Майкл Кенна. Тонкие грани
21 августа 2020 года в галерее Art of Foto открывается выставка признанного классика пейзажной фотографии Майкла Кенна «Тонкие грани»
Снег согнул бамбук,
Словно мир вокруг него
Перевернулся.
Мацуо Басе
Сила описания и глубина мысли, мастерство «логического мышления и неограниченного воображения» – признанный классик пейзажа Майкл Кенна в своих художественных работах объединяет две фотографические школы. Европейскую фотографию с ее синтетическим подходом, где сюжет есть путь, манипуляция, результат которой творческое переосознание процесса и первоначальной концепции. И классическую американскую школу пейзажной фотографии, где важна техника, ясность, точность и пристальное созерцание предметного мира.Забор на склоне холма, Тешикага, Хоккайдо, Япония Hillside Fence, Study 1, Teshikaga, Hokkaido, Japan 2002
Италия, Швейцария, Япония, Франция, Соединенные Штаты, Россия – в экспедициях он собирает сюжеты по всему миру без ограничений, у природы нет границ.
Он следует убеждению, что найти себя возможно вне зависимости от того, где фактически ты находишься. В этом отношении Кенна поступает как постмодернист – в аскетичную композицию, пустую без людей и лишнего шума, он заведомо условно вписывает присутствие человека. Пространство фотографии становится сценой, на которую «зритель может подняться сам, чтобы испытать те чувства, которые хочет, и увидеть то, что хочет». И выбор теперь перед наблюдателем, как смотреть на работу с точки зрения своего понимания. Весьма условный, конечно, Кенна требует максимальную вовлеченность – он намеренно ограничивает пространство для медитации размером 7’5×7’5 дюймов. Подойдя к нему вплотную, один на один, мы всматриваемся в фотографию, а не рассматриваем ее.Скамья Като, Исикари, Хоккайдо, Япония Kato_s Bench, Ishikari, Hokkaido, Japan 2004
Погружение, спокойствие, тишина зафиксированы на камеру среднего формата. Выверенное кадрирование сцены, точно установленные границы композиции и продуманная система тональных отношений – это действие, процесс, а не цель или результат.
Путь общения с целым миром и с каждым из людей наедине. Размышление на тему простоты и баланса, погружение в мир внутренний через открытие мира внешнего. Фотография близка театру по своей природе воссоздания нереальности, а для Кенны это решение создать постдраматический ландшафт, сакральное пространство с декорациями, существующими в реальном мире. У каждого пейзажа есть свой характер. У Кенны это философское рассуждение о символических и эстетических аспектах изображения. «Сопоставление, соотношение или противопоставление органических природных элементов и более геометрических структур, созданных людьми». Архитектоника образов через строгую геометрию линий и простых форм – пейзажи Кенны сконструированы из символов, элементов дизайна. Так в основе древнеегипетских и китайских иероглифов лежит изображение гор и деревьев, рек и солнца. Минималистичная композиция как азбука дзен-буддизма.Флэтайрон-билдинг, Нью-Йорк, США Flatiron Building, Study 1, New York City, USA 1976
Кенна работает с текстурой через тон, а не через цвет.
Он придерживается традиционных методов съемки. Происходит она ночью или в сумерки, момент перехода мира из одного состояние в другое. Эта ночная фотография с ее особенностями освещения, неожиданными источниками света и глубокими тенями – фирменный стиль Кенны.
Но что отличает его от других фотографов, это упорная работа над отпечатками. Если проявка пленки происходит по стандартному процессу, то печать для Кенны – личный, тонкий творческий ритуал с бесконечными возможностями. Ученик Рут Бернхард, которая известна прежде всего своими методами печати, часто использует разные контрастные фильтры для разных частей одного и того же снимка, из-за чего на фотографии соседствуют участки с крупным и мягким зерном.
«Получается, что продвижение от темного к светлому погружает нас в изображение, а переход от теплых освещенных участков к холодным теням выталкивает нас обратно». И в этот момент становятся важны уже не технические или оптические эффекты, а отношения, которые возникают между фотографией и ее зрителем.
Выставка «Майкл Кенна. Тонкие грани»
21 августа – 1 ноября 2020Art of Foto Gallery
Санкт-Петербург, Б. Конюшенная 1
ср – вс 12:00 – 20:00
0+
Вход свободный
Майкл Кенна «Избранное»
Имя Майкла Кенны сегодня, как и последние три десятка лет, неизменно ассоциируется с пейзажной фотографией. Он гуру пейзажа. Работы Майкла Кенны представлены в семидесяти музейных собраниях, его творчеству посвящено более тридцати книг. Кенна снимает французские провинции и японские сады, американские атомные станции и петербургскую скульптуру.
Сын английского рабочего, не имея больших перспектив в будущем, Майкл Кенна хотел посвятить жизнь служению Богу. Он хорошо рисовал, но считал это лишь увлечением. Тем не менее Кенна не стал священником, а пошел по художественной линии — постепенно от живописи к фотографии. Он поступил в Лондонский колледж печатного дела, служил ассистентом рекламного фотографа, работал репортером. В 1976 году Кенна впервые попал в США, куда вскоре переехал. Подающего большие надежды фотографа заметила признанная королева фотопечати Рут Бернхард и пригласила в свою мастерскую. Рут посвятила Кенну в секреты проявки и печати фотографии, научила, тому, что негатив — это широкое поле для последующей творческой работы, «необработанная почва, требующая смелого плуга талантливого земледельца».
Кенна говорит со зрителем на своем, особом, языке. Художник как будто приглашает зрителя к интимному, личному разговору.
Каждый снимок из-за камерного размера 30 х 30 см может рассматривать только один человек и на расстоянии не более 30 см. Являя и открывая самого себя в своих работах Кенна и от зрителя требует максимальной откровенности, намеренно подводит его поближе. Черно-белые, утрированно-контрастные фотографии мгновенно притягивают, завораживают своей таинственностью. Глаз отчаянно цепляется за ускользающую реальность, но тщетно — это где-то в другом измерении. Снимки Кенны настолько же вечны, насколько современны, их легко можно принять и за древнюю живопись и за 3D картинки. Это виртуозный синтез вечного и мгновенного. «Кенна — не фотограф-пейзажист в классическом понимании. Ему важно услышать мнение природы о действиях людей». Кенна снимает в сумерках или ночью с длинной выдержкой, как будто резервирует время на размышление и беседу с «моделью», потом много работает над негативом. Труд над некоторыми проектами занимает годы.
Стиль, которому Кенна не изменял на протяжении многих лет (даже в рекламе), можно назвать философско-метафизической фотографией; время и память — основные его категории.
Каспар Давид Фридрих от фотографии, Кенна говорит: «Память, время, как метафизическая субстанция, терпение, перемены — это ключевые темы моего фотоанализа длинною в жизнь». Когда видишь работы Кенны, становится очевидным то, что его служение миру явленное в лице фотографии, сродни служению Богу, которому Кенна хотел посвятить себя в юности.
Фотографии Кенны — это вся Планета, но планета без людей. Они там не нужны. Silentium!
В рамках выставки галерея Победа представит фотографии разных лет из серий Russia, France, Japan, USA, Monique`s Kindergarten.
Награды:
2003 Honorary Master of Arts, Brooks Institute, Santa Barbara, California, USA
2000 Chevalier of the Order of Arts and Letters, Ministry of Culture, France
1996 Golden Saffron Award, Consuegra, Spain
1989 Institute for Aesthetic Development Award, Pasadena, California, USA
1987 Art in Public Buildings Award, California Arts Council Commission, Sacramento, California, USA
1981 Imogen Cunningham Award, San Francisco, California, USA
Персональные выставки:
2007
Thirty Year Retrospective, Banbury Muscum, Oxfordshire, England
The Rogue, University of Michigan Muscum of Art, Ann Arbor, Michigan, USA
Japan, Caree Amelot, LaRochelle, France G.
Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Impossible to Forget, Cannon Art Gallery, Carlsbad, California, USA
Robert Klein Gallery, Boston, Massachusetts, USA
Japan. LeBon Marche, Paris, France
Fotoart Festival, Bielsko-Biala, Poland
Spiritual Places, Galerie Camera Obscura, Paris France
Frozen Landscapes, Bernheimer Gallery, Munich, Germany
Mont St. Michel, Charles A. Hardman Fine Art, Portland, Oregon, USA
New York, New Work, Robery Mann Gallery, New York, New York, USA
Thirty Year Retrospective, Shanghai Art Museum, Shanghai, China
2006
Japan, Palm Beach Photo Museum, Delray Beach, Florida, USA
Ralls Collection, Washington, D.C., USABox Gallery, Brussels, Belgium
Impossible to Forget, Barrick Museum of Natural History, University of Las Vegas, Nevada, USA.
Festival de la Mer, Vannes, France.
Zeit Foto Salon, Tokyo, JapanJapan, Tokyo Metropolitan Museum of Photography, Tokyo, JapanCatherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Hokkaido, Artotheque, Grenoble, FranceHotel de Ville, Cholete, France
2005
Impossible to Forget, Michener Museum of Art, Doylestown, Pennsylvania, USA
Japan, Sordoni Gallery, Wilkes University, Wilkes-Barre, Pennsylvania, USA
Hackelbury Fine Art, London, England
Weston Gallery, Carmel, California, USA
Robert Mann Gallery, New York, New York, USA
Impossible to Forget, de Saisset Art Museum, Santa Clara, California, USA
Camera Obscura Gallery, Paris, France G. Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Retrospective Two, Scavi Scaligeri Museum, Verona, Italy
L?Oeil en Seyne, Villa Tamaris Centre?d?Art, FranceJackson Fine Art, Atlanta, Georgia, USA
Craig Krull Gallery, Santa Monica, California, USAJapan.
Jordan Schnitzer Museum of Art, University of Oregon, Eugene, Oregon, US2004
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Robert Klein Gallery, Boston, Massachusetts, USA
Impossible to Forget, Lore Degenstein Gallery, Susquehanna University, Selinsgrove, Pennsylvania, USA
Point Light Gallery, Sydney, New South Wales, AustraliaJoseph Bellows Gallery, La Jolla, California, USA
2003
Robert Mann Gallery, New York, New York, USA.
John Cleary Gallery, Houston, Texas, USA
Impossible to Forget, Houston Holocaust Museum, Houston, Texas, USA
Il Tempo Gallery, Tokyo, JapanStephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA.
Michael Kenna — Retrospective, Tokyo Photographic Cultural Center, Tokyo, Japan
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Jackson Fine Art, Atlanta, Georgia, USA
Craig Krull Gallery, Los Angeles, California, USA
Whitewall Gallery, Seoul, Korea
Japan, Museum of Glass, International Center for Contemporary Art, Tacoma, Washington, USA
G Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
PDNB Gallery, Dallas, Texas, USA
Terrence Denley Gallery , Birmingham, Alabama, USA
Ralls Collection, Washington, D.
C., USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Japan, Chateau d?Eau Museum, Toulouse, France
2002
Galerie Laurent Herschritt, Paris, France
Il Tempo Gallery, Tokyo, Japan
Calais Lace, Musee des Beaux Arts, Calais, France
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Joseph Bellows Gallery, La Jolla, California, USA
Point Light Gallery, Sydney, New South Wales, Australia
Easter Island, Center for Photographic Arts, Carmel, California, USA
Easter Island, Cornell Museum, Delray Beach, Florida, USA
SK Josefsberg Gallery, Portland, Oregon, USA
Gallery lelassi, Ischia, ItalyWeston Gallery, Carmel, California, USA
Le Notre?s Gardens, Museum of Saint-Riquier Abbey, Saint-Riquier, France
Zelda Cheatle Gallery, London, EnglandG.
Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
2001
Night Work, Friends of Photography, San Francisco, California, USA
Galerie Laurent Herschritt, Paris, France
Michael Kenna: Photographs, Albright-Knox Art Gallery, Buffalo, New York, USA G. Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Anne Reed Gallery, Ketchum, Idaho, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
John Cleary Gallery, Houston, Texas, USA
Jackson Fine Art, Atlanta, Georgia, USA
Craig Krull Gallery, Santa Monica, California, USA
The Ralls Collection, Washington, D.C., USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
2000
Il Tempo Gallery, Tokyo, Japan
Candace Perich Gallery, Katonah, New York, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
Zur Stockeregg Gallery, Zurich, Switzerland
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Weston Gallery, Carmel, California, USA
Point Light Gallery, Sydney, New South Wales, Australia
Craig Krull Gallery, Los Angeles, California, USA
Monique?s Kindergarten, FNAC, Lyon, France G.
Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Robert Mann Gallery, New York, New York, USA
1999
Michael Kenna, Aspen Art Museum, Aspen, Colorado, USA
Hommage a Le Notre, Musee Jean de la Fontaine, Chateau Thierry, France
Zelda Cheatle Gallery, London, England
The Ralls Collection, Washington, D.C, USA.
Monique?s Kindergarten, FNAC, Metz, France
Monique?s Kindergarten, FNAC, Marseille, France
Weston Gallery, Carmel, California, USA
Il Tempo Gallery, Tokyo, Japan
John Cleary Gallery, Houston, Texas, USA
Robert Klein Gallery, Boston, Masachusetts, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
1998
Michael Kenna, Braga Photography Festival, Braga, Portugal
Le Notre?s Gardens, Art Associates Gallery, Lake Charles, Louisianna, USA
Michael Kenna, Longview Museum of Fine Arts, Longview, Texas, USA
Le Notre?s Garden, Fred Jones Jr.
Museum of Art, University of Oklahoma, Norman, Oklahoma, USA
John Cleary Gallery, Houston, Texas, USA
A Gallery for Fine Photography, New Orleans, USA
Galerie L?Immagerie, Lannion, FranceWeston Gallery, Carmel, California, USA
Craig Krull Gallery, Los Angeles, California, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Michael Kenna, University of Kentucky Art Museum, Lexington, Kentucky, USA
1997
Le Notre?s Gardens, Virginia Steele Scott Gallery, The Huntington Library, Art Collections and Botanical Gardens, San Marino, California, USA
Esprit de Le Notre, Musee Promenade de Marly-le-Roi, Louveciennes, France
Privileged Precincts: The Pavilions and Gardens of Marly, Clark Humanities Museum,Claremont, California, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA G. Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Robert Mann Gallery, New York, USA
Robert Klein Gallery, Boston, Massachusetts, USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Candace Perich Gallery, Katonah, New York, USA
Garden and Kindergarten, Parco Gallery, Tokyo, Japan
Silent Elegance, Prague House of Photography, Prague, Czech Republic
Andrew Smith Gallery, Santa Fe, New Mexico, USA
1996
Zelda Cheatle Gallery, London, England
Gallery JM, Tokyo, Japan
Craig Krull Gallery, Los Angeles, California, USA G.
Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Candace Perich Gallery, Ridgefield, Connecticut, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Afterimage Gallery, Dallas, Texas, USA
The Rouge, The Monterey Peninsula Museum of Art, Monterey, California, USA
Weston Gallery, Carmel, California, USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Camera Obscura Gallery, Denver, Colorado, USA
A Twenty Year Retrospective, Mois de la Photographie, Musee Duffy, Nice, France
John Cleary Gallery, Houston, Texas, USA
Jackson Fine Art, Atlanta, Georgia, USA
1995
Industrial Revelations — The Rouge and other sites, The Detroit Institute of Arts, Detroit, Michigan, USA
A Twenty Year Retrospective, The Nicephore Niepce Museum, Chalon-sur-Saone, France
A Twenty Year Retrospective, Palm Beach Photographic Museum, Florida, USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
The Rouge, Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA G.
Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Il Tempo Gallery, Tokyo, JapanWeston Gallery, Carmel, California, USA
Craig Krull Gallery, Los Angeles, California, USA
Spectrum Gallery, Rochester, New York, USA
Finch Gallery, Phoenix, Arizona, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
1994
G. Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Galerie Zur Stockeregg, Zurich, Switzerland
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
AOI Gallery, Santa Fe, New Mexico, USA
Michael Kenna, CLC Gallery, Bethel College, St Paul, Minnesota, USA
Michael Kenna, University of Florida, Gainesville, Florida, USA
Jackson Fine Art, Atlanta, Georgia, USA
Weston Gallery, Carmel, California, USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Photo Picture Space, Osaka, Japan
1993
Germans Van Eck Gallery, New York, New York, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Robert Klein Gallery, Boston, Massachusetts, USA
Michael Kenna, International Center for Photography, New York, New York, USA
Folio Gallery, Calgary, Alberta, CanadaLe Desert de Retz, School of Architecture, University of Virginia, USA
Le Desert de Retz, Ursus Rare Books, New York, New York, USA
Le Desert de Retz, Scripps College, Claremont, California, USA
AOI Gallery, Santa Fe, New Mexico, USA G.
Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Silence, Shands Cancer Center, University of Florida, Gainesville, Florida, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
1992
Michael Kenna — Photographs of England, Cleveland Art Museum, Cleveland, Ohio, USA
Camera Obscura Gallery, Denver, Colorado, USA
Michael Kenna, Center for Photographic Arts, Carmel, California, USA
Turner-Krull Gallery, Los Angeles, California, USA
Weston Gallery, Carmel, California, USA
The Cultivated Image — Michael Kenna, University Art Museum, Ann Arbor, Michigan, USA
Rewdex Contemporary Art, Kyoto, Japan
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
Michael Kenna, Kalamazoo Institute of Arts, Kalamazoo, Michigan, USA
Robert Klein Gallery, Boston, Massachusetts, USA
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Hamiltons Gallery, London, England
1991
Le Desert de Retz, Palace of the Legion of Honor, San Francisco, California, USA
Galerie Michele Chomette, Paris, France
Images Gallery, Cincinnati, Ohio, USA
Jackson Fine Art, Atlanta, Georgia, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
Germans Van Eck Gallery, New York, New York, USA G.
Gibson Gallery, Seattle, Washington, USA
Le Desert de Retz, Heinz Gallery, London, England
Weston Gallery, Carmel, California, USA
Photographic Image Gallery, Portland, Oregon, USA
Hanson Fine Arts, Fresno, California, USA
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
1990
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
Gallery Min, Tokyo, JapanFuerte Gallery, Tokyo, Japan
Catherine Edelman Gallery, Chicago, Illinois, USA
1989
Michael Kenna, Festival de l?Image, Grand Hall, Le Mans, France
Germans Van Eck Gallery, New York, USA
Picture Photo Space Gallery, Osaka, Japan
Folio Gallery, Calgary, Canada
Michael Kenna, Visual Arts Center, Anchorage, Alaska, USA
Hamiltons Gallery, London, England
1988
Photofind Gallery, New York, USA
Angela Flowers Gallery, London, England
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Michael Kenna — Evocative Landscapes, J.
B. Speed Museum, Louisville, Kentucky, USA
Ginny Willaims Gallery, Denver, Colorado, USA
Afterimage Gallery, Dallas, Texas, USA
The Hound of the Baskervilles, National Center for Photography, Bath, England
Silver Image Gallery, Seattle, Washington, USA
Weston Gallery, Carmel, California, USA
Michael Kenna, University of the Pacific Museum, Stockton, California, USA
Michael Kenna, Long Beach Museum of Art, California, USA
Michael Kenna, Tampa Museum of Art, Tampa, Florida, USA
1987
Gallery Min, Tokyo, Japan
Michael Kenna, Center for Fine Arts, Osaka, Japan
Stephen Wirtz Gallery, San francisco, California, USA
Michael Kenna — Landscape Photographs, Fox Talbot Museum, Lacock, England
Galerie Michele Chomette, Paris, France
1986
Galerie Zur Stockeregg, Zurich, Switzerland
Michael Kenna, California State University at Stanislaus, Stanislaus, California, USA
Michael Kenna, California State University at Chico, Chico, California, USA
Himovitz-Saloman Gallery, Sacramento, California, USA
Smith-Anderson Gallery, Palo Alto, California, USA
1985
Dalsheimer Gallery, Baltimore, Maryland, USA
Halsted Gallery, Birminghamj, Michigan, USA
XVI Rencontres Internationales de la Photographie, Galerie Rue Baize, Arles, France
Michael Kenna, Madison Arts Center, Madison, Wisconsin, USA
Weston Gallery, Carmel, California, USALoHo Gallery, Louisville, Kentucky, USA
The Hounds of the Baskervilles, Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
1984
Halsted Gallery, Birmingham, Michigan, USA
Afterimage Gallery, Dallas, Texas, USA
Himovitz-Soloman Gallery, Sacramento, California, USA
Images Gallery, Cincinnatti, Ohio, USA
Michael Kenna, The Bampton Arts Center, Bampton, Oxfordshire, EnglandStephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
1983
Michael Kenna, Fox Talbot Museum, Lacock, England
Etherton Gallery, Tucson, Arizona, USA
Equivalents Gallery, Seattle, Washington, USA
1982
Contrasts Gallery, London, England
Michael Kenna, Infinity Gallery, Governors State Park University, Park Forest South, Illinois, USA
JEB Gallery, Providence, Rhode Island, USA
1981
Images Gallery, Cincinnatti, Ohio, USA
Imogen Cunningham Award Winners, Focus Gallery, San Francisco, California, USA
Stephen Wirtz Gallery, San Francisco, California, USA
Equivalents Gallery, Seattle, Washington, USA
1980
Fotogalerie 48, Richmond, Surrey, England
Michael Kenna, Theatre Gallery, Chipping Norton, Oxfordshire, England
Michael Kenna, Oxford Polytechnic Gallery, Oxford, England
Gallery Exposures, Coral Gables, Florida, USA
Print Gallery, Carmel, California, USA
1979
Banbury School of Art, Banbury, Oxfordshire, England
Equivalents Gallery, Seattle, Washington, USA
эстетика лаконичного пейзажа — Российское фото
Участник Russian Photo club, автор рубрики о пейзажной фотографии Дмитрий Питенин продолжает знакомить читателей нашего журнала с творчеством талантливых мастеров.
Сегодня в центре внимания Дмитрия — неповторимый Майкл Кенна.
Всем привет. На этот раз хочу показать мои любимые работы еще одного фотографа. Все вы его, наверняка знаете, но это тот случай, когда еще раз посмотреть его работы не будет лишним, так как каждый раз они предстают по-новому и дают полет мысли.
Просматривая и снимая пейзажные фотографии, иногда устаешь от феерии красок, бесконечных рассветов и закатов. Тем более часто, кроме пылающего неба, остальное наполнение кадра «что под руку подвернулось», а использование широкоугольной оптики захватывает слишком много «лишнего», замусоривая кадр. Рецепт отдыха для меня — пересмотреть работы Майкла Кенны (Michael Kenna). Его работы лаконичны, каждая деталь на своем месте, изящные и гармоничные линии и формы, тона и контрасты. Несмотря на то, что у журнала «Российское фото» уже был обзор работ этого автора, не могу обойти его вниманием.
Многие не понимают эстетики минималистичной и лаконичной фотографии, но быть знакомым с ними, как я считаю, должен каждый пейзажный фотограф.
Майкл Кенна — живой классик своего жанра с узнаваемым почерком. Пленочное зерно в фотографии он ассоциирует с мазками кисти на картине. Работа по подготовке работ в лаборатории занимает существенно больше времени, чем сама съемка, так как авор считает этот процесс наиболее значимым.
Очень точно мастер говорит о своем творчестве: «Я часто представляю свои фотографии как визуальные хайку. Это заключено в попытке не описывать объект во всех деталях, а вызвать чувства или воспоминания, „намекнуть“, используя наименьшее количество элементов».
На выставках его работы сознательно небольшого размера, около 30×30 см.
Этот размер обусловлен тем, что с его работами зритель должен быть один на один, подходя поближе. В самом деле, его работы наводят на размышления и какие-то неуловимые мысли, которые были бы не слышны в окружении и пихании локтями толпы.
Сайт автора: www.michaelkenna.net
Майкл Кенна: мои фотографии — это открытая сцена
— Какие чувства вы хотели бы вызвать в этом зрителе?
— Многое зависит от восприятия того, кто смотрит на фотографию, а не только от того, чего хочу я. Я часто сравниваю свое творчество с открытой сценой, на которую зритель может подняться сам, чтобы испытать те чувства, которые хочет, и увидеть то, что хочет. Часто я пытаюсь передать атмосферу спокойствия, уединения и тишины. Мои фотографии – это пространство для медитации. Мне хотелось бы, чтобы зритель мог погрузиться в них, слиться с пейзажем и прислушаться к себе самому.
— Кстати, о медитации. Как вы относитесь к восточным практикам, наверняка практикуете что-то?
— Да, я действительно интересуюсь разными религиозными и философскими течениями, но не являюсь догматиком. Например, на свой 50-й день рождения я сделал себе подарок – отправился в паломничество по 88 буддистским храмам Японии. Это был незабываемый опыт, но это вовсе не означает, что я буддист. Точно так же я могу пойти в католический храм, мечеть или синагогу. Мне нравится бывать в местах, где люди отдают дань тем силам, что выше нас. Человеку важно признать, что он не является центром вселенной.
— Расскажите подробнее о своей «кухне».
— Я использую вполне традиционные методы съемки, пользуюсь среднеформатными пленочными камерами с минимальным набором электроники. Я остановился на камерах Hasselblad, с ними я могу ходить где угодно, снимая со штативом и без него. Мне интересно наблюдать движение вещей, интересно, как летят листья и колышется трава, как меняют свое расположение на небе звезды и планеты.
Поэтому я люблю снимать на длинной выдержке и часто оставляю камеру с открытым затвором на 10-12 часов, чтобы она наблюдала эти процессы. Так движущаяся вода на моих фотографиях превращается в спокойную поверхность, а снег или дождь становятся туманом.
— Что происходит, когда затвор закрывается?
— Пленку я проявляю вполне обычным способом, иногда даже не делаю этого сам, а просто сдаю ее в лабораторию. А вот процесс печати я контролирую полностью. Печать – очень творческий, личный процесс, он дает множество возможностей. С каждой из своих работ я провожу очень много времени в темной комнате, иногда кардинально меняя снимок.
— А может ли работа фотографа менять реальность?
— На своем жизненном пути мы неизбежно меняем все, к чему прикасаемся. Я не думаю, что по жизни нужно идти с лозунгом «Я здесь, чтобы изменить мир», но вольно или невольно мы меняем то, что есть вокруг нас.
Например, недавно в Корее проходила моя выставка, на которую пришло семь тысяч зрителей.
Поначалу я был удивлен таким ажиотажем, а спустя какое-то время узнал, что пятью-шестью годами ранее местные зеленые избрали мой снимок для одной из своих акций. Это была фотография группы сосен, сделанная на маленьком острове, где хотели построить большой промышленный комплекс. Акция экологов помогла спасти этот остров от катастрофы.
Фотографии Майкла Кенна | Мир сквозь призму
Скажите, у кого есть пленочная камера? А многие ли из вас пользуются ей в наш век цифровых технологий? Фотомастер Майкл Кенна, наш современник, – снимает исключительно на пленку.
Майкла Кенна ставят на одну ступень с такими фотомастерами, как Ансел Адамс, Анри Картье Брессон, Андре Кертесом… Его пейзажи, сделанные на длинной выдержке и напечатанные на маленьком формате, – образец классики.
Я хочу, чтобы вы увидели эти снимки. Они тихие-тихие… Такое ощущение, что остаешься один на один с шепотом: только ты и воздух.
Фотографии Майкла Кенна – результат усердного труда и умения показать невидимое. На обработку каждого негатива, фотохудожник тратит значительное время: затемняет, высветляет. «Наверное, мир не такой, каким я его вижу, и мне все время приходится заниматься его исправлением», – говорит Майкл.
Кстати, когда я начала фотографировать всерьез, во мне всегда происходила внутренняя борьба. Мне казалось, что обработка фотографий в редакторе – это неправильно, нечестно. Но знакомясь с творчеством мастеров фотографии, с историями их успеха, изучая основы технической стороны фотографии, и в частности, поняв зонную теорию Ансела Адамса, я осознала, что любой фотограф, работая с пленкой или цифровой информацией, всегда доводит свою фотографию до совершенства с помощью реагентов или кликов мышки. И это тоже часть мастерства.
Майкл Кенна смотрел на негатив лишь как на начало, за которым скрываются бесконечные возможности развития. Фотографу требовалось много упорства для того, чтобы негатив превратился в конечный отпечаток.
Он говорил: «Хороший негатив может оказаться бесполезным, если отпечатать его плохо – часто так и случается. Впрочем, и плохой негатив почти невозможно вытянуть за счет хорошей печати. Как бы то ни было, в негативе столько возможностей для интерпретации и открытий! С одним негативом я могу работать часами, изучать его. Фотографируя, мы каждый раз ставим перед собой какие-то эстетические задачи: что в этой сцене важно, что нужно оставить и выделить? Что неважно, что можно убрать или сделать менее заметным? Как все это сложить вместе в видоискателе? При печати все то же самое, столь же субъективные решения. Печатая, я вижу негатив как абстрактное сочетание линий, форм, тональностей. Мне нужно организовать их так, чтобы то, что мне кажется существенным, приковывало бы к себе внимание».
Майкл Кенна погружает нас в свои снимки за счет переходов от темных тонов к светлым. На подсознательном уровне темные участки воспринимаются как передний план, а светлые – как задний. Немного тонируя изображение и придавая светлым участкам теплый оттенок, фотограф заставляет выдвигаться их вперед.
И такой переход от теплых освещенных участков к холодным теням выталкивает зрителя обратно.
Официальный сайт Майкла Кенна
Статьи о фотографии : Биография фотографа Майкла Кенна
Майкл Кенна (Michael Kenna) появился на свет в 1953 году в городке Ланкашир, находящемся на севере Англии. Родители его были небогаты и отправили сына учиться в католическую семинарию, чтобы Кенна стал священником. С детства Майкл неплохо рисовал, и по достижении восемнадцати лет поступил в художественную школу, в которой обучился рисовать и фотографировать.
Позже Майкл Кенна обучался в Лондоне дополнительно, в колледже печатного дела по специальности фотография. Он считал коммерческую фотографию более выгодным делом по сравнению с живописью. Как оказалось, переход от живописи к фотографии был удачным выбором. Кенна говорил, что «в фотоискусстве причудливым образом сочетается логическое мышление с неограниченным воображением». Для юноши из малообеспеченной семьи фотодело оказалось хорошим средством художественного самовыражения и заработка.
Еще со времен учебы в колледже печатного дела он активно фотографировал ночные пейзажи. Он постиг практические особенности фотосъемки с большими выдержками и влияние на результат фотографирования различных источников света. Любимым временем для работы фотографа было раннее утро или вечер, выходных дней, когда он ездил к родителям. В тот период сформировался авторский стиль пейзажных фотографий Майкла Кенна, хорошо известный во всем мире.
В 1976 году окончив учебу, Кенна впервые посетил Соединенные Штаты Америки. В городе Нью-Йорке он познакомился с творчеством знаменитых фотографов. Здесь он открыл для себя возможность заниматься пейзажной фотографией, получая при этом хороший заработок. Это стало для него большим открытием. Сильное влияние на молодого фотохудожника оказала работа в фотомастерской Рут Бернхард, заметившей молодого и перспективного фотографа и пригласившей его на должность ассистента. В её фотомастерской Кенна освоил множество секретов проявки и печати фотографий, ставших его фирменным стилем.
В 1977 году Майкл перебрался в Калифорнию, откуда стал ездить по всему миру, разыскивая интересные сюжеты для пейзажной фотографии. Двумя годами позже, в Вашингтоне состоялась первая персональная фотовыставка Майкла Кена. Самые первые пейзажные фотоснимки Майкла запечатлели различные уголки Италии. Позже Кенна фотографировал Россию, Швейцарию, Японию, Францию, Чехию, Шотландию, и многие другие страны. Его выдающиеся фотоработы привлекали большое внимание и, начиная с 1990 года, он начал выполнять коммерческие заказы, рекламируя известные автомобильные брэнды типа Volvo , Audi, Maserati, Mercedez . Несмотря на это художественное фото и пейзажное фото остаются для него на самом первом месте.
Авторским стилем Майкла Кенна являются пейзажные черно-белые фотографии, в большинстве случаев снятые на больших выдержках. Размер снимков, как правило, 30 на 30 сантиметров. Такой размер выбран Кенна для того, чтобы каждую фотографию мог рассматривать преимущественно один человек. При этом Кенна открывает окно в свой мир индивидуальному зрителю, в каждой фотографии, подразумевая получить от зрителя такую же откровенность.
Фотомастер считает зернистость фотографий аналогом мазков кисти на художественных картинах. При этом фотограф удивляется непримиримой борьбе с зерном современных производителей фототехники и своих коллег.
Читать далее >>>
Текст: Василий Чапов, добавлено: январь 2015
» Майкл Кенна. Исследователь территорий
Майкл Кенна (Michael Kenna) родился в 1953 году в индустриальном городке Виднес, в графстве Ланкашир на северо-западе Англии. С 1964 по 1972 он учился в католической семинарии Колледжа Святого Джозефа (St Joseph’s College) в Ап Холланде, затем поступил в Школу искусств города Банбери (Banbury School of Art) за год до того как начал изучать фотографию в Лондонской школе издательского дела (London College of Printing). Он закончил учебу с отличием в 1976 году.
«В свои юные годы я увлекался изобразительным искусством, в частности живописью, и это было тем, чем я хотел заниматься в дальнейшем. Однако, проучившись некоторое время в художественной школе в Банбери, я понял, что не смогу «выжить» в Англии, будучи художником.
Я начал изучать фотографию частично из-за того, что, по крайней мере, мог бы заработать на жизнь, работая в коммерческой или рекламной сфере.»
Свой интерес к художественным работам он открыл на выставке «The Land» («Земля»), проходившей в лондонском Музее Виктории и Альберта под руководством фотографа Билла Брандта (Bill Brandt) в 1975 году. Кенна признает, что Брандт оказал огромное влияние на его работы, как и другие известные европейские фотографы: Атже (Atget), Эмерсон (Emerson) и Судек (Sudek), а также американские мастера с весьма разными эстетическими взглядами, среди них имена: Бернхард (Bernhard), Каллахан (Callahan), Шилер (Sheeler) и Стиглиц (Stieglitz).
В период коммерческой деятельности на старте своей карьеры он параллельно предался собственному поиску, концентрируя внимание в основном на пейзажах. «Я начал создавать свои персональные работы как хобби, которое продолжалось несколько лет…». В конце 70-х он переехал в Соединенные Штаты, где со временем поселился в Сан-Франциско.
Здесь он познакомился с Рут Бернхард (1905-2006), легендарной женщиной-фотографом, наиболее известной своими работами в стиле «ню», а также натюрмортами. Более 10 лет он помогал ей с печатью фото, область в которой она была приверженкой идеального качества. «Я научился очень многому от Рут. Она была удивительной и уникальной женщиной, и оказала чрезвычайно большое влияние на мою жизнь и работу.» Позже Кенна переехал в Портленд, штат Орегон. А затем в Сиэтл, штат Вашингтон, где и живет по сегодняшний день.
Работы Кенна объединены в виде больших сюжетов и длительных проектов, что иногда требует от него вернуться в те места, которые он знает и много раз фотографировал, открывая их заново.
«Мне нравиться работать над тремя или четырьмя проектами одновременно, и даже после их завершения я часто продолжаю работу над ними до бесконечности.» Подобные проекты автора часто занимают семь-восемь лет. К таким относятся коллекции фотографий под названиями The Rouge («Красное»), Le Nôtre’s Gardens («Наши сады»), Monique’s Kindergarten («Детский сад Моник»), Japan («Япония»), Ratcliffe Power Station («Электростанция Рэтклифф») и Mont St Michel («Мон-Сен-Мишель»).
Иногда этот процесс занимает еще больше времени. Так, его исследование концентрационных лагерей, увидевшее свет в 2000 году и отданное французскому народу, длилось более 10 лет, в течение которых автор посетил множество сохранившихся на сегодня нацистских концлагерей.
Проекты Кенна – это нечто намного большее, чем книги или фотовыставки, отображающие стадии развития автора. Он вновь возвращается к местам, которые уже фотографировал, и в то же время исследует новые территории, как например, Латинскую Америку и Азию, местности интересующие фотографа на сегодняшний момент.
Избегая изменчивости моды и эстетических догм, Кенна за все годы творчества создал огромное количество работ, в которых уделяет особое внимание представлению пейзажей без людей. Но, несмотря на это, в них странным и призрачным образом ощущается присутствие человека в виде следов, которые он оставляет по себе. Проблески света и форма ландшафта вырисовываются на снимках, сделанных на длинных выдержках ночью или при тусклом освещении, что усиливает контрастность текстур и изображения в целом, и порождает утонченную и понятную риторическую красоту света и тени, свойственную его работам.
Кена неутомим в работе. Однажды, еще в студенческие годы, вечером из окна общежития он увидел как с Темзы на город поднимается туман. Вышел снять этот момент и вернулся только утром.
Еще одной выдающейся чертой автора является качество его снимков. Как и знаменитый Марио Джакомелли (Mario Giacomelli), Кенна относится к тем фотомастерам, которые страстно увлечены и очарованы «алхимией» фотопечати. Для них работа не заканчивается на создании кадра, а продолжается до получения идеального соотношения между изображением и фотоотпечатком, как безупречной материализации первоначального видения. Такая самоотверженность может рассматриваться, как способ постоянно подвергать сомнению и усовершенствовать творческий процесс. Постепенно Кенна перешел от маленьких негативов, где концентрировал внимание на выраженной «зернистости», напоминающей по стилю рисунки углем и сильную графическую контрастность художника Жоржа Сёра, к квадратному формату и снимкам, в которых оттенки сепии показывают богатство градаций белого и серого цвета.
Изначально весьма драматические формы сменились более сдержанными изображениями с плавными линиями. В своих работах для Кенна важнее не показать, а намекнуть, сделать акцент на смысле. Он оставляет зрителю большое пространство для размышлений. Кена не любит возиться с пленками и отдает проявлять в лабораторию «которой доверяет», зато печать это его стихия. Он тонирует снимки разработанным им самим способом.
Кена способен на неожиданные поступки. Так, он подарил 6000 негативов организации «Фотографическое наследие города Парижа» и в придачу отдал 300 отпечатков со всеми правами на любое использование. Все материалы касаются его работы над темой концлагерей.
«В моих фотографиях я считаю себя ближе к стилю Басё, чем Джойса! Это же касается других информационных средств, меня больше привлекают «незаконченные» работы, которые не переполнены информацией. Мне нравится участие аудитории в моих работах и работах других. Если я не чувствую себя «приглашенным», я не ощущаю связи, не зависимо от того, насколько великолепно произведение искусства или талант его автора.
»
Фотографии: Майкл Кенна
www.michaelkenna.net
Перевод и адаптация текса: Попиль Катерина и Александр Ляпин
Источник
Цикл фотографий «Power Station» 1984-2003
Снимки сделаны в Англии. Кена постарался показать во всей красе пейзаж сформированный человеком. Для природы Кена не оставил место. Фотограф воспевает красоту и мощь цивилизационного наступления на природу. В своих снимках он не оставил ей места. Только мощь и грандиозность человеческого мышления.
Майкл Кенна | Биография фотографа и работы
Кенна: Такое место, как Франция, везде.
Это на берегу моря, на винодельнях, в старых замках, в садах, в городах. Материалов очень много. То есть, я фотографировал там около 40 лет, и я мог бы сфотографировать там еще несколько жизней. Это бесконечно. Я думаю, что если бы для фотографирования нужно было выбрать одну страну, то, вероятно, это была бы Франция. Я не могу описать это слишком подробно.Это как бы продолжается, продолжается и продолжается, так много всего нужно сфотографировать, так много фотографий из Франции.
Джайлз: Когда многие люди думают о вашей работе, они думают о вашей азиатской работе, японской работе, минимализме, тихих, чистых линиях этого типа пейзажной фотографии. Кажется, что с вашими французскими фотографиями другая половина ваших фотографий в некотором роде проходит под влиянием Брассая, Судека, в частности Билла Брандта, чего я не вижу так много в азиатских работах и других работах.Мне просто интересно: А) если вы согласны, и Б) если да, то почему Франция, в частности, заставляет вас фотографировать немного иначе, и почему Япония и другие места заставляют вас фотографировать именно таким образом?
Кенна: Я искренне верю, что все мы являемся продуктом влияний, и я активно подражал многим другим фотографам.
Я англичанин, вырос на севере Англии недалеко от Ливерпуля. Итак, мое наследие действительно европейское. Все, кто в первую очередь повлиял на фотографию, были европейские фотографы, вы почти всех назвали.Судек, Брандт, Атгет, Штиглиц (из Америки), но … Джек Нейли … и поэтому, если я фотографирую с европейским сюжетом, происходящим из европейского наследия с европейскими влияниями, изображения обязательно будут иметь это ощущение европейского, по сути. Я бы изучал Йозефа Судека, я бы поехал в Прагу и искал места, которые он фотографировал — почему он их фотографировал, как он фотографировал. Я сделал то же самое с Биллом Брандтом, я уехал на север Англии, фотографировал в окрестностях Йоркшира и Ланкашира.Многие мои фотографии были созданы Биллом Брандтом. Вместе с Эженом Атже я поехал во Францию и изучал сады Ле Нотр, Париж, опять же места, где он активно фотографировал. Это было частью моего фотографического образования.
Поездка в Азию в середине 80-х была очень интересной.
Для меня это была совершенно новая культура, тот факт, что язык был другим, он был другим каллиграфически… все, казалось, читалось справа налево, а не слева направо, ну, понимаете, снизу вверх. Было такое ощущение дзен-простоты, хайку.И это то, что меня очень глубоко тронуло. Это то, чем я в некотором роде занимался, в некоторых из моих ранних фотографий есть чувство хайку, это скорее предложение, чем описание. Я, например, часто фотографировал в тумане. Поездка в Японию действительно оказала на меня совершенно иное влияние, и я бы сказал, если бы посмотрел на свою карьеру, первая половина — европейская, а вторая — азиатская. И я обнаружил, что все больше и больше фотографирую в Азии. А потом возвращался в Европу и продолжал фотографировать.И я думаю, что в более поздних образах в Европе есть сильное азиатское влияние, которого не было в начале карьеры. [Фотографии] Нечто подобное могло быть на Хоккайдо. Его графика очень обтекаемая, красивая … все дело в дизайне, в очень небольшом количестве элементов, в сущности, в нем есть суть Haiku.
Джайлз: Это немного подводит меня к следующему вопросу, который заключается в том, что на всех ваших фотографиях действительно нет людей. И мне просто интересно, можете ли вы объяснить, почему нет?
Кенна: Я не люблю людей, вы это уже знаете.[Смеется]
Джайлз: А также в Париже, как вы их избегаете?
Кенна: Я часто использую аналогию со сценой. Мне нравится фотографировать до того, как персонажи и актеры выходят на сцену, и после того, как они ушли. Мне нравится присутствие, оставшаяся атмосфера и напряжение. Мы все ходим в концертные залы, куда угодно, и когда группа или оркестр разогреваются, есть определенное преимущество … мы можем использовать наше воображение, чтобы создавать сцены на сцене, и это, по сути, то, что мне нравится делать.Мне нравится представлять сцену и предлагать зрителю войти в нее, закончить и создать свою собственную фотографию. Технически, конечно, со мной это происходит, потому что я использую много длинных выдержек, поэтому даже если на фотографии есть люди, они исчезают.
И я делаю это постоянно, иногда потом замечаю их кистью для ретуши. Но я просто нахожу, что в викторианскую эпоху фотографии фигуры использовались в основном для масштабирования. Итак, они ставили фигуры, и вы бы сказали… Вот какой большой мост, вот какое большое дерево.Но большая часть моих работ посвящена загадкам, о том, сфотографировано ли оно днем или ночью — насколько оно велико или мало … и они также … они вечны в том смысле, что это не 2014 год, это может будет 1814 год, если тогда была создана фотография. Они не такие уж конкретные. И я обнаружил, что размещение фигуры на фотографии каким-то образом фокусирует внимание на этом человеке, в той сцене, в то время. Это придает масштаб и перспективу всей сцене, что меня не особо впечатляет.
Джайлз: Несмотря на все это, вас интересует повествование на ваших фотографиях? Интересует ли вас история этого места и людей, которые могли его населять или использовать, или вас больше всего интересуют форма и форма и так далее?
Кенна: Я считаю, что действую больше как медиум.
Так что мне не нужно знать всю историю этого места. Я делал проекты, в которых я действительно изучал то, что произошло, но мне нравится представлять сцену так, чтобы другие люди могли использовать свои интересы, чтобы войти в нее.
Джайлз: Интересно. Что ж, сейчас я хочу просто сосредоточиться на трех картинках, которые есть в шоу, и просто узнать о них немного больше. Это фантастический восход полной луны на островах Чалсе во Франции, который представляет собой траекторию движения Луны, запечатленную в печати. Можете ли вы рассказать нам об этом и о том, как вы это сделали, и что это была за история?
Кенна: Я упоминал, что многие из фотографий, которые вы здесь видите, действительно были заказаны в той или иной форме. Во Франции у меня было много заказов на фотографирование определенных участков — иногда я занимаюсь рекламой.Кружевные фабрики в Кале, я фотографирую их самостоятельно, но это, например, из Шато Лафит, поэтому они поручили мне сфотографировать их все. Острова Чалсе Французская прибрежная комиссия поручила мне провести две недели на этом архипелаге и…
Жиль: Где они во Франции?
Кенна: Они очень близки к Гранд-Виллю.
В основном они присутствуют на канале [Смеется]. Это странная территория, поэтому мы мало о них слышим. И мало кто там живет.Итак, это огромное количество островов, которые во время прилива исчезают, а во время отлива вы можете их увидеть. Там большое сельское хозяйство: рыболовство, эгоизм, водоросли и так далее. Итак, для этой конкретной фотографии я пытался сделать это три раза с двумя камерами каждый раз. Поскольку я использую пленочные камеры, я не использую цифровые. Я вообще-то не вижу, что происходит. Эта выдержка составляет шесть часов. Я никогда не знаю, откуда взойдет луна и где она закончится. Все предположения основаны на опыте.И большинство из них, вы знаете, что луна пролетела с края, она началась где-то в другом месте и не совсем сработала, а этот сработал абсолютно идеально, поскольку луна оказалась прямо в верхнем углу.
Джайлз: Это (и вам придется пойти и посмотреть на отпечаток, его трудно увидеть) свет самолета?
Кенна: Да, это самолет. Самолет или вертолет.
Джайлз: Это просто замечательно, вы должны пойти и посмотреть на это и увидеть мигающие огни, проходящие через картинку.
Кенна: В фотографировании ночью есть что-то чудесное, поскольку это непредсказуемо. На самом деле вы не можете предвидеть, что произойдет в следующие четыре или пять часов. Иногда бывает … Я снимал много ночных сцен, и вы видите вертолеты и самолеты, образующие всевозможные прямые линии. Конечно, когда Земля движется, это оставляет следы звезд … предположительно, в какой-то момент было светлое облако, и поэтому оно здесь запотевано — потому что лунная панель немного рассеивается.По сути, в течение этого периода времени приливы и отливы приходили и уходили, так что вы можете увидеть некоторые острова.
Джайлз: Продолжаем, это еще одно место, которое просто … вы знаете, ваша работа — это атмосфера. И я на самом деле погуглил это место раньше, просто чтобы показать его изображение. И вообще, вне вашей фотографии это выглядело не так захватывающе.
Это красивое здание, но холодный свет дневных фотографий, который, как мне казалось, не стоит повторять, свидетельствует о том, что вы сделали все это более романтичным и атмосферным.Но тем не менее это необычное здание. Не могли бы вы немного рассказать об этом и что это такое?
Кенна: Опять же, я наткнулся на это по счастливой случайности. Я работал с прессой в Сан-Франциско, и они работали над этим проектом, le Desert de Retz. Это было заброшенное поместье много-много лет. Он полностью зарос. Я полагаю, что архитектор по имени Оливье Шопен де Жан-Вриз купил поместье за один франк в обмен на гарантию, что он полностью восстановит его, что он и делал в течение пяти лет.Мне посчастливилось попасть туда в 1988 году, как раз тогда, когда начиналась реставрация, как раз тогда, когда они начинали убирать это место, и как раз тогда, когда вы могли войти. Было ощущение, что там были привидения и присутствие, и это было немного привидениями, и просто чудесный резонанс атмосферы… было напряжение, был налет возраста, было просто прекрасное качество этого места.
И я провел много недель, я возвращался. Я постоянно фотографировал, это было захватывающее место. А потом восстановили, и в последующие годы я вернулся, и это меня увлекло… То, что я уже знал, что в процессе реставрации как-то пропадает весь интерес.Это понятие «тупой, сабби», идея несовершенства, идея о том, что все не просто так чисто, идеально и чудесно… это как-то приедается. Так что я больше никогда не смог его сфотографировать. Я имею в виду, я вернулся и сфотографировал, попытался сфотографировать, все время пытался фотографировать. И это, как вы говорите, теперь как-то похоже на музей. Он абсолютно чистый, вы можете сходить в гости… но в нем нет той атмосферы, что как-то возвращаться в прошлое.
Джайлз: Вы блестяще это уловили.Я чувствовал то же самое и сегодня. Я подумал, что расскажу о фотографиях Lafites, потому что я люблю вино, а вам нравится вино. Кроме того, у вас есть интересная часть вашей работы, и вы по-прежнему… несмотря на то, что вы невероятно успешны и являетесь влиятельным фотографом, вы по-прежнему выполняете много заказов.
Я хотел бы услышать об этой комиссии и о том, как это было фотографировать.
Кенна: Что ж, барон Ротшильд из Château Lafites, он нанимал фотографа, я думаю, вот уже 35 лет каждый год, чтобы сделать свою новогоднюю открытку.И это не маленькая карточка, это большая карточка из трех частей, на которой изображена история урожая того года, которую, предположительно, он рассылает всем людям, которые собирают его вино, так что аудитория большая. Итак, я по сути пришел в пятницу в 4 часа дня. Я встретил главного винодела, который сказал: «Вот дом, холодильник полон еды. Любой напиток, все, что угодно в подвале. Увидимся на следующей неделе. Вот и все. [Смеется], и это было просто здорово. У меня был полный карт-бланш, я мог бродить где угодно по усадьбе, в подвалах.И я попробовал отличные вина.
Джайлз: Какое вино вам подали в погребе?
Кенна: Лучшим из них был Château Lafite 1995 года, который я погуглил, и в то время он стоил 1700 фунтов стерлингов. Но никому об этом не говори [Смеется].
Но я выпил много хорошего вина. Большинство фотографий все еще в фокусе, но не все. Итак, я буквально выходил ночью, расставлял камеры вокруг поместья и фотографировал эти красивые деревья, облака, виноградные лозы и так далее.Эта конкретная фотография была сделана из окна ванной комнаты, где живет барон Ротшильд. Значит, у него на холме свой замок. А потом внизу была старая деревня Шато Лафит. А у его жены тут же мастерская рисования, вот и все. Но да, комиссии большие, когда они случаются. Я люблю комиссии.
Джайлз: Я мог бы выбрать практически любую картинку из этого шоу, но я подумал, что выберу эту. Я хочу немного поговорить о вашей любви к печати в темных комнатах и ее признании.Я знаю, что это большая часть вашей работы, возможно, вы могли бы просто объяснить всем, почему и как вы пришли к этой конкретной страсти.
Кенна: Думаю, печать — это то, что я полюбил с первого дня. Даже когда я учился в школе, я отвечал за … я был головным принтером при печати на печатной машине .
.. до фотопечати. Но что-то в таких двухмерных поверхностях с напечатанными на них линиями, формами, тональностями меня просто бесит. Итак, мне очень повезло, что я выбрал профессию, в которой я получаю практически все, что хочу: я могу путешествовать, я очень люблю путешествовать.Фотографирую всегда днем и ночью, вижу интересные места. И я провожу часы в одиночестве в темной комнате, обычно слушаю книгу на пленке или что-то в этом роде.
Итак, я считаю, что есть бесконечные вариации, которые можно сделать в любой сцене. Знаете, у вас есть тысяча фотографов, они должны сделать тысячу разных фотографий, потому что у каждого из нас есть свое индивидуальное восприятие и воображение. И я считаю, что то же самое и в процессе печати. Я никогда не мог отдать свои негативы на печать кому-нибудь другому.Я уверен, что у них будет очень хороший отпечаток, но это не будет мой отпечаток или моя интерпретация. В темной комнате можно сделать так много всего, и многое из этого очень тонко. Но это конкретное изображение .
.. оно интересно, потому что это изображение 2000 года, и в то время я напечатал три других варианта, совершенно разные фотографии, и я никогда не печатал этот. И только когда появился проект книги и я просматривал свои негативы, я нашел этот негатив и напечатал его. И это потому, что на контактном листе он просто совершенно мягкий, очень спокойный и очень серый, и это выглядело не очень интересно.Но если взять это в темную комнату и создать контраст, и поиграть с этими формами здесь, и получить достаточно тональности, и работать с этими красивыми грозовыми облаками … это в темной комнате … это в негативе, и это в темной комнате. И даже исходная сцена не выглядела так … Я просто не помню ее в таком динамичном виде. Итак, вы можете создавать вещи в темной комнате, и для меня это неотъемлемая часть всего фотографического процесса.
Джайлз: Мой последний вопрос перед тем, как я посмотрю, хотите ли вы, ребята, немного присоединиться к вам, — если бы вы разговаривали со своим двадцатилетним человеком, который работает фотографом, какой совет вы бы дали себе?
Кенна: Я думаю, вам нужно работать 25 часов в день вместо 24.
По сути, это тяжелая работа. Я полностью увлечен этим. Мне очень повезло, и я понимаю, что очень признателен за то, что я каким-то образом оказался в этой прекрасной профессии. Но в результате это утомительно, и вам, как фотографу, нужно постоянно работать. Это не то, чем можно заниматься на выходных, это не то, чем можно заниматься время от времени. Это немного похоже на игру на музыкальном инструменте: вам нужно быть на нем все время, и требуются годы, чтобы добраться до того момента, когда вы даже не знаете, что это музыкальный инструмент, и можете играть своим воображением.С фотографической точки зрения все то же самое … вы доходите до точки, когда больше не думаете технически. У вас есть фотоаппарат, у вас есть пленка, у вас есть экспозиция и световое оборудование, но этого уже нет. Вы используете свое воображение, вы соединяетесь со своей сценой. Я часто говорю, что вы разговариваете с тем, что снимаете. Это само по себе становится почти экзистенциальным опытом, независимо от всего оборудования.
Итак, я могу поговорить с новым человеком, и иногда это немного предсказуемо, иногда интересно, вы не знаете, о чем собираетесь говорить … разговоры, которые мне действительно нравятся, происходят с одним и тем же человеком много, много , раз, люди, которых я знаю много лет и лет.Разговор как-то глубже, интенсивнее, корни глубже, поэтому он становится интереснее как дружба, как отношения, как история. Вот почему я могу возвращаться в те места.
Майкл Кенна | Джексон Файн Арт
Майкл Кенна Биография
Британский фотограф Майкл Кенна (1953 г. по настоящее время) наиболее известен своими черно-белыми пейзажами, в которых он часто использует длительную выдержку, иногда до 10 часов.Большая часть фотографий Майкла Кенны делается на рассвете или ночью, и он заметил, что «вы не всегда можете увидеть то, что в противном случае заметно в течение дня… с длинной выдержкой вы можете сфотографировать то, что человеческий глаз не может увидеть».
Он ссылается на своего коллегу-британского фотографа Билла Брандта как на главного автора; Фактически, после смерти Брандта в 1983 году Майкл Кенна отдал дань уважения, посетив и сфотографировав ряд мест, представленных в собственных работах Брандта. Майкл Кенна также заявил, что его очень вдохновляют пейзажи Японии, и он сфотографировал почти всю страну, результаты которых были опубликованы в книге, названной в честь нации.В том же духе влияния Майкл Кенна заявил, что думает о своей работе как о «больше похожем на хайку, чем на прозу».
Майкл Кенна вырос с пятью братьями и сестрами в семье рабочего в Уиднесе, Англия. Несмотря на его творческий характер, ирландско-католические корни привлекли его к священству, и он поступил в школу семинарии в возрасте 10 лет. Однако семь лет спустя Майкл Кенна изменил траекторию своей карьеры и оставил семинарию, чтобы изучать живопись и фотографию. Школа искусств Банбери.После года в Банбери он перешел в Лондонский колледж печати, где специализировался в области коммерческой фотографии, который окончил в 1976 году.
В 1977 году его привлекла яркая арт-сцена Сан-Франциско, и с тех пор он живет там.
Наряду с Японией фотограф Майкл Кенна опубликовал более 20 книг со своими фотографиями. Он также получил ряд заметных наград за свою работу, в том числе почетную награду кавалера Ордена искусств и литературы министерства культуры Франции.Его монографии и книги, в которых его фотографии использовались в качестве иллюстраций, включают «Собаку Баскервилей» сэра Артура Конан Дойля (1985), Майкла Кенны, 1976-1986 (1987), Night Walk (1988), Le Desert de Retz (1990), Michael Кенна (1990), Элкхорнские топи и мха (1991), Майкл Кенна: Двадцатилетняя ретроспектива (1994), Руж (1995), Сквоттеры Сильверадо Роберта Луи Стивенсона (1996), Сады Нотра (1997) и Детский сад Моник (1997).
Фотографии Майкла Кенны экспонировались на выставках по всему миру и находятся в постоянных коллекциях, таких как Национальная библиотека в Париже, Пражский Музей декоративного искусства, Музей современного искусства Сан-Франциско и Музей Виктории и Альберта в Лондоне.
Кроме того, Майкл Кенна работал с рядом известных брендов, таких как Volvo, Rolls Royce, Audi, Sprint, Dom Perignon и The Spanish Tourist Board. Весной 2013 года компания Jackson Fine Art показала пять своих работ, в том числе жуткий черно-белый пейзаж Chateau Lafite, Study 1 (Бордо, 2012).
Майкл Кенна Фотограф | Все о фото
Майкл Кенна родился в Уиднесе, Англия, в 1953 году. Будучи одним из 6 детей, рожденных в ирландско-католической семье рабочего класса, он сначала стремился стать священником, но его страсть к искусству привела его в школу искусств Банбери, где он учился. живопись, а затем фотография.Позже он поступил в Лондонский колледж печати и начал работать фотографом и художником. Он переехал в Сан-Франциско в 1977 году, где был поражен количеством галерей в городе, которые позволяли художникам демонстрировать и продавать свои работы. С тех пор Сан-Франциско остается его домом.
Работы Майкла Кенны часто описывали как загадочные, изящные и завораживающие, похожие на японский пейзаж.
Кенна впервые посетил Японию в 1987 году для персональной выставки и был полностью очарован ландшафтом страны.За эти годы он объездил почти всю страну, постоянно фотографируя. Из этих многочисленных походов и была создана книга «Япония», в которую вошли 95 таких фотографий.
Простота и ясность Японии Кенны отсылает, а не описывает его предмет, позволяя зрителю получить совершенно уникальную и индивидуальную интерпретацию. Он описал эту работу как «больше похоже на хайку, чем на прозу»; его работы похожи на фотографии, написанные в форме коротких стихотворений.Фотографии Кенны часто делаются на рассвете или в темное время суток с выдержкой до 10 часов. Кенна сказал: «Вы не всегда можете увидеть то, что в противном случае заметно в течение дня … с длинной выдержкой вы можете сфотографировать то, что человеческий глаз не способен видеть».
Репродукции Майкла Кенны экспонировались на многочисленных выставках по всему миру с постоянными коллекциями в Библиотеке в Париже; Музей декоративного искусства, Прага; Национальная художественная галерея, Вашингтон, округ Колумбия; и Музей Виктории и Альберта в Лондоне.
Кенна также проделал большую коммерческую работу для таких клиентов, как Volvo, Rolls Royce, Audi, Sprint, Dom Perignon и Испанский совет по туризму. Япония — одна из 18 книг Кенны по фотографии, опубликованных на сегодняшний день.
Источник: Надзор
Имея более пятидесяти монографий, документирующих его путешествия, Майкл Кенна не показывает никаких признаков того, что он не собирается останавливаться на достигнутом в своем бесконечном погоне за завораживающей красотой природы. Независимо от того, работает ли Кенна в своей родной Англии, на острове Пасхи, в прибрежных городах Франции или на островах в Японии, он ищет уединенные места, которые красноречиво говорят о человечестве.
Бесплодные морские пейзажи, заброшенные рыболовные сети, фрагментированные пирсы, таинственные горизонты, деревья, выходящие из-под снежных заносов — это лишь некоторые из изображений, которые доминируют в работах Майкла Кенны из Японии. Результат его усилий можно увидеть в двух книгах «Хоккайдо» (2006 г.
) и «Япония» (2002 г.), опубликованных «Назраэли Пресс».
Его последняя книга, «Мон-Сен-Мишель», продолжает его страсть к утешению. Первоначально построенный как община для монахов-бенедиктинцев, Мон-Сен-Мишель стал местом молитвы, медитации и тишины.Кенна совершил несколько поездок на Мон-Сен-Мишель, оставаясь на несколько дней, живя среди жителей, следуя их кодексам молчания и молитвы. Вооружившись камерой, Кенна ходил по залам, склепам и башням, наблюдая, как тени крадутся вокруг колонн и шпилей, фиксируя течение времени.
Мон-Сен-Мишель посвящен недавно скончавшемуся отцу Майкла. Как говорит Кенна в своем вступлении: «Мой отец был тихим человеком, казалось, ему не нужно было много говорить … Мы почти везде гуляли, и мне нравилось гулять с папой… Я думаю, что время между пунктами назначения было для меня самым особенным. Нам не нужно было много говорить друг другу. Ходить, наблюдать, слушать, ждать. Почему-то у меня эти прогулки ассоциируются с пребыванием на Мон-Сен-Мишель .
.. Он научил меня, что иногда можно гулять в одиночестве ».
Снимая на Мон-Сен-Мишель, в Японии, Китае или США, Майкл Кенна приглашает зрителя. идти вместе с ним, когда он запечатлевает моменты между событиями, когда человеческое присутствие кажется не за горами, а тишина всегда присутствует…
Источник: Catherine Edelman Gallery
Майкл Кенна — Биография | Галерея Бошам
Майкл Кенна (род. 1953) — один из самых известных пейзажных фотографов своего поколения. Его фотографии стали предметом около 50 монографий и хранятся в коллекциях более 100 музеев по всему миру. Его работы представлены в сотрудничестве с Huxley-Parlor Gallery.
В 1953 году Майкл Кенна родился в Ланкашире, Англия, в ирландской католической семье.С раннего возраста Кенна стремился стать священником и в одиннадцать лет начал учиться в семинарии. Однако искусство быстро стало его сильнейшим предметом, и в возрасте 17 лет он перешел в школу искусств Банбери в Оксфордшире.
Он изучал живопись, а затем фотографию, а затем получил степень по фотографии в Лондонском колледже печати. Первоначально Кенна сконцентрировался на коммерческой фотографии, однако вскоре он обратился к пейзажам, увидев работы Билла Брандта, Йозефа Судека, Эжена Атже и Альфреда Штиглица, которые оказали на него огромное влияние.
В 1977 году Кенна переехал в Сан-Франциско, где несколько галерей выразили желание продемонстрировать его работы. Он быстро освоился в Калифорнии, где жил и работал фотографом более тридцати лет. Его тянет к определенному времени дня и ночи, он предпочитает фотографировать в тумане, под дождем и снегом. Чистое голубое небо и солнечный свет его не вдохновляют.
Он также фотографирует свои работы только в черно-белом цвете, поскольку считает, что «черное и белое сразу же более загадочно, потому что мы все время видим в цвете.Он тише цвета ». Он начал печатать для Рут Бернард, когда он переехал в Сан-Франциско в 1977 году и научился творческой лицензии, которую она взяла с негативом, для достижения композиционной и тональной точности.
Находясь под сильным влиянием преобразования негатива в окончательный отпечаток, предпринятого Бернхардом, Кенна терпеливо делает каждый отпечаток сам, сжигая и уклоняясь, чтобы добиться баланса каждого изображения.
Кенна путешествует по всему миру, постоянно фотографируя разнообразные пейзажи планеты, включая Китай, Соединенные Штаты Америки, Бразилию, Чехию и Египет.Однако чаще всего он возвращался во Францию и Японию. Кенна ищет интересные композиции и аранжировки в естественном ландшафте. Работая в традициях, в большей степени обязанных пейзажистам-романтикам Каспару Давиду Фридриху, Джону Констеблю и Дж. М. У. Тернер, чем тенденции его современников, видение ландшафта Кенны видит человека в тени величия мира природы. Он превращает обыденное в необычное, регистрируя присутствие и отсутствие человека в ландшафте.
Кенна предпочитает фотографировать самостоятельно, в тишине, создавая в своих фотографиях ощущение спокойствия, уединения и умиротворения.
Как он заявляет: «Я предпочитаю внушение описанию. Мир довольно хаотичен, кажется, он всегда ускоряется, становится громче и визуально плотнее. Я заинтересован в поиске и создании спокойных убежищ от бури, в местах, где поощряется тишина и уединение и возможно внутреннее созерцание. Думаю, всем нам время от времени можно использовать перерыв.’
Во многих отношениях Кенна является анахроничным современником пикториалистов, новаторского домодернистского движения фотографов, которые считали атмосферу фотографии центральной для ее эмоциональной силы. Подобно пикториалистической фотографии Альфреда Штиглица, фотография Кенны оказывает эмоциональное влияние на зрителя благодаря атмосферным эффектам фотографирования ночью, в сумеречном свете или в тумане, тумане и снегу. Кенна не стремится представить точную копию мира, а извлекает из него что-то оригинальное и эмоциональное.Кенна печатает все свои работы в темной комнате, обеспечивая, чтобы тональность его маленьких черно-белых изображений была скорее вызывающей, чем информативной, интерпретирующей, а не документальной.
Кенна в настоящее время живет в Сиэтле с женой и детьми. Его фотографии хранятся в постоянных коллекциях Национальной библиотеки в Париже, Национальной художественной галереи в Вашингтоне, Токийского музея фотографии и Музея Виктории и Альберта в Лондоне.Он выставлялся по всему миру, включая персональные выставки в США, Индии, Японии и Южной Корее. Кенна также является лауреатом многочисленных наград, включая Премию Имоджен Каннингем в 1981 году, а в 2003 году он получил звание почетного магистра искусств в Институте Брукса, Калифорния.
Майкл Кенна | Галерея Dolby Chadwick
HOLGA и недавние распечатки26 января — 2 марта 2019 г.
РАЗГОВОР ХУДОЖНИКА в 15:00 с последующим ПОДПИСАНИЕМ КНИГИ
Dolby Chadwick Gallery рада объявить о выставке работ фотографа Майкла Кенны, которая откроется 26 января 2019 года.На выставке под названием « HOLGA» и «Recent Prints » будут представлены не только некоторые из последних гравюр Кенны, но и яркие фотографии, сделанные с помощью игрушечной камеры Holga.
Кенна, который занимается фотографией уже пятый десяток лет, работает над несколькими долгосрочными проектами одновременно. Несмотря на то, что все представленные гравюры являются недавними, эта выставка представляет собой поперечный разрез его работ, поскольку негативы охватывают разные десятилетия. В результате, HOLGA и Recent Prints предлагают захватывающий взгляд на методы и предметы Кенны с течением времени, оба из которых оказались удивительно последовательными, несмотря на изменения в технологии и меняющиеся эстетические тенденции.Кенна много путешествует (в этом сериале представлены места в Китае, Франции, Италии, Вашингтоне и Калифорнии) и не отрывает взгляд от окружающего мира, переводя и интерпретируя то, что он видит, сохраняя при этом свое изображения минимальны. «Я скорее представляю, что может быть, чем то, что мы видим на самом деле», — объясняет он. «Мне нравятся места, в которых есть загадка и атмосфера, возможно, налет возраста, скорее предложение, чем описание, вопрос или два».
Одновременно он пытается «избежать превизуализации» или «предсказуемости знания того, как что-то будет выглядеть при фотографировании.В результате получаются умиротворяющие и созерцательные композиции, а на переднем плане графические формы и абстракция — элементы, усиленные его аналоговым процессом и творческим подходом, который включает изготовление серебряных черно-белых отпечатков в традиционной фотолаборатории.
Каждое изображение представляет разный предмет, и все же они объединяются вокруг схожих визуальных и повествовательных сквозных линий. Часто вмешательство человека искусно сопоставляется с миром природы, как, например, в Lake Path, Shexian, Anhui, China (2007), где изображен разворачивающийся путь, отражающий развитие природы через сезоны и течение времени.По иронии судьбы, дорожка не мешает воде, за исключением невидимого смещения, но воздух делает это, создавая легкую рябь на ее поверхности. Фотография олицетворяет гармонию и отражение искусственных и органических сил, которые очевидны во всех работах Кенны.
Многие фотографии также подчеркивают лиризм и энергию возвышенной силы природы. Это очевидно на Авеню Гигантов, Калифорния, США, (1998), главными героями которой являются могучие секвойи Северной Калифорнии, подсвеченные здесь сзади, образуя величественные силуэты, подчеркивающие их колоссальный рост.Лучи света исходят из-за их ветвей, придавая им вид священного, как святых на религиозной картине.
На этой выставке также представлены фотографии, сделанные Кенной с помощью фотоаппарата Holga, которые он часто берет с собой в путешествия. Созданная в Китае в начале 1980-х годов, Holga представляет собой недорогую и легкую игрушечную камеру с пластиковым объективом и фиксированной выдержкой, которая за долгие годы стала культовой из-за своих необычных эффектов. Фотографии, сделанные с помощью Холгаса, часто демонстрируют смягченный фокус, ощущение рассеивания и размытия, сокращенную глубину резкости, ошибочные маркировки и утечки света, а также виньетирование.В них есть тайна, которая согласуется с усилиями Кенны выйти за завесу, чтобы постичь то, что присутствует, но не обязательно видимое.
Он освоил Holga, используя ее технические ограничения, чтобы сделать упор на спонтанность и сохранить чувство видения. В таких работах, как Graveside Statue (2008), снятых в Милане, Cimitero Monumentale , и Saint Aubert Chapel, Mont Saint Michel (2004), Кенна изобретательно использовал Holga, чтобы создать захватывающие сцены статуи, которая приближается к жизнь и церковь, возникшая из грубого, казалось бы, священного обнажения.
Майкл Кенна родился в 1953 году в Ланкашире, Англия. Он учился в школе искусств Банбери в Оксфордшире, а затем поступил в Лондонский колледж печати, ныне известный как Лондонский колледж связи, где он изучал фотографию в течение трех лет. Он выставлялся в галереях и музеях по всему миру, и его работы можно найти в постоянных коллекциях Национальной библиотеки Франции в Париже; Национальная художественная галерея, Вашингтон, округ Колумбия; Токийский музей фотографии Метрополитен; и Музей Виктории и Альберта в Лондоне.
Фотографические хайку Майкла Кенны
Горы Хуаншань, Study 56 , Аньхой, Китай 2017.
Некоторые фотографы распространяют свои работы через журналы и газеты (хотя все больше и больше таких организаций существуют исключительно в Интернете, как веб-сайты и каналы социальных сетей). Другие, выбравшие мир коммерческой фотографии, распространяют свои изображения в качестве рекламы, в маркетинговых или брендовых кампаниях, которые варьируются от традиционной печати до множества различных форм на цифровых платформах.
Но для опытного пейзажного фотографа Майкла Кенны, который родился в Ланкашире, Англия, но сейчас живет в Сиэтле, где он создает неземные фотографии, которые часто изображают намеки на человечество в вневременных природных ландшафтах, путь немного другой. Вместо этого Кенна делится своими лирическими работами на выставках изобразительного искусства и в более чем 20 книгах, в том числе его последней, Beyond Architecture (Prestel Publishing), Oiseaux (Editions Xavier Baral) и Rafu (Nazraeli Press).
Digital Photo Pro: Как развивалась ваша страсть к искусству и ремеслу фотографии?
Майкл Кенна: Я не думаю, что когда-либо был решающий момент, когда меня внезапно охватили страсть и понимание фотографии.
Скорее, многие факторы, опыт и решения, большие и малые, привели меня на тот жизненный путь, которым я шел последние 45 лет.
Я родился и вырос в бедной семье рабочего в Уиднесе, промышленном городке недалеко от Ливерпуля.Детские переживания, очевидно, имеют большое влияние на жизнь человека, и в детстве, хотя у меня было пять братьев и сестер, я был довольно одинок, по большей части довольствуясь придумыванием собственных приключений и разыгрыванием их в местных парках и на улицах.
Мне нравилось ходить на местный вокзал и собирать билеты и номера поездов, и я проводил много времени в одиночестве в соседней церкви Св. Беды, погружаясь в атмосферу.
Конечно, я ходил пешком и ездил на велосипеде вместе с моими братьями и сестрами и друзьями, исследовал пустые фабрики, кладбища, пруды, спортивные площадки, мосты — все места, которые мне впоследствии было интересно фотографировать.Хотя в то время я не пользовался фотоаппаратом, я подозреваю, что этот период в конечном итоге оказал большее влияние на мое видение, чем время, которое я позже провел в школах искусства и фотографии.
То время в церкви Св. Беды, должно быть, имело большое влияние, так как вы с самого начала думали стать священником.
В молодые годы я служил прислужником в церкви Св. Беды. Мне очень нравилось участвовать в великих религиозных ритуалах, помогать священнику при крещении, похоронах, свадьбах и латинской мессе.
Когда мне было почти 11 лет, я пошел в школу-интернат католической семинарии, Колледж Св. Иосифа в Верхней Голландии, чтобы сам стать священником.
Kussharo Lake Tree, Study 12, Kotan, Hokkaido, Japan 2008.Семь лет, проведенных там, преподали мне много важных уроков, и были определенные аспекты этого религиозного воспитания, которые сильно повлияли на мою более позднюю фотографическую работу, такие как дисциплина, тишина, медитация и т. Д. ощущение, что что-то может быть невидимым, но все же присутствует.
Оглядываясь назад, можно сказать, что образование было превосходным, хотя профессиональная ориентация там была не очень сильной, когда я решил, что больше не хочу идти по пути к священству.
Когда фотография вошла в картину?
Мне всегда казалось, что у меня всегда были способности к рисованию и живописи, поэтому я продолжил обучение в Художественной школе Банбери в Оксфордшире, где меня познакомили с фотографией, а также со многими другими творческими средами.
После этого я в течение трех лет специализировался на фотографии в Лондонском колледже печати, где получил образование коммерческого фотографа. Я изучал фотожурналистику, фэшн-фотографию, спортивную фотографию, натюрморт, архитектурную фотографию … все виды фотографии, с разными камерами и форматами.Параллельно с этим я также фотографировал пейзаж, что, как я полагаю, было моей страстью. В то время я понятия не имел, что смогу и в конечном итоге буду зарабатывать на жизнь в этом районе.
Чем вы работали до того, как смогли зарабатывать на жизнь фотографом изобразительного искусства?
В то время как я был студентом, я работал каждое лето, Рождество и Пасху, начиная с того времени, когда я достиг совершеннолетия, который, по-моему, был 15 лет в те дни.
Работа значительно различалась. Я работал на стройке, на очистной ферме, помощником садовника в спорткомплексе, на автомобильном заводе, ночами на сборочной линии, ночами в пекарне.Доставил почту на почту. А в местном пабе я работал за стойкой.
Мне нужны были деньги, чтобы выжить. Моя последняя работа летом сразу после окончания школы была в отеле Heiden в северной части штата Нью-Йорк, заправляя кровати, чистя бассейн и стригая траву.
Это дало мне первое представление о США.
Какой была ваша первая работа в мире фотографии?
После лета в США я работал в агентстве Джона Хиллельсона на Флит-стрит в Лондоне.Они представляли таких замечательных фотографов, как Анри Картье-Брессон, Жак Анри Лартиг, Рене Бурри и Роберт Капа.
Каждое утро приходили фотографии от фотоагентств Gamma, Magnum и Sygma. Моя работа заключалась в том, чтобы разносить их по всем лондонским газетам и пытаться продать.
На работе я был довольно жалок, но для меня это было потрясающее образование.
Оттуда я стал типографом Энтони Блейка, прекрасного коммерческого фотографа из Ричмонда, графство Суррей, где я жил.Hillside Fence, Study 7, Teshikaga, Hokkaido, Japan 2004.
Это было весело и чрезвычайно познавательно. Затем я стал его помощником, и моей первой задачей на этот день было прогуляться с двумя его черными лабрадорами вдоль реки Темзы.
Собак звали Хассель и Блад!
Мы много путешествовали, особенно по Франции, и я многое узнал о том, как стать профессиональным фотографом. Это было прекрасное время в моей жизни, но, в конце концов, я принял важное решение переехать в США.С.
Будь то в США или в любой другой части земного шара, вы выходите снимать с предвзятыми идеями, а затем пытаетесь найти предмет, соответствующий им? Или вы исследуете, так сказать, «пустую чашку»?
У меня нет стандартного или даже последовательного способа работы. Конечно, чем дольше вы что-то делаете, тем больше вероятность, что вы немного узнаете о том, что делаете.
Фортуна поддерживает подготовленный ум и все такое. Я могу занять несколько минут в каком-либо месте или [я могу занять] дни.Это зависит от того, что я нахожу и с чем связываюсь. По моему скромному мнению, нет единственного правильного способа что-либо сфотографировать.
Моя чашка пуста и полная одновременно. Я не знаю, как буду что-то фотографировать, но у меня есть богатый опыт, который неизбежно влияет на мой стиль работы. Я редко делаю какие-либо сложные приготовления перед тем, как отправиться в какое-то место.
Я хожу, исследую, пытаюсь открывать и фотографировать. Я ищу какой-то резонанс или искру признания.Я думаю, что подход к фотографии — это как встреча с человеком и начало разговора. Как заранее узнать, к чему это приведет, какова будет тема, насколько интимной она станет, как долго продлятся потенциальные отношения?
Я стараюсь не принимать осознанных решений относительно того, что я ищу.
Несомненно, чувство любопытства и готовность проявить терпение, чтобы позволить предмету раскрыть себя, являются важными элементами в этом процессе.
Было много случаев, когда интересные изображения появлялись из мест, которые я считал неинтересными.
Верно и обратное. Нужно полностью осознавать, что сюрпризы иногда случаются, и это не всегда хорошие сюрпризы.
Лично я не считаю, что полный контроль над результатом необходим или даже желателен. Иногда непредсказуемое бывает более интересным и продолжительным. Часто я возвращаюсь в одни и те же места снова и снова, ищу, повторяю, зная, что есть больший потенциал, чем я думал вначале.Как учил нас великий фотограф Эжен Атже, ничто не бывает прежним. Варианты бесконечны. Конечно, это может быть очевидная перспектива, но важно никогда не останавливаться на достигнутом.
Это одно из преимуществ работы с серебряной обработкой: я никогда не знаю, когда была сделана хорошая фотография. Поэтому я использую сомнения как способ уйти в альтернативные композиции с помощью выборочного фокуса, различной скорости экспозиции и необычных перспектив.
Мне нравится думать о фотографии как о медленно развивающемся путешествии с безграничными возможностями.
Я ищу то, что мне интересно, в трехмерном мире и перевожу или интерпретирую эту сцену, чтобы она стала визуально приятной на двухмерной фотографии.
Иль-де-ла-Сите, (Merci HCB), Париж, Франция, 1992.
Я ищу предметы с визуальными паттернами, интересными абстракциями и графическими композициями. Суть изображения часто включает базовое сопоставление наших рукотворных структур с более плавными и органическими элементами ландшафта.Мне нравятся места, в которых есть таинственность и атмосфера, возможно, налет возраста, скорее предложение, чем описание. Ищу воспоминания, следы, свидетельства взаимодействия человека с ландшафтом. Иногда фотографирую чистую природу, иногда городские постройки.
Но, в конце концов, я предпочитаю полную чашку чая пустой.
И, может быть, этот чай в конце дня — сенча (японский зеленый чай), раз уж вам кажется, что Япония особенно привлекает вас?
Мой первый визит в Японию был в 1987 году, и меня сразу зацепило.
В японском пейзаже есть много черт, которые напоминают мне мою родину, Англию.
Япония — страна островов, окруженных водой. Это место, где веками жили и работали. Он географически небольшой, а помещения довольно уютные по размеру. Я чувствую сильную атмосферу, царящую на японской земле, и, поскольку мне нравится фотографировать воспоминания и истории, я чувствую себя как дома, путешествуя по этой стране.
Здесь также царит удивительное почитание земли, иногда символизируемое вездесущими воротами тории, которые обозначают вход в синтоистские святилища. Святилище часто представляет собой сам ландшафт, остров, скалу или группу деревьев.
Если кто-то проводит время в Японии, я думаю, что невозможно не поддаться влиянию японской эстетики, символов кандзи, простоты художественных работ и почитания буддийского храма. В течение ряда лет я работал преимущественно на Хоккайдо, особенно в зимние месяцы, когда пейзаж [визуально] трансформируется слоями снега и льда в графическую картину суми-э.
В этих картинах художник использует минимальное количество черных чернил для передачи сюжета…
Я обычно предпочитаю предложение описанию, черно-белое цветному и зимнее лето.
Для меня Хоккайдо — рай на земле, постоянно меняющееся визуальное хайку. Суровая зима Хоккайдо подчеркивает понимание стихий и непосредственного окружения. Уменьшение сенсорных отвлекающих факторов — голые деревья, отсутствие цвета и жуткая тишина — все это способствует более сосредоточенному и чистому сосредоточению внимания на ландшафте.
В дополнение к японской эстетике, что и на кого еще влияет? Вы упомянули Атджета минуту назад.
Я — продукт европейской традиции, и я обожал ранних мастеров и до сих пор люблю, включая Эжена Атже, Билла Брандта, Марио Джакомелли и Йозефа Судека. Эти гиганты фотографии вместе с американцами, включая Анселя Адамса, Рут Бернхард, Гарри Каллахана и Альфреда Штиглица, сильно повлияли на то, как я вижу и фотографирую.Philosopher’s Tree, Study 3, Biei, Hokkaido, Japan 2009.
Я полагаю, что все они в душе романтики, особенно европейцы, все озабочены фотографированием чувств, а также документированием внешней реальности.
Вместе со всеми этими фотографами я активно искал места, которые они фотографировали, их ракурсы и методы. Я очень верю в поговорку, которую приписывают Исааку Ньютону: «Если я чего-то добился, так это тем, что стоял на плечах гигантов».
Есть несколько мастеров-фотографов, с которыми вам действительно довелось поработать, в частности с Рут Бернхард.
Возможно, она оказала самое сильное влияние.
Я проработал ее принтером и помощником почти десять лет в 70-х и 80-х годах. В то время я думал, что много знаю о печати, так как напечатал свои работы и работы других фотографов. Тем не менее, Рут дала мне новое представление о ее собственном уникальном стиле, в котором негатив «был» отправной точкой.
Она радикально преобразовала бы исходный прямой отпечаток в принт Рут Бернхард. Это может включать в себя наклон мольберта для достижения другой перспективы, смягчение фокуса для создания ровности тона, создание масок, которые будут гореть и осветляться, и использование различных химикатов для изменения контрастности или цвета изображения.
По сути, она отказывалась верить, что невозможное невозможно, и что нет правил, которые нельзя было нарушить.
Я не могу переоценить ее влияние на мою жизнь и работу. Рут часто говорила, что считала свою роль учителя гораздо более важной, чем роль фотографа. Как молодой фотограф, пытающийся ориентироваться в чрезвычайно загадочном мире художественных галерей, издателей и коммерческих агентов, Рут была путеводной звездой. Сосанбецу, Хоккайдо, Япония, 2014 г.
«Сегодняшний день» было ее мантрой, и ее решимость жить настоящим, ценить каждое мгновение, всегда говорить «да» жизни произвела на меня неизгладимое впечатление.
Как у вас появилась идея снимать пейзажи с очень длинной выдержкой?
Я всегда считал, что то, что мы видим, — это крошечная часть того, что есть.
Думаю, это связано с тем ранним религиозным воспитанием, о котором я упоминал. Свет на алтаре представлял собой невидимое присутствие, в которое я верил.
Я обнаружил, что меня все еще интересует предположение о том, что могло бы быть, а не то, что на самом деле видно нашим глазам.
Я начал работать ночью в середине 1970-х, и, полагаю, это было началом моего увлечения длинными выдержками. Фотографировать ночью было захватывающе, потому что это было непредсказуемо. Я не сразу контролировал экспозицию, и было неожиданностью видеть результаты каждый раз, когда я обрабатывал пленку.
Во время экспозиций мир меняется: звезды движутся по небу, когда наша планета движется, самолеты, лодки, автомобили оставляют за собой белые линии на негативе, облака постепенно добавляют плотности в определенные области кадра.Это скопление света, времени и движения, недоступное человеческому глазу, можно записать на пленку.
Реальное становится сюрреалистичным, что меня бесконечно увлекает.
С каким оборудованием вы работаете?
Моя обычная аналоговая установка довольно проста: два корпуса камер Hasselblad 500C / M, измеренная пентапризма и видоискатель на уровне талии, две задние пленки (для пленки 100 ISO и 400 ISO), пять линз от 40 до 250 мм.
, измеритель Gossen Luna-Pro, который я использую в основном для ночной съемки, легкий графитовый штатив с шаровой головкой, несколько красных и нейтрально-серых плотностных фильтров и множество тросиков, так как я склонен терять их в темноте.Copse and Tree, Мита, Хоккайдо, Япония, 2007.
Эти камеры стали старыми друзьями, знакомыми и удобными.
По сути, я измеряю окружающий свет, использую соответствующий фильтр нейтральной плотности, чтобы при желании увеличивать экспозицию, калибрую коэффициент взаимного отказа для конкретной пленки, которую я использую, и ваш дядя Боб [вот он], как говорят в Великобритании
Что такого в аналоговом подходе, который заставляет загружать в камеру пленку, а не цифровые карты?
Я считаю, что каждый фотограф, каждый художник должен выбирать материалы и оборудование, исходя из своего видения.Я не верю, что нецифровое изображение лучше цифрового или наоборот. Я восхищаюсь многими фотографами, независимо от того, какой процесс они используют.
Сказав это, я не могу сказать, что когда-либо влюблялся в цифровую печать. С другой стороны, мне очень трудно устоять перед серебряным принтом.
Вы делаете собственные отпечатки?
Я продолжаю делать все свои собственные отпечатки на бумаге Ilford Multigrade в своей традиционной влажной фотолаборатории с моих оригинальных негативов.Я считаю, что это важная и приятная часть творческого процесса.
Одна из многих вещей, которые мне в нем нравятся, — это то, что каждый отпечаток получается уникальным. Я считаю, что невозможно сделать два одинаковых отпечатка из-за пригорания, осветления, химических изменений, тонирования и т. Д. Возможно, этот процесс в конечном итоге пойдет по пути динозавров, но пока он еще доступен, я буду продолжать наслаждаться каждой секундой этого магического алхимического процесса.
Чтобы узнать больше о работах Майкла Кенны, посетите сайт michaelkenna.com.
| На плечах гигантов Интервью с Майклом Кенной Тима Баскервилля Майкл Кенна любит рассказывать историю (о том, как
он приехал, чтобы быть представленным в престижной галерее Стивена Вирца в Сан-Франциско. Майкл Кенна родился в 1953 году в городе Уиднес, Ланкашир, в промышленный северо-запад Англии. Учился в художественной школе Банбери. а затем в Лондонском колледже печати, который окончил с отличием. в 1976 году. Выходец из рабочего класса, он видел не только фотографию. как средство самовыражения, но и как способ зарабатывать на жизнь, и ушел работать рекламной фотографией в Лондон. Работая коммерчески, он продолжил свою более личную работу — фотографировал пейзаж — почти в секрете. В 1977 году он переехал в Сан-Франциско, где живет сегодня. Двадцать
Годовая ретроспектива его работ была опубликована в прошлом году Treville. Тим Баскервиль: Майкл Кенна: TB: MK: Через пробную версию и ошибка студент подбирает рабочие знания о различном освещении условия и экспозиции, необходимые в короткие сроки.В классе мы переходим к обсудить, как вести точный замер ночью, теорию и практику взаимности факторы отказа, различные процессы компенсирующей разработки, трудности печати, и т. д., а позже мы также рассмотрим дополнительное освещение, использование стробоскоп, цвет и т. д. Важно понимать, что ночная съемка это не точная наука, это очень субъективная область. Когда-то фундамент есть огромный потенциал для дополнительного творчества.Ночь имеет непредсказуемый характер — наши глаза не могут видеть совокупно, как фильм может. Итак, то, что фотографируется, для нас часто физически невозможно. чтобы увидеть! Ночью бывает уловка; свет часто бывает разнонаправленным, есть сильные тени; с элементами опасности и скрытности, иногда длительные выдержки сливает ночь с днем - безусловно, это хорошее противоядие от превизуализации! Лично я тоже нахожусь ближе к природе, когда ночую
фотография. TB: MK: TB: TB: МК: TB: MK: TB MK: MK: TB: TB: MK: TB: MK: TB: MK: ТБ: MK: На этом опубликованная статья завершается с другим введением. |
Кенна решил перенести некоторые из своих работ в другую галерею в центре города. И
Итак, он пошел в галерею, поговорил с кем-то там и ушел
его работа для обзора, пока он просматривал выставку фотографа
Гарольд Эджертон.Когда Кенна закончил наслаждаться шоу, мужчина
за столом в галерее согласился сделать несколько своих фотографий
на консигнацию. Кенна была в восторге. Ему потребовалось три или четыре месяца
чтобы собрать фотографии и распечатать их. Когда
он забрал отпечатки, он был удивлен, обнаружив, что там
на самом деле были две галереи в здании (галерея у него
Изначально планировалось посетить и галерею Стивена Вирца.Галерея Wirtz только что переехала в здание, но еще не
установил их вывеску на двери, и это была галерея, которую он случайно
зашел первый раз, чтобы показать свои работы! Это был 1978 год, и, как он говорит: «Я
никогда не оглядывался назад «.
Это один из примеров того, что нравится Майклу Кенне
называть «случайным»
случайность «, которая изменила его жизнь как фотографа. Он сделал эти
типы событий близко к сердцу, включающие этот элемент его жизни в самое
манера, в которой он фотографирует, всегда учитывая случайность, человечество
просвечивать.
Одним недавним туманным утром я встретился с Майклом Кенной в мастерской художника.
в Сан-Франциско. Он был готов подробно рассказать о своей работе, ночью
фотография, компьютеры и фотография, и его положение в фотографической
Мир. Он также умел смеяться над некоторыми аспектами своей жизни и
Изобразительное искусство.Тем не менее, он был мягок в отношении отдельных изображений, которые у него есть.
сделал, решив оставить это, как он говорит: «для других, чтобы описать».
Вы все еще в душе ночной фотограф?
У меня ученики работают в «приятельской» ситуации, чтобы никто не «заблудился». На
первые несколько ночных занятий студенты работают с одной ручной камерой, одним комплектом объективов
при f5.6 штатив, спусковой тросик, вспышка, бумага, карандаш и пленка Tri-X.
Я даю базовые отправные точки (т.е. расположение в городе с прямой улицей
освещение — выдержка 5 секунд, в городе с непрямым уличным освещением — 1 минута,
городские просторы с дальним освещением-5 мин, пейзаж за городом-30
минут и т. д.), они возьмут в скобки одну и две остановки плюс и минус, написав
каждую экспозицию вниз, отмечая как можно больше деталей об освещении
условия в то время. Предлагаю обрабатывать пленку на 20% меньше, чем
их обычное время развития. Я думаю, что начальное препятствие при фотографировании
ночью — это освоение оборудования и окружающей среды —
это действительно сильно отличается от фотографирования днем.
Я сознательно замедляюсь и лучше понимаю, что происходит
вокруг меня: где облака, в чем
направление, в котором они движутся, каково положение и фаза луны, когда
звезды оставят «следы» на пленке и сколько они будут, как ветер
влияет на ландшафт, в места прилива и т. д.
может длиться до восьми часов, терпение тоже важно!
Фотографировать ночью было чем-то вроде катастрофы
какое-то время — я не мог четко видеть изображение, чтобы составить и чаще
чем нет, я бы недооценил глубину резкости, необходимую для
объекты в фокусе! Переломный момент наступил, когда я купил пентапризму
видоискатель, чтобы изображение было более четким и правильным.
С тех пор я использовал средний формат почти так же, как и
использовал 35мм. Я считаю, что 35мм проще использовать ночью — это
светлее, четче, гибче, с большей глубиной резкости и т. д.- но
Я просто был готов к другому формату, и квадрат сейчас
для меня больше, чем прямоугольник.
Эта фотография напоминает мне тот период с ее ощущением
исследование, опасность и красота.Кроме того, чувство восторга от
делаю такую нестандартную вещь и ночью! Это вроде как
фотосъемка ночью. MK: 
Экспозиции становились длиннее. Вдруг
Я слышал эти крики из одного из ближайших коттеджей мотеля: [громко] ЧТО ТАКОЕ
ВЫ ЗДЕСЬ ДЕЛАЕТЕ? УХОДИ! ВЫБИРАЙТЕСЬ ЗДЕСЬ! ЧЕМ ТЫ ЗАНИМАЕШЬСЯ? Я СОБИРАЮСЬ
СТРЕЛЯТЬ В ВАС! [смеется] Думаю, они думали, что я сумасшедший маньяк-убийца на
буйство.В то время для меня это было несколько травмирующим снимком.
Опасность и красота — вот в чем суть. Обработал пленку в ванной
гостиницы. На создание хорошего отпечатка у меня ушло много лет, потому что контраст
было так здорово, с уличным фонарем, исходящим из-за качелей. я спокоен
очень люблю это изображение.
Хотя я вырос в городской среде, мой первый
фотографии начала семидесятых были пейзажами. Ретроспективно,
Полагаю, что я автоматически назвал пейзаж «красивым», а промышленность — «уродливым», и наивно рассмотрел первую тему.
дело более достойное фотографирования. Возврат в промышленность был неизбежен
и с тех пор я работал над целым рядом промышленных проектов для
Пример: Электростанция Рэтклифф, доки Эйвонмута и Руж.Структуры
всегда играли большую роль в моей работе. Я правда не дома фотографирую
в «диком» ландшафте, пустынях или горных районах. Я смотрю на те места
с большим трепетом, но я не могу их фотографировать. [смеется] Я приехал из
рабочий класс, и я был воспитан, зная, что должен выжить
в мире — это помогло мне стать фотографом. В ранние годы я
был хорош в искусстве, в частности в живописи, и это то, чем я хотел заниматься
в то время.
Однако, проведя некоторое время в Художественной школе Банбери,
Я понял, что у меня нет шансов выжить как художник, живущий в
Англия. Я изучал фотографию отчасти потому, что знал, что могу хотя бы попытаться
зарабатывает на жизнь коммерческой и рекламной работой. Более личная работа могла бы
всегда делать как хобби, как это делалось много лет.
В заведении
Я ходил в Лондонский печатный колледж, там было мало
акцент на фотографии изобразительного искусства.В 1976 году я увидел выставку
называется Земля, организовано
Билла Брандта в Музее Виктории и Альберта в Лондоне.
Мне стыдно признаться, что в то время я даже не слышал
Билла Брандта! Он должен был стать самым сильным влиянием
на моей работе. На меня также сильно повлияла целая
серия других фотографов. Первоначально большинство были европейскими
— Эмерсон, Атджет, Судек.. . Позже влиятельные американские фотографы,
особенно Штиглиц, Шилер и Каллахан. Я думаю многие
творческие люди — это совокупность влияний, преданных
какой-то аспект их собственной уникальности. Немногие работают в вакууме,
как намекнул Исаак Ньютон: «Если я чего-то добился,
это стоя на плечах гигантов »- или словами
с этой целью.
Я кое-что знал
завода по фотографиям, сделанным Чарльзом Шилером в 1930-х годах.В то время сталелитейный завод был лишь частью гигантской реки Форд.
Комплекс румян. Том Холстед, владелец Галереи Холстеда в Бирмингеме,
Мичиган познакомил меня с Ли Коллинзом из Ford Motor Co. в 1992 году. Ли
возил меня, и я фотографировал, пока был там. Это было довольно замечательно
мне было интересно, сколько изображений было интересно, и поэтому я начал более серьезное изучение
и возвращались много раз. Я продолжу фотографировать там это
год, и будет издана книга и выставка в Детройте
Художественный институт в декабре.
В третий раз еще сложнее
и в каждом последующем случае изображения должны становиться сильнее, но это требует
больше усилий, чтобы получить их.
Они преследуют, эмоциональны
и одновременно вдохновляюще. За исключением The Rower ,
Я не могу придумать никого, что включает людей.Тем не менее, ваши изображения сильно
вызывающий воспоминания о присутствии человека. Вы находите, что идете на многое?
чтобы сохранить этот край, или это более естественный результат местных условий, фотографических
способ, погода, время и т. д.? Вы предвидите время, когда вы можете переехать
к более «социальному ландшафту»?
Ждем приезда актеров
из. Есть ожидание событий, которые должны произойти, или, возможно, события
уже произошло, и мы реконструируем сцены в нашем воображении.Там
это сюрреалистическое качество для лишенных функций структур, стоящих в космосе. В
Актеры за кулисами, публика ждет. Это ожидание и что происходит
в тот промежуток времени, который меня интересует. Я стараюсь оставлять место на фотографиях
так что зрители могут участвовать в сцене и даже создавать свою собственную историю.
Фотографии могут быть приглашением для людей использовать собственное воображение на основе
на собственном опыте. Мы все видим фотографию иначе, чем все мы
мир иначе.Я предпочитаю предложение конкретному описанию, хайку
над прозой. Когда актеры, наконец, появляются на сцене, атмосфера меняется,
мы следуем их истории, их примеру. Как и ожидалось, нас привлекает фигура,
человеческий фактор. Возможно, мы запрограммированы на это как люди.
д., в частности
влияет на мою работу, по крайней мере, пока.Всегда будет технологичный
успехи — каждый день что-то новое. Однако, поскольку окружающий мир
меня ускоряет, я склонен замедляться и искать «центр». Я не вижу много веских причин
за то, что прыгнул на борт именно этой подножки. Я считаю, что технология проще
тем больше свободы у меня есть, чтобы заглянуть внутрь себя. Изысканная музыка все еще идет
от очень старых инструментов, что не умаляет сложной электронной
звук.Старое и новое могут жить бок о бок в мирном сосуществовании. Один делает
Других не заменять, репертуар просто расширяется. Я предполагаю, что
если мы стремимся к идеальным изображениям и отпечаткам с цифровой обработкой,
прочь мы можем избавиться от нашей собственной ошибки и склонности человечества к несчастным случаям. Мой
жизнь, кажется, текла и расцвела благодаря случайной удаче, как и моя фотография.
Многие из моих сильных фотографий — результат моего отказа от предварительной визуализации.Я считаю, что важно допустить возможность аварии, а не
быть слишком контролирующим.
Я делал литографии, шелкографии,
гравюры на дереве и тому подобное. Позже я подал заявление в фотошколу
а также в школу графического дизайна для более интенсивного обучения.я
не был уверен, какой областью, фотографией или графикой, я хотел заниматься. В качестве
шанс был, мое интервью по фотографии было первым. я был
согласился, и я никогда не ходил на собеседование по графическому дизайну. Большую часть моей жизни
похоже, следовал модели похожей случайной случайности: «Ну, это произошло, значит, это правильно.
Вот так я пойду … «Если бы это было иначе, я бы
одинаково доволен выполнением графики.Просто в жизни у нас нет
достаточно часов, чтобы делать все, что мы хотели бы сделать. Но, возможно, это один из
великие уроки жизни — довольствоваться тем, что мы на самом деле делаем. То есть
урок, о котором я часто вспоминаю.