Картины джорджии о кифф фото: Джорджия О’Киф — 237 произведений

Джорджия О’Киф — 237 произведений

Джорджия Тотто О’Кифф (англ. Georgia Totto O’Keeffe; 15 ноября 1887, Висконсин — 6 марта 1986, Санта-Фе, США) — американская художница.

Родители работали на молочной ферме. Дед художницы по материнской линии был эмигрантом из Венгрии. О’Кифф росла в штате Виргиния, училась в Чикаго и Нью-Йорке. В 1908 она познакомилась в Нью-Йорке с фотографом и галеристом Альфредом Стиглицем, позже, в 1924, они поженились (Стиглицу нужно было прежде развестись).

Стиглиц много фотографировал О’Кифф, ввел её в круг своих друзей, фотохудожников-модернистов Пола Стренда, Эдварда Стейхена и др. Под его влиянием она вернулась к живописи, которую по семейным причинам бросила в 1908—1912. С 1923 пейзажи и натюрморты О’Кифф (особенно известны её цветы) начали при поддержке Стиглица активно выставляться, она стала модным и высокооплачиваемым художником.

В 1929 О’Кифф переехала в штат Нью-Мексико, чьи пустынные пейзажи надолго стали натурой её полотен.

В 1932—1934 художница пережила тяжелый нервный срыв, лечилась. В 1943 ретроспектива её работ состоялась в Институте искусств Чикаго, в 1946 — в нью-йоркском Музее современного искусства. В 1946 Стиглиц умер.

После 15-летнего перерыва гигантская выставка работ О’Кифф в Музее Уитни в 1972 привлекла к ней внимание молодого поколения интеллектуалов, в том числе — феминистских кругов. В 1970-х О’Кифф начала терять зрение, стала работать с керамикой, написала автобиографическую книгу. После 1982 уже не занималась искусством.

В 1962 О’Кифф избрали членом Американской академии искусств. В 1977 о ней был снят документальный фильм. В 2001 в Санта-Фе открыт музей Джорджии О’Кифф. Ей посвящено стихотворение Патти Смит в книге кодак.

Это часть статьи Википедии, используемая под лицензией CC-BY-SA. Полный текст статьи здесь →

ещё …

Джорджия О’Кифф — мать американского модернизма

Джорджия О’Кифф — первая американская модернистка и ключевая фигура в искусстве ХХ века, одна из первых художниц, получивших всемирную известность еще при жизни. Она сформировала индивидуальный стиль, объединяющий формальный язык современной европейской абстракции и черты традиционной американской живописи. О’Кифф освободилась от гендерных ограничений и конструктов, наложенных на женщин в первой половине прошлого века. На протяжении более чем семи десятилетий она была верна себе и своему искусству, бросая вызов всему миру.

Из этой статьи вы узнаете:

— о жизни и судьбе Джорджии О’Кифф;
— об основных этапах её творческого пути;
— о влиянии фотографии на ее стиль;
— о значении живописи художницы для феминистского движения;
— интересные факты из жизни Джорджии.

Портрет Джорджии О’Кифф, фотограф Лора Гилпин, 1974

Биография

Детство

Джорджия О’Кифф родилась 15 ноября 1887 года в пригороде Сан-Прери в штате Висконсин на северо-востоке страны. Девочка выросла на ферме родителей в большой семье: она была второй из семи детей. В 12 лет Джорджия объявила, что станет художницей, когда вырастет. Мать поддерживала дочь и всячески поощряла её страсть к творчеству.

Несмотря на ограниченность в средствах, Джорджия получила хорошее образование. Она училась в католической школе и брала частные уроки акварельной живописи. В 16 лет будущую модернистку отправили в интернат в штат Вирджиния, где она успешно занималась в художественной студии.

Начало творческого пути

Когда Джорджии исполнилось 18 лет, она поступила в Школу искусств Института Чикаго, отличающуюся консерватизмом и приверженностью академическим живописным техникам. Несмотря на то, что девушка ненавидела практические занятия, анатомию и рисунки с гипсовых слепков, она добилась значительных успехов и была первой в рейтинге студентов своего курса.

Год спустя художественное обучение внезапно оборвалось: летом 1906 года Джорджия заболела тяжелой формой брюшного тифа. У неё выпали все волосы, она очень похудела и ослабла. Тяжелое восстановление заняло почти год, который она провела со своей семьей. Следующей осенью в Чикаго Джорджия О’Кифф не вернулась: проблемы с деньгами не позволили продолжить обучение в престижной школе. Вместо этого она отправилась в Нью-Йорк, в центр американской художественной жизни. Год обучения в Лиге студентов-художников Нью-Йорка О’Кифф вспоминала с теплотой. Здесь она научилась искусству натюрморта и умению видеть красоту в деталях. 

Полная надежд и творческих планов Джорджия была вынуждена на три года оставить искусство. В 1908 году девушке пришлось вернуться в Вирджинию и ухаживать за сестрами и больной туберкулезом матерью. Тогда О’Кифф заявила, что покончила с искусством навсегда.

Летом 1912 года семья переехала в окрестности Университета Вирджинии. С намерением в будущем стать учительницей Джорджия записалась на курс преподавания изобразительного искусства для женщин. Вскоре она снова взялась за кисть и написала серию акварелей. Новой философией О’Кифф стало создание искусства, которое не подражало и не копировало природу. Джорджия использовала строгую композицию, деревья и другие элементы ландшафта для создания искусственной симметрии. Так она создавала картины, напоминающие виды через замочную скважину.

Без названия, 1912-1914 Без названия, 1912-1914

Первые абстракции

Живопись О’Кифф становилась все менее реалистичной. Осенью 1915 года, когда Джорджия преподавала в Колумбийском колледже в Южной Каролине, она нарисовала серию абстракций углём. Эти картины были уникальны: они сильно отличались от абстрактных работ того времени, формальных и геометрических. О’Кифф использовала формы, которые она находила в природе, стремясь выразить «неизвестное» подсознательное через рисунки. Начав следовать собственным творческим инстинктам, она снова всерьез задумалась о карьере художницы.

Без названия, 1915

О’Кифф отправила свои рисунки подруге по художественному колледжу, которая в тайне отнесла их Альфреду Штиглицу, известному фотографу и владельцу нью-йоркской галереи «291». Он назвал эти картины «самыми чистыми, самыми прекрасными и искренними работами». В апреле 1916 года Штиглиц без ведома Джорджии выставил десять её абстракций в галерее на Манхэттене.

Именно Альфреду Штиглицу Джорджия обязана своим переездом в Нью-Йорк, решением бросить преподавательскую карьеру в возрасте 31 года и посвятить жизнь искусству. Их профессиональные отношения вскоре стали романтическими. Они начали жить вместе почти сразу и через шесть лет поженились.

Рождение цвета

На творчество Джорджии О’Кифф значительно повлияло популярное среди европейских модернистов учение о синестезии. Неизвестно, была ли сама Джорджия синестетом и слышала ли она цвета подобно Василию Кандинскому, но музыка играла важную роль в её искусстве. Она играла на пианино и скрипке и чувствовала постоянную потребность в музыкальных параллелях.

«Я люблю музыку больше всего на свете.
Цвет вызывает у меня настолько сильные эмоции лишь изредка»

О’Кифф читала теоретические труды российского абстракциониста и горячо отзывалась о его книге «О духовном в искусстве». Первый цвет, который появился в ее работах, был синий, самый духовный, «типично небесный цвет» согласно Кандинскому.

Синий III, 1915 Синий I, 1916

Позже появляются работы, которые непосредственно отсылают к музыкальной теме. В некоторых абстракциях угадываются грифы скрипок. В работах 20-х годов цвет соответствует ощущениям и переживаниям от прослушивания композиций. Цвет в её картинах возникает как следствие музыки, которая была инструментом, создающим форму.

Розовая и синяя музыка II, 1918 Синяя и зеленая музыка, 1921

Флористическая анатомия

Джорджия О’Кифф наиболее известна своими картинами с изображением цветов и растений, нарисованных словно через увеличительное стекло. За свою творческую карьеру она написала более двухсот подобных полотен. Феминистки искали в этих работах скрытые символы и считали Джорджию источником вдохновения движения за права и свободы женщин во второй половине двадцатого века. Сама художница всегда отрицала фрейдистские интерпретации её искусства. Постоянные поиски тайной символики и уничижительные отзывы некоторых критиков приводили Джорджию в ярость, и однажды она в сердцах заявила:

«Я ненавижу цветы, я их рисую, потому что они дешевле, чем модели, и они не двигаются!»

Композиционно цветочные абстракции О’Кифф созданы под влиянием Пола Стрэнда, фотографа из окружения Штиглица. Сам Стрэнд следовал тенденциями кубистской живописи. Он фотографировал изображения с такого близкого расстояния, что формальная структура разрушалась, начинала распадаться на абстрактные геометрические фигуры.

Пол Стренд, Тарелки, 1915 Пол Стренд, Тени на крыльце, 1916

Джорджия была очарована работами Пола, но не слепо подражала фотографу, а искала собственные смыслы, адаптировала идеи Стрэнда под своё уникальное видение мира, синтезируя абстракцию и реализм. Несмотря на практически полную ботаническую точность, О’Кифф рисовала не конкретное растение, не хрупкий уязвимый цветок, а нечто вечное и монументальное. Это собирательные образы цветов, которые олицетворяют абсолютное неувядающее орнаментальное постоянство формы.

«Я заставлю даже вечно занятых ньюйоркцев остановиться и увидеть в цветах то,
что вижу в них я»

Светлый Ирис, 1924 Красная канна, 1924 Черный Ирис, 1926 Дурман/Белый цветок No. 1, 1932

Другой мотив, который угадывается в этих сюжетах — обращение к стилю ар-нуво с его естественными «природными» линиями и любовью к растительным орнаментам. Чаще других встречающиеся у О’Кифф цветы, лилии и ирисы, — типичные атрибуты модерна.  

Личные и культурные отсылки, влияние современной фотографии и кубизма: всё это доказывает глубинный смысл искусства О’Кифф и его неразрывную связь с художественными течениями того времени. Рассматривать ее работы исключительно через призму феминизма и эротических интерпретаций — значит умалять их истинную художественную ценность.

Геометрия архитектуры

Джорджия О’Кифф приехала в Нью-Йорк в эпоху строительного бума, и высотные здания стали главным объектом ее работ 20-х годов. Художница была поклонником современной американской архитектуры и начала рисовать нью-йоркские небоскребы и городские виды из окна своих апартаментов на 30-м этаже отеля в самом центре ревущего мегаполиса.  

О’Кифф в очередной раз бросила вызов американской творческой среде, пытаясь изобразить совсем не женский мир архитектуры Нью Йорка. Коллеги-художники советовали Джорджии продолжать рисовать цветы, а не «символы современных технологий» — небоскребы, которые, по их мнению, были исключительно мужской темой.

«Когда я рассказывала о своих попытках нарисовать Нью-Йорк, мне отвечали, что это невыполнимая задача, и даже мужчины с ней не справляются»

Небоскребы О’Кифф написаны в духе прецизионизма, разновидности магического реализма, для которого характерны четко выверенная геометрия, вневременный характер и пустота пространства. Отличительная особенность её работ, во многом фотографических, заключается в нестандартной перспективе. На картинах ощущается чье-то незримое присутствие, будто кто-то с земли смотрит вверх или наблюдает за городом из окна. Безлюдные улицы переполнены формой, цветом и тенью. Это портреты углов и подавляющей тишины. О’Кифф создала пещерный и мрачный образ города. Но за пределами бетонного мира есть проблеск света, подобно маяку надежды для тех, кто заблудился среди монументальных, внушающий страх зданий.

Нью-Йорк с луной, 1925 Городская ночь, 1926 Улица Нью-Йорка No. 1, 1926

Некоторые же картины показывают ночное великолепие небоскребов, богато освещенных, почти нематериальных башен света. Тонкая работа Джорджии с палитрой в «Нью-Йоркской ночи» передает ощущение тепла и жизни. Горящие окна зданий и освещенная улица наводят на мысль о людях, которые ежедневно вдыхают жизнь в город.

Здание Radiator, Ночь, Нью-Йорк, 1927 Нью-йоркская ночь, 1928-1929

Решение Джорджии оставить нью-йоркскую тематику совпало с крахом фондового рынка 1929 года. Ее картины, некогда отражавшие великолепие небоскребов, символов успеха экономики США, стали лишь печальными напоминаниями о былой силе американского капитализма.

Тема архитектуры присутствовала в творчестве О’Кифф еще до переезда в Нью-Йорк, и к ней же она возвращалась на протяжении всей жизни. Джорджия писала сараи и амбары, крупные планы типичных американских и колониальных построек, используя простейшие формы и чистую геометрию.

Конец сараев, 1922 Окно и дверь фермерского дома, 1929

Нью-Мексико и Гавайи

Разочарование в богемной жизни и измены мужа привели Джорджию к истощению, нервному срыву и депрессии. С 1929 года О’Кифф начала сбегать из тяготившего её мегаполиса в Нью-Мексико, засушливый горный район на юго-западе Америки. В 30–40-е годы она продолжала жить и работать в Нью-Мексико, ставшим новой главой ее профессиональной жизни. В 1949 году после смерти ее мужа Альфреда Штиглица она приобрела «Призрачное ранчо» и сделала его своим постоянным домом. К тому моменту Джорджия О’Кифф была известным художником, а её работы выставлялись в галереях по всей стране.

Красные холмы и белый цветок II, 1940 Пейзаж Черного места / Out Back of Marie’s II, 1930

Драматические ландшафты, горы и пустыни, древняя испанская архитектура и местная флора стали центром ее творчества. Исследуя незнакомую среду, она черпала вдохновение, экспериментировала с формой и композицией. Бесплодные пустынные пейзажи О’Кифф стали символами американского модернизма.

О’Кифф восстановила полуразрушенное колониальное строение на севере штата, место уединенности и одиночества. Очарование художницы этим пространством привело к серии из более чем двадцати картин и рисунков дома. Хотя эти композиции сильно различаются как по размеру, так и по цветовой гамме, каждая из них фокусируется на геометрии внутреннего двора здания.

Патио с черной дверью, 1955 Патио с зеленым листком, 1956

Смерть и вечность — ключевая тема её искусства этих лет. Джорджия собирала по пустыне камни и кости умерших животных и делала их объектами своих полотен, написанных в духе магического реализма. Останки казались ей «странно более живыми, чем животные, гуляющие вокруг». Подобно риджионалистам, она создавала свой образ Америки, вечной и сюрреалистичной. В 40-е годы с наступлением войны художница вновь возвращается к теме смерти. Она пишет тазобедренные кости, превращая их в порталы, соединяющие землю и небо, которое останется таким же синим даже после того, как будет уничтожено все человечество.

Череп оленя, 1936 Из далёкой близости, 1937 Тазовая кость с расстояния 1943 Тазовая кость II, 1944

В 1938 году гавайское рекламное агентство обратилось к О’Кифф с просьбой создать две картины для местной ананасовой компании. Предложение пришло в критический момент в жизни Джорджии: ей был 51 год, и ее карьера, некогда успешная, застопорилась. Критики считали ее творческую сосредоточенность на Нью-Мексико ограниченной и называли ее работы «массовым производством». Художница провела на Гавайях восемь недель. Ей была предоставлена ​​полная свобода исследования и творчества. Она рисовала цветы, пейзажи и традиционные гавайские мотивы. Вернувшись в Нью-Йорк, О’Кифф закончила серию из 20 картин. Но заказанные рекламные изображения ананаса О’Кифф нарисовала только тогда, когда Гавайская ананасовая компания отправила растение в ее нью-йоркскую студию.

Клешня краба, 1939 Бутон ананаса, 1939

Последние годы жизни

В свои шестьдесят О’Кифф была международной знаменитостью. В 1968 году журнал Life поместил ее фотографию на обложку. Люди начали появляться без предупреждения у ее дома, надеясь встретить великую модернистку.

К старости О’Кифф полюбила путешествовать. Она побывала в Европе, Индии, Японии, несколько раз сплавлялась по реке Колорадо. Больше всего Джорджию потрясли виды из иллюминатора самолета, которые стали для художницы окном в другое измерение.

Это был синий и зелёный, 1960 С реки, 1959

Последние серии работ, которые О’Кифф пишет, перед тем как ослепнуть, — абстрактные изображения рек и дорог и виды облаков из окна самолета.  В 77 лет Джорджия начала самую большую картину в своей карьере. Полотно размером 7 метров в ширину было натянуто на стене ее гаража. Более трех месяцев она писала облака, стоя на лестнице, затем на стуле и ящике, а под конец сидя на полу.

Джорджия О’Кифф и «Небо над облаками IV», 1966 Небо над облаками IV, 1965

На протяжении всей своей жизни О’Кифф пыталась освободиться от гендерных стереотипов и ярлыков. Во времена жесткого социального давления она все делала по-своему, не примыкая к течениям и не загоняя себя в рамки условностей. Джорджия О’Кифф переехала в Санта-Фе в 1984 году, где она умерла 6 марта 1986 года в возрасте 98 лет. Ее тело было кремировано, а пепел, согласно ее воле, был развеян на Призрачном Ранчо.

Личность

О’Кифф, бесстрашная и уверенная в себе и своём призвании, никогда не боялась выделиться из толпы. Она не беспокоилась о том, чтобы вписаться в общепринятую концепцию того, как должна выглядеть, одеваться женщина, и что может себе позволить рисовать художница. Джорджия сохранила свою девичью фамилию, с достоинством носила мужские шляпы и не особо заботилась о чужом мнении. Она смогла разубедить художественное сообщество и широкую общественность в том, что пол каким-либо образом является определяющим фактором художественной компетентности и таланта.

«Я была ужасно напугана в каждый решающий момент моей жизни, но я никогда не позволяла этому мешать мне делать задуманное»

Портрет Джорджии О’Кифф, фотограф Альфред Штиглиц, 1920-1922

Кто-то считал Джорджию мизантропом, который отгородился от всего мира и ушел в добровольное заточение в пустыни Нью-Мексико, кто-то вспоминает, как легко она могла сходиться с людьми, едко шутить и заразительно смеяться. В этом и состоит главная притягательность художницы: в её таинственности, многогранности и некоторой недосказанности.

Личная жизнь

Когда О’Кифф и Штиглиц познакомились в 1916 году, он был знаменит и женат, она была неизвестна и на 23 года младше его. Известный фотограф и провинциальная учительница начали писать друг другу, иногда по два или три раза в день. В общей сложности они отправили 25 тысяч страниц любовной корреспонденции.

О’Кифф и Штиглиц в Нью-Йорке, 1944 О’Кифф и Штиглиц, 1946

Формируя облик как американской фотографии, так и североамериканского европейского современного искусства, Штиглиц сыграл огромную роль в успехе О’Кифф. Он выставлял ее работы в своей галерее, устраивал персональные выставки, открыл дверь в богемный художественный мир Нью-Йорка. Джорджия была его постоянной натурщицей, он восхищался ее искусством, телом, пронзительным взглядом и душой. За те десятилетия, что они были вместе, он сделал несколько сотен ее снимков. Именно Альфред создал образ Джорджии.

Джорджия О’Кифф, фотограф Альфред Штиглиц, 1918 Джорджия О’Кифф, фотограф Альфред Штиглиц, 1920

В 1929 году, вскоре после того, как ее муж завел роман со своей молодой ассистенткой, в поисках одиночества и независимости О’Кифф совершила свою первую поездку в Нью-Мексико и осталась там навсегда. Она придумала себя заново, создав образ бескомпромиссного и решительного индивидуалиста. Этот новый публичный облик резко отличался от того, который построил для неё Штиглиц. Он ни разу не навестил Джорджию в ее пустынной обители в Нью-Мексико.

30-летние отношения между двумя гениями, одновременно близкими и далёкими, полными страсти и напряженности, сыграли ключевую роль в их становлении. Они ссорились и писали бессвязные письма, оставаясь переплетенными до самого конца. Их уважение друг к другу, как людей и как художников, никогда не ослабевало. Несмотря ни на что они поддерживали связь и оставались в браке до смерти Штиглица в 1946 году.

«Когда я просматриваю свои фотографии, сделанные Штиглицем более 60 лет назад, мне становится интересно, кто этот человек на снимках.
Как будто вместо одной жизни, я прожила несколько»

Интересные факты

1. В начале своего творческого пути Джорджия работала в рекламной фирме, занимающейся дизайном вышивки и кружев.
2. О’Кифф коллекционировала классическую музыку. Особенно она любила Бетховена, Шумана, Гайдна и Баха.
3. Художница почти никогда не подписывала свои работы. Лишь изредка она писала своё имя на обороте холста.
4. В тридцатые годы О’Кифф приобрела автомобиль Ford A, на котором она лихо разъезжала по Нью-Мексико и который она превратила в мобильную студию.
5. На Призрачном ранчо Джорджия установила большие окна так, чтобы из ее кровати можно было любоваться горой Педернал, которую она одержимо рисовала почти 30 раз. «Это моя личная гора», — сказала она однажды. «Она принадлежит мне. Бог сказал мне, если я нарисую ее достаточное количество раз, она станет моей».
6. В 1945 году она стала первой женщиной, удостоенной личной ретроспективы в нью-йоркском Музее современного искусства.  
7. О’Кифф работала в любую погоду. Во время ливней она устанавливала палатки из брезента и рисовала в перчатках, когда становилось слишком холодно.
8. Страсть к искусству не угасла с потерей зрения. Она заявила: «То, что заставляет меня творить, все еще здесь». В 80 лет занятия живописью стали невозможны, и О’Кифф начала экспериментировать с лепкой из глины и занималась этим до конца жизни.
9. Сегодня район Нью-Мексико, где художница провела несколько десятилетий, называют «страной О’Кифф».
10. В 2014 году картина «Дурман/Белый цветок No. 1» была продана на аукционе Sotheby’s за 44,4 миллиона долларов. Джорджия стала автором самой дорогой картины, написанной женщиной.

Другие работы художницы

Петуния No. 2, 1924 Абстракция, белая роза, 1927 Две розовые ракушки, 1937 Синий цветок, 1918 Серия I, No. 4, 1918 Одна красная калла, 1928 Восточные маки, 1928 Осенние листья, озеро Джордж, 1924 Из озера, 1924 Водопад No. 1, Мауи, 1939 Чёрное место II, 1944 Череп коровы: красный, белый и синий, 1931 Голова барана, белая мальва и низкие холмы, 1935 Летние дни, 1936 Тазовая кость: красный с жёлтым, 1945 В патио VIII, 1950 Моя последняя дверь, 1954 Черная дверь и снег, 1955

---

Читайте материалы о других художниках, работавших в стиле магического реализма, на Losko. Например, об Эдварде Хоппере и его архитектуре одиночества или Рене Магритте и его картинах-загадках.

Следите за нами в социальных сетях, чтобы не пропускать новые материалы: Вконтакте, Facebook, Telegram — @loskomag, Instagram. Если вы цените свой и чужой труд, то всегда можете поддержать нас финансово на Patreon.

Джорджия О’Киф: жизнь и творчество художника

Georgia OʹKeeffe известна как «мать американского модернизма». Ее работы интерпретировали по Фрейду, но сама она не признавала подобных аналогий. Она любила рисовать цветы и листья, пейзажи со скалами, и все ее картины находили своих почитателей. В 2014 году ее «Белый цветок» №1 был продан на аукционе более чем за 4 млн долларов. Это рекорд для картины, написанной женщиной.

Детство и юность

Джорджия ОʹКифф, картины которой мы далее рассмотрим, родилась в далеком 1887 году в городе Сан-Прери, штат Висконтин. Ее родители Френсис и Ида ОʹКифф держали молочную ферму. Отец был ирландец, а у матери отцом был граф Джордж Виктор Тотто. В его честь назвали внучку. Джорджия была старшей из семи детей. К 10 годам она решила стать художником. Со временем семья переехала в Вильясбург, штат Вирджиния. Здесь она была лучшей ученицей художественной школы. Закончив школу в 1905 году, девушка год училась в Школе Художественного института Чикаго. Переехав в Нью-Йорк, она за натюрморт с мертвым кроликом получила стипендию для участия в работах на открытом воздухе. В 1908 году Джорджия посетила выставку акварелей Родена, которую организовал в своей галерее 291 известный фотограф и сторонник модернизма Альфред Стиглиц (1864 – 1946).

Джорджиа О’Киф: дыхание современности

Джорджиа О’Киф — легендарная американская художница, поразившая современников своим «магическим реализмом», самая дорогая художница современности и просто удивительная леди. Новая выставка бруклинского музея представляет всем ценителям искусства коллекцию работ автора.

Джорджиа О’Киф: открытие современности

«Я знаю, что я не способна написать цветок, не смогу я и написать сияние солнца в яркой летний день. Но я надеюсь, что мне удается передать через цвет, мое ощущение цветка или лучше сказать, мое ощущение, которое на какой-то момент становится важным благодаря цветку.

» Джорджия О’Киф

Художница родилась в Висконсине в 1887 году, а позже уехала на учебу в Чикаго и Нью-Йорк. Пейзажи и натюрморты О’Киф, особенно известны ее цветы, начали активно выставляться, она стала модным и высокооплачиваемым художником. Затем О’Киф переехала в штат Нью-Мехико, и тогда уже пустынные пейзажи надолго стали натурой ее полотен. Художница прожила почти сто лет, и ее творческая карьера охватывает полвека. Она писала самобытные натюрморты и пейзажи, принесшие ей известность. В 1962 О’Киф избрали членом Американской академии искусств. В 1977 о ней был снят документальный фильм. В 2001 в Санта-Фе открыт музей Джорджии О’Киф. Ей посвящено стихотворение Патти Смит в книге «Кодак».

Выставка Джорджии O’Киф в бруклинском музее

Живопись и творчество этой потрясающей художницы надолго оставили след в изобразительном искусстве. Это стало возможным благодаря нетрадиционному взгляду художницы на изобразительные средства и эмоциональной насыщенности работ. Выставка в бруклинском музее во многом расширяет представление современных зрителей о творчестве Джорджии О’Киф — помимо картин и произведений там можно будет увидеть биографические детали, фотографии и многое другое.

В дополнение к большой художественной экспозиции, выставка впервые представляет зрителям фотографии самой Джорджии O’Киф и её семейного гнездышка. Гармонично дополняют и поясняют экспозицию фотографии авторства Альфреда Штиглица, Анселя Адамса, Энни Лейбовиц, Юсуфа Карша, Энди Уорхола, Тодда Уэбба и других мастеров кадра.

Бруклинский музей — мир искусства

Часть произведений, представленных на выставке были изъяты из коллекции бруклинского музея и будут представлены впервые после выставки Джорджии O’Киф в 1927 году. Экспозиция представлена несколькими зонами, организованными по хронологическому принципу. Первая часть рассказывает зрителям о периоде становления художницы и её стиля, вторая о её зрелом творчестве из Нью-Мексико и так далее. Каждая часть экпозиции старается сделать образ художницы массивным, поэтому в каждом сегменте присутствуют и личные вещи Джорджии и фотографии её самой. Изменения в личности и стиле написания картин прослеживаются не только на полотнах, но даже в стиле одежды художницы, ведь Джорджиа О’Киф была не только пионером модернизма, но и иконой стиля своего времени.

Самая дорогая художница в мире

Произведение Джорджии О’Киф, которое было продано на торгах в Нью-Йорке за 30 миллионов фунтов, побило рекорд аукционной цены за работу женщины-художника. Стоит посетить эту выставку хотя бы для того, чтобы осознать кем была эта легендарная и эпатажная женщина, которая смогла перевернуть мир вокруг себя.

Выставка будет доступна для просмотра в бруклинском музее до 23 июля.

Стоимость билетов согласна тарифу музея.

Читайте Афишу — будьте в эпицентре событий!

Читать также: выставка: автопортреты Энди Уорхолла

Вас также может заинтересовать:

Лучшие экскурсии и маршруты Нью-Йорка сезона 2017

TONY 2020: номинанты и ожидания

Завтрак у Тиффани доступен каждому

Снова Нью-Йорк

К 1915 – 1916 годам она вновь начала заниматься живописью. Джорджия ОʹКифф картины свои в это время рисовала углем и акварелью. Их набралось достаточное количество для выставки. Работы были абстрактны. Blue Line она рисовала неоднократно. Один из первых вариантов выполнен акварелью на бумаге в 1916 году.

Что она хотела сказать, понять достаточно трудно. В абстракции каждый видит только то, что хочет увидеть. Стиглиц выставил десять ее работ, выполненных в Техасе, в своей галерее. Они не встречались, но два года переписывались и, наконец, приняли решение жить вместе, хотя Альфред был на 23 года старше и к тому же женат. К этому времени относится фотография 1918 года, которая помещена в начале статьи. Всего Стиглиц сделал ни более ни менее 350 ее портретов. В 1924 году его развод был утвержден судьей, и художница и фотограф поженились. Работа 1919 года, Blue Line, разительно отличается от первых вариантов.

И выполнена она иначе – маслом на холсте. Картина, безусловно, декоративна и говорит о хорошем чувстве цвета живописца. Но о чем она? Автор очень любит высказывание одного из самых гениальных философов – Шопенгауэра: «Кто ясно мыслит, тот ясно излагает». Это относится и к живописи. Джорджия ОʹКифф картины с голубой линией писала определенно просто наслаждаясь игрой цвета, формой. Во втором случае еще и возможностью передать глубину пространства. Пожалуй, о них больше и сказать нечего.

Джорджия О’Кифф. Ретроспектива

«Ненавижу цветы. Рисую их лишь потому, что они дешевле моделей, к тому же не шевелятся». Неожиданное высказывание для автора множества картин, на которых увековечены гигантские маки, ирисы, каллы, петунии, и чья работа “Дурман. Белый цветок №1” была продана на Sotheby’s за $44,4 млн, не правда ли?

Сто лет назад в нью-йоркской галерее «291» состоялся дебют Джорджии О’Кифф – тогда еще никому не известной художницы, преподававшей искусство в колледже в деревенском Техасе. Вряд ли тогда, глядя на ее абстрактные рисунки углем, кто-то мог предугадать, что в 1946 году О’Кифф станет первой женщиной, удостоившейся персональной ретроспективы в Музее современного искусства Нью-Йорка, ее изберут членом двух академий, а критики будут называть «матерью американского модернизма».

Парадоксально, но в коллекциях национальных музеев Великобритании – полный вакуум произведений одной из самых знаменитых американских художниц XX cтолетия. Последний раз работы Джорджии О’Кифф в Соединенном королевстве показывали на выставке в лондонской галерее Хейворд более 20 лет тому назад. Так что открывшаяся этим летом в Тейт Модерн масштабная ретроспектива Georgia O’Keeffe – первая за пределами Америки экспозиция такого уровня. Более 100 произведений О’Кифф и коллекция фотографий, сделанных ее супругом Альфредом Стиглицем, а также коллегами Энселем Адамсом, Полом Стрендом и другими, представляют путь художницы, прожившей почти столетие и ставшей иконой в американском искусстве. Правда, сама О’Кифф cчитала себя не художницей, а художником. «Мужчины принижают меня, называя лучшей женщиной-художницей… Я считаю, что являюсь одним из лучших художников», – утверждала Джорджия.

Она всегда хотела стать художником – с самого детства. Джорджия Тотто О’Кифф (

Georgia Totto O’Keeffe) родилась в Висконсине (1887) в многодетной семье фермера. Посещала уроки рисования, окончила живописное отделение Чикагского института искусств, училась в Лиге художников-студентов в Нью-Йорке. Будоражащие идеи носились в воздухе – интеллектуалы говорили о создании собственного американского варианта искусства модернизма. В нью-йоркской галерее «291» талантливый фотограф и дилер Альферд Стиглиц представлял новейшее искусство Европы – произведения Брака, Дюшана, Пикассо, Матисса. Между 1908-1915 годами он выставил 89 работ Пикассо. Продать удалось лишь одну – да и то самому себе. Остальные картины Стиглиц предложил оптом за $2 тыс. директору Метрополитен музея, но тот наотрез отказался, заявив: «Такие безумные вещи никогда не будут приняты Америкой».

Стиглиц не сдавался – не только не оставлял попыток открыть консервативной американской публике работы европейских модернистов, но и подталкивал местных художников к экспериментам, объединяя вокруг себя самых талантливых творческих людей Нью-Йорка того времени – фотографов, художников, критиков, поэтов, музыкантов. Стиглиц верил в свою миссию – создать американскую художественную элиту. Британская Энциклопедия охарактеризовала его деятельность емкой фразой: «Почти в одиночку Стиглиц втолкнул свою страну в мир искусства XX века». Для Джорджии О’Кифф встреча с этим человеком стала судьбоносной. И не только в творческом плане.

Jimson Weed/White Flower No.1, 1932. oil on canvas. Crystal Bridges Museum of American Art, Arkansas, USA. Photography by Edward C. Robison III© 2020 Georgia O’Keeffe Museum/DACS, London

Oriental Poppies, 1927. oil on canvas. Photograph: 2020 Georgia O’Keeffe Museum/ DACS, London

Georgia O’Keeffe. Dark Iris No. 1, 1927. Oil on canvas. © 2020 Georgia O’Keeffe Museum/ DACS, London.

Она бывала в галерее «291», видела рисунки Родена, работы Пикассо и Брака. Идеи художника Артура Уэсли Доу, у которого Джорджия училась в Педагогическом колледже Колумбийского университета – о свободе выражения и гармонии композиции в противовес копированию природы – перевернули ее художественные воззрения. В 1914 году О’Кифф прочла книгу Василия Кандинского «О духовном в искусстве». Мысль Кандинского, что в красках и формах должна отражаться не природа, а чувства художника, стала для нее толчком к действию – начать все с чистого листа, искать свой путь в искусстве, следуя исключительно интуиции. Работала углем на белой бумаге, как одержимая, вычерчивая новые формы, композиции. Создала серию абстракций и отослала их своей подруге Аните Полицер в Нью-Йорк. 1 января 1916 года Анита отнесла рисунки Альфреду Стиглицу. «Наконец-то – женщина на бумаге!» – с энтузиазмом воскликнул тот и включил работы О’Кифф в групповую выставку в своей галерее. Учитель Джорджии, Артур Доу написал галеристу: «Стиглиц, у этой девушки естественным образом получается то, что тщетно пытаются сделать многие из нас». Спустя год Стиглиц устроил в галерее «291» первое персональное шоу работ Джорджии.

В отношениях Альфреда Стиглица и Джорджии О’Кифф было столько взлетов и падений, что другим парам хватило бы на несколько жизней. Когда они встретились, ему исполнилось 52, ей – 28. Альфред стал для Джорджии покровителем, возлюбленным, мужем; ради нее в 1924 году развелся со своей состоятельной женой, с которой прожил вместе 25 лет, имел дочь и которая все эти годы финансово поддерживала его творчество. А спустя 10 лет Стиглиц предпочел Джорджии О’Кифф свою молодую 22-летнюю ученицу, красавицу Дороти Норманн. Но то, что Стиглиц и О’Кифф успели дать друг другу, измерялось не только чувствами – оба пережили творческий подъем, глубоко и сильно повлияв друг на друга как художники. Оба были романтиками и в пору бурного романа написали друг другу 25 тысяч страниц писем. В один прерасный день день Стиглиц отправил своей возлюбленной 28 писем!

Во время медового месяца Альфред сделал более 200 фотографий Джорджии. «Таких, как она, больше нет. Ее разум и чувства такие ясные, спонтанные, естественно красивые… Жизнь брызжет из нее с каждым ударом пульса», – писал он. Фотопортреты Джорджии –

наверное, самые выдающиеся любовные письма одного художника к другому в истории фотографии. 45 из них были представлены на выставке в 1921 году, вызвав весьма неоднозначную реакцию. Один из критиков писал: “Часть за частью фотограф воспроизводит женское тело – рука, грудь, шея, бедро. Стиглиц словно повторил визуально волнующее путешествие мужской руки по телу возлюбленной. Весь экстаз запечатлен на этих снимках”. На какое-то время Джорджия-модель-любовница Стиглица заслонила для публики Джорджию-художника.

К середине 1920-х О’Кифф увлеклась детальным изображением цветов. Она работала в популярном тогда в американской модернистской живописи направлении – «прецизионизм» (от англ. precision – точность, чёткость), для которого характерно увлечение механистический эстетикой и геометрически выверенный визуальный язык, с ощутимым влиянием фотографии. Некоторые критики считают прецизионизм разновидностью магического реализма. Работы «цветочной серии» О’Кифф – как правило, довольно крупных размеров – ряд критиков рассматривали с позиций психоанализа.

New York Street with Moon 1925. . oil on canvas. © 2020 Georgia O’Keeffe Museum/ DACS, London

Black Mesa Landscape, New Mexico / Out Back of Marie’s II, 1930. oil on canvas. Photograph: 2020 Georgia O’Keeffe Museum/ DACS, London

Grey Lines with Black, Blue and Yellow c.1923. oil on canvas. The Museum of Fine Arts, Houston. © 2020 Georgia O’Keeffe Museum/ DACS, London

Стиглиц много делал для становления и успешной карьеры О’Кифф: ввел ее в круг своих единомышленников – выдающихся американских модернистов, пробивал выставки, заказы, популяризировал и продавал работы; благодаря его усилиям к концу 20-х Джорджия стала самой важной и высокооплачиваемой художницей в США. О’Кифф многое взяла и от Стиглица-фотографа: изображая цветы, раковины, фрукты, широко использовала методы фотографии – неожиданные обрезы, крупные планы.

По иронии судьбы, именно Стиглиц первый высказал мысли об эротическом подтексте ее картин – фрейдистская трактовка, которую Джорджия всю жизнь будет яростно отрицать. Альфред называл работы О’Кифф манифестацией «вечной женственности» – у фотографа был «гендерный» взгляд на искусство, и он считал женское и мужское начала принципиально разными и несовместимыми. Увидеть, что в ее холстах присутствуют оба – инь и янь – Стиглиц не сумел. Джорджии восприятие ее творчества сквозь линзы фрейдизма казалось слишком примитивным, однобоким и пошлым. Она говорила: «…вы навешиваете ваши собственные ассоциации с цветами на мои цветы и пишете о моих цветах так, будто бы я думаю о них и вижу их так же, как вы – но это не так».

Споры по поводу сексуальных образов и коннотаций в работах художницы не утихают и сегодня. Конечно, трудно не заметить сходство всех этих пестиков и тычинок с человеческими репродуктивными органами – но почему художницу так задевало, когда эти аналогии проводились в связи с ее картинами, понять еще сложнее. Фаллическая символика всегда была неотъемлемой частью европейской культуры и в работах художников мужчин никого не шокировала. Ажиотаж вызывало то, что О’Кифф изображала цветы с женской точки зрения и публика видела в них выражение ее скрытой сексуальной энергии. Художницу возмущало, что люди вырывали эрос из контекста – «в моих цветах сексуальности не более, чем заложено природой», – говорила она. «Я знаю, что не способна написать цветок, не смогу я написать и сияние солнца в яркой летний день. Но я надеюсь, что мне удается передать через цвет, мое ощущение цветка или лучше сказать, мое ощущение, которое на какой-то момент становится важным благодаря цветку”, – пыталась объяснить свои работы О’Кифф. Но это мало что меняло – художница крепко застряла в фрейдистской ловушке. Даже феминистское арт-сообщество 1970-х интерпретировало работы О’Кифф с точки зрения психоанализа, назвав ее создательницей «женской иконографии».

В конце 1920-х художница в поисках новых источников вдохновения отправилась Нью-Мексико, в Санта-Фе. И нашла здесь свой магический пейзаж, свое место, куда приезжала почти ежегодно. В 1934-м, вернувшись в Нью-Мексико после двухлетнего лечения от нервного срыва, Джорджия впервые увидела ранчо Ghost Ranch, ставшее впоследствии ее домом (после смерти в 1946 году Стиглица она переехала сюда окончательно). Суровые минималистские ландшафты, пропитанные индейской мистикой, бескрайняя пустыня с плоскими холмами запали ей в душу: у О’Кифф появляются серии пейзажей с голыми скалами и выжженной солнцем оранжевой землей. Спустя годы художница будет сводить их к иероглифам на холстах.

Еще одна тема работ О’Кифф – бычьи черепа с рогами. Ее первый приезд в Нью-Мексико случился после страшной засухи, и, бродя по пустыне в поисках раковин и камней, художница то и дело натыкалась на останки павших животных. Выбеленные солнцем кости поразили ее своей загадочностью и необычностью форм. Все лето собирала она кости, а вернувшись домой, создала серию работ. Пейзажи, натюрморты с черепами, изображения неба и облаков – многие годы О’Кифф работала над темой, которую называла «великой американской вещью».

Джорджия О’Кифф прожила очень долгую жизнь, в которой уместились две мировые войны и одна холодная, Великая депрессия, 17 президентов в Белом Доме и многие другие турбуленции истории. Большую часть жизни – 70 лет – творила. Последний рисунок закончила в 96 лет – за два года до смерти.

Любимыми местами художницы были скалы Плаза Бьянка недалеко от Абикью и гора Серро Педернал, вновь и вновь возникавшие на ее холстах. «Это моя персональная гора, – говорила О’Кифф. Господь сказал, что если я нарисую её достаточное количество раз, то подарит её мне». Над этой горой, по завещанию Джорджии О’Кифф, в 1986 году развеяли ее прах.

GeorGia o’Keeffe

до 30 октября 2016

Tate Modern

Bankside, London SE1 9TG

«Осенние листья»

Картина Autumn Leaves, которую мы представляем, написана в 1924 году. Художница собирает раковины, красивые камни, кости на озере Джордж, а также яркие листья, которые поражают ее воображение разнообразием форм и окраски.

Большинство листьев ее палитры приобретают все оттенки красного, багрового, охристого и зеленого цветов, создавая праздничное настроение осени. Эти листья дуба жмутся к плоскости, перекрывая друг друга. Но они не сливаются между собой. Они изолированы друг от друга. Все детали увеличены. Остатки лета подчеркнуты зеленым цветом. Между 1922 и 1931 годом Джорджия создала 29 картин на тему осенних листьев. Вот еще Autumn Leaves (1927), который иллюстрирует изысканный баланс, который художница установила между абстракцией и реализмом. Листья стопкой накладываются друг на друга. Задний план как будто немного обрезан. Но на первом листе, как через лупу, мы видим увеличенные прожилки. Листья как будто поданы вперед и просят их внимательно рассмотреть, в то время когда обычно мы ходим по ним не приглядываясь. В этот период Джорджия ОʹКифф картины формирует в новом зарождающемся стиле, который характеризует наиболее знаковые ее изображения.

Dior, Джорджия О’Киф и немного практической магии

Добрый день! Идея этого поста пришла ко мне внезапно. Все-таки, я не очень интересуюсь модой, моя сфера привычных интересов — это искусство, история, культура разных стран. Поэтому, не претендую на звание модного эксперта. Я просто увидела потрясающую коллекцию одежды от Dior, полную интересных отсылок, свежих мыслей и культурных цитат. Именно про них и захотелось написать. Давно не испытывала подобного вдохновения, наблюдая за показом мод!
Итак, вот сам показ:

Я начну с истоков: что послужило прототипом коллекции Christian Dior Resort 2020. Прежде всего, это уникальный стиль художницы Джорджии О’Киф. Джорджия прославилась своими эротичными, необыкновенными картинами, изображающими огромные цветы. Редкий случай: художница смогла реализовать себя не только творчески, но и состоялась финансово. Она прожила почти сто лет и слава ее не померкла.

Джорджия запомнилась современникам своим оригинальным стилем (муж фотографировал ее постоянно и до нас дошли сотни ее снимков). Она предпочитала черно-белые комбинации и андрогинные силуэты, которые подчеркивали ее характер и образ. Индивидуальный стиль не зависит от моды, в чем я еще раз убедилась. Посмотрите: как она выразительно одета, хотя вещи очевидно комфортные, ничего лишнего в деталях. Ее образ лишь слегка менялся на протяжении жизни. Именно фотографии Джорджии взяты за основу рекламных снимков с Дженнифер Лоуренс.

(Здесь Джорджия запечатлена с любимым мужем, фотографом Альфредом Штиглицом. Разве это не великолепная фотография? Два творца, страстно любившие друг-друга, создающие и созидающие!)

Вот пара кадров рекламы с Дженнифер. На мой взгляд, ей этот стиль поразительно идет, вся ее грубоватость и задиристость здесь оправдана и уместна. Чувствуется, что эти вещи ей нравятся и нет ощущения принцессы-переростка, как часто бывает с ней в рекламе Dior (как тут не вспомнить теорию стилиста Дэвида Кибби?).

Следующий источник вдохновения — это оригинальная колода карт Таро от американской гуру Вики Нобл (она создала ее в сотрудничестве с художницей Карен Вогель). Вики известный в Калифорнии шаман и адепт различных оккультных практик. Кстати, у нее тоже довольно оригинальный стиль. (Внимание на бусины-черепушки:)

А вот колода карт Таро, которая получила широкое распространение и прославила Вики и Карен. Карты присутствуют в многократно увеличенном масштабе в виде лоскутных вышивок, нашивок, принтов. Подобный наивный, интуитивный стиль рисования очень популярен в Америке. (Можно попробовать сделать нечто похожее: нарисовать вместе с детьми или самим).

Отчасти, ее рисунки напоминают Фриду Кало, традиционную мексиканскую живопись (таблички ретабло, которые служат благодарностью Всем Святым в храмах) и древние рисунки.

Взгляните на ретабло. На них человек рисует ситуацию, которая с ним произошла и приносит благодарность Святому, который ему помог.

А вот колода карт Вики:

Несколько принтов сделаны по мотивам древнейших рисунков в пещере Ласко. Некоторое время назад Encore сделала прекрасный пост про это заповедное место. Позволю себе его привести:

https://www.spletnik.ru/blogs/vokrug_sveta/149644_no-entry-peshcera-lasko

У вас, дорогие читатели, захватывает дух, когда вы смотрите на эти изображения? У меня да, я чувствую, словно прикасаюсь к какому-то неиссякаемому источнику. Творческая энергия объединяет нас с каждым человеком, жившим когда-либо на Земле. Это просто волшебно.

Любой образ становится полным, когда его дополняют аксессуары и украшения. И тут опять был неожиданный ход: фенечки от Диор? Богемный стиль подразумевает массивные серебряные украшения, тонкие браслеты, которые можно купить в разных уголках нашей планеты (Friendship bracelets, про которые я еще обязательно сделаю отдельный пост) и удобную обувь, пригодную для длительных прогулок. Ожерелье из хлопковых лент, напоминающее стиль Кита Ричардса.

Сама идея просто очаровательна: многие элементы концепции данной коллекции можно повторить (не копировать, а именно заимствовать некоторые сочетания), включая и бижутерию.

Шляпа, надетая на бандану тоже смотрится очень непринужденно и ярко. Я планирую носить такое сочетание с косухой:)

Вещи из этой коллекции красиво смотрятся на женщинах разных типажей и комплекции. Это тоже свидетельство качества, на мой взгляд.

Дух искательницы приключений, свободной и необычной, здесь представлен в новом прочтении. Это не просто модные отсылки, это взгляд на моду от лица следующего поколения (осознанное переосмысление культурного багажа). Стиль, который призван выразить внутреннюю суть (ведь наша одежда и украшения дают о нас довольно много информации окружающему миру). Мне очень понравилось бережное отношение к первоисточнику: Вики Нобл, к примеру, была на показе среди почетных гостей. А про Джорджию О’Киф непременно упоминают в релизах. Так бывает не всегда, к сожалению. Некоторое время назад я видела рекламу одного модного бренда, полностью копирующую снимки Патти Смит. И никаких намеков, что это — копия.

Давайте обсудим в комментариях: Вы любите узнавать в модных вещах влияние культуры, кинематографа и живописи? Какие исторические отсылки вы замечали на подиумах? И, наконец, стиль какого модного бренда вам наиболее близок?

«Красавка»

Bella Donna, которую вы сейчас видите, была написана в 1939 году.

Художница была очарована цветком и создала большую серию. Она сама говорила об этом примерно так: «Никто не видит цветок, поскольку он на самом деле мал. У нас нет времени его разглядывать. Поэтому я решила рисовать его большим, чтобы все были удивлены, глядя на него». Вторая картина, представленная здесь, так же посвящена красавке – Bella Donna.

Фон стал более насыщенным. Сами цветы заиграли желтоватыми, розоватыми, синеватыми и бирюзовыми тонами, которые оттеняют белизну лепестков. С увлечением педанта художница добивается все большего и большего сходства с настоящим живым цветком, в то же время создавая обобщенный образ.

«Черный ирис»

Black Iris, написанный маслом на холсте, относится к ранним работам 1926 года.

Но он вызвал бурную дискуссию. Во-первых, его считают несомненным шедевром ОʹКифф. А далее о нем говорят и спорят. Расширив лепестки сверх возможного, художница заставляет зрителя наблюдать все его мельчайшие детали. Если бы картина не была монументальной (ее размеры 91,4х75,9 см), то они были бы упущены. Картины этой группы ее супруг считал наглыми. Он был от них в шоке. Вглядитесь сами и попробуйте понять, в чем состоит секрет.

Признание[ | ]

В 1962 году О’Кифф избрали членом Американской академии искусств. В 1977 году о ней был снят документальный фильм. В 2001 году в Санта-Фе открыт музей Джорджии О’Кифф. Ей посвящено стихотворение Патти Смит в книге «ак».

Ненавижу цветы. Рисую их лишь потому, что они дешевле моделей, к тому ж не шевелятся.
Джорджия О’Кифф
[5]

Оригинальный текст (англ.)

I hate flowers. I paint them because they’re cheaper than models and they don’t move.

Художественное видение и индивидуальный стиль

ОʹКифф искала абстрактные формы реальных предметов. С большой тонкостью она находила изощренные нюансы формы, света и цвета. Пейзажи, цветы, кости были изучены ею в сериях последовательно в течение года, а если требовалось, то нескольких лет. Или даже десятилетий. Работы 50-х, 60-х, 70-х годов опираются на образы, уже присутствующие в картинах середины 40-х годов. Цветы на ее полотнах часто называют эротичными, что не совсем так. Джорджия ОʹКифф картины заряжает энергией большого художника. При этом жизненный опыт переносится на полотно. Кроме того, в картинах присутствует та индивидуальность, что изначально лично у нее имеется. Ее картины передают субъективные впечатления от того, что она видела.

Поздние годы

К 1972 году ОʹКифф почти потеряла зрение. Маслом писать она не могла, но работала углем и карандашом. Тогда же она познакомилась с молодым гончаром, который вскоре стал ее доверенным лицом и компаньоном. После ее смерти в 1986 году в возрасте 98 лет ее тело было кремировано, а прах развеян. На этом, кажется, можно поставить точку в рассказе о долгой жизни художницы по имени Джорджия ОʹКифф. Биография, однако, продолжилась, поскольку все имущество было оставлено компаньону. Родственники оспорили завещание, и дело было урегулировано во внесудебном порядке. На часть ее активов был создан музей в Санта-Фе, где размещается все творческое наследие Джорджии ОʹКифф. Текст статьи написан на базе англоязычной википедии.

О’Киф Джорджия. Биография, названия, описание картин.

Джорджия Тотто О’Киф

(15.11.1887, Висконсин — 6.03.1986, Санта-Фе, США) — американская художница.

Биография Джорджии О’Киф.

Джорджия О’Киф родилась 15 ноября 1887-го года и была вторым ребенком в многодетной семье. Детство ее прошло на ферме в штате Висконсин, где она на дому обучалась изобразительному искусству. Вскоре ее способности были замечены и учителя старались развить их в ней на протяжении всех лет обучения.

К окончанию средней школы она уже определилась с выбором будущей профессии — Джорджия решила стать художницей. Восемнадцатилетняя Джорджия поступает в 1905-ом году в Чикагский Институт искусств, а уже через два года в Студенческую лигу искусств в Нью-Йорке. Финансовые трудности заставили Джорджию О’Киф оставить учебу в университете и начать работать сначала художником-прикладником, а потом учительницей. Во время одного из летних учебных курсов через Эйлона Бемента, преподавателя в педагогическом колледже Колумбийского университета, она познакомилась с революционными взглядами Артура Уэсли Доу, которые по сути стали почвой для ее последующих экспериментов. С 1914-го по 1915-ый год Доу был ее учителем в Колумбийском педагогическом колледже в Нью-Йорке. Именно в это время одна из знакомых по колледжу привела ее в Национальную женскую партию, членом которой она впоследствии оставалась на протяжении более тридцати лет. Несколько позднее художница уезжает в Техас и вновь возвращается к преподавательской деятельности, которая все-же оставляла время для написания работ, но в этот момент в ее жизни начинается кризис творчества, период нового поиска себя. В 1917-ом году Стиглиц организовал ей персональную выставку, которая, правда, была закрыта уже через три дня, по той причине, что США вступили в Первую Мировую войну и общественному мнению стало не до искусства. Хотя выставка и не продлилась долго, для Джорджии это была прекрасная возможность познакомиться с новыми, интересными людьми, такими как Джон Марин и Пол Стренд. После очередного отъезда в Техас, поддавшись на уговоры Стиглица, она возвращается в Нью-Йорк, и между ними возникает роман, и чтобы быть рядом с возлюбленной Стиглицу сначала нужно было развестись со своей женой Эммелиной Обермайер, с которой он прожил в браке более двадцати лет.

Поженились известный фотограф и художница в 1924-ом году. В 1929-ом году брак разрушился, несмотря на это Стиглиц до своей смерти в 1946-ом году продолжал выставлять работы бывшей возлюбленной. В 1932—1934 художница пережила тяжелый нервный срыв, лечилась.

В 1962 О’Киф избрали членом Американской академии искусств. Когда ей было уже за восемьдесят, она отправилась в первое в своей жизни кругосветное путешествие, и вновь новые впечатления способствуют появлению новых мотивов в ее творчестве, теперь это уже вид на облака из окна самолета. При поддержке своего тогдашнего спутника Хуана Хэмилтона, который также был для нее секретарем, она работала над своими последними картинами, изображающими разнообразные облачные «ландшафты».

Описание картин Джорджии О’Киф:

ставка на имидж • Интерьер+Дизайн

Джорджия О’Кифф (Georgia O’Keeffe, 1887-1886) — американская художница, модернистка, щедро делилась миром своим видением и была одной из немногих женщин, которой удалось еще до WWI сделать блестящую карьеру.

По теме: Арт-гид 2016: 8 художников, выставки в лучших музеях мира

Б. Уэбер. Джорджия О’Кифф, N.M., 1984. © Bruce Weber

О’Кифф — одна из первых женщин-художниц сделала ставку на свой имидж: одежда, которую она носила, интерьеры, в которых она жила — все это формировало ее эстетическое поле, притягательное и индивидуальное. Все это происходило задолго до появления тотального брендинга, соцсетей и инстаграм-маркетинга. Именно неповторимый имидж художницы сформировал ее славу, которую вряд ли подарило бы ей живописное творчество само по себе.

Дж. O’Kифф. Черная фиалка и незабудка, 1926. Museum; Gift of Mrs. Alfred S. Rossin. Старинное японское кимоно — один из любимых нарядов для стилизованных съемок художницы.

Живопись О’Кифф эксплуатирует три мотива: крупноформатные цветы, деревья на берегу озера Лейк-Джордж и терракотовые холмы Нью-Мексико. У О’Кифф есть также виды Манхэттена и почти абстрактные композиции, но они немногочисленны по сравнению с сотнями гигантских фиалок, вьюнков, маков, мальв, ирисов и гербер.

Джорджия О’Киф и Орвил Кокс, 1937. фото А. Эдамс. © The Ansel Adams Publishing Rights Trust Дж. О’Кифф. Водная гладь в лесу, Лейк-Джордж. 1922.

И в живописных композициях, и в выборе одежды у О’Кифф сквозит композиционная строгость и внимание к деталям. Некоторые наряды она придумывала и шила сама, другие заказывала у портных, кое-что покупала в винтажных или антикварных магазинах, например, старинное японское кимоно. В целом же гардероб художницы — художественное высказывание со своей эстетикой и программой. 

Она не разделяла жизнь и искусство и тщательно работала над собственными портретами, снимала их как снимали актрис в голливудских студиях.

А. Стиглиц. Джорджия О’Кифф в Лейк-Джордже. 1927. National Gallery of Art, Washington, D.C., Alfred Stieglitz Collection А. Стиглиц. Джорджия О’ Кифф, 1917. © Georgia O’Keeffe Museum

 

A. Эдамс. Джорджия О’ Кифф. Кармел Хайлендс, Калифорния. 1981. © 2016 The Ansel Adams Publishing Rights Trust Дж. О’Кифф. Двор и облако. 1956. . © Georgia O’Keeffe Museum/Artists Rights Society (ARS), New York. Джорджия О’Кифф любила фасоны платьев с запахом и другие модели с глубоким треугольным вырезом. А. Штиглиц (1864–1946). Georgia O’Keeffe, ок. 1920–22. © Georgia O’Keeffe Museum

 

Дж. O’Kифф. Линия и изгиб, 1927. National Gallery of Art. Дж. O’Kифф, Манхэттен, 1932, Smithsonian American Art Museum Gift of the Georgia O’Keeffe Foundation Фрагмент экспозиции Living Modern в Бруклинском музее. Экспозиция была придумана известным историком, специалистом по раннему американскому модернизму, Вандой М. Корн и куратором бруклинского музея Лайзой Смол.

Выставка Living Modern, посвященная О’Кифф в Бруклинском музее, одном из крупнейших художественных музеев США собрала 50 работ, 50 нарядов и более 100 портертов художницы, сделанных 23 фотографами, в том числе мировыми знаменитостями, среди которых Ансель Эдамс, Сесил Битон, Энди Уорхол и Брюс Уэбер.

Джорджия О’Киф: жизнь и творчество художника

Джорджия Тотто О’Киф (англ. Georgia Totto O’Keeffe; 15 ноября 1887, Висконсин — 6 марта 1986, Санта-Фе, США) — американская художница.

СОДЕРЖАНИЕ

Биография художницы

Творчество

Интересные факты из жизни художницы

Картины Джорджии О’Киф

Библиография и фильмография

БИОГРАФИЯ ХУДОЖНИЦЫ

Джорджия О’Киф родилась пятнадцатого ноября 1887-го года и была вторым ребенком в многодетной семье. Несмотря на то, что у нее было шесть братьев и сестер, росла она достаточно изолированно и предпочитала природу обществу своих родственников. Детство ее прошло на ферме в штате Висконсин, где она на дому обучалась изобразительному искусству. Вскоре ее способности были замечены и учителя старались развить их в ней на протяжении всех лет обучения.

К окончанию средней школы она уже определилась с выбором будущей профессии — Джорджия решила стать художницей.

Восемнадцатилетняя Джорджия поступает в 1905-ом году в Чикагский Институт искусств, а уже через два года в Студенческую лигу искусств в Нью-Йорке.  Финансовые трудности заставили Джорджию О’Киф оставить учебу в университете и начать работать сначала художником-прикладником, а потом учительницей.

Во время одного из летних учебных курсов через Эйлона Бемента, преподавателя в педагогическом колледже Колумбийского университета, она познакомилась с революционными взглядами Артура Уэсли Доу, которые по сути стали почвой для ее последующих экспериментов. С 1914-го по 1915-ый год Доу был ее учителем в Колумбийском педагогическом колледже в Нью-Йорке. Именно в это время одна из знакомых по колледжу привела ее в Национальную женскую партию, членом которой она впоследствии оставалась на протяжении более тридцати лет.

Несколько позднее художница уезжает в Техас и вновь возвращается к преподавательской деятельности, которая все-же оставляла время для написания работ, но в этот момент в ее жизни начинается кризис творчества, период нового поиска себя. 

В 1917-ом году Стиглиц организовал ей персональную выставку, которая, правда, была закрыта уже через три дня, по той причине, что США вступили в Первую Мировую войну и общественному мнению стало не до искусства. Хотя выставка и не продлилась долго, для Джорджии это была прекрасная возможность познакомиться с новыми, интересными людьми, такими как Джон Марин и Пол Стренд. После очередного отъезда в Техас, поддавшись на уговоры Стиглица, она возвращается в Нью-Йорк, и между ними возникает роман, и чтобы быть рядом с возлюбленной Стиглицу сначала нужно было развестись со своей женой Эммелиной Обермайер, с которой он прожил в браке более двадцати лет. Поженились известный фотограф и художница в 1924-ом году.

В 1929-ом году брак разрушился, несмотря на это Стиглиц до своей смерти в 1946-ом году продолжал выставлять работы бывшей возлюбленной. В 1932—1934 художница пережила тяжелый нервный срыв, лечилась.

Через три года после смерти бывшего мужа О’Киф уехала в Нью-Мексико, Абикью, где она как и несколько лет назад долго гуляла, но на этот раз уже уходила в пустыню и в горы неподалеку от Санта-Фе. В 1962 О’Киф избрали членом Американской академии искусств.

Когда ей было уже за восемьдесят, она отправилась в первое в своей жизни кругосветное путешествие, и вновь новые впечатления способствуют появлению новых мотивов в ее творчестве, теперь это уже вид на облака из окна самолета.При поддержке своего тогдашнего спутника Хуана Хэмилтона, который также был для нее секретарем, она работала над своими последними картинами, изображающими разнообразные облачные «ландшафты».

Постепенно зрение ее покидало, и с середины семидесятых годов она полностью прекратила рисовать и занялась лепкой из глины и иногда работала в графике. Умерла художница в Санта-Фе шестого марта 1986-го года в возрасте девяносто восьми лет. Тело художницы было кремировано, а прах рассеян в горах.

В ее честь семнадцатого июля 1997-го года в Санта-Фе открыли музей, где представлены многие из ее работ, фотографий, архивные материалы, касающиеся ее жизни и творчества. О ее жизни снято несколько фильмов, последний из них в 2009-ом году.

ТВОРЧЕСТВО

 

Во время проживания в Техасе работы Джорджии О’Киф характеризовались отсутствием ярких цветов, она ограничивалась лишь оттенками черного и белого. Одна из ее подруг решила, что картины достойны того, чтобы быть их увидели другие, и показала работы Стиглицу, который выставил эти работы вместе с работами других художников, и поспособствовал тем самым своеобразному прорыву в творчестве Джорджии О’Киф.

Художница не последовала совету Стиглица — дальше работать в черно-белой гамме, а вернулась к краскам, и в этот период появляется целый ряд акварелей (примерно пятьдесят), на которых преобладает синий цвет.

Благодаря фотографиям Стиглица Джорджия О’Киф стала известной, но не как художница, а как его спутница, когда критики давали оценку ее абстрактным работам они рассматривали их с фрейдистских позиций, как выражение сексуальной энергии художницы. Сама О’Киф не была согласна с ними и даже перестала рисовать абстракции, перейдя на крупные цветы, но и в этом критики разглядели реализацию все той же сексуальной энергии.

Bella donna

Flower of life ii

Red canna

Она говорила: «Ненавижу цветы. Рисую их лишь потому, что они дешевле моделей, к тому ж не шевелятся.»

Воодушевленная пустынными ландшафтами со скудной растительностью в Нью-Мексико, Джорджия изображала в своих работах отполированные ветром кости животных и голые скалы. Ее способность передавать всю сущность естественной красоты пустыни в Нью-Мексико, безбрежного неба, богатых красками и разнообразной формы ландшафтов производит неизгладимое впечатление.

Она однажды сказала: «Я поняла, что могу рассказать о вещах с помощью формы и цвета так, как не смогла бы это сделать другим способом».

Традиции символизма органично соединились в творчестве О’Кифф с острыми ракурсами авангардного фотоискусства. Не отказываясь от предметности – напротив, детально подчеркивая и обыгрывая ее, – художница неизменно сочетала в своих образах сюрреальное отстранение, эффекты сна или грезы, с ярким местным колоритом. Благодаря этому художница стала одним из самых значительных мастеров магического реализма. Изначально ее привлекали широкие горизонты прерий (серия Свет на равнинах, 1917). В 1920-е она написала целый ряд романтичных образов нью-йоркских небоскребов.

New York night

City night

Radiator building

Среди типичных мотивов О’Кифф – сельские дома, горы, скалы и дюны, источенные стихиями кости и черепа животных (Череп коровы: красное, белое и синее, 1931; Канадский белый амбар 2, 1932; обе работы – Музей Метрополитен, Нью-Йорк; Голова барана, белая мальва и маленькие холмы, 1936, частное собрание, там же). Ее картины с цветами, вполне натуральные и в то же время монументально-космические по своему внутреннему лирическому масштабу, принадлежат к лучшим образцам арт-флористики 20 в. (Черный ирис 3, 1926, Музей Метрополитен, Нью-Йорк; Красный мак, 1928, частное собрание, Женева).

В 1940-е годы часто писала дворики-патио, аскетически-сдержанные по цвету; в поздние годы охотнее всего обращалась к чистому пейзажу, где доминируют уже не конкретные мотивы и символы, а стихия неба как таковая («небесные картины» 1950-х годов)

После 15-летнего перерыва гигантская выставка работ О’Киф в Музее Уитни в 1972 привлекла к ней внимание молодого поколения интеллектуалов, в том числе — феминистских кругов.

ИНТЕРЕСНЫЕ ФАКТЫ ИЗ ЖИЗНИ ХУДОЖНИЦЫ

В 1908-ом году выставка эскизов французского скульптора Огюста Родена, организованная Альфредом Стиглицем в известной Галерее 291, потрясла город. Кажущиеся простыми эскизы Родена тем не менее претендовали на большее и этим противоречили требованиям консервативного Нью-Йорка. Стиглиц был тогда известен своими провокационными выставками работ европейских авангардистов, а так как молодая художница ориентировалась на своих консервативных преподавателей и за один из своих натюрмортов даже получила премию Уильяма Меррита Чейза, выставка работ Родена вызвала у нее противоречивые чувства, нельзя сказать, что картины ей не понравились, они просто противоречили тому, чему ее учили.

 Во время учебы в Нью-Йорке она позировала Юджину Спейчеру, а созданный им портрет О’Киф, получил общественное признание и стал началом популярности этого художника-портретиста.

Она отказала во встрече Пабло Пикассо, заявив: «Не люблю его картины, они не настоящие».

Художница была очень странным человеком. Она, например, была чрезвычайно скупа, и никогда не выбрасывала даже пластиковые пакеты, сама пекла хлеб твердый и невкусный, и хотя имела два Мерседеса, никогда на них не ездила из экономии. В жаркие дни она ходила босой с мокрым полотенцем, обмотанным вокруг головы.

Она не охотно расставалась со своими работами, и долго колебалась, прежде чем что-либо продать.

Она обожала путешествия, в особенности по диким местам.

БИБЛИОГРАФИЯ И ФИЛЬМОГРАФИЯ

• O’Keeffe G. Georgia O’Keeffe. New York: Viking Press, 1976
• Stieglitz A. Georgia O’Keeffe, a portrait. New York: Metropolitan Museum of Art, 1978
• Lisle L. Portrait of an Artist. New York: Washington Square Press, 1986
• Politzer A. A woman on paper: Georgia O’Keeffe. New York: Simon & Schuster, 1988
• Eldredge C.C. Georgia O’Keeffe. New York: Harry N. Abrams, 1991
• Peters S.W. Becoming O’Keeffe. New York: Abbeville Press, 1991
• Montgomery E. Georgia O’Keeffe. New York: Barnes & Noble, 1993
• Hogrefe J. O’Keeffe, The Life of an American Legend. New York: Bantam; 1994
• Lynes B.B. Georgia O’Keeffe: Catalogue Raisonné. Washington: National Gallery of Art, 1999
• Richter P.C. Georgia O’Keeffe and Alfred Stieglitz. Munich; New York: Prestel, 2001.
• Kucharczyk E.R. Georgia O’Keeffe: desert painter. San Diego: Blackbirch Press, 2002
• Drohojowska-Philp H. Full bloom: the art and life of Georgia O’Keeffe. New York; London: W.W. Norton, 2004
• Pyne K.A. Modernism and the feminine voice: O’Keeffe and the women of the Stieglitz circle. Berkeley: University of California Press; Santa Fe: Georgia O’Keeffe Museum; Atlanta: High Museum of Art, 2007

• Документальный фильм о Джорджии О`Кифф, 1977г
• фильм «Джорджия О`Кифф», реж. Боб Бэлабан, 2009 г

При написании этой статьи были использованы материалы таких сайтов: ru.wikipedia.org, latindex.ru, rockkent.narod.ru

Если вы нашли неточности или желаете дополнить эту статью, присылайте нам информацию на электронный адрес [email protected], мы и наши читатели будем вам очень благодарны.

Джорджия О’Киф: картины художника

Творчество. Свобода. Живопись.

Allpainters.ru создан людьми, искренне увлеченными миром творчества. Присоединяйтесь к нам!

Джорджия О’Киф: жизнь и творчество художника

5 (100%) 1 голос(ов)

Джорджия О’Киф о творчестве, крупных цветах и собственных страхах

Тенденции

19 октября, 2019

текст: Любовь Жилина

Джорджия О’Киф — удивительная женщина с невероятным восприятием цвета. Она не боялась жить, но умела справляться с эмоциями, отстаивала права женщин, но проваливалась в невероятную любовь с мужчиной её жизни, любила себя и мир вокруг. Модернистка и супермодель своего времени, в 1936 году она нарисовала знаменитый «Дурман», не подозревая, что позже он станет самым дорогим произведением искусства, созданным женщиной. Цветы, черепа и краски любимого Нью-Мексико занимали большую часть в жизни одной из самых известных художниц XX века, однако на Джорджию хочется взглянуть и как на личность.

Найдя свою страсть, О’Киф отдавалась ей вплоть до самой смерти. Из-за значительного ухудшения зрения она не могла писать картины, но начала работать с керамикой. Умерла художница в 1986 году, совсем немного не дожив до собственного столетия. Познакомившись в деталях с её жизнью, я пришла к выводу, что именно любимое дело позволило Джорджии прожить так долго, ярко и насыщенно. Она до последних дней горела желанием работать и дарить миру красоту. Она была счастливой долгожительницей, потому что нашла тот самый ikigai.

О счастье

«Мне кажется, это так глупо, когда люди хотят быть счастливыми. Счастье слишком сиюминутно — вы счастливы одно мгновение, а потом снова начинаете думать. Интерес — вот что самое важное в жизни; счастье временно, но интерес постоянен».
— Laurie Lisle «Portrait of an Artist: A Biography of Georgia O’Keeffe»

О Нью-Мексико

«Как только я увидела её, я поняла, что это — моя страна. Я никогда не видела ничего подобного раньше, но она в точности подошла мне. Здесь что-то совсем другое в воздухе. Другое небо, другие звезды и даже ветер иной».
— Документальный фильм «Georgia O’Keeffe: a Life in Art», 2003

О школе искусств

«Это было академично. Тебя учили рисовать… как кто-то другой. И это заставило меня прекратить рисовать совсем. Ты ведь хочешь рисовать только так, как видишь ты!».
— Документальный фильм «Georgia O’Keeffe: a Life in Art», 2003

О жизни

«Нет ничего менее реального, чем реализм. Детали сбивают с толку. Только путём отбора, исключения и акцента мы познаём истинное значение вещей».
— Jonathan Stuhlman “Georgia O’Keeffe: Circling Around Abstraction”

«Я верю в то, что возможно иметь всё и делать всё, что вы хотите — если вы действительно этого хотите».
— Clive Giboire «Lovingly, Georgia»

«Чьё-то видение никогда не будет таким же хорошим, как твоё собственное видение себя. Живи и умри с этим, потому что в конце концов это всё, что у тебя есть. Если лишиться этого, тогда потеряешь себя и всё остальное».
— medium.com

Об эмоциональном избытке

«Ты не должна так сильно волноваться… Ты изнашиваешь самые ценные вещи, которые у тебя есть, позволяя эмоциям и чувствам буйствовать с такой скоростью… Самоконтроль — великолепная вещь — я думаю, что мы должны сдерживать себя от избыточных чувств… если мы собираемся оставаться в здравом уме и обладать ясным непредвзятым видением».
— Из письма Аните Политцер, 1915

О работе

«Дни, проведенные за работой — это лучшие дни».
— Clive Giboire «Lovingly, Georgia»

«Большую часть времени я нахожусь наедине со своей собакой и думаю, что это нормально — быть в одиночестве… Я тружусь как рабочий — я готовила холсты, и это действительно тяжёлая работа… Моя жизнь хороша — и мне это нравится«.
— Из письма Аните Политцер, 1958

Об аскетизме

«Любой человек с любой степенью умственной выносливости должен быть в состоянии существовать без вещей, которые они любят больше всего, по крайней мере, в течение нескольких месяцев».
— Из письма Аните Политцер, 1915

О страхе

«Я была в ужасе каждую минуту своей жизни, но никогда не позволяла страху удерживать меня от того, что мне хотелось делать».
— Dennis Abrams «Georgia O’Keeffe»

О цветах

«Я знаю, что не способна нарисовать цветок. Не смогу я нарисовать и солнце над пустыней ярким летним утром. Но я надеюсь, что у меня получится передать через цвет моё ощущение цветка или моё переживание, которое на какой-то момент становится важным благодаря цветку».
— Из письма Вильяму Милликену, 1930

«Я сказала себе, что нарисую то, что я вижу, то, чем цветок является для меня. Но я нарисую его большим, так что все будут удивлены, что нашли время посмотреть на него».
— Nicholas Callaway «

О творчестве

«Я поняла, что могу объяснить вещи с помощью цвета и формы так, как как не смогла бы это сделать никаким другим способом, поэтому слова мне не нужны».
— Elizabeth Hutton Turner «Georgia O’Keeffe: The Poetry of Things»

«У меня как у художника есть только одно желание — рисовать то, что я вижу, как я вижу, по-своему, не обращая внимания на желания или вкус профессионального дилера или профессионального коллекционера. Я бы не стала делать что-то для заказа, да и не смогла бы. Это бы подавило мою любую творческую способность».
— Georgia O’Keeffe Museum

О живописи

«Эти горы там… ты смотришь на них, и они будто нарисованы для тебя… Я думала кто-то может сказать, как правильно нарисовать пейзаж, но я так и не смогла найти этого человека. Я должна была сидеть и пробовать. Я думала кто-то подскажет мне, как это сделать, но никто не так и не смог. Они могут сказать, как нарисовать их пейзаж, но… не мой собственный».
— Документальный фильм «Georgia O’Keeffe talking about her life and work», 1977

«Мои картины — это то, что я должна давать миру за то, что он дарит мне».
— Nancy Hopkins Reily «Georgia O’Keeffe, A Private Friendship»

О Нью-Йорке

«Никто не может нарисовать Нью-Йорк таким, какой он есть на самом деле, но скорее его рисуют так, как его чувствуют».
— Thyssen-Bornemisza Museum

О цвете

«Цвет — это одна из величайших вещей в мире, благодаря которой жизнь для меня стоит того, чтобы жить; и когда я думаю о живописи, я стараюсь создать эквивалент цвета краски для мира — жизни, как я её вижу».
— Из письма Вильяму Милликену, 1930

О свободе творчества

«Чтобы создать свой мир в любом виде искусств, требуется смелость».
— Georgia O’Keeffe Museum

Фото: Alfred Stieglitz

Джорджия О’Кифф

5 Джорджий в одном письме

Сегодня наш Дайджест CB посвящен американской художнице Джорджии О’Кифф, которая наряду с Фридой Кало является, вероятно, самой известной художницей ХХ века и первой женщиной в американском модернизме. Джорджия О’Кифф родилась в 1887 году и занимала центральное место в господствующих арт-тенденциях мира искусства с 1910-х по 1970-е годы. Она также была пионером движения художниц-феминисток 1970-х годов. Её желание стать живописцем сформировалось ещё в детском возрасте, а карьера продолжалась более семидесяти лет. Джорджия много преподавала, первые работы ее были написаны в 1915 году – нарисованная углем абстракция, которая тогда только входила в моду, а после ее смерти одна из картин была продана более, чем за 44 млн. долларов.

5 фактов из жизни и творчества Джорджии

1. ЦВЕТОЧНАЯ ДЖОРДЖИЯ

«Отличительным знаком» Джорджии О’Кифф стали огромные чувственные цветы, которые она писала на протяжении всей жизни. Для своих работ художница выбирала нежные и фактурные растения — каллы, ирисы, маки, дурман и петунии, ассоциирующиеся сейчас со стилем Ар-Нуво. В этих многослойных изображениях прослеживаются взгляды О’Кифф на абстракцию, форму и цвет, и, по мнению ее мужа, Альфреда Стиглица, – сложные гендерные образы, телесные аналогии и фрейдистские интерпретации. Однако тот самый эротизм, который всегда был отмечен критиками, не был связан с уязвимостью и бренностью тела. В ее огромных, монументальных цветах можно рассмотреть всю его анатомию, при этом они – это бесконечность, вечная неистребимость формы цветка и практически хищность, но никак не хрупкость, увядание – ощущения, которые в нас рождают живые цветы.

2. ЛАНДШАФТНАЯ ДЖОРДЖИЯ

Второй «отличительной» темой Джорджии О’Кифф являются пейзажи. Ее огромные мертвые деревья и пустынные пейзажи – то, что отсылает нас к дочеловеческой памяти, пронизывая зрителя своей монументальностью. Впервые в Нью-Мехико она побывала в 1917 году, с 1929 года, пленившись ландшафтами и культурой, регулярно жила там, а спустя 20 лет, уже после смерти своего мужа, знаменитого фотографа Альфреда Стиглица, поселилась там окончательно. В Нью-Мехико она пишет пейзажи с натуры. Интересный факт ее живописи, когда вместо цветов в ней появляются черепа… Во время пребывания в Мексике, она застает крайне засушливое лето – цветы погибли, под ногами встречаются только черепа и скелеты животных. Их Джоржия и начинает писать с огромной любовью, но не как что-то уже умершее, а как живое, поражающее своей пластичностью и грацией не менее, чем живые цветы.

3. АРХИТЕКТУРНАЯ ДЖОРДЖИЯ

Ее архитектурные композиции – это не архитектурная форма, а скорее идеальные геометрические формы: простейшая форма сарая может породить идеальный круг в небе, когда вдруг обнаруживается купол неба.

А после, в желании уйти от женского в своих картинах, Джорджия пишет Нью Йорк – предельно мужской город. Часто это виды снизу, город при этом выглядит впечатляюще клаустрофобическим ущельем.

4. ЗАМУЖНЯЯ ДЖОРДЖИЯ

Со своим будущим супругом — фотографом и знатоком искусства Альфредом Стиглицем, который был старше её на 23 года, — Джорджия О’Кифф познакомилась в 1916 году. Тогда он без разрешения выставил её рисунки в своей галерее в Нью-Йорке. В течение пяти лет они были любовниками, пока первая жена Стиглица не выдержала их связи и не подала на развод. Это дало паре возможность самим вступить в брак. Однако жизнь их не была безоблачной – многочисленные любовные связи Джорджии, а затем и влюбленность Альфреда в свою ученицу отравляли их жизнь скандалами и депрессиями. Но несмотря на это Стиглиц до конца своих дней фотографировал свою жену, оставив после своей смерти в 1946 году коллекцию из более 300 ее портретов.

5. ДОРОГАЯ ДЖОРДЖИЯ

Спустя почти 30 лет после своей смерти Джорджия О’Киф стала автором самой дорогой картины, написанной женщиной и проданной на открытых торгах. В ноябре 2014 года «Дурман/Белый цветок № 1» (оригинальное название — «Jimson Weed/White Flower No. 1») ушёл на аукционе Sotheby’s в Нью-Йорке за 44,4 млн долларов. Полотно размером 122×101.6 см, созданное в 1932 году, в три раза превысило ожидаемую цену и почти в четыре раза — предыдущий рекорд среди женщин («Без названия» Джоан Митчелл). До этого момента самая высокая цена за произведение О’Киф составляла 6,1 млн долларов.

В 2001 году в Санта-Фе открыт музей Джорджии О’Кифф. В 1977 году о ней был снят документальный фильм, а в 2009 – художественный фильм о художнице – «Джорджия О’Кифф». Рекомендуем также лекцию Ирины Кулик «Джорджия О’Кифф – Роберт Мапплторп».

новых фотографий — музей Джорджии О’Киф

2951788_orig

Джорджия О’Киф была одной из самых фотографируемых женщин двадцатого века. Она активно участвовала в создании собственного драматического образа, начиная с 1918 года, с серией из более чем 300 фотографий, созданных Альфредом Штиглицем, авангардным фотографом и галеристом, ставшим ее мужем в 1924 году. После смерти Штиглица и ее переезда в В отдаленной деревне Абикиу в Нью-Мексико известные фотографы-портретисты последовали за ней на запад, чтобы сфотографировать ее дома и в ее студии.Ее друзья Ансель Адамс и Тодд Уэбб, известные своими пейзажами, также сочинили образы О’Киф в пейзаже. На этой выставке представлены избранные из коллекции музея более 2000 фотографий художника. Мы особенно гордимся тем, что предлагаем впервые ознакомиться с новейшими приобретениями, приобретенными в 2013 году, фотографиями, охватывающими жизнь художника от Нью-Йорка до Нью-Мексико, включая многие редко встречающиеся изображения художника.

Фотоархив музея поддерживает нашу миссию по сохранению, представлению и развитию художественного наследия Джорджии О’Киф.Он представляет собой ценную запись того, как О’Киф представила себя перед камерой на официальных портретах, а также на неисследованных снимках с друзьями и семьей. Новейшие поступления дополняют фотографии, уже хранящиеся в музее, и включают широкий спектр материалов, таких как репродукции изобразительного искусства, копии, негативы, контактные листы и документальные фотографии. Многие из представленных на выставке фотографий никогда не публиковались и не выставлялись в музее Джорджии О’Киф. Например, среди изображений, созданных Штиглицем, одно известно тем, что изображает О’Киф в процессе рисования, а другие неопубликованные фотографии запечатлевают интимные моменты на озере Джордж.Более поздние картины Дорис Брай, Джорджа Даниэля и Арнольда Ньюмана изображают О’Киф в ее домах в Нью-Мексико и на фоне окружающего пейзажа.

С момента основания музея в 1997 году его коллекция фотографий постоянно росла, но в основном за счет подарков. Самый крупный подарок — более 1000 фотографий — был подарен музею в 2006 году Фондом Джорджии О’Киф. Эта коллекция, собранная художницей в течение ее долгой жизни, после ее смерти в 1986 году стала частью ее поместья.Точно так же коллекция, приобретенная музеем в 2013 году, уникальна, потому что О’Кифф выбрала фотографии для Джеймса Джонсона Суини, куратора ее ретроспективы 1946 года в Музее современного искусства. Фотоархив музея представляет собой бесценную запись жизни О’Киф в искусстве, творческой практики, охватившей двадцатый век и период расцвета американского модернизма.

Джорджия О’Киф — 237 произведений

Джорджия О’Киф была одной из первых художников-модернистов в Соединенных Штатах и ​​первой женщиной.О’Кифф знала, что хочет стать художницей с самого раннего возраста. После окончания школы-интерната, где она получала уроки живописи, О’Киф поступила в Чикагский институт искусств, где стала учителем рисования. В начале 20 века быть учителем было единственным подходом, который могла иметь женщина в мире искусства в Соединенных Штатах. Ее первая работа учителем была в небольшом женском колледже в Южной Каролине. Здесь О’Киф создал угольные детали, которые привлекли внимание Альфреда Штиглица.

Штиглиц был известным фотографом и известным сторонником модернистского движения в искусстве. Модернизм пришел в Соединенные Штаты через работы Пабло Пикассо, Анри Матисса, Поля Сезанна и других авангардных художников. В Нью-Йорке Штиглицу принадлежала Галерея 291, признанная за демонстрацию работ этих художников. Впервые рисунок О’Киф был выставлен публично в 1916 году в этой галерее. Между прочим, она была первым американским художником, представленным в этом месте.Большую часть своей жизни она находилась под наставничеством и влиянием Штиглица. Благодаря его поддержке О’Кифф покинул классы, чтобы наконец стать художником. Его внимание распространялось на всю ее карьеру; организовал 22 персональные выставки и несколько групповых инсталляций. Они стали любовниками в 1918 году и оставались вместе до смерти Штиглиц в 1946 году.

О’Киф широко известна своей техникой и темами. Она освоила использование линий и композиции для создания абстрактных произведений, полных простоты, таких как Drawing XIII (1915).В 1920-х годах О’Киф начал экспериментировать с яркими цветами, создавая изображения цветов и пейзажей. Некоторые из ее самых выдающихся картин были написаны в это десятилетие: Blue and Green Music (1921), Black Iris III (1926) и Radiator Building — Night, New York (1927). Важная часть ее жизни как художницы прошла в Нью-Мексико. Там ей очень хотелось изображать пустыни, горы, а также черепа животных, которые олицетворяли для нее вечную красоту пустыни.Сопоставление этих элементов было подходом О’Киф к сюрреализму.

В 1930-е годы люди в Соединенных Штатах пересматривали определение «американского образа жизни». Такие произведения, как Cow’s Skull: Red, White and Blue (1931), отражают точку зрения О’Киф на этот предмет. Для нее истинный образ Америки вышел далеко за пределы больших городов. В последние десятилетия своей жизни художница работала над сложными проектами, такими как холст длиной 24 фута из серии Sky Above Clouds (1965–1967).

О’Киф никогда не хотела, чтобы ее считали просто «женщиной-художницей», и действительно, она превзошла это понятие. Абстрагируя мир природы, О’Кифф создавал образы, которые стали частью мифологии и иконографии американского художественного ландшафта. Большинство ее работ хранится в Музее Джорджии О’Киф .

Более …

Джорджия Тотто О’Киф (15 ноября 1887 г. — 6 марта 1986 г.) — американский художник.Она была наиболее известна своими картинами с увеличенными цветами, небоскребами Нью-Йорка и пейзажами Нью-Мексико. О’Киф была признана «матерью американского модернизма».

В 1905 году О’Кифф начала свое серьезное формальное художественное обучение в Школе Художественного института Чикаго, а затем в Лиге студентов-художников Нью-Йорка, но ее уроки, которые были сосредоточены на воссоздании или копировании того, что было в природе, были ограничены. . В 1908 году, не имея возможности финансировать дальнейшее образование, она два года проработала коммерческим иллюстратором, а затем семь лет с 1911 по 1918 год преподавала в Вирджинии, Техасе и Южной Каролине.В течение этого времени она изучала искусство летом с 1912 по 1914 год и познакомилась с принципами и философией Артура Уэсли Доу, который поддерживал создание произведений искусства, основанных на личном стиле, дизайне и интерпретации предметов, а не на попытках копировать или представлять их. Это вызвало серьезные изменения в ее восприятии и подходе к искусству, что было заметно на начальных этапах ее акварели, полученной во время учебы в Университете Вирджинии, и более драматично в рисунках углем, которые она создала в 1915 году, что привело к полной абстракции.Альфред Штиглиц, арт-дилер и фотограф, провел выставку ее работ в 1917 году. В течение следующих двух лет она преподавала и продолжала обучение в педагогическом колледже Колумбийского университета в 1914 и 1915 годах.

Она переехала в Нью-Йорк в 1918 году по просьбе Штиглица и начала серьезно работать как художник. У них сложились профессиональные отношения — он продвигал и выставлял ее работы — и личные отношения, которые привели к их браку в 1924 году. О’Киф создал множество форм абстрактного искусства, включая крупные планы цветов, такие как картины Красной Канны, которые многие из них представляли женские гениталии, хотя О’Киф постоянно отрицала это намерение.Репутация изображения женской сексуальности также подпитывалась откровенными и чувственными фотографиями О’Киф, сделанными и выставленными Штиглицем.

О’Киф и Штиглиц жили вместе в Нью-Йорке до 1929 года, когда О’Киф начала проводить часть года на юго-западе, что послужило вдохновением для ее картин пейзажей Нью-Мексико и изображений черепов животных, таких как череп коровы. : Красный, Белый и Синий и Баранья Голова Белый Холлихок и Маленькие Холмы. После смерти Штиглица она постоянно жила в Нью-Мексико в доме и студии Джорджии О’Киф в Абикиу до последних лет своей жизни, когда она жила в Санта-Фе.В 2014 году картина О’Кифа «Джимсон Виид» 1932 года была продана за 44 405 000 долларов, что более чем в три раза превышает предыдущий мировой рекорд аукциона для любой художницы-женщины. После ее смерти в Санта-Фе был основан музей Джорджии О’Киф.

О’Киф родился 15 ноября 1887 года в фермерском доме, расположенном на 2405 Hwy T в городке Сан-Прери, штат Висконсин. Ее родители, Фрэнсис Каликстус О’Киф и Ида (Тотто) О’Киф, были молочными фермерами. Ее отец был ирландского происхождения. Ее дед по материнской линии Джордж Виктор Тотто, в честь которого был назван О’Киф, был венгерским графом, приехавшим в Соединенные Штаты в 1848 году.

Это часть статьи в Википедии, используемой в соответствии с непортированной лицензией Creative Commons Attribution-Sharealike 3.0 (CC-BY-SA). Полный текст статьи здесь →

Подробнее …

потрясающих фотографий художника дома

Авторы: Оливия Б. Ваксман, Лиз Ронк

В 1966 году, после того как фотограф LIFE Джон Лоенгард впервые затенил художника Джорджа О’Киф в Абикиу, одном из ее домов в Нью-Мексико, созданные им изображения были отложены редакторами и отправлены на хранение. на какой-то момент в будущем, когда в журнале появится небольшое пятно, которое нужно заполнить.

Но быстро стало ясно, что О’Киф требует большего внимания. Хотя О’Киф, родившаяся 15 ноября 1887 года в фермерском доме в Висконсине, рисовала на протяжении большей части 1920-х и 30-х годов, ее имя становилось все более популярным за пределами арт-мира Нью-Йорка. (Фраза , домашнее имя , сегодня не полностью оправдывает себя. Она умерла в 1986 году, а в 2014 году ее картина Jimson Weed / White Flower No. 1 была продана за 44,4 миллиона долларов, что стало рекордной ценой для художницы.)

В 1966 году Лоенгарда отправили обратно в Нью-Мексико, в другой дом художника, на ранчо Призраков, и в результате появилась обложка и 13-страничная фотография, распространенная в журнале LIFE от 1 марта 1968 года.

«Она стала знаменитостью из-за своей независимости, из-за того, как она устроила свою жизнь таким простым образом, что выглядела как образец для подражания контркультурного образа жизни, и LIFE сыграла это на этих фотографиях», — сказала Ванда М. Корн. , куратор Бруклинского музея и почетный профессор истории искусств Стэнфордского университета.В 1968 году распространение «задело нервы людей, которые хотели оставить городскую жизнь и начали думать об устойчивом образе жизни, не зависящем от современных технологий. Хиппи вот-вот появятся, феминистки вот-вот появятся, это для нее часть новой публики. Лишь в самом конце своей жизни она стала известной для людей, ничего не знающих об искусстве, когда они открыли ее через что-то вроде ЖИЗНИ ».

Лоенгард вспомнила, каково было сфотографировать ее в 1966 и 1968 годах в двух ее домах в Нью-Мексико:

Она отвезла меня на ранчо Призраков на обед, и я не стал вынимать камеры, потому что хотел, чтобы она чувствовала, что то, что меня интересует, отличается от других фотографов.Я хотел, чтобы это заинтересовало ее. Поэтому она начала рассказывать о своих утренних и вечерних прогулках, о том, как она убивает гремучих змей на прогулках и собирает погремушки. Она принесла их в крошечных спичечных коробках. Я сказал: «Не возражаете, если я сфотографирую спичечные коробки?» Мои манеры были безупречными.

Я ушел после обеда и вернулся на рассвете следующего утра, чтобы пойти с ней на утреннюю прогулку. И оттуда мы прожили три дня. Она только что закончила снимать облака, пушистые облака и хотела знать, нравится ли мне это, поэтому мы поговорили о самолетах и ​​ее поездке в Индонезию.У нее была репутация отшельницы, но она не могла быть более дружелюбной, и я был удивлен, что у нее было очень хорошее чувство юмора, которое проявлялось, когда она говорила о Нью-Йорке или погоде. Она много улыбалась, но я сделал только одну фотографию ее смеха.

Одна из вещей, которая меня сейчас интересует, — это фотография, которую я сделал, на которой она держит в руках любимый камень, который, по ее словам, она украла у Элиота Портера, известного фотографа природы, во время сплава.Думаю, это очень яркая картина. [Камень] не из тех вещей, которые вы считаете вдохновляющими для художника. Ее работа в целом заключалась в том, что она просто брала то, что ее интересовало, или то, что она случайно проходила мимо и замечала, или то, что приходило ей по почте. Это то же самое, что она любила получать посылки от Неймана Маркуса, потому что в те дни они были очень ярко упакованы с бумажными цветами, которые она хранила и вешала в своей спальне на ранчо призраков.

Одна из причин, по которой я хотел ее сфотографировать, заключается в том, что я очень восхищаюсь работами Альфреда Штиглица [известного фотографа, за которого она была замужем].Она отказалась говорить о нем, и единственное, о чем она говорила, — это то, что она отвечает за сбор и стирку белья в доме семьи Штиглиц в Адирондаке. Ей было интересно узнать, знаю ли я о нью-йоркской арт-сцене, но как только она узнала, что у меня не было сплетен о людях, которых она знала в живописной сцене, она явно не хотела, чтобы все парни беспокоили ее. обратно на восток.

Фотографии были приняты очень хорошо, когда я вернулся, но потребовалось полтора года, прежде чем кто-либо сделал макет, потому что это считалось небольшой историей.Полтора года спустя [редакторы LIFE] решили, что мы должны попробовать сделать кавер, поэтому я снова поехал на Ghost Ranch с Дороти Зайберлинг, художественным редактором. Единственное место, где я мог думать, где нас не было, — это крыша ее дома, на которую можно попасть, поднявшись по деревенской деревянной лестнице, и вот она, на полпути вниз по лестнице.

Итак, на картинке [на обложке] она выглядит так, будто отдыхает, но на самом деле это не так. Она как бы свернута.

Фотография Джорджии О’Киф, которая украсила обложку журнала LIFE от 1 марта 1968 года.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Джорджия О’Кифф в своем доме в Нью-Мексико, 1968 год.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Череп свиньи украшал стену в доме Джорджии О’Киф.

Джон Лоенгард Коллекция изображений LIFE Picture / Shutterstock

Верхние балки затемняли стену двора без крыши в Абикиу, Северная Каролина.М.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Джорджия О’Киф в своей студии в Абикиу.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Студия Джорджии О’Киф на ранчо «Призрак», Нью-Мексико.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Джорджия О’Киф рылась в грудах фотографий.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Студия Джорджии О’Киф, 1968 год.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

У Джорджии О’Киф был утренний посетитель на ранчо.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Джорджия О’Киф собирала овощи в Абикиу.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Коллекция рогов, черепов и костей на подоконнике ранчо Призраков, дома художницы Джорджии О’Киф.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Джорджия О’Киф в своем саду.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Ранчо Призраков, пустынный дом художницы Джорджии О’Киф.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Джорджия О’Киф дома со своими чау-чау.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

По усыпанному шалфеем патио промчался чау-чау.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Была приготовлена ​​корзина с овощами для использования на ранчо.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Любимый камень и любимый пояс.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

Джорджия О’Киф в спальне в Абикиу.

Джон Лоенгард / Коллекция изображений LIFE

100 Анализ, биографии и цитаты известных картин

Одна из первых женщин-художников, получивших всемирное признание критиков и широкой публики, Джорджия О’Киф , американская художница, создавшая новаторские импрессионистские образы. это бросало вызов восприятию и постоянно развивалось на протяжении всей ее карьеры.

После учебы в Школе Художественного института Чикаго она посетила Лигу студентов-художников в Нью-Йорке, обучаясь у Уильяма Мерритта Чейза. Хотя она произвела впечатление на лигу своим маслом картина «Мертвый кролик с медным горшком», ей не хватало уверенности в себе, и она решила продолжить карьеру в качестве коммерческого художника, а затем в качестве учителя, а затем главы художественного отдела в Западном Техасе. Университет A&M. В то время она познакомилась с пейзажем, который станет культовым в ее творчестве, — каньоном Пало-Дуро.

О’Киф не прекращала делать рисунки углем и акварели во время перерыва, некоторые из которых видел Альфред Штиглиц, ее будущий муж. Штиглиц был успешным фотографом и промоутер современного искусства, владелец галереи 291 в Нью-Йорке. Он был поражен искренностью ее работы и организовал ее первую персональную выставку в 2017 году, состоящую из картин маслом и акварели выполнены в Техасе.

После их свадьбы О’Киф стал частью внутреннего круга американских художников-модернистов, которые часто выставлялись в галерее Штиглица.Многие из произведений Джорджии О’Киф во время 1920-е и 1930-е заманчиво колеблются на грани между фигурацией и абстракцией. Представление о том, что автомобиль может быть полностью нерепрезентативным или абстрактным, широко использовалось в десятилетие с 1910 года. особенно в работах русского художника Василия Кандинского и голландца Пита Мондриана. О’Киф работы переместились в сторону масляных картин, которые казались увеличенными естественными формами. В 1925 году ее первая крупномасштабная цветочная картина была выставлена ​​в Нью-Йорке.Петуния ознаменовала начало периода исследований в области цветочной тематики, которые продолжатся на протяжении всей ее карьеры. Увеличивая объект, она подчеркнула форму и цвет и привлекла внимание к крошечные детали внутри цветка.

В течение своей жизни цветок — это мотив, к которому Джорджия О’Киф всегда возвращается, поскольку художники всегда возвращались к своим любимым темам — Ван Гог его Подсолнухи, Кувшинки Моне и Рембрандт свой автопортрет.Сюжеты картины О’Киффа привлекли внимание коллекционеров и критиков, которые отреагировали очень быстро. Их обсуждение работ О’Киф часто окрашивалось популяризируемыми принципами Зигмунда Фрейда, которые к 1920-м годам получили широкое распространение в Америке. В культурной атмосфере, изначально возбужденной и постепенно преображаемой его теориями, искусство и его критический прием — как и многие другие аспекты современной жизни — неизменно и неизгладимо окрашен фрейдистскими соображениями.Многие утверждают, что образы, которые Джорджия О’Киф создавала, раскрашивая цветы, работа была в высшей степени сексуальной, и многие даже называли ее эротическим видом искусства; но О’Киф последовательно отвергал эту теорию. В попытке отвлечь внимание ее критиков от их Фрейдистские интерпретации своих работ она начала писать в более репрезентативном стиле.

В своей серии о Нью-Йорке О’Киф преуспела в рисовании архитектурных сооружений как очень реалистичных и умело использовала стиль прецизионизма в своих работах.«Ночь здания радиатора в Нью-Йорке» 1927 года также можно интерпретировать как двойной портрет Штайглица и О’Кифа. Такой портретный портрет был популярен в кружке Штейглица. в то время и под сильным влиянием поэзии Гертруды Стайн.

В 1929 году в поисках уединения и бегства от толпы, которая, возможно, казалась подавляющей с художественной и социальной точки зрения, О’Киф отправился в Нью-Мексико и начал вдохновляющую любовную связь с визуальные декорации государства.В течение 20 лет она проводила часть каждого года, работая в Нью-Мексико, все больше интересуясь формами черепов животных и пейзажами юго-запада.

Пока ее популярность продолжала расти, О’Киф все чаще искала утешения в Нью-Мексико. В ее картине «Голова барана с олухом» так много всего сказано новизна, сохраняя при этом свою классическую эстетику увеличения и демонстрации красоты в мелких, естественных деталях. По мере того как ее интерес к юго-западу рос, росла и ценность ее картины в галереях Нью-Йорка.

Она была представлена ​​в двух ретроспективах одной женщины в Институте искусств Чикаго и Музее современного искусства в Манхэттен в 40-х, став первой женщиной, которая когда-либо проводила ретроспективу на последней. У нее развился навязчивый интерес к скальным образованиям возле своего дома в Нью-Мексико, и она проводила часы живопись на солнце и на ветру.

В 1946 году муж О’Киф, Штиглиц, перенес церебральный тромбоз, и она вернулась в Нью-Йорк на три года после его смерти, чтобы обосноваться в его имении, прежде чем навсегда поселиться в Нью-Мексико.С потерей Штиглица ее публичное присутствие уменьшилось. О’Киф снова заинтересовалась архитектурными формами, на этот раз сосредоточив внимание на таких деталях, как стена и дверь внутреннего дворика. Ее картина 1958 года «Лестница на Луну» ознаменовала еще один сдвиг в ее творчестве, который многие интерпретировали как автопортрет, изображающий преходящую природу. ее жизни. Другие рассматривали это как религиозное утверждение, показывающее связь между Землей и космическими силами над ней.

Вдобавок к истории абстракции, в начале 1960-х О’Киф нарисовала обширную коллекцию воздушных облаков, вдохновленных ее видами из окон самолетов.В 1970 г. Музей американского искусства Уитни начал свою первую ретроспективную карьеру в Нью-Йорке с 1946 года, что значительно возродило ее карьеру.

Хотя ее зрение ухудшилось в 1970-х годах, она продолжала работать карандашом и углем до 1984 года, а также создала глиняные горшки и серию акварелей. В 1986 году она умерла в своем доме в г. Санта-Фе, штат Нью-Мексико, и попросил развеять ее прах на вершине горы Педернал.

В то время как ее работы варьировались от буквальных портретов, абстракций и пейзажей, работы О’Киф по-прежнему наиболее узнаваемы по ее культовым цветочным картинам.В 2014 году музей Джорджии О’Киф был продан Цветочная картина за 44 миллиона долларов на аукционе, установившая рекорд по продаже произведений искусства художницей. Произведение под названием Jimson Weed / White Flower No.1 был написан в 1932 году и является культовым изображением крупного цветка.

Джорджия О’Киф умерла в 1986 году в возрасте девяноста девяти лет. За свою жизнь она получила беспрецедентное признание критиков. Она была избрана в Национальный институт искусств и литературы, Американский Академии искусств и литературы и получил медаль свободы США.В 1946 году она была первой женщиной, удостоенной ретроспективы в Музее современного искусства, а двадцать пять лет спустя Ретроспектива этой работы «Могучей матери» в музее Уитни получила новые отзывы критиков и горячих феминисток. После ее смерти большая часть имущества ее поместья была передана Фонду Джорджии О’Киф. Позже, когда этот фонд был распущен, в Санта-Фе, штат Нью-Мексико, был основан музей Джорджии О’Киф. Ресурсы из ее имения включили огромное количество работ и архивные материалы.Ее дом в Нью-Мексико был признан Национальным историческим памятником и также принадлежит музею О’Киф.

В своей работе и в жизни О’Киф была без извинений верна своему собственному видению. Когда она все же попыталась преодолеть свою интуицию, чтобы завершить наемную работу, она забеспокоилась и всегда возвращалась к тому, что чувствовала. знакомый и естественный. Она остается одним из самых важных и новаторских художников ХХ века.

Избранные картины Джорджии О’Киф

	Джимсон Виид — Джорджией О’Киф
	Красный мак — Джорджией О’Киф
	Light Iris — от Джорджии О’Киф
	Abstract Blue — от Джорджии О’Киф
	Белый ситцевый цветок — Джорджии О’Киф
	Серые линии с черным, синим и желтым — Джорджией О’Киф
	Абстракция белая роза — Джорджией О’Киф
	Jimson Weed / White Flower No.1 — Джорджией О’Киф,
	Осенние листья — Джорджией О’Киф
	Балетная юбка или электрический свет — Джорджией О’Киф
	Черный крест — Джорджии О’Киф
	Черные холмы с кедром — Джорджией О’Киф
	Черный Ирис — Джорджией О’Киф
	Две лилии каллы на розовом — от Джорджии О’Киф
	Черное место — Джорджия О’Киф
	Blue and Green Music — Джорджией О’Киф
	Canna Red and Orange — от Джорджии О’Киф
	Череп лошади на синем — от Джорджии О’Киф
	Осенние деревья — Клен — Джорджией О’Киф
	Коровий череп красный, белый и синий — от Джорджии О’Киф
	Череп коровы с ситцевыми розами — от Джорджии О’Киф
	Цветок Жизни ii — Джорджией О’Киф
	From Faraway Nearby — Джорджией О’Киф
	Из озера — Джорджией О’Киф
	Джек на кафедре — Джорджией О’Киф
	Череп оленя с Pedernal — Джорджией О’Киф
	Узор из листьев — Джорджии О’Киф
	Лестница на Луну — Джорджии О’Киф
	Озеро Джордж Осень — Джорджией О’Киф
	Лейк-Джордж — Джорджией О’Киф
	Музыка розовый и синий ii — Джорджией О’Киф
	Восточные маки — Джорджией О’Киф
	Петунии — Джорджии О’Киф
	Голова барана Blue Morning Glory — Джорджией О’Киф
	Rams Head with Hollyhock — от Джорджии О’Киф
	Красная канна — Джорджией О’Киф
	Red Hill и White Shell — Джорджией О’Киф
	Красные холмы и кости — Джорджией О’Киф
	Красные холмы с цветами — Джорджией О’Киф
	Небо над облаками iv — Джорджией О’Киф
	Летние дни — Джорджией О’Киф
	Шелтон с солнечными пятнами — Джорджией О’Киф
	Белый цветок — Джорджией О’Киф
	Две Каллы Лили на розовом — от Джорджии О’Киф
	Желтая калла — от Джорджии О’Киф
	Желтые листья гикори с ромашкой — Джорджией О’Киф
	Таз с расстоянием — Джорджией О’Киф
	Череп барана с коричневыми листьями — Джорджией О’Киф
	Синий, черный и серый — Джорджией О’Киф
	Рисунок XII — Джорджии О’Киф
	Абстракция, 1930 — Джорджией О’Киф
	Black Hollyhock Blue Larkspur, 1930 — Джорджией О’Киф
	Череп лошади с белой розой, 1931 — Джорджия О’Киф
	My Shanty, Lake George, 1922 — Джорджией О’Киф
	Рядом с Абикиу, Нью-Мексико — Джорджией О’Киф
	Красное дерево, желтое небо, 1952 — Джорджия О’Киф
	Shell, 1937 — Джорджией О’Киф
	Пень в Ред-Хиллз, 1940 — Джорджия О’Киф
	Грозовое облако, озеро Джордж, 1923 — Джорджия О’Киф
	Череп лошади с розовой розой, 1931 — Джорджия О’Киф
	Разбитая ракушка, розовый, 1937 — Джорджия О’Киф
	Дерево Лоуренса, 1929 — Джорджия О’Киф
	Bell Cross Ranchos Churc, Нью-Мексико, 1930 — Джорджией О’Киф
	Красный клен на озере Джордж — Джорджией О’Киф
	Церковь Ранчо — Джорджией О’Киф
	Нью-Йорк-стрит с луной — Джорджией О’Киф

Факты о Джорджии О’Киф

1.Джорджия О’Киф постоянно боролась с фрейдистскими интерпретациями своей цветочной серии.

Австрийский психоаналитик Зигмунд Фрейд становился популярным в США в 1920-х годах. Фрейд, отец психоанализа, писал, что Один из способов взглянуть на искусство, помимо его эстетической ценности, заключался в выражении бессознательных мыслей или желаний художников. Вместе с Джуди Чикаго феминистское художественное движение 1970-х гг. завоевать О’Киф для ее «женской иконографии», но она отказалась сотрудничать с ними в каких-либо проектах.Биологически центры цветов андрогинны, а не женственны, понятно? Эти цветы не были написаны в восхвалении половых губ, наоборот, эти хищные взгляды — дань чувственным силам и экстазу самой природы.

2. Картины с цветами составляют небольшой процент картин О’Киф.

Хотя О’Киф наиболее известна своими любовно сделанными крупным планом цветов, таких как Черный Ирис и Восточные маки, эти составляют около 200 из ее более чем 2000 картин.Остальные в первую очередь изображают пейзажи, листья, камни, ракушки и кости.

3. Трижды в жизни бросала рисовать.

Первый перерыв длился несколько лет (точное число спорно), когда О’Киф взяла более стабильную работу, чтобы помочь своей семье преодолеть финансовые трудности. В начале 1930-х гг. нервный срыв привел к ее госпитализации, в результате чего она откладывала кисти более чем на год.

За годы до ее смерти в 1986 году ухудшение зрения вынудило О’Киф полностью отказаться от живописи.До тех пор она упорно боролась, чтобы продолжать работать, нанимая помощников, чтобы подготовить ее. холст и смешайте ее масляные краски для таких произведений, как «Небо над облаками» / «Желтый горизонт и облака» 1977 года. До 95 лет ей удавалось использовать акварель.

4. В 1946 году ей была предоставлена ​​персональная выставка в Музее современного искусства в Нью-Йорке — первая выставка, сделанная этим музеем женщине.

5. Она мать американского модернизма.

Ее главная ретроспектива 1970 года в Музее американского искусства Уитни сделала ее одним из самых важных и влиятельных американских художников.

6. Она вышла замуж за человека, стоящего за ее первой выставкой в ​​галерее.

«Наконец-то женщина на бумаге!» Вот что плакал модернистский фотограф и галерист Альфред Штиглиц, впервые увидев абстрактные рисунки углем О’Киф. Он был так полон энтузиазма об этой серии эскизов, которые он выставил на обозрение — до того, как посоветоваться с их создателем.

Когда О’Киф прибыла в свою галерею, она была недовольна и резко представилась: «Я Джорджия О’Киф, и тебе придется снять эти фотографии.»Несмотря на их скалистые начав, Штиглиц и О’Киф быстро исправили ситуацию и стали партнерами в искусстве и в жизни.

7. О’Киф и Штиглиц написали друг другу 25 000 страниц любовных писем.

Когда пара познакомилась в 1916 году, он был знаменит и женат; она была неизвестна и моложе его на 23 года. Тем не менее, они стали часто писать друг другу (иногда по два-три раза в день) и объемом (до 40 страниц за раз).Эти сохранившиеся записи отображают развитие их романов — от флирта до романа до их брака в 1924 году — и даже документируют их супружеские ссоры.

8. Зрение О’Киф ухудшилось в 1971 году, и она отказалась от творческой жизни.

9. В 1928 году шесть ее картин с лилиями каллы были проданы за 25 000 долларов, что было самой большой суммой, когда-либо уплаченной в то время за группу картин живого американского художника.

10.О’Киф жила с 1887 по 1986 год. Ей было 98 лет, когда она умерла.

Цитаты Джорджии О’Киф

Тот, кто не чувствует кресты, просто не получит ту страну. ”
— Джорджия О’Киф

Я думаю, что предпочел бы, чтобы Штиглиц был чем-то похожим на что-нибудь, что бы я ни делал, чем на кого-либо еще, кого я знаю.”
— Джорджия О’Киф

Я решил, что если я смогу нарисовать этот цветок в огромном масштабе, вы не сможете игнорировать его красоту. ”
— Джорджия О’Киф

Я решил начать заново, отбросив то, чему меня учили. ”
— Джорджия О’Киф

Мне вообще не очень нравится смотреть на картины.Я слишком много о них знаю. Я их разбираю. ”
— Джорджия О’Киф

Я чувствую, что в женщине есть что-то неизведанное, что может исследовать только женщина. ”
— Джорджия О’Киф

Я обнаружил, что могу говорить с помощью цвета и формы вещи, которые я не мог бы сказать иначе, — вещи, для которых у меня не было слов.”
— Джорджия О’Киф

Мне пришлось создать эквивалент того, что я чувствовал по поводу того, на что я смотрел, а не копировать его. ”
— Джорджия О’Киф

Ненавижу цветы — рисую их, потому что они дешевле моделей и не двигаются. ”
— Джорджия О’Киф

У меня в голове есть вещи, которые не похожи на то, чему меня кто-то учил — формы и идеи так близки мне — настолько естественны для моего образа жизни и мышления, что мне не пришло в голову отвергнуть их.”
— Джорджия О’Киф

Теперь я знаю, что большинство людей так сильно озабочены собой, что не осознают свою индивидуальность, я могу видеть себя, и это помогло мне сказать то, что я хочу сказать красками. ”
— Джорджия О’Киф

Я часто лежал на этой скамейке, глядя вверх на дерево, мимо ствола и вверх, в ветви.Особенно хорошо было ночью, когда над деревом светились звезды. ”
— Джорджия О’Киф

Я часто рисовал фрагменты вещей, потому что они, казалось, делали мои утверждения лучше или лучше, чем все. ”
— Джорджия О’Киф

Я сказал себе, что у меня в голове есть вещи, которые не похожи на то, чему меня научили — формы и идеи так близки мне — настолько естественны для моего образа жизни и мышления, что мне не пришло в голову поместить их вниз.”
— Джорджия О’Киф

Я был абсолютно напуган каждый момент своей жизни — и я никогда не позволял этому мешать мне делать то, что я хотел сделать. ”
— Джорджия О’Киф

Все это было так далеко — в деревне царила тишина и нетронутая природа, и я мог работать, как мне заблагорассудится.”
— Джорджия О’Киф

Это было в 1920-е годы, когда никто не успел задуматься, я увидел натюрморт с прекрасным цветком, но настолько маленьким, что его невозможно было оценить. ”
— Джорджия О’Киф

Знаки на бумаге свободны — свобода слова — пресса — картинки, я полагаю, идут рука об руку.”
— Джорджия О’Киф

На самом деле никто не видит цветок; он такой маленький. У нас нет времени, а чтобы все увидеть, нужно время — как и для друга нужно время. ”
— Джорджия О’Киф

Нельзя быть американцем, говоря, что он американец. Нужно чувствовать Америку, как Америку, любить Америку, а потом работать.”
— Джорджия О’Киф

Нью-Йорк нельзя нарисовать таким, какой он есть, а скорее так, как он ощущается. ”
— Джорджия О’Киф

Пение всегда казалось мне самым совершенным средством самовыражения. Это так спонтанно. А после пения я думаю о скрипке. Поскольку я не умею петь, я рисую.”
— Джорджия О’Киф

Дни, когда вы работаете, — лучшие дни. ”
— Джорджия О’Киф

Когда вы берете цветок в руку и действительно смотрите на него, на мгновение это ваш мир.

Картины джорджии о кифф фото: Джорджия О’Киф — 237 произведений