетене Magnum Shop.
Magnum Learn
Раз в две недели получайте советы и статьи с рекомендациями, узнавайте о последних семинарах, бесплатных онлайн-мероприятиях и курсах по запросу.