«Свобода в объективе. Классики советской фотографии». Александр Родченко, Владимир Лагранж и Юрий Рост. выставка. Санкт-Петербург 2015 — Музей современного искусства Эрарта
Выставка «Свобода в объективе. Классики советской фотографии» объединила три проекта, представляющих творчество великих советских мастеров: Александра Родченко, Владимира Лагранжа и Юрия Роста
Творчество Александра Родченко представлено проектом «Круг Родченко. Стильные люди». Впервые показанный на фестивале «Мода и стиль в фотографии-2005», проект рассказывает о ближнем круге классика русского модернизма, главного инженера конструктивизма, пионера советской фотографии. Безусловно, Александр Родченко был одним из главных генераторов творческих идей и общей духовной ауры своего времени. Сам фотограф, его жена Варвара Степанова, друзья и единомышленники Владимир Маяковский, Лилия и Осип Брики оказали огромное влияние на развитие фотографии, живописи, дизайна, театра, кино, полиграфии и моды ХХ века.
Они не просто жили, а создавали новый стиль эпохи, в котором не было случайных деталей. Неповторимый стиль одежды каждого персонажа из круга Родченко всегда являлся продолжением внутреннего стиля личности. Фотографии безупречно передают и тот, и другой.
Работы Владимира Лагранжа объединены в проекте «Оттепель», впервые показанном в рамках Десятого международного месяца фотографии в Москве «Фотобиеннале-2014». Лагранж — участник международных конкурсов и выставок, обладатель многочисленных профессиональных премий и медалей, один из ста фотокорреспондентов мира, принявших участие в создании книги «Один день из жизни Советского Союза» (издана в США). Его работы находятся в музейных собраниях и частных коллекциях в России, Италии, Великобритании, Швейцарии и Австралии. Годы оттепели были уникальным временем в советской истории. Тогда в стране неуловимо изменилось настроение. Новое чувство свободы ярко выражают фотографии Владимира Лагранжа, в частности знаменитый снимок «Голуби», который журнал «Советское фото» опубликовал на целый разворот — редкий шаг для изданий того времени.
Проект «Групповой портрет на фоне мира» Юрия Роста — легендарного фотографа, писателя и поэта, путешественника, журналиста и публициста — это размышление о любви и понимании как единственных возможных способах постижения мира. Черно-белые портреты изображают людей, как известных, так и неизвестных, цветные — уникальные места нашей планеты, практически не затронутые деятельностью человека: королевство Мустанг, Гренландия, остров Пасхи, Антарктида, Исландия, Галапагос. Изображения сопровождают поэтичные тексты автора. Проект дает возможность увидеть красоту мира и почувствовать единение с ним.
Репортаж с открытия
Родченко. Беспредметное эхо звука · Город 812
В фотографиях Александра Родченко, экспонированных в Доме Радио, ракурс и фрагмент решают всё. Автор демонстрирует умение видеть по-новому – природное как индустриальное, статичное как движение и стремление.
Остранение Виктора Шкловского не есть чисто литературный приём. Фотография есть та же деконструкция.
Выражение «мои фотографии» двусмысленно. Когда человек в большей степени присутствует на фото: когда он представлен на нём как предмет изображения или когда он является его автором, в качестве модели или в качестве фотографа?
Живопись Родченко была беспредметной, нефигуративной.
На его картинах царила геометрия, а геометрия бесчеловечна. Тот же метод был им применён и в фотографии. Принцип Родченко «Никогда не снимать от пупа», а только радикально сверху или снизу, есть снятие человекоразмерности образа.
Ракурс это не оригинальность и новизна субъективно-психологического взгляда на вещи, это перспектива как понятие вполне объективно геометрическое. В логике конструктивизма, к которому принадлежит творчество Родченко, вопрос «Чей это взгляд?» абсолютно лишён смысла. «Зачем же во время скачек вы легли с камерой на беговую дорожку ипподрома под копыта лошадей?», – спросили Родченко. «А мне говорили, что лошадь никогда не наступит на живого человека», – отвечал он. А человек тут как бы и лишний.
20-е и 30-е годы прошлого века ещё не были временем тотального видеонаблюдения, которое лишь в наши дни эксплицировало объективную анонимность визуальной фиксации. Сам Родченко не был, конечно, анонимным творцом, но он был гением конструктивизма, поэтому его образы сугубо эпичны, а не лиричны.
Поэтому так хорошо ему и работалось в плакатной рекламе в тандеме с Владимиром Маяковским. В творениях Родченко мы сталкиваемся с воспроизведением постулата архаической эстетики – истина и красота отнюдь не в глазах смотрящего, они обнаруживают себя в объективном мире.
И с другой стороны, фотографии человеческих лиц у Родченко вовсе не являются портретами. Учитывая контрастность светотени, грубую лепку черт, я бы отнесла их к жанру скульптуры. Он создавал образы не столь персонифицированные, сколь отвлеченные, акцентирующие внешний облик, а не внутреннее состояние.
Выставка открывается фотопортретом матери автора. Лучше всего не поддаться уговорам аудиогида видеть в этом изображении глубокий психологизм, ведь мать изображена так, что очки есть, а её глаз и взгляда – зеркала души – на фото нет.
Человек на фото Родченко редко смотрит в камеру или в глаза зрителю, с ним, как правило, невозможно встретиться взглядом. Он виден со стороны, объективно, без установления межличностного контакта или коммуникации.
Фотограф вообще любил снимать людей сверху, издалека, когда их много, когда они масса и лица их неразличимы. На демонстрации, в спортивной колонне или пирамиде. Когда видна некая геометрическая конфигурация сосуществования людей. Когда складывается этакий портрет эпохи, а не отдельного человека.
Родченко нравился мир, приводящий Грету Тумберг в ярость – мир техники и индустрии, сборки и разборки механизма. Если всё творчество Антонио Гауди есть привнесение биоморфности в урбанистический пейзаж, то Александр Родченко на природе скучал, пока при помощи фотоаппарата не обнаруживал в деревьях подобие телеграфных столбов или мачт кораблей – несущую конструкцию цивилизации.
Знаменитый заваленный горизонт отнюдь не всегда прямо присутствует на фотоизображении в качестве дали, линии горизонта. В композиции всё решает фрагмент мира, как правило, небольшой. Как и у голландца Маурица Эшера, у Родченко главным персонажем всегда была структура пространства, его графичность, его замкнутый кусок, его ритмичность, расчлененность пространства в клетку, в полоску, в форсированную перспективу сходящихся линий.
Ритмика пространства может обратить статичную конструкцию в нечто подвижное, пластичное в значении динамики, а не фактуры.
Этот эффект явлен на фото «Пожарная лестница». Ритмический повтор перекладин ассоциируется с железнодорожными шпалами некой дороги в небо. Несмотря на то, что практической целью этой лестницы являются спуск и эвакуация, фото Родченко обращает её в самодвижение ввысь. Эта оптическая иллюзия на 10 лет опережает строительство первого в стране эскалатора Московского метрополитена. Вот они – взлет, восхождение, космос как предчувствие, по выражению Алексея Учителя.
Чувство эффектности и законченности образа у Родченко не требовало широкоформатности. Он владел искусством противоположным панорамности изображения, умением выхватить фрагмент и придать ему значение целостности и завершенности. Картина мира – это пазл, который надо не собрать, а разобрать. Ограниченность поля зрения на фотографиях Родченко есть замкнутость сюжета на себе, эффект его самодостаточности.
Какое магическое впечатление порождает мягкой неправильной формы линия лодок на фото лодочной станции. Законченность образа в его лаконизме, в отсутствии лишнего, в его бесчеловечности не в смысле жестокости, а в форме безлюдности.
Титульное фото выставки – «Пионер-трубач». На этой фотографии пионер дан как раз фрагментом лица, да и горн почти не вместился в окончательный кадр. Они обрезаны решительной рукой монтажёра. Мы видим лишь слияние губ и мундштука инструмента, сосредоточенность, усилие, напряжение, момент превращения дыхания в простую и резкую мелодию горна. Это не музыка, а дудение трубы.
Аналогично тому, как рекламный плакат, для которого позировала Лиля Брик, передаёт не проникновенную человеческую речь, тем более, не задушевный шёпот, а вопль, безличный крик рекламного сообщения. Эти фотографии звука так же беспредметны, как и живопись Родченко.
Елена Краснухина
Александр Родченко в черно -белом
News
Naomi Polonsky
24 января 2020 г.
Выставка
Советское искусство
Фотография
Александр Родченко Лестница, 1929
Самые иконистые изображения Иикола и Изоничны Иикола и Пейтерные пейзаторы и PAINTTOR «Русский авангард» покажут в московском частном Центре фотографии имени братьев Люмьер.
class=»subtitle»>
Когда Альфред Дж. Барр, основатель нью-йоркского Музея современного искусства, встретил Александра Родченко (1891-1956) в Москве в 1927 году его не впечатлило. «Родченко показал нам ужасающее разнообразие вещей, супрематических картин… гравюры на дереве, линолеумные гравюры, плакаты, эскизы книг, фотографии, кинодекорации и т. д.», — отметил Барр в своем дневнике.
«Ужасающее многообразие вещей» — это, пожалуй, подходящее описание художественной практики Родченко, которая охватывала самые разные медиа — от скульптуры до фотомонтажа, театрального дизайна и многого другого. Несмотря на разнообразие творчества, карьера Родченко началась и закончилась живописью.
Подобно Казимиру Малевичу (1879–1935) со своим культовым «Черным квадратом» (1915), Родченко провозгласил свой монохромный триптих смертью живописи: «Я довел живопись до логического завершения и выставил три полотна: красное, синее и желтый. Я уверяю: все кончено». Однако на этом дело не закончилось: Родченко вернулся к живописи в более поздние годы, создав ряд ярких абстрактно-экспрессионистских композиций, которые никогда не видели его современники, потому что они не соответствовали санкционированному государством стилю соцреализма.
Александр Родченко. Девушка с Leica, 1932–33
Александр Родченко. Балконы, 1925
В 1931 году, когда государство начало репрессии против культуры, Родченко был объявлен «формалистом» и исключен из группы «Октябрь» (коллектив советских художников-конструктивистов).
До появления этого гораздо более авторитарного режима Родченко умел сочетать свою радикальную эстетику со своей радикальной политикой. Он был твердо привержен идее, что искусство должно быть для масс и частью повседневной жизни. В 1920 г. он был назначен директором Музейного бюро и Фонда закупок, который оплатил работы целого поколения художников-революционеров. Это также сделало его ответственным за обширные коллекции конфискованных произведений искусства.
Александр Родченко. Лиля Брик, 1924 г.р.
Александр Родченко. СК «Динамо», 1935 г.р.
В течение оставшейся части 1920-х годов собственные произведения Родченко неизменно создавались на службе коммунистическому государству. Его «агитпроп» включал в себя пропагандистские плакаты, дизайн обложек для левых журналов, декорации для политических фильмов и пьес, а также мебель и одежду красного цвета, работы, которые, несмотря на свою утилитарную функцию, оказали глубокое влияние на историю искусства и дизайна.
Однако самое сильное наследие оставила фотография Родченко. Его культовый портрет кричащей Лили Брик (1891-1978), любовница поэта Владимира Маяковского (1893-1930), изначально использовалась для советского плаката, пропагандирующего грамотность. Тем не менее, он породил десятки имитаций, включая обложку музыкального альбома шотландской инди-группы Franz Ferdinand.
Александр Родченко Поэт Владимир Маяковский, 1924 год
Александр Родченко Критик Осип Брик, 1924
Свои пионерские фотографии Родченко начал делать после поездки в Париж в 1925, где он купил две переносные камеры. Экспериментируя с композицией и ракурсом, он использовал крайние ракурсы вверх и вниз (трубач снят снизу подбородка; «Спортивный клуб «Динамо»» снят с высоты птичьего полета), наклон горизонта (женщина поднимается по лестнице, группа сосен ) и фрагментарные крупные планы (лицо матери с платком и пенсне).
Отражая динамическое преобразование СССР, фотографии Родченко обесцвечивают знакомое и побуждают зрителей смотреть по-новому. Многие из этих работ будут представлены на выставке в Центре фотографии имени братьев Люмьер в Москве, которая откроется в январе 2020 года9.0003
Александр Родченко.
Центр фотографии имени братьев Люмьер
Москва, Россия
24 января – 5 апреля 2020 г.
Александр РодченкоРеволюция в фотографииГалерея Хейворд Лондон – Сью Хаббард
Идеализм и новаторские фотографии Александра Родченко дух раннего Советского Союза
«Блаженство было в тот рассвет быть живым, / Но быть молодым было очень раем!» писал Вордсворт о Французской революции. Эти слова в равной степени могли принадлежать и российскому фотографу Александру Родченко. Он создал фотографический словарь, отражающий социальные и политические потрясения бывшего Советского Союза в период, простирающийся от интеллектуальных авантюрных ленинских лет до сталинского культурного угнетения. Он использовал смелые ракурсы, агрессивный перспективный ракурс и интимные крупные планы, а также первым применил фотомонтаж — процесс, который мы сейчас принимаем как должное, но который в то время, должно быть, казался невероятно радикальным и современным.
Уже завоевав мировую известность как живописец, скульптор и график, Родченко увлекся фотографией в 1920-е годы, считая ее средством будущего. Вместе с другими представителями авангарда он поддерживал дело большевиков, а в 1918 году поступил на работу во вновь созданный отдел изобразительных искусств Наркомпроса. Отказавшись от «чистого» искусства в пользу средства обращения к массовой аудитории, он занялся, используя фотомонтаж, дизайном и изготовлением плакатов, обложек журналов и книг, а также рекламы государственных бакалейных и универмагов.
Новый «метод Родченко» быстро распространился. «Новые формы в искусстве, — утверждал философ и критик Виктор Шкловский, — создаются путем канонизации периферийных форм». Фотография стала не только средством отражения реальности, но и средством представления новых интеллектуальных идей и социально-политических изменений. Объединив усилия с другими авангардистами — поэтами, писателями, критиками и архитекторами, — Родченко работал над журналом ЛЕФ (« Левый фронт искусств », или «Левый фронт искусств»), посвященным определению «коммунистического направления для всех».
формы искусства». Его цель состояла в том, чтобы сделать «совершенно правдоподобные фотографии, которых никогда раньше не было, фотографии, которые настолько правдоподобны, что являются самой жизнью».
Видение Родченко дивного нового мира, полного электрических опор, автомобильных шестерен и распределительных валов, мира лампочек, производимых в массовом порядке, в сочетании с его фотографиями хореографических парадов на Красной площади, не говоря уже о его весьма вызывающих воспоминания образах ярко- Глазастые и пушистые пионеры, оптимистично улыбающиеся в будущее, помогли построить коллективную мечту об упорядоченной советской утопии. Еще будучи студентом Казанской художественной школы на территории современной Российской Республики Татарстан, он впервые познакомился с русскими футуристами и поэтом Владимиром Маяковским, с которым впоследствии сотрудничал. Там же он познакомился со своей будущей женой Варварой Степановой.
Одним из его первых объектов был Маяковский, задумчивый, красивый мужчина, который, казалось, никогда не улыбался.
Среди прочих были товарищи по группе ЛЕФ , такие как поэт Николай Асеев, писатель и критик Осип Брик и архитектор Александр Веснин. Эти портреты, как психологически заряженный снимок матери Родченко, выставленный сейчас в Лондоне, и его экспериментальные фотографии Степановой и художника Александра Шевченко, составляют необычный архив бурного периода истории.
На эти композиции повлияло кино, а не художественная портретная живопись. Родченко интересовался запечатлением сущности человека и считал необходимым «фиксировать жизнь человека не одним «синтетическим» портретом, а массой моментальных фотографий». Он систематически работал с угловыми точками зрения, которые он считал одним из наиболее важных факторов в создании нового фотографического языка. Многие из его экспериментальных фотографий были сделаны на пленочную камеру Kodak Vest Pocket.
Именно этот стилизованный подход и должен был доставить Родченко неприятности. В 1931 году его обвинили в плагиате западных фотографов, формалисте и отстаивании буржуазных идей посредством своего новаторского ракурса.
Его обвинили в искажении и искажении советского идеала в серии «Пионер». Советская фотография разделилась на два лагеря: Российское объединение пролетарских фотографов, представлявшее идеологически правильный (и часто сентиментальный) пролетарский путь, и авангардистскую группу «Октябрь», одним из лидеров которой был Родченко. считать составленными из мелких буржуазных формалистов, далеких от классовой борьбы.
Первая сталинская пятилетка сопровождалась культурной революцией в искусстве, настаивавшем на реализме. В конце концов исключенный из «Октябрьской группы», Родченко обратился к репортажу (для чего ему требовалось разрешение) и сделал серию ошеломляющих снимков, на которых, несмотря на государственную цензуру, было показано строительство в 1933 году Беломорско-Балтийского канала, который строился с принудительный труд. Он также начал экспериментировать с фотографиями движения. Его образы спортсменов не только раскрывают ритм и грацию, но и кажутся гимном советской спортивной доблести.