Диана Арбус/Diane Arbus
Эта фотография (маленькая, слева) Дианы Арбус снята ее мужем — Аланом Арбус: тестовый снимочек, сделанный в 1949 году. Диане тогда было 26 лет. Это время, когда Диана только начинает фотографировать — сначала как помошница мужа, фотографируя модную одежду и меховые изделия салона своего отца. Чуть позже — снимает опять-таки совместно с мужем для журналов Vogue и Glamour…
И казалось бы — Алан и Диана достигают определенной известности в Фэшн-фотографии, на них сыплются многочисленные заказы, они — востребованные фотографы модной фотографии…
Но в 1957 году Диана и Алан решают работать раздельно — Алан ведет дела студии, а снимает теперь только Диана. Через год после профессионального разрыва — происходит и личный разрыв…
Расставшись с мужем Диана Арбус зарабатывала себе на жизнь, продавая фотографии и фоторепортажи в различные периодические издания. Ей осталось прожить всего 14 лет — за это время она снимет фотографии, которые сделают ее Бессмертной).
«Давать Арбюс камеру — всё равно что разрешить ребёнку играть с гранатой».
(с) Норман Кингсли Мейлер.
«Я не люблю организовывать, подготавливать. Когда стою перед чем-либо, вместо того, чтобы организовывать это – я готовлю себя».
(с) Диана Арбус.
«Было и есть бесконечное количество вещей на земле. Все индивидуальности разные, все хотят разного, все знают разные вещи, все выглядят различно. Все, что было на земле отличалось от другого. Это то, что я люблю — различия, уникальность каждого и важность жизни. Я вижу что-то, что кажется чудесным, я вижу божественность ординарных вещей…» Диана Арбус.
Классика…Что такое классика? И почему одни произведения становятся классикой, их изучают, исследуют, вникают в их суть, стремятся познать сущность, и со временем эти произведения становятся бесспорным учебным пособием для всех последующих поколений мастеров? А другие творения так и остаются не познанными и не понятыми? Почему одни глядя на «Черный квадрат» Малевича видят, слышат и понимают все то, что хотел сказать автор, а другие пробегают мимо, не удосужив взглядом черное пятно на белом фоне? Одни видят боль и страдания Ван Гога даже в его самых светлых и жизнерадостных произведениях, другие – только яркие блики и мазки.
Диана Арбус – выдающаяся фотограф ХХ века, по праву занявшая свое особое место в истории мировой фотографии, доведшая свое мастерство до совершенства, добровольно покинувшая этот мир лишь дойдя до пика своей славы, но так и не побывав на нем, известная всему миру, но навсегда оставшаяся неразгаданной тайной для родных и друзей, для поклонников и последователей ее таланта, для искусствоведов и критиков.
Своим творчеством Диана изменила отношение к искусству фотографии и вызвала переворот в сознании американцев. «В своих работах Диана Арбус выявила плоть и суть повседневной жизни», — написал через четверть века после ее смерти известный художественный критик. Она привила американскому искусству столь мощную вакцину против фотоглянца и гламура, что та действует и по сей день. Эксцентричные и вызывающие фотографии Дианы Арбус – такие же, как она сама – стали новым веянием в развитии американской и мировой фотографии середины ХХ-го века.
Ее работы, даже оставшись без своего создателя, ведут активный образ жизни. А сама Диана Арбус до сегодняшнего дня остается востребованным фотохудожником. Ей посвящают свои исследования искусствоведы, выходят новые фотоальбомы, о ней и ее творчестве пишут книги, снимают документальные и художественные фильмы. Как ни парадоксально это звучит, но по-настоящему знаменитой и известной Диана Арбус стала после своего самоубийства.
В 1972 году ее работы экспонируются на Венецианском биенале. В этом же году ретроспективная выставка её фотографий в различных музеях США и Канады собирает более семи миллионов зрителей. В следующем году выставка пересекла океан и собрала еще несколько миллионов почитателей таланта Арбус в Европе и Азии. В 1972 году вышел альбом ее фотографий, выдержавший более 10 переизданий. Ее знаменитые творения: «Великан из еврейской семьи у себя дома в Бронксе вместе с родителями, NY, 1970», «Близнецы, N.J., 1967», «Мальчик с игрушечной гранатой в Централ Парке, N.Y.C., 1962» и «Молодой человек в бигуди у себя дома на West Street, N.Y.C., 1966», стали уже иконографическими.
Альбомы и книги ее переиздаются, проводятся ретроспективы выставок, фотографиям присуждаются премии. И все только потому, что камера для нее была тем инструментом, с помощью которого она исследовала современный мир, фокусируясь на жизни необычных людей, представителей различных субкультур, скрытых миров. Диана Арбус определила и развила свой собственный стиль, создавая портрет послевоенной Америки, где в каждой фотографии тактичное и сочувствующее отношение к тем, кого она снимала, отношение, далекое от наигранности и спекуляций.
Но никому не дано предугадать своего будущего. Не знала его и маленькая Диана Немеров, родившаяся 14 марта 1923 года в богатой еврейской семье в Нью-Йорке. Здесь ее дед – Мейер Немеров – приехавший из далекой России, обосновал семейный бизнес, который позже преобразовался в торговый центр мехов и одежды на Пятой Авеню в Манхэттане.
От деда, семейный бизнес перешел к отцу Дианы – Дэвиду Немерову. Богатая семья, с патриархальными традициями, устоявшимся стандартным мировоззрением, положением в обществе и т.д. и т.п. Казалось бы, судьбу Дианы можно легко предугадать наперед. Все было запланировано и распланировано еще задолго до ее рождения. Дети, семья, ненавязчивый быт, респектабельное общество, необременительные светские обязанности. Ложь в словах и во взглядах, ложь в отношениях и в делах. Ложь вокруг тебя и внутри – вот, пожалуй, тот удел, который уготовила ей судьба. Вот те рамки, в которые с самого раннего возраста загоняла ее семья, а позже и окружение. Вот тот трафарет для вполне небедной еврейской девочки, девушки и женщины, согласно которому ей суждено было жить до конца своих дней, не выходя за пределы и не нарушая приличий. Мечта обывателей и «нормальных» людей. Но только не Дианы Немеров, всегда и вовсе времена предельно честной по отношению к себе и к людям. Той Дианы, которую в дальнейшем узнал весь мир.
Диана была вторым ребенком в семье и по традиции того времени, каждый из детей Немеровых имел своего собственного «попечителя», на которых родители перекладывали все воспитание детей. Впоследствии каждый из них обрёл и свою стезю в жизни. Старший брат Ховард Немеров заслужил признание как писатель, младшая сестра Рене стала известным архитектором и дизайнером. В детские годы Дианы, Немеровы жили в просторных апартаментах в центре Нью-Йорка. «Богатство семьи всегда казалось мне оскорблением. Было так, словно я – принцесса в омерзительном фильме, снятом в какой-то мрачной европейской Трансильвании», – однажды рассказала Диана в одном из своих интервью журналисту Стадсу Теркелю. Даже в частной жизни Немеровых все было напыщенно и напоказ как в витрине их роскошного магазина. Например, комнаты для приемов гостей были набиты французской мебелью в чехлах.
Обеспеченное, безмятежное, без особых эксцессов и потрясений, излишне защищенное от каких-либо внешних воздействий детство Дианы не приносило ожидаемого спокойствия для девочки.
Уже тогда, выходящая за рамки стандартного восприятия окружающего мира, ее душа страдала от невозможности самоутвердиться и самореализоваться за счет преодоления трудностей. Она намеренно уходила от того, что давалось ей легко, и было для нее слишком просто. «Мне казалось, что если я в чем-то очень хороша – этим заниматься не стоит, и я не чувствовала никакого смысла в стремлении этим заниматься», – говорила она.
Так получилось и с живописью, которой она обучалась в филдстоновской Школе этической культуры в Ривердейле, Бронкс. В художественном классе, среди других студентов, в основном детей богатых евреев-либералов, Диана выделялась своими произведениями. «Она смотрела на модель и рисовала то, чего никто больше не видел», – вспоминает ее одноклассник, сценарист Стюарт Стерн. Однако она не доверяла кисти как инструменту. «Закончив картину, она показывала её, и все говорили: О, Диана, это изумительно, изумительно», – вспоминает ее будущий муж Аллан. Журналисту Теркелю Диана призналась, что «от подобных похвал меня трусило».
И к тому времени, когда отец нанял иллюстратора моды из Russeks, чтобы тот давал ей уроки, Диана уже потеряла интерес к живописи.
Но абсолютно по-другому Диана отнеслась к Graflex, своему первому фотоаппарату, уменьшенной версии классической репортерской фотокамеры, которую получила в подарок от своего молодого мужа Алана, вскоре после их женитьбы в 1941 году. В ту пору ей было 18 лет, а познакомились они пятью годами ранее, когда Аллан начал работать в универсальном магазине Russeks. Практически сразу 13-летняя девочка объявила родителям, что собирается замуж. Будущий муж был беден и мечтателен, он всегда невероятно сильно хотел стать актером. И естественно, что родители Дианы были против подобного мезальянса и всячески старались разлучить влюбленных. Но Диана показала, что она достойна своего русского деда – едва ей исполнилось восемнадцать, презрев волю родителей, она таки вышла за любимого замуж. Девушка, как и положено, взяла фамилию мужа, которую позже и прославила.
Впрочем, до этого было еще далеко.
Чтобы прокормить себя и молодую жену, Алан работает продавцом в двух местах, но мечту о творчестве не оставляет. Параллельно со своей основной работой продавца, Алан в 1943 году обучается на курсах в фотографической школе для военных связистов. И это, возможно самое первое, прикосновение к миру фотографии, кардинально меняет судьбу обоих супругов на всю жизнь. Уже тогда, сам страстно полюбивший фотографию, Алан почувствовал, что фотография как работа это удел Дианы, отдушина для её острого взгляда. Поэтому по вечерам он учил пользоваться своим подарком жену и делился с Дианой премудростями, которые узнавал днем в школе. Кроме того молодые люди посещали знаменитые в то время галереи и музеи. Особенно галерею Альфреда Стиглица и Музей современного искусства, где изучали мировые фотографические шедевры того времени. Первой же фотолабораторией для молодых супругов Арбусов стала темная комната в апартаментах родителей Дианы.
И первым заказчиком их работ стал отец Дианы.
Он не мог спокойно смотреть на то, чем именно его зять будет зарабатывать на жизнь, и нанял молодоженов снимать рекламу для Russeks. Это стало началом для создания их студии модной фотографии, которую супруги основали после Второй Мировой войны в 1946 году, под вывеской «Диана и Аллан Арбус» (Diane & Allan Arbus). «Мы буквально дышали фотографированием, – вспоминал позже Аллан. – Это был способ заработать». Вскоре Аллан и Диана получают заказы от Harpers Bazaar, Glamour и Vogue, что было совсем неплохо для новичков. Уже тогда у супругов существовало строгое распределение обязанностей. Диана подавала идеи, выступала как художественный руководитель и стилист. Аллан отвечал за все технические стороны съёмки. Он ставил свет и камеру, щелкал затвором, проявлял пленку и печатал фотографии. Бизнес имел успех, но был постоянным стрессом для обоих. Аллан объясняет: «Мы никогда не были довольны. Это были какие-то жуткие качели. Когда Диана чувствовала себя хорошо – я был развалиной, а когда я воодушевлялся – была угнетена она».
Аллан не понимал желания Дианы разрабатывать для каждой фотографии историю и концепцию, уходить от стандартов и этим усложнять весь процесс съемки. Ему было достаточно просто фотографировать модели на белом фоне, как делали это другие мастера до него и не вдаваться в философию снятого. Уже тогда им было понятно, насколько они были разными и то, что устраивало одного, казалось недопустимым другому. Но, несмотря, на иногда острое неприятие работы друг друга, каждый из них показал себя прекрасным фотографом. Ричард Аведон был высокого мнения об их совместной работе, Эдвард Стейхен включил одну из их композиций в знаменитую выставку 1955 года «Род человеческий» («The Family of Man»). Но все это было не для Дианы. Фальшивый и скучный мир глянцевых обложек, гламурной моды и растиражированной рекламы душил неординарность натуры Арбус. Оставаясь в тени мужа, его ассистентом, верным помощником, правой рукой, дизайнером и парикмахером для моделей, а кроме этого верной женой, заботливой супругой, любящей матерью, прекрасной домохозяйкой, она переставала быть собой.
С каждой минутой своей монотонной жизни, такой привычной и такой запрограммированной, она теряла саму себя. Она оставалась непонятой. Ее любили и прислушивались к ее советам, но не понимали. Ее ценили и принимали в обществе, но не понимали. Ее открыто не осуждали и мирились с ее непохожестью на других, но НЕ ПОНИМАЛИ! Не понимали даже самые близкие и родные люди. Не понимали родители, муж, дети. Ей нужен был выход, и она его мучительно искала. Искала все эти годы, ломая стереотипы вокруг себя и внутри. Ее душа пронзительно требовала другого, стремилась к другому и не находила пути. Потому что окружающая обыденность все еще цепко держала Диану в рамках традиций и стандартов.
Она искала учителей. Она искала себя. В конце 1940-х Диана Арбус какое-то время занималась с Беренис Эбботт, после возвращения из Европы – с Алексеем Бродовичем, но уроки этих замечательных мастеров не нашли отклика в ее душе. В 1951 году Диана с Алланом закрыли студию и сбежали в Европу, со своей 6-летней дочерью, Дун.
(Их вторая дочь, Эми, родилась три года спустя). Но и тут они долго не выдержали. Их самообман продлился всего лишь год. А возвращение в реальность оказалась гораздо больнее. Еще четыре тяжелых и невыносимых по своей однотонности скучных года Диана делала выбор между долгом перед семьей и своим призванием, между спокойным обывательским счастьем и безумной, сумасшедшей страстью, которую большинство назовет болезнью, долгом перед общественным положением или перед самой собой, своим даром и талантом, который, к слову, понять дано было не каждому.
И вот однажды вечером в 1956 году Диана ушла. Это был ее бунт против всего обычного и общепринятого. «Я больше не могу этим заниматься, – неожиданно сказала она Алану, и её голос стал октавой выше. – Я больше не буду это делать». Хоть и неподготовленный к подобному, Аллан все понял. Он догадывался, что рано или поздно, но что-то произойдет. Все же по-своему он ее любил. Они многое пережили вместе, многое их связывало. «Во время съемок для моды, я пользовался камерой.
Я руководил моделью, говорил, что делать. Диана подходила и поправляла платье, если что-то было не так. И это её унижало, это была омерзительная роль». Сначала он испугался – как всё пойдет без неё. «Но всё пошло хорошо. В некотором смысле, работать стало легче, потому что мне не приходилось тащить на себе груз Дианиного недовольства».
Примерно в это же время состоялось первое знакомство и занятие Дианы Арбус с ее новым учителем Лизетт Модел, выдающимся фотографом того времени, прекрасным педагогом и талантливым мастером. Именно у нее Арбус научилась беспрестанным поискам реальности среди людей, их страстей, глупостей, страданий, а иногда – их величия. Именно Модел оказала наибольшее влияние на Диану, как в профессиональном, так и в личностном плане и донесла до 33-летней женщины идею отражения чувств, идею психологизма в фотографии. И жаждущей знаний и новых подходов к традиционной фотографии Диане потребовалось всего несколько уроков с Модел, чтобы стать настоящим фотографом.
Наконец-то, она смогла раскрепоститься и хотя бы на время снять внутреннее напряжение, гнетущее ее последние годы. Застенчивая по натуре, воспитанная в строгих, пуританских традициях патриархальных семейных отношений, она вдруг увидела и поняла, что женщина может быть другой. Свободной, независимой, агрессивной. Кроме практических занятий, на становление Дианы Арбус как фотографа глубокое влияние оказывали и их совместные беседы об искусстве фотографии. Поразительное влияние учителя на ученицу подметили все, кто следил тогда за творчеством Арбус. Да и сложно было этого не заметить – работы Дианы изменились в одночасье.
До этого некоторые фотографии Арбус, снятые на протяжении 50-ых, имеют зернистое изображение, в стиле Картье-Брессона, Роберта Франка и других фотодокументалистов того времени. «Сниженный цветовой тон делал фотографию похожей на копию копии; на нечто выцветшее от времени и много утратившее, что неплохо для определенного вида описания, когда знаешь, что всё поймать в кадр не удастся», – говорил Джон Шарковский, почетный куратор отдела фотографии в Музее современного искусства.
Однако в конце 1950-х работа Арбус претерпела некое таинственное превращение. Шарковски отмечает: «Я не думаю, что было какое-либо развитие. Всё произошло в одночасье. Как со Святым Павлом по пути в Дамаск». Алан выражается определеннее: «Это была Лизетт. Три сессии с ней – и Диана стала фотографом». Признавала очевидность роста Дианы Арбус как профессионала и сама Лизетт Модел. «Через три месяца возник стиль Арбус. Сначала зернистость и двуцветность. Затем – совершенство», – говорила Модел писателю Филипу Лопейту. Но и благодарная ученица до последних дней жизни не забывала своего учителя, ту, которая открыла ей глаза на реальность окружающего мира и ввела в Большую Фотографию. Незадолго до смерти Арбус сказала своим студентам: «Именно моя учительница, Лизетт Модел, помогла мне понять, что чем более индивидуален, своеобразен ты сам – тем более обобщающими будут фотографии».
С 1956 года Диана и Аллан стали работать раздельно, они выбрали принципиально разные пути.
А в 1959 году за профессиональным расставанием Арбусов последовало личное. Диана с дочерьми переехала в Вест Виллидж. И хотя они расстались, бывшие супруги, по-прежнему, оставались друзьями на долгие годы. Диана продолжала пользоваться услугами лаборантов студии – она всегда ненавидела проявлять пленку, да и печатала только по необходимости и без особого энтузиазма. Бывший супруг ведал ее финансами, следил за работоспособностью ее фототехники, тестируя новые фотоаппараты для Дианы, и продолжал вести бизнес под их совместным лейблом. Иными словами в этой части ее жизни мало что изменилось. Но расставание, а впоследствии и развод, все же, освободили Диану. Наконец-то, она получила независимость и могла самостоятельно выбирать свой дальнейший путь, полагаясь только на себя и свое чутье. Позже Аллан вспоминал: «Я всегда чувствовал, что именно наше расставание сделало её фотографом. Видимо, я не соответствовал её стремлениям. Она была готова идти в бары и в дома к людям. Меня это приводило в ужас».
И Диана с головой окунулась в реальность именно в ее понимании этого слова. На смену спокойной работе в студии с бесшовно-белым миром модной фотографии под контролем мужа пришел абсолютно иной спектр ее фотографических интересов. Манеру ее работ того периода принято сравнивать с работами Августа Сандера или Ральфа Юджина Митьярда. Но это сравнение будет поверхностным.
Много времени Диана Арбус проводит в поисках героев своих будущих фотографий. Подобно бесшабашному беспризорнику, уже взрослая женщина, с огромными зелеными глазами, по-детски широко открытыми и без предубеждений смотрящими в этот мир, с постоянной улыбкой, за которой так удобно спряталось заразительное, по каждому поводу и без него хихикание, Арбус бродила по городу, увешанная фотооборудованием. Смесь шепотливой хрупкости и непреодолимой цепкости, которую она являла, была очень соблазнительна. «У неё был слабый писклявый голосок, совершенно обезоруживавший, ведь она была такой искренней и ее интерес таким неподдельным», – говорит фотограф Ларри Финк, наблюдавший её работу в нью-йоркских парках.
«Так она парúла, слонялась, улыбалась, немного смущенная, со своим фотоаппаратом Mamiyaflex. Она дожидалась, пока люди расслабятся – или же напрягутся так, что окажутся противоположностью расслабленности, мм – эффект был почти одинаков.
Парки, скверы, улицы, трущобы. Арбус буквально тралила город, вдумчиво вовлекаясь в жизни людей, попадавшихся ей на глаза. Она родилась в Нью-Йорке, и большую часть тем и героев для своих фотографий Диана нашла именно в этом городе. Это были исполнители интермедий в Huberts Dime Museum и представления в блошином цирке, трансвеститы в Club 82, лунатики – с самодельными шлемами и чокнутыми теориями, фокусники, гадалки и самозванные пророки. Можно с уверенностью утверждать, что она стала фотографом-охотником. Она выискивала на улицах тех, на кого тогдашнее общество предпочитало не смотреть, не обращать внимание. Она могла превращать в достоинство то, что считалось отклонением. Зачастую Диана поддерживала связь со своими «моделями» на протяжении долгих лет.
Фотограф искала их среди представителей самых разных слоев общества, очень часто выходила на «обочину» этого общества, искала людей физически или морально непохожих на других. «Я часто фотографировала уродов», – вспоминала она, – «Это – мои первые фотографические опыты и они были очень волнительны». И далее: «Большинство людей проходят через жизнь, страшась травматического опыта. А уроды родились с травмой. Они уже прошли жизненную проверку. Они – аристократы». Психологичная фотография, портреты гомосексуалистов и трансвеститов, которых она считала пионерами, разрушающими межполовые барьеры, портреты людей с ограниченными способностями, снимки карликов и великана, одним словом – фрики, для неё в этих людях не было ничего, вызывающего жалость или отвращение, но все это было явным вызовом в 50-60-е годы. Да и сегодня, для большинства людей, знакомых с именем Дианы Арбус, оно, скорее всего, означает «фотограф уродов». Подобный стереотип отгораживает их, лишает энергии, силы её работ. Портреты уродцев составляют небольшую часть творчества Арбус.
С другой стороны, она действительно их обожала. Журналисту Newsweek она сказала: «В уродцах есть нечто сродни легенде. Они как сказочные персонажи, которые останавливают тебя и требуют отгадать загадку». Она говорила, что «скорее станет поклонницей уродцев, чем кинозвезд, потому что кинозвездам их поклонники наскучили, а уродцы испытывают благодарную приязнь к тем, кто обращает на них искреннее внимание».
Диана Арбус была далеко не первой кого привлекали странно выглядящие и нарушающие социальные границы персонажи, принцип отбора моделей для ее снимков был далеко не нов. Но в отличии от фотографий Дианы, в работах других фотографов, зритель всегда чувствовал постановочность и закулисность представления. Арбус же, буквально и эмоционально, шла к своим моделям домой, пользуясь своей потрясающей способностью входить в доверие к совершенно незнакомым людям. Диана считала, что именно фотокамера раскрывает перед ней все двери. «Если бы я была просто любопытной, для меня было бы весьма затруднительным подойти к кому-нибудь и сказать: «Я хочу, чтобы ты пригласил меня домой и все о себе рассказал».
«Да ты рехнулась», – услышала бы я в ответ. Они были бы чрезвычайно насторожены. Но камера – это своего рода пропуск». С камерой на шее она могла открыть почти любую дверь. Бесстрашная, цепкая, уязвимая – подобная комбинация побеждала любое сопротивление. Абсолютно незнакомые люди пускали ее домой, раскрывали ей свою душу, обнажались перед ней физически и духовно. Именно поэтому портреты молодого человека в бигуди или полуодетого карлика в постели сохраняют шокирующую энергию, силу. Нас поражает неподдельная близость и правдоподобная интимность ситуации. Нас волнуют не модели, не субъекты съемки, а сам фотограф. Делая снимок, Диана инстинктивно находила единственно правильное место, где ей нужно стать. Её выигрышная позиция не оставляла зрителю никакого расстояния для защиты. Диана Арбус так говорила о своей работе: «Я не люблю организовывать, подготавливать. Когда стою перед чем-либо, вместо того, чтобы организовывать это – я готовлю себя».
И, может, фотографируя уродов Диана Арбус хотела сказать нам, что все мы с вами уроды и живем в уродливом мире.
Ведь слово «урод» само по себе такое нечёткое, двусмысленное, почти обманчивое, – может ввести в заблуждение. И действительно ли ее интересовало «уродство» или инаковость как таковые. Возможно, она хотела узнать или разглядеть, как именно это уродство влияет на человека. На того, который его имеет и на того, который каждый день его видит в ком-то. Неужели те, которые ходят в цирк и, гогоча, тыкают пальцем в немного не таких, но все же, себе подобных, не есть более уродами, чем карлики и великаны, трансвеститы и альбиносы. Уродами моральными и духовными. И их уродство еще сильнее и трагичнее, потому что, оно запрятано глубже и носители его не осознают своего уродства. Каждая ее фотография — это попытка ответить на вопрос, в чем отличие таких людей от так называемых «нормальных». Только ли это внешнее отличие или оно лежит гораздо глубже? Столь же сильно ее интересуют и психические «отклонения» от нормы; она словно пытается показать что-то такое, что заставляет человека выйти из обыденных, принятых обществом рамок, перейти некую черту…
Скорее всего, Диана на каком- то промежутке своей жизни и сама поняла, что она не такая как все. Что она выпадает из общепринятых стандартов и шаблонов, тем самым привлекая к себе внимание окружающих, непонимание, а, порой, и осуждение, граничащее с отторжением. И, несмотря, на свою «внешнюю» нормальность, она урод, урод для своей семьи, своего народа, для окружающего ее мира. Она иная, принадлежащая скорее миру из ее фотографий, чем миру реальному.
Кстати, об «уродливости». Обращаясь к корням славянского языка, с удивлением можно обнаружить, что в толковом словаре украинского языка слова «врода» (в прямом руссом переводе «красота») и «урода» имеют АБСОЛЮТНО ОДНАКОВУЮ ТРАКТОВКУ и означают совокупность ВРОЖДЕННЫХ черт человека. Логично предположить, что исконной красотой считалась именно индивидуальная особенность человека, не похожесть его на других. А ведь, правда! Нас более впечатляет индивид «с изюминкой», нежели шаблонный, конвейерный стандарт, на котором нечему зацепиться взгляду.
Но нельзя сказать, что ее персонажами были только «уроды», скорее это часть легенды, сложившейся после ее смерти. Фотограф замечала и вполне «ординарных» людей – пловцов на Кони-Айленд, прохожих на Пятой Авеню, людей на скамейках Центрального парка. Многие знаменитые ее фотографии – «Девочки-близнецы», «Молодая бруклинская семья на воскресной прогулке», «Мальчик с игрушечной гранатой в руке», – это портреты самых обычных людей в самых обычных ситуациях и они столь же потрясающи.
Но подготовка самой себя и наведение порядка в себе подчас занимало много времени. Так, свою «визитную карточку» мальчика с гранатой она попросила стоять на месте, а сама стала бегать с фотоаппаратом вокруг, подыскивая правильный ракурс. «Снимайте же, наконец!», – в конце концов, закричал измученный ребенок, и именно эта болезненная попытка сконцентрироваться наполнила обычный, в общем-то, кадр взрывной силой.
Перед тем как сфотографировать альбиноску и глотательницу мечей Сандру Рид, ставшую моделью для одной из самых захватывающих поздних фоторабот, Арбус несколько часов беседовала с ней, придя до открытия цирка. Сандра Рид вспоминает: «Я решила, что кто-то пришел за автографом. Она стремилась достичь взаимопонимания со мной. Спросила, каково это – жить на колёсах, спросила о местах, которые я видела, о том, что я делала. Она была очень спокойной, расслабленной, очень простой. Она поговорила со мной о глотании меча, о том, как я это делаю. Мы говорили довольно долго, час, может, два. Она спросила, не буду ли я против одеться, как для выступления. Я сказала: без проблем». Рид продемонстрировала свой номер и сам процесс съемки занял 45 минут, но результаты того стоили!
В некоторых случаях Диана пыталась спровоцировать модель, она влюблялась в будущий персонаж своей фотографии, впитывала его без остатка и насыщала им каждую клетку своего организма. По утверждению некоторых ее биографов могла даже переспать с героем будущего снимка. Это дало некоторым исследователям основание утверждать, что люди ее интересовали более чем фотографии. Однако это противоречит тому, что мы знаем о ней и ее собственным признаниям. «Я никогда не выбирала свои модели на основании того, что они могли бы значить для меня, если бы я о них задумалась», – говорила Диана. Она могла потратить на интересную модель сколь угодно много времени, она была искренне заинтересована и озабочена – но только до окончания фотосессии. Вскоре после смерти Арбус, арт-директор Марвин Израэль – который был ее близким другом, коллегой, критиком и вдохновителем – сказал тележурналисту: «Можно спорить по поводу утверждения, что для Дианы самым важным была не фотография, а субъект, модель. Самым ценным для неё был случай, опыт… Фотография для неё – трофей, её награда за приключение». Сегодня, когда листаешь безжизненные фотографии, сделанные имитаторами неповторимого стиля Арбус, вспоминаешь о том, как много времени она проводила со своими моделями, как пленяла, очаровывала её жизнь этих людей.
В одночасье расставшись с мужем и вырвавшись из мира модной фотографии, Арбус все же зависела от заданий редакторов журналов. Новые работы Дианы Арбус – а может быть лучше сказать работы новой Дианы Арбус – обладали поистине взрывной силой воздействия и довольно быстро привлекли к ней внимание широкой публики и художественной критики. Продавая фотографии и фоторепортажи в различные периодические издания, Диана Арбус зарабатывала себе на жизнь. Её сопереживающее любопытство и пристальный фокус – «что бы ни являл собой момент – она вся была в нём», говорит ее подруга Мэри Селлерс (Mary Sellers) – сделал Диану выдающимся репортером. В 1963 и 1966 годах она получала гранты Музея Гуггенхайм для работы над проектами «Американский опыт» («The American Experience»), «Американские обряды, обычаи и нравы» («American Rites, Manners and Customs») давшие ей относительную свободу. Некоторые из этих трофеев были продемонстрированы публике, когда она, не без трепета, согласилась принять участие в выставке «Новые документы», открывшейся в Музее современного искусства в феврале 1967 года. К ее утешению, Арбус понравилось то, как ее работы выглядели на стенах в галереях музея. «Я здесь бывала каждый раз, когда выпадала возможность, – мне здесь нравится», – сказала она репортеру. Однако ее двойственное отношение к показу своих фоторабот в качестве художественных объектов не исчезло. В марте 1969 года в Midtown New York, Ли Виткин открыл первую коммерческую галерею, посвященную фотографии. Арбус согласилась выставить некоторые свои работы, но предложение сделать большую выставку отклонила. Соглашаясь читать лекции и продавать свои работы музеям, Арбус всегда высказывала сомнения относительно своей готовности к чрезмерному вниманию. После выставки все ее участники в одночасье стали знаменитыми – особенно это касалось Дианы Арбус. Ее работы печатались в таких популярных журналах как Harper’s Bazaar, New York Times, Esquire, Herald Tribune и многих других. Всего с конца 1950-х годов до ее смерти в 1971 году было опубликовано около 300 журнальных статей иллюстрированных ее фотографиями. Диана была одним из немногих репортеров, которым удавалась заставить журналы принять их собственный стиль и видение.
После выставки «Новые документы» она загорелась новыми идеями. Аллан вспоминает: «У неё возникало сразу 30 проектов». Один из этих проектов – портфолио из 10 лучших фотографий – Диана выпустила в 1970 году. Несмотря на ограниченный тираж, это издание закрепило за ней статус пионера новой фотографии. А потом на неё нападали приступы паники, преодолевать которые становилось всё труднее. «Она жила среди постоянной боли, пытаясь понять, в чём смысл её жизни. Я никогда не видела её такой хрупкой и неуверенной», – говорит Мэри Селлерс.
Источник: phototour.pro
вся жизнь в 10 фотографиях – Архив
Фотография: www.phototour.pro
«Портфолио» — это десять фотографий, сделанных с 1963 по 1970 год, которые сама Диана Арбус отобрала в 1970 году из тысяч своих снимков. Через год после этого она вскрыла себе вены, наглотавшись барбитуратов; ее тело в ванне нашли спустя два дня. Считается, что жестокие приступы депрессии случались с ней на протяжении всей жизни и усилились в конце 60-х после перенесенного гепатита. Смотря на эти снимки, легко себе представить измученную собственным и чужим несовершенством женщину, но Арбус совсем не всегда была такой.
Диана Арбус. Молодой человек в бигудях. Подготовка к ежегодному травести-балу. США, 1966
Она родилась в обеспеченной семье, ходила в хорошую школу, родители поощряли ее творческие способности. Даже когда она против их воли вышла замуж за безденежного сверстника Аллана Арбуса, супругам недолго пришлось перебиваться случайными заказами. Уже в конце 40-х годов Диана и ее муж начали зарабатывать на жизнь фотосъемкой для журналов. Они были востребованной парой — муж-фотограф и жена-стилист, но их совместная деятельность прекратилась в 1957 году после ее очередного нервного срыва.
Диана Арбус. Семья воскресным днем отдыхает на газоне в Вестчестере. Июнь, 1968
В начале 60-х годов Диана Арбус начинает искать собственный стиль. Примерно в это время на экраны выходит запрещенный фильм 1932 года «Уродцы» о трагической любви циркового лилипута к прекрасной, но злой гимнастке. Этот фильм мгновенно стал культовым — во многом потому, что в нем снимались настоящие участники цирковых представлений 30-х годов — микроцефал Шлитци, артист без рук и ног Принц Рандиан, бородатая женщина Леди Ольга, сиамские близнецы Дейзи и Виолетта Хилтон, и многие другие «уродцы», как их тогда называли. В фильме цирковая жизнь была показана с необходимой долей условности, но совершенно неотретушированной: карлики потешались над половой жизнью сиамских близнецов, те бесстрастно отшучивались, а человек без рук и ног в это время сворачивал себе папиросу одними губами. Фильм запретили в 30-е годы за излишнюю жестокость — в частности, за финал, в котором толпа цирковых «уродцев» превращает злую гимнастку в женщину-птицу. Известно, что Арбус смотрела этот фильм, и повлиял он на нее буквально: она создала самые «нормальные» фотографии людей с отклонениями и самые аномальные фотографии «нормальных» людей.
Диана Арбус. Это Эдди Кармел, еврей-гигант с родителями в гостиной их дома в Бронксе. США, 1970
Диану Арбус в последние годы называли «фотографом уродцев», на что она реагировала крайне болезненно. Если взглянуть на те фотографии, которые она отобрала для своего портфолио, можно убедиться, что ее занимало отнюдь не уродство, а диссонанс. Семья Ричарда и Мэрилин Даурия на первый взгляд обычная: мать с младенцем на руках, а отец держит за руку сына — вот только у сына неестественно широкая улыбка и скошенные в одну точку глаза. Попытка соблюдать приличия придает этой семье одновременно трогательный и пугающий вид. Еще более противоречивые чувства вызывает фотография короля и королевы конкурса танцев для пенсинеров. Бутафорские короны сползли набок, мантии неловко завернулись, в руках нарядные подарки, но на лицах у этой пары написано желание поскорее сорвать с себя все эти нелепые атрибуты, в которых они напоминают шутов. Усталость и мучение написаны на лице мужчины, он отчаянно сжимает в руке «королевскую» трость, а женщина кажется совершенно растерянной. Фотография великана Эдди Кармела выглядит скорее смешной, чем трагической — гигант стоит, скрючившись, рядом со своими родителями, как Гулливер рядом с лилипутами. Сама Арбус говорила, что запечатлела на этой фотографии ужас матери перед своим творением. Эдди Кармел умер в возрасте 36 лет, а до этого зарабатывал цирковыми представлениями под псевдонимом Еврейский Гигант. Однако даже великан не производит такого пугающего впечатления как улыбающиеся девочки-близнецы, одна из самых известных фотографий Арбус. Это не сиамские близнецы, не карлики, девочки здоровы и спокойно позируют, но смотреть на них по-настоящему страшно. Наверное, не случайно одинаково одетые девочки были использованы в «Сиянии» Кубрика как один из самых пугающих образов.
Диана Арбус. Молодая семья на воскресной прогулке. США, 1966
Если учесть, что примерно через год после того как были отобраны эти десять фотографий, Диана Арбус покончила с собой, подборку можно рассматривать как ее попытку разобраться со своими внутренними противоречиями. Физически неполноценные люди, идиллические семейные сцены, в которые закрался едва уловимый изъян, пугающие дети, портреты трансвеститов и циркачей, которые ведут обыденную жизнь, как и все «нормальные» люди — это все можно считать отражениями подступающего безумия. Однако вряд ли Диана Арбус воспевала уродство от безумия, скорее она была очарована своими героями: «многие люди живут в страхе перед тем, что с ними может случиться что-то страшное. «Уродцы» родились со своей травмой. Они прошли этот тест. Они аристократы». Наиболее самодостаточные люди на фотографиях Арбус — карлик Лауро Моралес и танцовщица бурлеска Блейз Старр. Они, хоть и относятся к числу отверженных приличным обществом, нисколько не стесняются своей особенности, и не выглядят ни жутко, ни жалко. Их портреты, в числе остальных фотографий из портфолио Дианы Арбус получили полноценное признание лишь после ее смерти. Первыми фотографиями, появившимися на венецианской биеннале, стали именно фотографии Арбус.
ДИАНА АРБУС. ПОДБОРКА ЦИТАТ… — Школа фотографии OPEN FOTO
ДИАНА АРБУС. ПОДБОРКА ЦИТАТ
Вряд ли столь известный фотограф, как Диана Арбус, нуждается в представлении. Все, кто увлечен фотографией, знакомы с ее творчеством и что-то о ней слышали. А может, даже смотрели биографическую драму «Мех: Воображаемый портрет Дианы Арбус» с Николь Кидман в главной роли.
«Дать Диане Арбус камеру – все равно что вложить в руки ребенка гранату», – сказал как-то Норман Мейлер. Весьма выразительная характеристика. ) Но давайте предоставим слово самой Диане.
• Фотографировать – все равно что поздно вечером на цыпочках пробираться на кухню, чтобы стащить печенье.
• Мне всегда казалось, что фотография – нечто непристойное, и это мне в ней очень нравилось. Когда я сама начала фотографировать, то почувствовала себя весьма порочной.
• Я действительно верю, что есть вещи, которые никто не увидит, если я их не сфотографирую.
• Я склонна думать о процессе съемки как о приключении. Я люблю ходить туда, где никогда не была.
• Есть одна вещь, которая рано меня поразила: вы не вкладываете в фотоснимок то, что в итоге получается. Или наоборот: то, что получается, – совсем не то, что вы вкладываете.
• У меня ни разу не получилось фотографии, которую я собиралась сделать. Они всегда лучше или хуже.
• Я не знаю, что такое хорошая композиция… Для меня композиция порою связана с яркостью или неким стремлением к покою, а иной раз – с забавными ошибками. Существует своего рода «правильность» и «неправильность». Иногда мне нравится правильность, а иногда – неправильность.
• Очень важно делать плохие снимки. Они свидетельствуют о том, что вы сделали нечто, чего никогда не делали раньше. Они могут дать вам распознать то, чего вы не увидели, – в том смысле, что вы это узнаете, когда увидите снова.
• Я никогда не стану фотографировать собаку, лежащую в грязи.
• Фотография – это тайна о тайне. Чем больше снимок говорит вам, тем меньше вы знаете.
• Один из рисков появления на публике – вероятность быть сфотографированным.
• Я думаю, что фотографироваться немножко больно.
• Важно осознавать, что ты никогда ничего не знаешь наверняка. Ты всегда как бы нащупываешь свой путь.
• Мир можно постичь только действием, а не созерцанием. Рука – это лезвие ума.
***
Мы публикуем высказывания классиков фотографии, чтобы вы могли поразмышлять и провести тонкую настройку своих внутренних ощущений по поводу искусства фотографии в целом и процесса фотосъемки в частности.
Безжалостный гуманизм Дианы Арбус: фотографии вне нормы и приличий
Диана Арбус (Фото: The Estate of Diane Arbus, LLC)
Она прожила совсем недолгую жизнь (48 лет) и умерла в 1971-м, но и сейчас, спустя почти полвека после своей трагической гибели, Диана Арбус остается одной из самых актуальных и обсуждаемых фигур в мире фотографии.
Фото: The Estate of Diane Arbus, LLC
В начале 1960-х, в 35 лет она отказалась от благополучной карьеры модного фотографа, которую делала вместе со своим мужем (у них была семейная студия и заказы от ведущих глянцевых журналов), и ушла «в никуда».
Фото: The Estate of Diane Arbus, LLC
Диана снимала то, чего в Нью-Йорке не снимал никто – уродцев, калек, умалишенных, сиамских близнецов, трансвеститов, проституток, – и все они выглядели на ее снимках удивительно человечно. А если в ее объектив попадали простые обыватели, то как раз в них виделось нечто пугающее и зловещее.
Фото: The Estate of Diane Arbus, LLC
Гениальность Арбус в том, что она стерла границы между нормой и патологией, хорошим и плохим, правильным и ошибочным. Своих героев Диана снимала в упор, ослепляя вспышкой, без каких-либо ухищрений.
Фото: The Estate of Diane Arbus, LLC
Она никогда не фотографировала исподтишка, не принуждала своих моделей позировать и давала им достаточно времени, чтобы привыкнуть к обстановке и камере, – долго с ними беседовала, ходила к ним в гости, порой даже оставалась ночевать. Поэтому ей доверяли и чувствовали в ней «свою» – такого же изгоя.
Фото: The Estate of Diane Arbus, LLC
Диана много лет страдала от депрессии, а когда к этому заболеванию добавились последствия перенесенного гепатита, она просто не выдержала. Выпив пригоршню таблеток, Арбус легла в наполненную водой ванну и перерезала вены.
Фото: The Estate of Diane Arbus, LLC
После ее смерти в прессе начались спекуляции о том, что к такой трагической развязке ее привела профессия. Но фотография тут ни при чем – к этому моменту Диана была уже достаточно известной и популярной как в Америке, так и за ее пределами. Просто она была человеком без кожи – слишком эмоционально хрупким и уязвимым, чтобы надолго задержаться в этом мире.
Мы есть в Telegram, Twitter и Facebook. Подписывайтесь и будьте в курсе всего самого интересного!
Рекомендуем
Бросаются под поезд осознанно: латвиец о работе машинистом
Последняя жертва Тиликума: что на самом деле произошло в аквапарке, где косатка сняла скальп с тренера
Сын Джеммы Скулме высказался о скандальном мурале, посвященном его материСамые главные вещи | Журнал Robb Report
По мере того, как прошлый век превращается в историю, его культурный слой превращается в антиквариат, а его искусство растёт в цене.
Sotheby’s, Дизайнерская мебель и предметы декора ХХ века, 2 апреля
Торги дизайнерской мебелью конца ХХ века прочно заняли место среди тематических аукционов. Вот и сейчас в Лондоне выставлены вещи, которые ещё недавно предлагались в рядовых мебельных салонах. Но сейчас такую мебель идеальной сохранности встретить непросто. Среди лотов: стеллаж для книг RTW: Reinventing the Wheel от Рона Арада (эстимейт £15−20 000), светильник Helice от Марка Ньюсона (£3−5 000), ваза, созданная Марком Ньюсоном для лондонского ресторана Сoast (£18−25 000), кресло Koala от Элизабет Гаруст и Маттиа Бонетти (£4−6 000).
www.sothebys.com
Bonhams, Декоративное искусство ХХ века, 7 апреля
Один из старейших британских домов проводит «выездные» торги предметов декора ХХ века в Лос-Анджелесе. И не случайно: топ-лотами станут вещи, созданные американцем Джоном Дикинсоном. Выпускник нью-йоркской школы дизайна Парсона, Дикинсон долгое время работал для мебельной компании Lord & Taylor. Благодаря его таланту американский быт конца 50-х подвергся коренному рестайлингу: его столы, кресла, светильники далеки от традиционной мебели тех лет, — скорее их оценили бы адепты Баухауса. Пройдут годы, и дикинсоновская монохромная белая мебель, вдохновлённая формами ар-деко, но радикально переосмысливающих их, станет общим местом, а имя дизайнера войдёт в учебники искусства ХХ века.
Другое важное имя на этих торгах — Жюль Лелё, одна из ключевых фигур французского декоративно-прикладного искусства 1930-х. Унаследовав семейную фабрику по производству предметов декора, Жюль Лелё удачно совмещал руководство с созданием собственных произведений. На аукционе будет представлен комплект из четырёх настенных светильников, созданных им в стиле ар-деко.
www.bonhams.com
Christie’s, Фотографии Дианы Арбус из коллекции Брюса и Нэнси Берман, 10 апреля
Аукционный дом анонсировал серию торгов фотографией из собрания лос-анджелесских коллекционеров Брюса и Нэнси Берман. Распродажа пройдёт в несколько этапов. В апреле этого года в Нью-Йорке с молотка пустят более 250 работ культового нью-йоркского фотографа Дианы Арбус, а в октябре — фотографии американского классика Уильяма Эгглстоуна. Работы для торгов, намеченных на апрель 2009 года, пока не анонсированы, но можно не сомневаться, будут представлены важнейшие имена из истории фотографии ХХ века. Уровень коллекции Брюса и Нэнси Берман считается музейным: в 2006 году лучшие вещи были показаны на выставке в лос-анжелесском музее Гетти. Часть экспонатов ретроспективы Дианы Арбус, показанной в 2004 году в Лос-Анджелесе, также была из их собрания. После этого имя нью-йоркского фотографа, чья жизнь трагически оборвалась в психиатрической лечебнице, прогремело на весь мир. Её неавторизованная биография была спешно экранизирована («Мех»): главную роль сыграла Николь Кидман. Диана Арбус вошла в историю фотографии как автор впечатляющей галереи портретов американцев, принадлежащих к самым разным сословиям, включая пациентов психиатрических лечебниц. Эти снимки развенчали миф о сильной и неуязвимой нации, представив рядовых американских граждан в будничной обстановке. Неудивительно, что громкое признание пришло к фотографу спустя тридцать лет после смерти. Несмотря на позднюю печать с авторских негативов, у этих небольших фотографий довольно высокий эстимейт ($5−7 000), у некоторых отпечатков — $30−50 000. Можно не сомневаться, итоговые цены существенно превысят стартовые, ведь произведения Дианы Арбус входят в десятку самых дорогих фотографий, проданных на аукционах за последние 7 лет. Большинство отпечатков — из пронумерованного тиража в 75 экземпляров.
www.christies.com
Русское искусство на Sotheby’s, 15- 16 апреля
Ежегодный большой аукцион русского искусства в Нью-Йорке привлекает топ-лотами с безупречной репутацией, важной составляющей которой является история произведения. Так, в секции декоративно-прикладного искусства будут представлены три иконы, связанные с императорским домом, что большая редкость. Одна из них — «Николай Чудотворец» -написана в честь чудесного спасения Николая II при неудавшемся покушении на тогда ещё наследника престола (эстимейт $40−60 000.)
Топ-лотом аукциона станут две картины Ивана Айвазовского «Раздача продовольствия» и «Корабль помощи» (эстимейт $2−3 млн), написанные в связи с помощью США России во время голода 1890 года. В 1893 году эти работы были подарены художником нью-йоркской галерее Corcoran в знак благодарности за «великодушную и своевременную помощь, оказанную правительством Соединённых Штатов». Позже картинам было суждено сыграть ещё одну дипломатическую роль: они были выставлены в Белом доме во время переговоров между президентом США Джоном Кеннеди и генеральным секретарём ЦК КПСС Никитой Хрущёвым. Также среди топ-лотов русских торгов — работы Константина Маковского, Александра Яковлева, Алексея Боголюбова.
www.sotheby’s.com
Современное искусство
«Арт-Кёльн», 16−20 апреля,
«Арт-Брюссель», 18−21 апреля
Ярмарки, проходящие практически параллельно, делят внимание коллекционеров современного искусства скорее по географическому признаку. В Брюсселе больше французских галерей, в Кёльне — немецких. Но, в принципе, ярмарки давно снискали славу проверенных мест, где работы современных художников могут появиться, лишь пройдя экспертный отбор. И там, и там участвуют лондонские, нью-йоркские, женевские, римские, токийские галереи. Особого внимания заслуживают разделы ярмарок, посвящённые новичкам. Так, на «Арт-Брюсселе», прежде чем влиться в ряды торговцев со стажем, многие галереи начинают с разделов First Call и Young Talent. Аналогично на ярмарке «Арт-Кёльн» функционируют разделы New Contemporaries и New Talents.
www.artcologne.com;
www.artbrussels.be
На Фотобиеннале показали «Портфолио» Дианы Арбус
+ A —
Фрики будоражат Москву
В 1971 году Диана Арбус, ныне признанный мэтр фотографии, наглоталась барбитуратов и вскрыла себе вены. За год до самоубийства она отобрала из тысяч своих снимков десять отпечатков: в серию вошли портреты великана и карлика, трансвестита и странных близнецов (позже ставших визитной карточкой Арбус) — словом, людей, отвергаемых обществом «нормальных». Попали туда и «нормальные», уличенные в неестественности. Сегодня эта серия, ставшая своего рода завещанием Дианы, впервые показывается на Московской фотобиеннале-2014 в Мультимедиа Арт Музее под названием «Портфолио».
«Этот мир ироничен — то, что ты задумал, никогда не получится таким, каким было задумано», — написала Диана под фотографией 1962 года, на которой изображена комната с новогодней елкой. В гостиной никого — оттого заваленное подарками и увешанное гирляндами дерево смотрится отнюдь не празднично, а скорее печально и одиноко. Вот другой снимок — год 1966-й: молодая пара с ребенком отдыхает на лужайке: супруги, успешный агент и музыкальный продюсер, растянулись в шезлонгах, пока малыш играет поодаль. «Родители, кажется, видят ребенка во сне, а ребенок, кажется, выдумывает их» — комментирует Диана это фото. И без подписи снимок пугает отчужденностью этих людей — они словно существуют в параллельных мирах.Фото: Диана Арбус Фото: Диана Арбус
Диана и сама выросла в такой семье. Состоятельной, но отчужденной. У ее родителей, Немировых, был магазин, где продавались меха и подделки одежды от именитых дизайнеров, вроде Шанель. Отец постоянно дежурил в лавке на Пятой авеню, а мать сутками болтала по телефону и развлекалась шоппингом. Воспитание Дианы было поручено няне — у каждого ребенка в семье Немировых была своя сиделка. Неудивительно, что Диана поспешила выпорхнуть из родительского гнезда при первой же возможности. Диане было 15, когда она встретила Аллана Арбуса, спустя четыре года, наперекор родителям, она вышла за возлюбленного замуж. Поначалу у молодой семьи все было неплохо: Аллан закончил армейские курсы фотографии и открыл фотостудию, которая стала снимать для популярных фэшн-журналов. Диана помогала супругу в качестве стилиста, а потом и сама освоила камеру. Она очень переживала за свои съемки, искала новый взгляд, неформальный подход — все чаще муки творчества приводили к депрессиям. После очередного нервного срыва Аллан и Диана перестают работать вместе, а потом и расстаются, решив остаться друзьями. В этот момент Диана Арбус совершает революцию, которую много позже в учебниках по теории и истории фотографии назовут «тихой», или «вакциной от глянца». Диана начинает снимать «других» людей. Их портретов в предсмертном портфолио больше всего. Причем этих героев Арбус снимает в стопроцентно естественных условиях, показывая одновременно внешнюю уникальность и обыкновенность. Великан Эдди Кармел в гостиной своего дома. Фото: Диана Арбус
Вот трансвестит — он в бигуди, нервно курит перед выступлением. Чтобы стать своей среди звезд известного нью-йоркского травести-театра «Клуб 52», Диана несколько лет ходила туда как на работу. Через какое-то время и ее, и камеру у нее в руках перестали замечать, что позволило Арбус запечатлеть на пленке истинное лицо своего героя: угловатые мужские черты, сквозь которые проступает женская суть. Вот другой герой — гигант Эдди Кармел. Он улыбается, стоя рядом с приемными родителями, а на их лице скорее ужас, в глазах читается вопрос: кто бы мог подумать, что он так вымахает? Согласно Книге рекордов Гиннесса, рост Эдди составлял 2,5 метра. Он умер в возрасте 36 лет. И все же выглядит он более нормальным, чем пара пенсионеров с усталыми лицами в глупых костюмах короля и королевы вечеринки. Или застывшая с пустыми лицами семейная пара, держащая за руку своего сына — а мальчик с явной задержкой в развитии, наоборот, улыбается. Или однояйцевые сестры-близнецы, одна из которых слегка улыбается, другая, наоборот, хмурится (этот образ Стэнли Кубрик использовал в своем культовом триллере «Сияние»). Диссонанс между их одинаковой внешностью и очевидно разными характерами заставляет вспомнить слова Дианы: «Если рассматривать реальность с достаточным вниманием, если по-настоящему близко к ней подобраться, она становится фантастической».Фото: Диана Арбус
Диссонанс внутреннего и внешнего в человеке — эта тема стала главной для Дианы Арбус. Считается, что во многом благодаря фильму «Уродцы» («Freaks») 1932 года, который был запрещен во многих странах, а в начале 60-х вернулся на экран и стал культовым. Действие происходит в бродячей цирковой труппе, где вместе с «нормальными» артистами живут безногие, безрукие, карлики — те, кого «нормальные» люди считают «уродцами». В этой резервации разворачивается трагическая история любви лилипута к красивой, но злой гимнастке. Она пытается отравить своего новоиспеченного мужа-карлика, но ее замысел раскрывают и наказывают: саму превращая в «уродца» без ног. Что страшнее: родиться красивым, но жадным и черствым, или получить странную, пугающую внешность? Кажется, Диана Арбус ответила для себя на этот вопрос, а нам оставила предсмертное завещание, в которое нужно внимательно всматриваться, чтобы его прочитать.Фото: Диана Арбус Фото: Диана Арбус
Выставка организована при поддержке MasterCard.
Опубликован в газете «Московский комсомолец» №26497 от 8 апреля 2014
Заголовок в газете: Фрики будоражат Москву
Фильм Мех: Воображаемый портрет Дианы Арбус (Fur: An Imaginary Portrait of Diane Arbus): фото, видео, список актеров
«Мех: воображаемый портрет Дианы Арбус» — биографическая драма, поставленная Стивеном Шейнбергом, известным российскому зрителю по фильму «Секретарша«. В заглавной роли известной американской женщины-фотографа выступила Николь Кидман. Также в фильме снялись Роберт Дауни младший, Джейн Александер и Тай Беррелл.
Фильм не является биопиком в классическом понимании этого слова. «Мех» пытается художественным языком показать как обычная женщина стала одним из самых значимых фотографов современности, одной из тех, кто возвели фотографию в ранг искусства. В основе фильма лежит роман-биография самой Дианы.
Действие фильма начинается в 1958 году. Диана Арбус (Николь Кидман) — одинокая и разочарованная в жизни молодая женщина. Она состоит в браке без любви с Алланом Арбус (Тай Беррелл), человеком, который профессионально занимается фотографией на деньги ее отца. Ей же достается лишь роль его ассистента.
Первоначально на роль Дианы Арбус планировалась британская актриса Саманта Морган.
Однажды в её дом переезжает новый сосед — загадочный Лионель Суини (Роберт Дауни младший). Он страдает гипертрихозом — избыточным оволосением, поэтому выглядит как оборотень из фильма ужасов. Но необычное уродство влечет Диану к нему и она, сама не замечая, влюбляется в него.
Стивен Шрайберг, режиссер фильма «Мех: воображаемый портрет Дианы Арбус«: «Я вырос с репродукциями фотографий Дианы и поэтому хотел снять фильм близкий по духу её работам и моему воприятию её работ.<…> В фильме показан её разрыв с мужем-фотографом и начало самостоятельной карьеры. Я хотел показать, что именно побудило её пойти на этот шаг.»
«Мех: воображаемый портрет Дианы Арбус» вышел в мировой прокат 1 сентября 2006 года, но при производственном бюджете в 12 миллионов долларов сумел собрать чуть больше двух. В России фильм не попал в кинопрокат и вышел сразу на видео.
Фильм также участвовал в нескольких фестивалях, но никаких наград не собрал. Что интересно, на Римском кинофестивале он проиграл российскому фильму «Изображая жертву«.
Дайан Арбус — 17 произведений
Дайан Арбус (/ diːˈæn ˈɑːrbəs /; 14 марта 1923 — 26 июля 1971) была американским фотографом, известным своими фотографиями маргинализированных людей — карликов, гигантов, трансгендеров, нудистов, артистов цирка — и других людей, нормальность которых воспринималась обычное население выглядит уродливым или сюрреалистичным. Ее работа была описана как состоящая из формальных манипуляций, характеризующихся явной сенсационностью.
В 1972 году, через год после самоубийства (существует популярное клише о том, что она Сильвия Плат), Арбус стала первым американским фотографом, фотографии которого были выставлены на Венецианской биеннале.В 1972–1979 годах миллионы смотрели передвижные выставки ее работ. Сопровождающая выставку книга «Диана Арбус: монография диафрагмы», изданная Дуном Арбусом и Марвином Израэлем и впервые опубликованная в 1972 году, все еще находилась в печати к 2006 году, став самой продаваемой монографией по фотографии. Между 2003 и 2006 годами Арбус и ее работы были предметом другой крупной передвижной выставки, Diane Arbus Revelations. В 2006 году в фильме «Мех» с Николь Кидман в главной роли Арбус была представлена вымышленная версия истории ее жизни.
Арбус родилась Дайан Немеров в семье Давида Немерова и Гертруды Русек Немеров, еврейской пары, которая жила в Нью-Йорке и владела Russek’s, знаменитым универмагом на Пятой авеню. Из-за богатства своей семьи Арбус была изолирована от последствий Великой депрессии, когда росла в 1930-х годах. Ее отец стал художником после ухода от Рассека; ее младшая сестра станет скульптором и дизайнером; и ее старший брат Говард Немеров, профессор английского языка Вашингтонского университета в Санкт-Петербурге.Луи позже стал поэтом-лауреатом США и отцом американистского историка искусства Александра Немерова.
Родители Дайан не были так вовлечены в ее жизнь, когда она росла. Из-за богатства ее семьи Дайан и ее братья и сестры воспитывались горничными и гувернантками, в то время как ее мать страдала от депрессии, а ее отец был занят работой. Она отделила себя от семьи и детства.
Дайана Немерова посещала подготовительную школу Филдстонской школы этической культуры.В 1941 году, в возрасте восемнадцати лет, она вышла замуж за своего возлюбленного детства Аллана Арбуса, с которым встречалась с 14 лет. Их первая дочь Дун, которая затем стала писательницей, родилась в 1945 году; их вторая дочь Эми, которая позже стала фотографом, родилась в 1954 году. Арбус и ее муж работали вместе. После долгих часов в студии Дайан спешила домой, чтобы приготовить ужин для Аллана и их двух дочерей. Аллан очень поддерживал Дайан даже после того, как она бросила коммерческую фотографию и начала развивать независимое отношение к фотографии.
Дайан и Аллан Арбус расстались в 1959 году и развелись в 1969 году. Однако они все еще оставались близкими из-за своих дочерей. Аллан приходил на воскресный завтрак, и он продолжал проявлять фильм Дайан.
Диана начала отношения с арт-директором и художником Марвином Израэлем, которые продлились примерно десять лет, до момента ее смерти. Он был женат и дал понять Арбус, что никогда не оставит свою жену. Он очень сильно подталкивал Арбус к ее работе.
Это часть статьи в Википедии, используемой в соответствии с непортированной лицензией Creative Commons Attribution-Sharealike 3.0 (CC-BY-SA). Полный текст статьи здесь →
Подробнее …
Три изображения Дайан Арбус — фоторепортаж
Леди-барменша дома с собачкой-сувениром, Новый Орлеан Л.А. 1964 Дайан Арбус, Леди-барменша дома с собачкой-сувениром, Новый Орлеан, Лос-Анджелес, 1964 1964, напечатано после 1971 года
Поместье Дайан Арбус LLC
Эта фотография барменши сложена, как большинство портретов.Женщина элегантно сидит в своем кресле — не жестко, но четко позирует. Традиционная эстетика портретной фотографии нарушается орнаментом в виде пуделя, размещенным на противоположной стороне кадра. Пудель пропорционален размеру волос женщины. Не похоже, что Арбус высмеивает прическу или вкус женщины к сувенирам. Она просто выбирает радостную, причудливую деталь, которая просит нас пересмотреть наше первоначальное впечатление от предмета. Это отражает разрыв между намерением и эффектом, который Арбус находила увлекательным и часто стремилась уловить в своей работе:
Еврейский гигант дома со своими родителями в Бронксе , Нью-Йорк 1970Весь наш облик подобен знаку миру, чтобы он думал о нас определенным образом, но есть точка между тем, что вы хочу, чтобы люди знали о вас и о том, что вы не можете помочь людям узнать о вас… Я имею в виду, что если вы достаточно внимательно исследуете реальность, если вы каким-то образом действительно, действительно доберетесь до нее, это станет фантастическим.Вы знаете, это действительно фантастика, что мы выглядим так, и иногда это очень ясно видно на фотографиях. В этом мире есть что-то ироничное, и это связано с тем, что то, что вы намереваетесь, никогда не выходит так, как вы это задумывали.
Диана Арбус Aperture Monograph
Дайана Арбус, Еврейский великан дома со своими родителями в Бронксе, Н.Ю. 1970 1970
Усадьба Дианы Арбус ООО
Арбус часто делала фотографирование людей в их домах. Это придает ее портретам интимность, почти вуайеристическую. Этот образ «еврейского гиганта» со своими родителями демонстрирует момент взаимодействия, который одновременно является юмористическим, поскольку матери и отцу приходится смотреть вверх, чтобы поговорить с сыном, и чувствительным. Виньетка, созданная темными краями изображения, кажется, останавливает момент времени, как если бы мы вглядывались в книгу рассказов.Это делает изображение очень знакомым и нормальным, но в то же время сенсационным. Как всегда, фотография также отражает фирменное остроумие Арбус. Ее фотографии были восприняты как неуважение к этим «уродам», но другие сочли их триумфом гуманизма. Арбус рассказала о своем восхищении необычными людьми, которых она фотографировала:
Татуированный мужчина на карнавале , Мэриленд 1970О фриках есть что-то вроде легенды. Как человек в сказке, который останавливает вас и требует от вас ответа на загадку. Большинство людей живут в страхе, опасаясь травм.Уроды родились со своими травмами. Они уже прошли жизненное испытание. Они аристократы.
Диана Арбус Aperture Monograph
Дайан Арбус, Татуированный мужчина на карнавале, Мэриленд . 1970, напечатано после 1971 г.
ООО «Поместье Дайан Арбус»
Татуированный мужчина на карнавале демонстрирует безупречные навыки фотографа Арбус.Гиперопределение улавливает каждую татуировку, волосы и морщинки мужчины, сохраняя при этом зернистость пленки. Ясность хорошо сочетается с интенсивным выражением лица мужчины, усиленным его бледными радужками и близостью кадра. Сосредоточившись исключительно на человеке и позволяя карнавалу на заднем плане почти полностью исчезнуть, мы сталкиваемся с ним как с могущественной личностью, а не как с артистом цирка. Здесь Арбус объясняет свой переход от любви к зернистости к любви к ясности:
В начале фотографирования я делал очень зернистые вещи.Я был бы очарован тем, что делало зерно, потому что оно сделало бы своего рода гобелен из всех этих маленьких точек, и все было бы переведено в эту среду точек. Кожа была бы такой же, как вода, была бы такой же, как небо, и вы имели бы дело в основном со светом и тьмой, а не с плотью и кровью. Но когда я какое-то время работал со всеми этими точками, мне ужасно захотелось пройти через них. Я хотел увидеть настоящую разницу между вещами… Я начал ужасно увлекаться ясностью.
Диана Арбус Апертурная монография
фотограф Дайан Арбус заново исследует | Искусство и объект
Изображения, представленные на выставке Met Breuer, Арбус исследует большую часть той же территории, которую занимали уличные фотографы, включая Уокера Эванса, Пола Стрэнда, Виногранда и Фридлендера. Ее сюжеты и стиль напоминают фотографа-фланера Эжена Атже, который снимал улицы Парижа в конце 19 — начале 20 веков; Беренис Эбботт, Хелен Левитт и Уиджи, все из которых сделали Нью-Йорк своим подданным; и Роберт Франк, чье острое наблюдение за американской культурой в его книге 1958 года « Американцы, » навсегда изменило то, как фотографировали Америку.
Уличная фотографияАрбус, однако, работает в рамках обычных сюжетов жанра и выходит за их рамки. Женщина в белых перчатках и карманной книжкой, Нью-Йорк, 1956 год , вспоминает Виги, которого Арбус однажды сопровождала, когда он стрелял. Парень в куртке с капюшоном, целится из пистолета, Нью-Йорк, 1957 год. напоминает Уильяма Кляйна. Но на улице Арбус, кажется, хочет большего от своих подданных, чем наблюдать за происходящим на расстоянии. В Девушка со школьными учебниками ступает на тротуар, Нью-Йорк, 1957 год , девочка школьного возраста в пальто с плюшевым воротником и шляпе с помпонами, с книгами в руке, смотрит прямо в камеру, которая находится всего в нескольких шагах от нее. .
На фотографиях артистов цирка, пляжных купальщиков на Кони-Айленде и имитирующих женщин в их раздевалках любопытный и тревожный вуайеризм фотографа уже очевиден, но также проявляется ее интенсивное взаимодействие со своими объектами, которые, как правило, смотрят прямо на нее. Как и Эванс, который спрятал камеру в пальто, чтобы снимать в метро Нью-Йорка, Арбус хотела быть ближе к своим объектам. Но ей было неинтересно прятать себя или свою камеру — как раз наоборот.В этих изображениях присутствует настойчивая близость, как если бы она проверяла, насколько близко она может подойти к своим объектам, видимым, например, в Леди в автобусе, штат Нью-Йорк. 1957, , где Арбус так близко к женщине, что кажется, что она просто повернулась на сиденье, чтобы сделать выстрел. В ответ эта неназванная женщина смотрит прямо через Арбус, ее камеру и, соответственно, на нас.
Снятые на 35-миллиметровую пленку, эти изображения — сделанные без экспонометра — зернистые, дымчатые, песчаные. Она нашла свой предмет, но еще не нашла свой стиль.Примерно в то время, когда она опубликовала свой первый фотоэссе в Esquire в 1960 году, Арбус познакомилась с резкими и сложными портретами немецких социальных типов 1920-х годов Августом Сандером. Желая подражать четкости его портретов, она начала использовать Rolleiflex с широкоугольным объективом в 1961 году. Большие негативы камеры, квадрат 2 ¼ дюйма, почти в четыре раза больше 35 миллиметров, обеспечивают гораздо больше деталей; это изменило ее фотографии. Она работала в обоих форматах, пробуя Rollei снимать прорицателей, соревнования по бодибилдингу и конкурсы красоты.Год спустя она делала фотографии, которые стали ее подписью, в том числе Child с игрушечной ручной гранатой в Центральном парке, штат Нью-Йорк. 1962 г. . Напряженная и нервная, это чистая Арбус.
В 1963 году, при поддержке Модели, Арбус подала заявку на грант Фонда Гуггенхайма, следуя по стопам Эванса и Фрэнка. Арбус писала, что она хотела «сфотографировать важные церемонии настоящего, потому что, живя здесь и сейчас, мы склонны воспринимать только то, что в них случайное, бесплодное и бесформенное.Она хотела «собрать их, как чью-то бабушку, складывать консервы, потому что они будут такими красивыми … Я просто хочу их спасти, — писала она, — ибо то, что церемонно, любопытно и банально, станет легендарным».
9 редких фотографий Дайан Арбус
Подросток на скамейке в Центральном парке, штат Нью-Йорк. 1962 г. Фото: Дайан Арбус / Copyright © Поместье Дайан Арбус
В 1940-х и 1950-х годах Дайан Арбус в качестве модного фотографа молодожена, сотрудничавшего со своим мужем, жила недалеко от Центрального парка.После того, как их брак распался в 1959 году, Арбус переехала в центр города, в нескольких кварталах от Вашингтон-сквер. В обоих парках она встречалась и фотографировала людей, ловя их пешком или на отдыхе. Сама Арбус выглядела запоминающейся: маленькая пикси-женщина, отягощенная несколькими громоздкими фотоаппаратами и вспышками, уговаривающая прохожих остановиться и позировать. Иногда она уговаривала их после этого продолжить портретные сеансы у себя дома. Если (как многие говорили) в игре портретиста и сюжета есть какой-то скрытый сексуальный подтекст, Арбус любила пикап.
Некоторые из представленных здесь фотографий, часть предстоящей выставки в галерее Леви Горви в Нью-Йорке, публикуются впервые. Они не обязательно меняют наше восприятие работы Арбус. Они просто — и это все, что угодно, , только — простые, заметьте, — расширения известной нам работы: квадратная, среднеформатная печать; часто видимый край негатива; захватывающее дух ощущение потустороннего незнакомца, обрамленного в видоискатель.Только одно изображение поразительно, когда вы сидите в кресле: нежный портрет Сьюзен Зонтаг и ее сына Дэвида Риффа, показанный прямо наверху. В конце концов, Зонтаг — это женщина, которая написала не без критики: «Большая часть тайны фотографий Арбус заключается в том, что они говорят о том, что ее испытуемые чувствовали себя после того, как согласились сфотографироваться. Видят ли они себя, задается вопросом зритель, такими как или ? »
Дайан Арбус: В парке «» открывается сегодня в Леви Горви.
* Эта статья опубликована в журнале New York Magazine от 1 мая 2017 г.
Взгляд на жизнь и творчество Дайан Арбус
Я Мартин Канински из All About Street Photography, и в этом видео и статье я собираюсь рассказать о фотографе, который является одним из самых известных и самых неоднозначных фотографов Америки, которого иногда называют « фотограф уродов ». Это взгляд на жизнь и творчество Дайан Арбус.
Диана родилась Дайан Немерова в 1923 году в Нью-Йорке в семье евреев, иммигрантов из Советской России. Они были довольно богаты, так как владели Russeks, универмагом на Пятой авеню. Благодаря этому она не пострадала от Великой депрессии.
Однако то, что она была ребенком в богатой семье, также значило, что ее в основном воспитывали горничные. Возможно, она жила в той среде, в которой она несколько отделилась от семьи. Несмотря на то, что родители не воспитывали ее напрямую, они косвенно влияли на ее жизнь.После того, как ее отец ушел на пенсию, он стал художником. Ее сестра стала дизайнером и скульптором, а брат — лауреатом Пулитцеровской премии. Сама Дайан начала рисовать, но бросила сразу после окончания средней школы.
Арбус вышла замуж относительно молодой, в возрасте 18 лет, за мужчину по имени Аллан Арбус. Они оба какое-то время работали в коммерческой фотографии с 1946 по 1956 год. К сожалению, брак не сложился, и в 1969 году они развелись. Ее муж ушел и стал актером.Возможно, вы действительно помните его по сериалу « M * A * S * H », в котором он играл доктора Сидни Фридмана.
Но я хочу говорить не о личной жизни Дайан Арбус — давайте посмотрим на ее карьеру фотографа.
Арбус получила свою первую камеру (камеру Graflex) сразу после того, как она вышла замуж в возрасте 18 лет. Ее муж был фотографом Службы связи армии США во время Второй мировой войны. Она начала брать уроки фотографии у Беренис Эббот, фотографа, наиболее известного своими портретами.
В 1946 году Дайан и ее муж основали Diane & Allan Arbus, бизнес по коммерческой фотографии, где ей предстояла роль арт-директора. Она отвечала за концепции и модели, что для нее не было сбывшейся мечтой, поскольку она считала свое положение очень невыполнимым. Хотя Дайан и Аллан не особо любили модную фотографию, компания делала фотографии для рекламы Рассека, а также для таких модных журналов, как Vogue , Glamour или Seventeen .
Дуэт получился довольно успешным. Фотография отца и сына, читающих газету, была сделана для журнала Vogue и была включена в выставку Музея современного искусства «Семья человека» в 1955 году.
Сначала Дайан Арбус восхищалась зернистым взглядом камеры и фильм смогли произвести. Первым ее фотоаппаратом был Nikon с 35-миллиметровым объективом, который она использовала для фотографирования Нью-Йорка. Иногда примерно в 1962 году она переходила на двухобъективную зеркальную камеру Rolleiflex.Среднеформатная камера стала одной из композиционных подписей Арбус.
Она объяснила этот переход, сказав:
В начале фотографирования я делал очень зернистые вещи. Я был бы очарован тем, что делало зерно, потому что оно создавало бы своего рода гобелен из всех этих маленьких точек … Но когда я какое-то время работал со всеми этими точками, мне внезапно ужасно захотелось пройти через них. Я хотел увидеть настоящую разницу между вещами… Я начал ужасно увлекаться ясностью.
Позже Дайан Арбус начала снимать то, что мы теперь можем назвать ее собственным стилем уличной фотографии. Одним из важных наставников в ее карьере была Лизетт Модель, фотограф австрийского происхождения, более известная своей уличной фотографией. Позже она сказала, что Арбус пришла к ней и сказала, что она не может фотографировать.
«Я хочу сфотографировать зло», — сказала Арбус Модели, отметив, что «[Арбус] была полна решимости раскрыть то, чему других учили отвернуться».
Типичная для ее фотографии схема — фронтальный портрет в квадратном формате.Она была одной из пионеров использования дневной вспышки, которую она использовала для выделения объектов съемки. Что ей в первую очередь понравилось, так это то, как он изменяет свет и открывает то, чего вы обычно не видите. Ей хотелось, чтобы фотография была неподвижной, и поэтому она всегда позировала своим объектам либо на улице, либо в их домах.
Арбус заставляла испытуемых смотреть прямо в камеру, чтобы «заморозить» изображение. Однако, как мы видим на многих ее фотографиях, эффект был прямо противоположным. Многие ее снимки выглядят спонтанно.
Ребенок с игрушечной ручной гранатой в Центральном парке, штат Нью-Йорк 1962 год , наверное, один из самых известных. Изображение необычное и (я бы сказал) немного тревожное. Я имею в виду, что видеть ребенка, который выглядит напряженным и злым в позе со сжатыми зубами и держащим в одной руке ручную гранату, а второй рукой в форме когтеобразного жеста, немного… необычно. Когда он стоит в одиночестве, он изолирован от других в парке.
Фотография считается одним из самых важных и влиятельных образов искусства ХХ века и теории постмодернистского искусства.Когда мы смотрим на контактный лист, мы обнаруживаем, что Арбус сделала множество «обычных» фотографий ребенка в парке, улыбающегося и играющего. Однако когда дело дошло до выбора финального образа, она выбрала наиболее выразительный.
Мальчика на фотографии зовут Колин Вуд, и он позже сказал:
Она ловит меня в момент раздражения. Верно, я был зол. Мои родители развелись, и было общее чувство одиночества, чувство покинутости.Я просто взорвался. Она увидела это, и это было похоже на… сочувствие. Она запечатлела одиночество каждого. Это все люди, которые хотят подключиться, но не знают, как подключиться. И я думаю, что она так относилась к себе. Она чувствовала себя поврежденной, и она надеялась, что, погрузившись в это чувство, с помощью фотографии, она сможет превзойти себя.
Интересно то, что Арбус не только снимала случайные предметы, с которыми встречалась на улице, но и пыталась установить личные отношения с ними и фотографировать их с течением времени.Она начала фотографировать совсем не так, как раньше. Его цель заключалась в том, чтобы быть оригинальным и уникальным.
«Очень маленький ребенок, штат Нью-Йорк. 1968 год »- фотография Андерсона Купера, корреспондента CNN и сына Глории Вандербильт. Это была одна из фотографий, сделанных Арбус для номера Harper’s Bazaar в 1968 году. Она знала родителей, поэтому спросила, не может ли она приехать и сфотографировать новорожденного ребенка.
Она возвращалась несколько раз в течение 3 недель и сделала много снимков, прежде чем наконец выбрала опубликованную.Самого Купера это не беспокоит. Фотографии Арбус, как сообщается, находятся в его комнате вместе с запиской Дайан.
«Еврейский гигант дома со своими родителями в Бронксе, штат Нью-Йорк, 1970 год» — это фотография Арбуса, на которой Эдди Кармель стоит в гостиной своих родителей. Это архетип фотографий Арбус. В подростковом возрасте, хотя в детстве Кармел была нормального роста, она начала бесконтрольно расти из-за акромегалии. Он вырос до 8 футов 9 дюймов, или 270 см.Фотография похожа на заготовку для семейного портрета.
Для меня виньетирование усиливает его размер и вуайеристское ощущение от фотографии, как будто вы крадетесь в чей-то дом и наблюдаете за ним через замочную скважину. К сожалению, Кармель умерла в возрасте 36 лет, всего через 2 года после того, как Арбус сделала эту фотографию. Арбус считала, что ей досталось то, что она называла кошмаром каждой матери.
«Вы знаете, что каждой матери, когда она беременна, снятся кошмары о том, что ее ребенок родится монстром?» — говорит Арбус.«Думаю, я понял это на лице матери, когда она пристально смотрит на Эдди и думает:« Боже мой, нет ».
Один из моих любимых снимков — «Девушка в цирковом костюме, Мэриленд 1970». Почему-то я просто не могу избежать сравнения Чудо-женщины из вселенной Marvel и для меня эта фотография представляет собой изображение 70-х годов и то, как они, вероятно, изобразили бы объект в то время.
Объектами, которых фотографировала Арбус, часто были люди с тяжелой жизнью, люди из подполья или просто люди, которых не принимало или не уважало остальное общество.Она часто сочувствовала им, вероятно, потому, что часто это было то, что она не могла испытать в своей жизни — испытуемые имели совершенно другое происхождение, чем она.
Арбус стреляла в стриптизерш, артистов карнавала, трансвеститов, членов ЛГБТ-сообщества, нудистов или людей с психическими расстройствами. Она сказала, что сюжеты на ее фотографиях были для нее важнее, чем сама картина.
«Некоторым людям нравится думать о [Арбус] как о циничной», — сказал фотограф Эдмунд Ши.«Это полное заблуждение, она была очень эмоционально открыта. Она была очень напряженной и прямой, и люди имели к этому отношение ».
Пожалуй, самым ценным для нее была не фотография, а случай посещения кого-то и процесс фотографирования. Я бы не сказал, что она переопределяла красоту, но, возможно, показывала пространство между тем, как люди хотели, чтобы их видели, и тем, как их видели. Когда мы хотим узнать о том, насколько она влиятельна, я думаю, что лучше всего использовать слова искусствоведа Роберта Хьюза: «Работы Арбус оказали такое влияние на других фотографов, что уже трудно вспомнить, насколько они были оригинальными.
Арбус дважды была удостоена стипендии Гуггенхайма; сначала в 1963 году для проекта под названием «Американские обряды, манеры и обычаи», а затем снова в 1966 году. В 60-е годы Арбус работала для журналов, но также выполняла всевозможные заказы — ей приходилось это делать, потому что это было довольно сложно. время зарабатывать на жизнь продажей художественной фотографии. Несмотря на то, что она была признанным художником, ее гравюры обычно продавались за 100 долларов или меньше.
По мере того, как она становилась все более признанной как художник, она выполняла меньше заданий в журналах, а также преподавала фотографию в Нью-Йорке и Род-Айленде.Она была первым фотографом, представившимся в Artforum , международном журнале о современном искусстве.
В 1967 году она провела свою первую большую выставку в Музее современного искусства в новых документах, которая представляла собой выставку документальных фотографий, куратором которой был Джон Шарковски. Тридцать две ее фотографии были отобраны для выставки, которая представляла новое направление в фотографии: обычные предметы, похожие на снимки. На выставке были представлены работы трех фотографов: Дайан Арбус, Гарри Виногранд и Ли Фридландер.В то время никто из них не был хорошо известен.
К сожалению, как и ее мать, Арбус страдала депрессией, а также гепатитом. Она испытала перепады настроения, а ее бывший муж даже говорил о «резких перепадах настроения». В 1971 году Арбус покончила жизнь самоубийством в возрасте 48 лет.
Сегодня работы Арбус хранятся в коллекциях Метрополитен-музея в Нью-Йорке, Национальной художественной галереи в Вашингтоне, округ Колумбия, а также в Художественном музее округа Лос-Анджелес.
Об авторе : Мартин Канински — фотограф, обозреватель и ютубер из Праги, Чешская Республика. Мнения, выраженные в этой статье, принадлежат исключительно автору. Канинский руководит каналом «Все о уличной фотографии». Вы можете найти больше его работ на его веб-сайте, в Instagram и на канале YouTube.
Дайан Арбус Фотограф | Все о фото
Дайан Арбус (14 марта 1923 — 26 июля 1971) была американским фотографом и писателем, известная своими черно-белыми квадратными фотографиями «девиантных и маргинальных людей (карликов, гигантов, трансгендеров, нудистов, артистов цирка) или людей. чья нормальность кажется уродливой или сюрреалистичной.Арбус считала, что фотоаппарат может быть «немного холодным, немного резким», но его пристальное внимание раскрыло правду: разницу между тем, что люди хотели видеть, и тем, что они действительно видели — недостатки. Друг сказал, что Арбус сказала, что она «боялась … что ее назовут просто« фотографом уродов »»; однако эта фраза неоднократно использовалась для ее описания. В 1972 году, через год после того, как она покончила жизнь самоубийством, Арбус стала первый американский фотограф, фотографии которого выставлены на Венецианской биеннале.В 1972–1979 годах миллионы людей смотрели передвижные выставки ее работ.
Между 2003 и 2006 годами Арбус и ее работы были предметом другой крупной передвижной выставки, Diane Arbus Revelations. В 2006 году в фильме «Мех» с Николь Кидман в главной роли Арбус была представлена вымышленная версия истории ее жизни. Хотя некоторые фотографии Арбус были проданы на аукционе за сотни тысяч долларов, работа Арбус вызвала споры; например, Норман Мейлер был процитирован в 1971 году, когда он сказал: «Дать фотоаппарат Дайан Арбус — все равно что вложить в руки ребенка боевую гранату.Другие, однако, указали, что Мейлер был недоволен фотографией, на которой он держится за промежность, сделанной Арбус для New York Times Book Review. Арбус родилась как Дайана Немерова у Давида Немерова и Гертруды Русек Немерова. Немеровы были евреями. супружеская пара, которая жила в Нью-Йорке и владела Russek’s, знаменитым универмагом на Пятой авеню. Из-за богатства своей семьи Арбус была изолирована от последствий Великой депрессии, когда росла в 1930-х годах. Отец Арбус стал художником после ухода из Russek’s. ; ее младшая сестра станет скульптором и дизайнером; а ее старший брат, Говард Немеров, позже станет лауреатом поэт-лауреатов Соединенных Штатов и отцом американистского историка искусства Александра Немерова.Дайана Немерова посещала подготовительную школу Филдстонской школы этической культуры.
В 1941 году в возрасте восемнадцати лет она вышла замуж за возлюбленного детства Аллана Арбуса. Их первая дочь Дун (которая позже стала писательницей) родилась в 1945 году, а вторая дочь Эми (которая позже стала фотографом) родилась в 1954 году. Дайан и Аллан Арбус расстались в 1958 году, и они развелись в 1969 году. Интерес Арбузов к фотографии привел к тому, что в 1941 году они посетили галерею Альфреда Штиглица и познакомились с фотографами Мэтью Брэди, Тимоти О’Салливаном, Полом Стрэндом, Биллом Брандтом и Эженом Атже.В начале 1940-х отец Дайан нанял их, чтобы сделать фотографии для рекламы универмага. Аллан был фотографом Корпуса связи армии США во время Второй мировой войны. В 1946 году, после войны, Арбузы начали коммерческий фотографический бизнес под названием «Дайан и Аллан Арбус» с Дайан в качестве арт-директора и Алланом в качестве фотографа. Они работали в Glamour, Seventeen, Vogue, Harper’s Bazaar и других журналах, хотя «они оба ненавидели мир моды». Несмотря на более чем 200 страниц их редакционной статьи о моде в Glamour и более 80 страниц в Vogue, фэшн-фотография Арбузов была охарактеризована как «среднего качества».«Знаменитая фотовыставка Эдварда Стейхена 1955 года« Семья человека »действительно включала фотографию, сделанную Арбузами отца и сына, читающих газету.
В 1956 году Дайан Арбус ушла из коммерческой фотографии. Хотя раньше она изучала фотографию с Беренис Эбботт, ее учеба у Лизетт Модель, начавшаяся в 1956 году, привела к появлению самых известных методов и стиля Арбус. В 1959 году она начала фотографировать по заданию для таких журналов, как Esquire, Harper’s Bazaar и The Sunday Times Magazine.Примерно в 1962 году Арбус перешла с 35-мм камеры Nikon, которая давала зернистые прямоугольные изображения, на двухлинзовую зеркальную камеру Rolleiflex, которая давала более подробные квадратные изображения. В 1963 году Арбус была удостоена стипендии Гуггенхайма за проект «Американские обряды, нравы и обычаи»; стипендия была возобновлена в 1966 году. В 1964 году Арбус начала использовать двухобъективную зеркальную камеру Mamiya со вспышкой в дополнение к Rolleiflex. Ее методы включали установление прочных личных отношений с объектами съемки и повторное фотографирование некоторых из них на протяжении многих лет.В 1960-е годы она преподавала фотографию в Школе дизайна Парсонса и Cooper Union в Нью-Йорке, а также в Школе дизайна Род-Айленда в Провиденсе, Род-Айленд.
Первая крупная выставка ее фотографий состоялась в Музее современного искусства в 1967 году на выставке под названием «Новые документы», которую курировал Джон Шарковски. В шоу также были представлены работы Гарри Виногранда и Ли Фридлендера. Некоторые из ее художественных работ были выполнены по заданию. Хотя она продолжала фотографировать по заданию (e.г., в 1968 году она сняла документальные фотографии бедных издольщиков в сельской местности Южной Каролины для журнала Esquire), в целом ее журнальные задания уменьшились, поскольку ее слава как художника росла. Жарковский нанял Арбус в 1970 году для исследования выставки фотожурналистики под названием «Из картинной прессы»; он включал множество фотографий Виги, чьими работами восхищалась Арбус. Используя более мягкий свет, чем в ее предыдущей фотографии, она сделала серию снимков в последние годы своей жизни людей с ограниченными интеллектуальными возможностями, демонстрирующих ряд эмоций.Сначала Арбус считала эти фотографии «лирическими, нежными и красивыми», но к июню 1971 года она сказала Лизетт Модель, что ненавидит их. Взаимодействуя с другими современными фотографами, такими как Роберт Франк и Сол Лейтер, Арбус помогла сформировать то, что Джейн Ливингстон назвала Нью-Йоркской школой фотографов в 1940-х и 1950-х годах.
Среди других фотографов и художников, с которыми она дружила во время своей карьеры, она была близка к фотографу Ричарду Аведону; он был примерно того же возраста, его семья также владела универмагом на Пятой авеню, и многие из его фотографий также были охарактеризованы как подробные фронтальные позы.Еще одним хорошим другом был Марвин Исраэль, художник, графический дизайнер и арт-директор, с которым Арбус познакомилась в 1959 году. В течение жизни Арбус переживала «депрессивные эпизоды», подобные тем, которые пережила ее мать, и эти эпизоды, возможно, усугублялись симптомами депрессии. гепатит. В 1968 году Арбус написала: «Я много хожу вверх и вниз», а ее бывший муж отметил, что у нее были «резкие смены настроения». 26 июля 1971 года, живя в Westbeth Artists Community в Нью-Йорке, Арбус покончила с собой, приняв барбитураты и порезав себе запястья бритвой.Два дня спустя Марвин Израэль нашел ее тело в ванной; ей было 48 лет.
Источник: Википедия
© Библиотека Конгресса, Отдел эстампов и фотографийДайан Арбус Фотография, биография, идеи
Резюме Дайан Арбус
Дайан Арбус — американский фотограф, известный своими ручными черно-белыми изображениями маргинализированных людей, таких как карлики, цирковые уроды , гиганты, гендерно-неконформные люди, а также более нормальные субъекты из пригородных семей, знаменитостей и нудистов.Работу Арбус можно сразу понять как причудливую, фантастическую и психологически сложную — в любом случае, она сделала шаг вперед в документальной фотографии. Может показаться, что они нарушают общественный договор с объектом, поскольку это часто вызывает чувство «другого» из-за пристального взгляда, который предлагает ее фотография. Через Арбус люди (даже самые приземленные и нейтральные) становятся зрелищами. Арбус стала всемирно известной своими провокационными образами и остается одним из самых уникальных постмодернистских американских фотографов.Хотя ее часто критикуют за то, что она объективирует объекты, сила ее изображений остается.
Достижения
- Арбус использовала приемы документальной или фотожурналистической фотографии для представления реальных предметов в их естественной среде обитания. Тем не менее, полученные работы она сделала уникальными для себя, так как ее личное путешествие всегда было отражено в изображениях, которые она фотографировала. Существует множество предметов, потому что вы не можете думать об изображении, не думая о наборе качеств, которые сделали изображение возможным; иными словами, трудно представить себе фотографию, происходящую без мысли о присутствующей Арбус.
- Арбус нашла интригу и завораживающую красоту в маловероятных предметах и сделала замечательные портреты людей, которые не часто считались «подходящими» для съемки перед объективом фотоаппарата. Она искала уникальных персонажей на окраинах общества для своей работы и сказала на это: «Я действительно верю, что есть вещи, которые никто бы не увидел, если бы я их не сфотографировал». Это далеко от искусства, которое, как часто думают, предназначено только для эстетического удовлетворения, в отличие от показа «реального» или «истинного» мира.
- Идея личности как социально сконструированной — это та, к которой вернулась Арбус, будь то артисты, женщины и мужчины с макияжем или буквальная маска, закрывающая лицо. Критики предположили, что выбор ее предметов был отражением ее собственных проблем с идентичностью, поскольку она сказала, что единственное, от чего она страдала в детстве, — это никогда не испытывать невзгод. Это переросло в тоску по вещам, которые нельзя было купить за деньги, например по опыту в подпольном социальном мире.Ее часто хвалят за сочувствие к этим предметам, качество, которое можно сразу понять не через сами изображения, а через ее письма и свидетельства мужчин и женщин, которых она изображала.
Биография Дайан Арбус
Дайан Немерова выросла в Нью-Йорке в богатой еврейской семье, владевшей успешной меховой компанией Russeks. Она была второй из трех детей, которые выросли и были творческими людьми. (Ховард, старший, вырос и стал лауреатом Пулитцеровской премии, а младший, Рене, стал художником).Она выросла в нескольких роскошных домах в Верхнем Ист-Сайде Нью-Йорка. Ее детство состояло из горничных и гувернанток, которые помогали ей и ее братьям и сестрам. Мать Дайаны, Гертруда, боролась с приступами депрессии, которые мешали ей интеллектуально поддерживать Дайан, в то время как ее отец, Дэвид, был занят работой. Всю оставшуюся жизнь она будет пытаться отделиться от семьи и воспитания. Многие думали, что она сделала это через свою работу, как продолжение своих личных страданий, поскольку она чувствовала себя угнетенной в своем собственном сообществе и чувствовала себя родственной своим подданным как социальный изгой.