Цитата: Sally Mann — Prophotos.ru. Профессионально о фотографии — ЖЖ
Sally Mann, Jessie and the Deer, 1985
Мои фотографии о том, как растут мои дети в том же городе, в котором выросла я сама. Многие фотографии интимны, многие — постановочны, но большей частью на них то, что может видеть любая мать: мокрые простыни, расквашенные носы, карамельные сигареты. Дети одеваются, капризничают, кривляются, они разрисовывают себя, они глубоко ныряют и плавают в темной реке.
Мои дети были вовлечены в творческий процесс с младенчества. Порою почти невозможно сказать, кто именно являлся автором тех или иных фотографий. Некоторые сюжеты дарованы моими детьми: кадры, явившиеся настолько неожиданно, что напоминают мановение ангельского крыла. Когда я начинаю съемку, устанавливаю камеру, зная что в округе нескольких миль нет ни одного стоящего сюжета, я молюсь, чтобы этот Ангел снизошел к нам. Мы погружаемся в это состояние и надеемся на вознаграждение, и это — состояние благодати от встречи с Ангелом Случая.
>>>
Sally Mann, Candy Cigarette, 1989
Когда что-то получается, мы надеемся, что эти фотографии смогут рассказать правду, но «правда говорит только намеками» по словам Эмили Дикинсон. Мы постепенно рассказываем историю о том, что такое взросление. Это сложная история, а иногда мы беремся за серьезные темы: гнев, любовь, смерть, чувственность, красота. Но мы раскрываем эти темы без страха и стыда.
Память — это наш главный инструмент, неисчерпаемый источник. Фотографии открывают двери в прошлое, но также позволяют заглянуть и в будущее. В пьесе Бекетта «Конец игры» Хамм рассказывает о посещении сумасшедшего художника в лечебнице: как он тянул его за руку к окну и восклицал: «Ты только посмотри! Вот там! Пшеница всходит! А там! Посмотри! Паруса рыбацких лодок! Вся эта красота!», а сумасшедший отворачивался. Он видел вокруг только пепел.
В этом заключается парадокс: мы видим красоту и одновременно — темную сторону вещей. Пшеничные поля, паруса, наполненные ветром, но также и пепел.
В японском языке есть слово для такого двойственного восприятия: mono no aware. Это значит что-то вроде «красота с оттенком печали». Как же бережно мы должны хранить то что любим, до мельчайших деталей, зная, что и сами уйдем в назначенный срок.
Для меня эти уроки скоротечности жизни смягчаются прозаическими реалиями моего быта. Это противоречие порождает странный вид жизненной энергии, подобно тому, как отчаяние сумасшедшего приводит его к новым откровениям. Я начинаю видеть, что в самом времени заложены как возможность человеческих страданий, так и сила для их преодоления.
В этом слиянии прошлого и будущего, реальности и символа, и существует моя семья — Эммет, Джесси и Виргиния. Меня притягивают сила и уверенность, которые можно разглядеть в их взглядах; нет ничего более привлекательного, чем случайный природный дар. Они реальные люди, их жизнь полноценна и сложна. Уходящая перспектива прошлого, непредсказуемость будущего, — эти сложности, созданные временем, колышутся на их лицах, как тени листвы большого дуба.
(from: Photography speaks, Aperture, 2004, p. 290)
Sally Mann, Jessie’s bruise
Sally Mann, Dirty Jessie
Sally Mann, Flour Paste
Sally Mann, Jessie’s Cut
перевод: д. орлов/photoplay.ru
Цитаты от Photoplay на Facebook
Заколдованный Юг Салли Манн. Вики Голдберг
«Поворот». На фотографии Ларри Манн, муж автора. 2005 ©Sally Mann
Салли Манн родилась в больнице, бывшей когда-то домом Томаса (Стоунволла) Джексона (Stonewall Jackson), жила в Вирджинии и всегда провозглашало свою «Южноштатовость», как в фотографиях, так и в захватывающей и нашумевшей книге воспоминаний «Не двигайтесь» (“Hold Still”). Она говорит, что её фотографию привязывает к Югу очарованность этими местами, семья, прошлое, любовь к тамошнему свету, и её готовность экспериментировать с уровнем романтичности, большим, чем могут вытерпеть большинство художников 20 столетия. Добавьте к этой романтичности влияние писателей Юга, и вы получите оттенок готики.
В смеси присутствует ещё и оттенок экспрессионизма, усиленный желанием выражать сильные чувства и умением делать это.
Вся эта «Южноштатовость», с её одержимостью и стойкостью, сейчас показана в изобретательно подобранной и великолепно оформленной выставке-ретроспективе в Вашингтоне, охватывающей большую часть 40-летней карьеры фотографа: «Салли Манн: Тысяча Перекрёстков» (Sally Mann: A Thousand Crossings), в Национальной Художественной Галерее. 108 фотографий, 47 из которых показываются впервые, и роскошный каталог, составляют захватывающую экскурсию по достижениям фотографа. Это также запись исследовательского путешествия – в прошлое, в историю страны и фотографии, запечатлённую ярким авторским взглядом.
«Блэкуотер 9». В этом тинтайпе воссоздано ощущение угрозы, пропитывающее болото, в котором скрывались беглые рабы. Посвящение технике и фотографам 19 века. 2008-2012 ©Sally Mann
Выставка сфокусирована на озабоченности Салли Манн семейными отношениями, когда росли её дети, и она зорко фиксировала все конфликты и сложные узелки отношений процесса взросления.
После этого она стала открывать для себя как родную Вирджинию, так и близлежащие Южные штаты.
Работы становятся зрительно более глубокими – а в некоторых случаях мучительными и драматичными – когда автор совершает экскурс в историю Юга. Позже она снова возвращается к детям, всё более подверженным влиянию времени, к собственному тесному соприкосновению со смертью в результате несчастного случая во время поездки верхом, и к печальному развитию поздней мышечной дистрофии у своего мужа. Фотографии детей в наибольшей степени отражают идею плавного прогресса, движения по жизни. Как бы контрастом с этими работами, Салли Манн обращается к расовой истории, к воспоминаниям о прошлом, нити от которых тянутся в сознание людей нашего времени.
Её работа никогда не была поверхностной, но с течением времени художник идёт глубже и с более дерзким вызовом встречает тёмную сторону жизни. Выставка убедительно демонстрирует её исключительную чувствительность, бесстрашное исследование разных техник, растущее мастерство печатника и готовность давать ответы на сложные вопросы жизни и смерти.
(Её прошлая тенденция «перегибать» в романтическом экспрессионизме также поднимает голову). Не все работы достигают уровня её шедевров, но эти шедевры наполнены страстью.
«Джесси кусается». Джесси Манн, сердитая и в боевой раскраске, по-прежнему прижимается к укушенной руке матери. 1985 ©Sally Mann
Экспозиция организована Сарой Гринаф (Sarah Greenough), старшим куратором и гравой Департамента фотографии Национальной Художественной Галереи, и Сарой Кеннел (Sarah Kennel), куратором фотографии в Музее Пибоди в Эссексе.
Салли Манн ворвалась в национальное сознание со своей четвёртой книгой «Близкие Родственники» («Immediate Family»), в 1992 году (книга была переиздана в 2015) – «по всем неправильным причинам». Когда вся страна находилась в состоянии истерии на темы жестокого обращения с детьми и обнаженного тела (любого) (помните процесс Мэплторпа?), её фотографии трёх детей на их дальней ферме, на части которых дети обнажены, вызвали гам на тему «детскаяпорнография / плохаямать».
То, что рассказывают эти снимки всего лишь об играх детей друг с другом и с родителями жарким летом у реки, никого не образумило. Но многие фотографы поняли эти работы, оценили их и попали под влияние автора.
На выставке мало фотографий с обнаженным телом, но они поднимают такие сложные темы, как мимолётность невинности, детские метания между привязанностью и независимостью, и постоянные страхи перед опасностями, преследующие родителей. Фотография «Джесси кусается» (“Jessie Bites”) показывает детскую злость – и одновременно нужду в физической поддержке, выраженной в данном случае обнимающей без энтузиазма рукой взрослого со следами укуса. «Эммет плавает в лагере» (“Emmett Floating at Camp”), неопубликованная фотография 1991 года, показывающая одного из детей, плавающего в сером нигде. Эта картинка приобрела вневременной и невероятно печальный характер, так как Эммет постепенно стал шизофреником и кончил жизнь самоубийством в 2016 году.
Эммет купается в лагере. В этот момент Эммет выглядит беззащитно.
1991 ©Sally Mann
Когда дети подросли, Салли Манн стала исследовать Юг как таковой, вдохновлённая идеей, что «расточительная красота» ландшафта превращает сцену в странную смесь уязвимости, бунта и милосердия, что отражает характер региона в целом. В разделе, называемом «Земля» (The Land”), она использует старинную оптику, добиваясь тез артефактов, которым ужаснулись бы фотографы более ранних лет, воспринимая их как недостатки.
Земля лежит, залитая ослепительным южным светом и напоённая влагой, небо над ней выглядит сводом благодаря виньетированию по краям – или это сам Космос? Она видит свет как великого любовника, ласкающего землю, или великого насильника, разрывающего земную целостность, а нередко и великого дизайнера, меняющего наши понятия о том, что должно останавливать внимание в первую очередь.
И она считает эту роскошь и красоту обманчивой, потому что чувствует под ногами смерть, смерть рабов, которые обрабатывали и обустраивали эту землю. «У меня было некое увлечение смертью, похоже, наследственное», говорит она, и добавляет, «у моего отца было то же самое чувство, я уверена».
Дом их семьи был полон изображений, посвящённых этой теме, из самых разных культур, и таким образом тема пропитала сознание фотографа с детства. Как она писала: «Смерть – скульптор очаровывающего ландшафта, влажный создатель жизни, который в один прекрасный день пожирает нас всех».
Это позже было дополнено её осознанием того, что весь Юг поражен расизмом, даже те люди, которые считают себя его противниками. Сознание этого неожиданно поразило её, когда она отправилась на Север в школу-интернат. В детстве она была сильно травмирована жестоким убийством Эммета Тилла (Emmett Till), темнокожего подростка из Чикаго, который был похищен, изуродован и убит в Миссисипи в 1955 году; позднее она назовёт в его честь своего первенца.
Джесси 25. Крупноплановый портрет выросшей дочери фотографа – иносказание хрупкости и смертности. 2004 ©Sally Mann
Но она не задавалась вопросом, почему Вирджиния Картер, её любимая темнокожая няня, которую называли Джи-Джи, должна была есть в машине, когда она путешествовала вместе с семьёй.
Однажды, осознав всё полностью, она отправилась искать знаки, связанные со смертью Тилла. Ни её фотография моста, с которого он предположительно был брошен в воду, ни кусочек берега, к которому потом прибило тело, не выглядят свидетелями убийства, несмотря на тонкий белый потёк возле моста, похожий на след от слезы. Фотографии – немы, и говорят, только если им помогают сказать. Однажды получив названия, эти два снимка напоминают нам об отвратительной истории и о безразличии, и возмущают наш разум.
Она осмелилась двинуться дальше, к полям сражений Гражданской войны. Галерея работ пополнилась большими, тёмными картинами: сердитыми, депрессивными, требовательными. Используя коллодиевые негативы по образцу 19 века и старинные объективы, она внесла случайности в свои отпечатки, усиливая чувство историчности и подражая случайным разрушительным действиям войны. Несколько мощных изображений Энтитэма, места, где случился самый кровавый день в Американской истории, выглядят тёмными и мрачными, как сама смерть.
На одном из них на горизонте вырисовывается половина чёрного солнца, а второе солнце, более полное, но менее чёткое, набирает зловещую силу в небе. На другой спускается занавес чёрного тяжелого облака, подсвеченного тем, что может быть молнией. В этих образах слепая убивающая сила смешивается с трауром.
«Гефест». Портрет мужа Салли, Ларри, символизирующий как его болезнь, так и мастерство кузнеца. 2008 ©Sally Mann
Группа фотографий болота Грейт Дисмал Суомп, где скрывались беглые рабы, бегущие с юга на север, и где умерли многие из них, также сильна и мучительна. Они были созданы в архаичной технике тинтайпа, и относительно малы. Листва, атмосфера и отражения плотны и непроницаемы, как эмблемы зла. Мне бы хотелось видеть их в большем размере, эти безжалостные виды без выхода, похожие на пейзажи ада, замаскированные под искусство.
Салли Манн сделала также серию серьёзных, меланхоличных портретов темнокожих, снятых, как она пишет в «Не двигайтесь», в попытке искупить своё раннее беспечное невежество в теме расизма, и постараться понять этих людей, которых она до тех пор не видела по-настоящему.
Она не раз спрашивала, есть ли у земли память. Хорошо, пусть нет. Но мы создаём её, строя монументы, кладбища, придорожные стелы, мемориалы на полях прошлых битв. Но история движется дальше; на прошлом вырастает трава.
Личным ощущением смертности наполнен последний зал выставки. Портреты трёх повзрослевших детей автора, взятые таким крупным планом, что не видны волосы и лица нелегко различить. У одного из лиц закрыты глаза, ещё одно словно размывается, исчезает. Мы прошли полный круг и пришли к тому же: неумолимость времени, и родительский страх, что с детьми случится беда – как и произошло позже со смертью Эммета.
«Дальний Юг, без названия». Ландшафт в Луизиане, 1998 ©Sally Mann
И ещё уважительные, заботливые по духу работы, часть серии, посвящённой разрушительному воздействию болезни на тело мужа – тонкая рука, торс, переставший быть мускулистым. Серия названа «Гефест», по имени безобразного бога, покровителя работы с металлом. Затейливый каскад чего-то, что могло бы быть расплавленным металлом, пересекает изображение торса человека, который и адвокат, и в то же время кузнец.
Эти фотографии – завет брака, который основан на доверии и любви, а также живой пример того, как Салли Манн обращает свои страхи в искусство.
И завершает экспозицию цветное видео автора с кратким обзором цветущей зелёной земли, где она прожила большую часть своей жизни. Мои глаза и мой разум настолько привыкли к чёрным пейзажам, что полноцветное видео ошеломило меня, и мне показалось, что что-то пошло не так. Фотография может менять нашу жизнь многими путями.
Есть особый героизм в том, чтобы смотреть прямо на все тёмные вещи, скрывающиеся за пейзажем, на сложности своей семьи и жизни, память о зверствах в истории. Вероятно, нет ничего героического в «зацикленности» на смерти, но когда это приводит к созданию произведений искусства высшего класса, вопрос можно считать закрытым по самой высокой мерке. В конце концов, смерть тоже «зациклена» на нас, и последнее слово принадлежит ей.
_________________
Салли Манн: Тысяча Перекрёстков
Выставка открыта до 28 Мая в Национальной Художественной Галерее в Вашингтоне, а затем переезжает в Музей Пибоди в Эссексе (Салем, Массачусетс), в Музей Гетти в Лос-Анджелесе и другие музеи.
«Дальний Юг, без названия». (Мост на Таллахатчи). Автор исследует убийство, закончившее её детство. Считается, что тело Эммета Тилла было брошено в Миссисипи с этого моста. 1998 ©Sally Mann
«Поле боя, Энтитэм». Используя коллодиевый негатив и старинную оптику, Салли Манн создаёт фотографию, посвящённую сражению при Энтитэме, Мэриленд, в котором было убито и ранено около 23 000 человек. 2001 ©Sally Mann
«Дальний Юг, без названия». Виндзорское поместье, руины времён Гражданской войны – и лист в форме сердца в центре… 1998 ©Sally Mann
«Дальний Юг, без названия» (Дерево с рубцом). Салли Манн говорит, что земля имеет память, и этот рубец на дереве кричит о неудавшейся попытке спилить его. 1998 ©Sally Mann
Перевод с английского Александра Курловича
Салли Манн
Американский фотограф Салли Манн сделала успешную, но неоднозначную карьеру. В то время как некоторые считают ее фотографии собственных детей искусством, другие обвиняют ее в торговле детской порнографией.
Краткий обзор жизни Салли Манн
Салли Манн родилась 1 мая 1951 года в Лексингтоне, штат Вирджиния, где она живет до сих пор. В 1974 году Манн получил степень бакалавра гуманитарных наук в колледже Холлинса (ныне Университет Холлинса). В следующем году она получила степень магистра гуманитарных наук в том же колледже.
Хотя ее профессиональный дебют состоялся в 1977 году в Художественной галерее Коркоран в Вашингтоне, Манн впервые получила известность в 1988 году со своей второй опубликованной коллекцией « В двенадцать: портреты молодых женщин» . Эта коллекция привлекла внимание публики, потому что лукавые, обольстительные, но невинные глаза девушек предполагали расцвет сексуальности среди меняющихся личностей.
Следующая коллекция Салли Манн, Ближайшие родственники , опубликована в 1992, расширил аудиторию Манн и ее список критиков. Этот сериал вызвал особенно много споров, так как в нем были представлены обнаженные фотографии ее собственных детей.
После этой коллекции Салли Манн опубликовала другие коллекции, в том числе:
- Натюрморт (1994)
- Мать-Земля: Недавние ландшафты Джорджии и Вирджинии (1997)
- Что осталось (2003)
- Глубокий Юг (2005 г.).
Семья Салли Манн в ее работе
Будучи женой и матерью троих детей, Салли Манн прежде всего снимала свою семью, особенно фотографии ее троих детей, Эммета, Джесси и Вирджинии, когда они росли. На ее фотографиях были изображены как откровенные моменты, так и аранжированные сцены с ее детьми в различном подобии одежды, в том числе на некоторых фотографиях, на которых ее дети были обнажены.
Обнаженные ее дети, которые видели проблески сексуальности в цвету, заставили некоторых критиков и религиозных консерваторов считать работы Салли Манн «детской порнографией».
Однако Манн считала эти фотографии естественными глазами матери, поскольку она видела своих детей во всех состояниях: счастливых, грустных, игривых, больных, окровавленных, злых и даже голых.
Многим нравится, как на этих фотографиях запечатлена потеря невинности, которая происходит, когда дети начинают вступать во взрослый мир. Мощные образы Манна изображают трагедию потерянной молодости и невинности.
Потеря невинности, показанная природой
Ее выбор объективов и стиля в сочетании с ее способностью улавливать искренность и уязвимость объекта даже в природе позволяют Манн создавать почти призрачные изображения пейзажа..jpg)
Награды и почести Салли Манн
Салли Манн была отмечена различными организациями за ее способность видеть и запечатлевать неприкрытую откровенность мира. Некоторые из ее наград и почестей включают:
- Стипендия Фонда Гуггенхайма
- Гранты Национального фонда искусств
- Гранты Национального фонда гуманитарных наук
- Журнал TIME Фотограф года в 2001 году.
Фотографии Салли Манн также находятся в постоянных коллекциях нескольких престижных музеев, в том числе:
- Музей Гуггенхайма (Нью-Йорк)
- Метрополитен-музей (Нью-Йорк)
- Музей современного искусства (Нью-Йорк)
- Музей современного искусства (Сан-Франциско)
- Смитсоновский музей американского искусства (Вашингтон, округ Колумбия)
- Музей американского искусства Уитни (Нью-Йорк).
Наследие Манна
Манн — один из немногих американских фотографов, достигших совершеннолетия в 1970-х годах и просуществовавших три десятилетия. Ее взгляд на фотографию, ее техническое мастерство, ее способность улавливать сущность предметов и ее страсть к искусству сделали Салли Манн выдающимся художником.
Хотите еще что-нибудь подобное?
Подпишитесь на мою рассылку, чтобы получать периодические электронные письма с новым содержанием, подобным этому.
Я не буду спамить вас и не буду передавать вашу информацию третьим лицам.
Автор
Крис Дьюсинг
Я фотограф, писатель, предприниматель и программист, живущий в большом городе Чикаго. Я люблю решать проблемы с технологиями и делиться тем, что я узнал на этом пути.
«Сигарета с конфетами» Салли Манн
Женские эмоции
Автор Хиён Сим
Салли Манн — один из самых известных и уважаемых фотографов нашего времени.
Эта работа под названием Candy Cigarette является частью ее серии «Ближайшие родственники» 1992 года и считается одной из ее самых известных работ — на самом деле многие считают ее одним из самых знаковых изображений 20-х годов 
На фотографии, сделанной в 1989 году, дочь Манна Джесси изящно балансирует между своими маленькими пальцами сигаретой с конфетами. В то время как ее братья и сестры отвернулись от зрителей, казалось бы, поглощенные игрой, она хладнокровно стоит, глядя в камеру, ее белый сарафан с оборками резко выделяется на темном деревенском фоне. Ее гладкое лицо без морщин и взлохмаченные светлые волосы передают беззаботность юности, а ее неуклюжие конечности и красивое платье — невинность детства.
И все же зрители почему-то все еще остро осознают, что она не просто ребенок, а девочка, которая вот-вот станет женщиной. Несмотря на то, что название статьи ясно дает понять, что сигарета, которую она держит, — это просто имитация леденца, легкость и фамильярность, с которой она имитирует это взрослое поведение, тем не менее раздражают. Ее скрещенные руки и плоский взгляд выражают неповиновение, а глаза несут не по годам усталость; она источает чувственность и светскую сущность женщины, которой ей еще предстоит стать.