«Мне не нравилось то, как подло он вел себя по отношению к некоторым людям»: Сьюзан Зонтаг о романе с Иосифом Бродским
С разрешения издательства «Бомбора» Forbes Woman публикует отрывок из книги Бенджамина Мозера «Сьюзен Зонтаг. Женщина, которая изменила культуру XX века. Биография» — об отношениях культовой американской писательницы с Иосифом Бродским
Сьюзен Зонтаг — символ американской литературы конца XX века. Феминистка, режиссер театра, писательница и искусствовед, Зонтаг была одной из самых свободомыслящих фигур своего поколения. Она писала глубокие эссе для самых престижных нью-йоркских журналов и интеллектуальную прозу. Стремилась быть не просто знаменитой, но и узнаваемой писательницей и не переставая работала над мифологизацией личной истории. Зонтаг была своей в Белом доме и на Пятой авеню, в кругу голливудских звезд и среди обладателей Пулитцеровской премии.
Она близко дружила с Жаклин Кеннеди и Энди Уорхолом, Энни Лейбовиц и Робертом Кеннеди, Иосифом Бродским и Вуди Алленом. «Сьюзен стала символом Нью-Йорка, как появившаяся на горизонте Статуя свободы для иммигрантов, образ Зонтаг стал символом американского литературного мира конца XX века. В 1968-м Лэрри МакМурти представлял себе, что катарсисом, который может произойти с провинциальным американским писателем, будет встреча с Сьюзен Зонтаг, если он когда-нибудь окажется в Нью-Йорке. В 1968 году Зонтаг было всего 35 лет».
Когда после смерти Сьюзен Зонтаг в 2004 году была опубликована часть ее дневников, многих шокировало, насколько сильно личность Сьюзен отличалась от созданного образа высокомерной и властной женщины. Особенно друзей удивило, насколько безжалостной она была по отношению к самой себе. «Я всегда ассоциировала себя с леди-сучкой, которая сама себя уничтожает», — писала Зонтаг в 1960-м.
В книге «Сьюзен Зонтаг.
Женщина, которая изменила культуру XX века» американский журналист Бенджамин Мозер постарался разобраться, какой же была Зонтаг на самом деле и что придавало такую силу и убедительность ее текстам. Семь лет он собирал биографию писательницы, расспрашивая ее близких. Например, в книгу вошли беседы с сыном Сьюзен — Давидом Риффом и фотографом Энни Лейбовиц, которые раньше отказывались высказываться на тему своих отношений с Зонтаг. Биограф Сьюзен Зонтаг постарался показать, как именно ее жизнь превратилась в бесконечный поиск границы между искусством и искусственным, метафорой и реальностью, правдой и ложью.
«Зонтаг стала примером для подражания многих людей и всегда чтила своих учителей, поддерживая идеал высокой культуры и веры в то, что эта культура может помочь человеку стать лучше. После сорока Зонтаг стала постепенно уходить от коммунистических идей и начала общаться с диссидентами из коммунистических стран, одним из которых был Иосиф Бродский.
Именно ему был посвящен сборник «Под знаком Сатурна». В отличие от людей, о которых она писала в своих эссе из этого сборника, Бродский не был ни старым, ни мертвым. Бродский был на семь лет ее младше, но, несмотря на это, был, без сомнения, великим. Советская власть признала это довольно извращенным способом, когда напечатали всего несколько переводов и одно стихотворение в детском журнале. Ему было 23 года. После оттепели 1962 года, когда напечатали «Один день Ивана Денисо- вича», власти решили, что, несмотря на развенчание культа Сталина, надо дать людям понять, что ничего не изменилось. В качестве козла отпущения выбрали совершенно неизвестного, но подающего надежды Бродского. Вначале появилась статья, в которой Бродского называли «пигмеем, нагло взбирающимся на Парнас», которому «все равно, как он заберется на этот Парнас», и который «не может отказаться от идеи забраться на Парнас самыми подлыми способами», и, что еще хуже, хочет «взобраться на Парнас совершенно один».
После этой статьи состоялся суд, похожий на тот, который описал Кафка. Над входом в судебный зал висел плакат: «Суд над паразитом Бродским».
По такому сценарию разбиты и уничтожены жизни миллионов, но вот судьба Бродского сложилась иначе. Приговор суда над неизвестным поэтом вызвал бурную международную реакцию — Бродского приговорили к пяти годам лагерей, из которых он отсидел 18 месяцев. В письме председателю Верховного Совета СССР симпатизировавший Сталину Жан-Поль Сартр назвал решение суда «странной и обидной ошибкой».
Бродский был гением, и одной из первых это заметила Анна Ахматова. Когда они встретились, ему был 21 год. «Вы совершенно не представляете себе, что написали!» — воскликнула она, прочитав одно из его стихотворений.
Бродского выпустили в 1965-м, после чего он еще семь лет пробыл в СССР.
Потом его посадили на самолет и отправили в Вену. Он больше никогда не вернулся на родину, которую ненавидел. «Его дом был русским, но уже не Россией», — писала Зонтаг. Бродский представлял себе культуру в виде Парнаса, культура была оружием против тирании и вульгарности. В первый день преподавания в американском университете он подчеркнул необходимость поддержания универсальной традиции и выдал студентам следующий список литературы для чтения:
«Список начинался с Бхагават-гиты и эпики Гильгамеша, потом шли Ветхий Завет, приблизительно 30 работ древних греков и римлян, труды св. Августина, св. Франциска, Фомы Аквинского, Лютера, Кальвина, Данте, Петрарки, Боккаччо, Рабле, Шекспира, Сервантеса, Бенвенуто Челлини, Декарта, Спинозы, Гоббса, Паскаля, Лока, Юма, Лейбница, Шопенгауэра, Кьеркегора (но не Канта и Гегеля), де Токвиля, Кюстина, Ортега-и-Гассета, Адамса, Ханны Арендт, Достоевского («Бесы»), Роберта Музиля «Человек без свойств», «Душевные смуты воспитанника Тёрлеса» и «Три женщины», Итало Калвино «Невидимые города», Иосифа Рота «Марш Радецкого», после чего следовал список из 44 поэтов, начиная с Цветаевой, Ахматовой, Мандельштама, Пастернака, Хлебникова и Заболоцкого».
Пожалуй, только Сьюзен был по плечу такой список литературы. Зонтаг и Бродский познакомились в январе 1976-го, через Роджера Штрауса, сразу после того, как ей сделали мастэктомию. Зонтаг во всеуслышание объявила, что влюбилась в Бродского. Впрочем, по мнению их общих знакомых, их отношения не носили сексуального характера. В последние минуты жизни Зонтаг упомянула всего двух людей — свою мать и Бродского.
Бродский был другом, о котором она мечтала в Тусоне и Шерман-Оуксе, учителем, которого она хотела найти в Филипе Риффе, спутником, которого она искала всю свою жизнь, человеком, который в интеллектуальном смысле был ей ровней, и, возможно, даже еще умнее, чем она. Зонтаг так и не нашла человека, который был бы ей ближе по духу, и после того, как он скончался в возрасте 55 лет, сказала подруге: «Я совсем одна. Не осталась никого, с кем я могла бы поделиться своими мыслями и идеями».
Это была любовь, выраженная словами биографа поэта: «Тупик чувственности и бесконечное пространство Эроса».
«Он производил сильное впечатление, — писала Зонтаг. — Он был авторитарной личностью». У Бродского были ярко-зеленые глаза и рыжие волосы. Его любили женщины, и во многом его магнетизм объяснялся авто- ритетом великого поэта. Такой статус обязывал, и первым из этих обязательств была приверженность высочайшим художественным стандартам. «Писать надо для современников, а не для предшественников», — говорил он. Сьюзен была совершенно согласна с этой мыслью, полностью созвучной ее представлению о культуре. Бродский утверждал, что главным врагом человека являются не коммунизм, социализм или капитализм, а «вульгарность человеческого сердца и воображения».
Такие высокие стандарты обуславливали жизнь в мире так, как Беньямин жил в книгах. Эти стандарты приручали людей и проистекали из лите- ратуры: «Читавшему Диккенса человеку убить кого-либо во имя какого-угодно идеала представляется гораздо более проблематичным, чем тому, кто не читал Диккенса».
Чтение делало человека более чувствительным и гуманным, и вместо человека социалистической морали Бродский предлагал Homo legens — «человека читающего». Творчество этого поэта не было политическим, однако имело политические последствия. Он ненавидел коммунизм всеми фибрами души, и с такой ненавистью Зонтаг никогда ранее не сталкивалась. У Карен Кеннерли, подружившейся с Сьюзен в 80-е, был короткий роман с Бродским вскоре после его переезда в США. Вот как Карен описывала его политические взгляды, о которых узнала во время длинных выходных, проведенных с ним в Мичигане:
«Он был очень сложным. Многое зависело от настроения. Он практически не говорил по-английски… Тогда президентом был Никсон. Бродский сидел и смотрел новости по ТВ, в которых показывали поднятие американского флага и речь президента. Бродский захлопал в ладоши. Я подумала: «Бог ты мой, что это такое?».
У Сьюзен, скорее всего, не было друзей, которые бы аплодировали, увидев президента Никсона по ТВ.
Но у Бродского была такая самоуверенность, что над ним было сложно смеяться. Из этого Сьюзен делала вывод о том, что Бродский был хулиганом, «очень аррогантным», как выразился знавший их обоих польский писатель Ярослав Андерс. «Мне не нравилось, как он к ней относится», — говорила Сигрид Ненец. «В его характере было что-то, что мне не нравилось, — говорила Сьюзен. — Иногда мне не нравилось то, как подло он вел себя по отношению к некоторым людям. Он мог быть очень подлым». Тем не менее от многих его черт она была в восторге:
«Мне всегда импонировало то, как ему нравилось производить на людей впечатление, показывать, что он знает больше, чем они, что его стандарты выше… Мне кажется, что сложившаяся между нами связь, какой бы она ни была, как он заявил мне сам в самом начале, объяснялась тем, что он знал, что у меня такие же стандарты, как и у него».
Бродский подготовил Сьюзен к той роли, которую она играла последние десятилетия своей жизни.
Она стала голосом совести не радикалов, а либералов. Она так никогда окончательно и не восприняла труды антикоммунистических писателей, многих из которых знала лично. Однажды, когда она скептически отозвалась о творчестве Солженицына, Бродский возразил ей. «Но, Сьюзен, все, что он пишет о Советском Союзе, — правда», — сказал он. По словам Коха, она очень удивилась, словно не до конца понимала то, что ГУЛАГ и преследования были совершенно реальными, или считала, что Солженицын преувеличивает.
«Все существование было разложено по полочкам. Я в это действительно верю. А потом в какой-то момент все сошло со своих полочек, и она снова стала умным человеком».
У Сьюзен тоже был еще тот нрав, что в свою очередь импонировало Бродскому. В ноябре 1977-го, когда вышел в свет сборник «О фотографии», она находилась в Венеции на «биеннале диссидентов», посвященном «про- блеме диссидентов в искусстве и культуре европейских стран, считающихся в данный момент социалистическими».
На этом биеннале был и Бродский, который позвонил Сьюзен. Любовница Эрзы Паунда Ольга Радж пригласила Сьюзен в гости. Зонтаг не хотела идти к ней в гости одна и позвала с собой Бродского. Они вошли в дом. «Ощущение тоски было резким и безошибочным», — писал Бродский. Радж принялась многословно извиняться за то, что во время войны Паунд поддерживал нацистов и выступал по итальянскому радио. Сьюзен прервала ее:
«Ольга, пожалуйста, не думайте, что американцы сильно обиделись на Эрзу из-за его выступлений по радио. Если бы дело было только в этих радиопередачах, то Эрза был бы всего лишь Токийской Розой, радиоведущей, передававшей в эфир японскую пропаганду во время Второй мировой войны». Это было одно из лучших замечаний, которые мне довелось слышать. Я посмотрел на Ольгу. Она выслушала это, как настоящий кремень. Или скорее профессионал.
Или, может, она не поняла, что ей сказала Сьюзен, но я в этом сомневаюсь.
«Так в чем же тогда проблема?» — спросила Ольга. «В его антисемитизме», — отвечала Сьюзен».
Антисемитизм был той самой «вульгарностью человеческого сердца и воображения», которые, по мнению Зонтаг и Бродского, были врагами человечества, и в 70-е Сьюзен решила с ними бороться.
Как и Бродский, она считала, что матерью этики является эстетика, и чем больше красоты, тем ближе появление Homo legens. «Мудрость, получаемая путем глубокого, пожизненного погружения в эстетику, не может быть получена иным способом», — писала она к концу жизни.
Сьюзен Сонтаг «Смотрим на чужие страдания»
Cовместная издательская программа Музея современного искусства «Гараж» и издательства Ad Marginem
Книга является продолжением сборника эссе «О фотографии». Сонтаг рассматривает фотографию как метод визуальной репрезентации войны и насилия в современной культуре.
«Смотрим на чужие страдания» (2003) — последняя прижизненная книга Сонтаг, своеобразное продолжение и дополнение к ставшему классическим сборнику эссе «О фотографии», изданному на четверть века ранее (он также опубликован на русском языке в рамках издательской программы Центра «Гараж» и издательства Ad Marginem).
В этой книге Сонтаг исследует фотографию как метод визуальной репрезентации войны и насилия в современной культуре. Автор рассматривает историю изображения войны — начиная со знаменитой серии офортов Гойи и фотографий, сделанных во время Гражданской войны в США, вплоть до современных образов войн в бывшей Югославии, Руанде, Израиле и Палестине — и пытается ответить на вопросы: в чем цель демонстрации ужасов войны? какое воздействие оказывает на нас созерцание чужого страдания на телевидении или в прессе? побуждают ли нас самих к насилию картины чужой жестокости?
Сонтаг дает обзор накопленных за последние полтора столетия военных фотодокументов, обращая внимание читателей на изменение техники, стилистики и идеологических установок. Например, во время Крымской и американской Гражданской войн сражения еще не были доступны фотокамере, и даже во время Первой мировой фотографировали в основном не сами бои, а их последствия; вплоть до войны во Вьетнаме в военной фотографии часто применяли инсценировки и реконструкции.
Но можем ли мы верить фотографиям, действительно сделанным в разгар боя? Без подписи и контекста такой снимок может быть истолкован по-разному (так, воюющие друг с другом стороны могут использовать одни и те же изображения погибших в бомбежке детей в пропагандистских целях, просто поменяв подписи). Объективность присуща фотографии по природе, но, с другой стороны, напоминает Сонтаг, надо помнить, что это всегда чья-то точка зрения, регистрация реальности и в то же время личное свидетельство и интерпретация. Сам отбор материала и кадрирование, при котором что-то остается за рамкой, являются субъективными.
Современное информационное пространство перенасыщено образами жестокости: лучше всего «продаются» новости о чужих страданиях, поэтому «фотография нацелена на поиски все более драматических образов, и это стало нормой в культуре, где шок — ведущий стимул потребления и источник ценности».
«В мире, где фотография великолепно служит консьюмеристским манипуляциям… морально чутких фотографов и идеологов фотографии все больше беспокоит вопрос об эксплуатации зрительских чувств (жалости, сострадания, негодования) в военной фотографии и механические способы вызывать нужные чувства», — пишет Сонтаг.
Проблема манипуляции чувствами зрителей приводит автора к рассуждению о связи военной фотографии с идеологией, цензурой и властью. История военной фотографии началась с позорной пропагандистской кампании с целью создать позитивный образ воинской профессии — серии снимков Роджера Фентона о Крымской войне, заказанной британским правительством. В этом цикле не было ни реальных военных действий, ни раненых или погибших, только постановочные «сцены на привале».
Постановочными были и многие более поздние фотографии военных триумфов, в частности установка красного флага над Рейхстагом Евгения Халдея или водружение американского флага над Иводзимой в феврале 1945-го. И лишь начиная с войны во Вьетнаме происходит резкое сокращение числа инсценированных фотографий, и не случайно фотографы, работавшие на этой войне, в большинстве своем относились к ней критически.
Собственно с появлением независимых от командования военных фотографов возникла и цензура в военной фотографии (одним из самых жестких недавних примеров стала британская кампания на Фолклендских островах в 1982 году).
Сонтаг пишет и о самоцензуре западных фотожурналистов, в результате которой установились двойные стандарты в изображении «наших» и «чужих» убитых.
В книге также поднимаются вопросы ответственности и власти. Зачем нам смотреть на фотографии далеких ужасов, когда мы сами ничего не можем в них изменить? Нужно задуматься, считает Сонтаг, нет ли взаимосвязи между нашими привилегиями и страданиями незнакомых людей — «вот задача, которую еще только приоткрывают перед нами эти мучительные, тревожащие картины». Этическая ценность изображений войны еще и в том, чтобы поставить перед собой вопрос о власти: «Эти изображения предлагают обратить внимание, задуматься, выяснить, чем оправдывают необходимость массовых страданий те, у кого сила? Кто устроил это? Кто за это в ответе?»
Военная фотография играет важную роль и в формировании коллективной памяти нации. «Всеми узнаваемые фотографии являются составной частью того, о чем общество пожелало думать», эти снимки конденсируют в себе общие идеи о «важных исторических моментах».
Некоторые жестокости становятся институциализированными — например, холокост, — а смысл мемориальных музеев геноцида с их коллекциями фотографий в том, чтобы изображенные на них преступления продолжали фигурировать в коллективной памяти.
Сьюзан Зонтаг | Биография, фотографии, заметки о лагере и факты
Сьюзан Зонтаг
Смотреть все медиа
- Дата рождения:
- 16 января 1933 г. Нью-Йорк Нью-Йорк
- Умер:
- 28 декабря 2004 г. (71 год) Нью-Йорк Нью-Йорк
- Награды и награды:
- Национальная книжная премия
- Известные работы:
- «СПИД и его метафоры» «Против интерпретации и других эссе» «Одновременно: очерки и речи» «Комплект смерти» «Болезнь как метафора» «В Америке» «Заметки о «Кэмпе» » «Стили радикальной воли» «Любовник вулкана: Романтика» «Под знаком Сатурна»
Посмотреть весь связанный контент →
Сьюзан Зонтаг , урожденная Susan Rosenblatt , (род.
16 января 1933, Нью-Йорк, Нью-Йорк, США — умерла 28 декабря 2004, Нью-Йорк), американский интеллектуал и писатель, наиболее известный своими эссе о современной культуре.
Зонтаг (принявшая фамилию отчима) выросла в Тусоне, штат Аризона, и в Лос-Анджелесе. Она училась в Калифорнийском университете в Беркли в течение одного года, а затем перевелась в Чикагский университет, который окончила в 1951 году. Она изучала английскую литературу (MA, 1954) и философию (MA, 19 лет).55) в Гарвардском университете и преподавала философию в нескольких колледжах и университетах до публикации своего первого романа « Благодетель » (1963). В начале 1960-х годов она также написала ряд эссе и обзоров, большинство из которых были опубликованы в таких периодических изданиях, как The New York Review of Books , Commentary и Partisan Review . Некоторые из этих коротких статей были собраны в «Против интерпретации» и «Другие эссе» (1966). Ее второй роман, 9За 0039 Death Kit (1967) последовал еще один сборник эссе Styles of Radical Will (1969).
Британская викторина
Викторина американских писателей
Для очерков Зонтаг характерен серьезный философский подход к различным аспектам и личностям современной культуры. Впервые она привлекла внимание всей страны в 1964 году с эссе под названием «Заметки о лагере», в котором она обсуждала атрибуты вкуса в гей-сообществе. Она также писала на такие темы, как театр и кино, и таких деятелей, как писательница Натали Саррот, режиссер Роберт Брессон и художник Фрэнсис Бэкон. Помимо критики и художественной литературы, она писала сценарии и редактировала избранные произведения Ролана Барта и Антонена Арто. Некоторые из ее более поздних сочинений и речей были собраны в 
Редакция Британской энциклопедии Эта статья была недавно отредактирована и обновлена Эми Тикканен.
Сьюзан Зонтаг — Очерки, фотографии и «Заметки о лагере»
(1933-2004)
Чем известна Сьюзан Зонтаг?
Сьюзен Зонтаг родилась 16 января 1933 года в Нью-Йорке. В 1964 году она получила признание за свое эссе «Заметки о лагере». Зонтаг стала широко известна своими научно-популярными работами, в том числе Против интерпретации и другие очерки (1966), О фотографии (1976) и Болезнь как метафора (1978), а также для таких романов, как Любовник вулкана (1992) и В Америке 2000), за которую она получила Национальную книжную премию. Зонтаг умерла от рака 28 декабря 2004 года в Нью-Йорке.
Молодость и образование
Сьюзан Зонтаг родилась 16 января 1933 года в Нью-Йорке, штат Нью-Йорк, в семье Милдред и Джека Розенблаттов, позже у пары родилась вторая дочь Джудит.
Отец Зонтаг был торговцем мехом, и ее родители жили за границей из-за его бизнеса, а Зонтаг жила с бабушкой и дедушкой в Нью-Йорке. Отец Зонтаг умер, когда она была еще ребенком. Ее мать перевезла семью в более мягкий климат из-за астмы Зонтаг, и в конце концов они переехали в Калифорнию. В 19В 45 лет Милдред вышла замуж за капитана авиационного корпуса Натана Зонтага, от которого Зонтаг в подростковом возрасте взяла свою фамилию.
Зонтаг стала заядлым читателем и учеником. Она окончила среднюю школу в возрасте 15 лет и училась в Калифорнийском университете в Беркли, а затем перешла в Чикагский университет, где познакомилась с лектором Филипом Риффом. Они поженились менее чем через две недели после знакомства, и у них родился сын Дэвид. Получив степень бакалавра философии, Зонтаг получила степень магистра английского языка и философии в Гарварде, а также работала в аспирантуре за границей в Оксфорде и Сорбонне.
«Заметки о лагере»
Зонтаг вернулась в Штаты к концу 1950-х и решила расторгнуть свой брак с Риффом, переехав обратно в Нью-Йорк со своим сыном.
Она работала преподавателем в колледже и начала делать себе имя как эссеист, пишущая для таких изданий, как The Nation и The New York Review of Books . Статья, которую она написала для The Parisian Review , «Заметки о лагере», снискала ей похвалу. Она также работала над своим дебютным романом «9».0039 The Benefactor , выпущенный в 1963 году издательством Farrar, Straus & Giroux, издателем Зонтаг на протяжении всей ее карьеры.
Будучи интеллектуалкой и женщиной, которая еще слишком часто была клубом для мальчиков, Зонтаг бросила вызов традиционным представлениям о том, как следует интерпретировать и потреблять искусство и какие культурные тропы могут подвергаться серьезному анализу. Она была душой эпохи Возрождения, известной благодаря сборникам документальной прозы, таким как Against Interpretation and Other Essays (1966) и О фотографии (1977) до художественной литературы, такой как I и так далее: Истории (1978) и Любовник вулкана (1992).
Она также написала сценарии и сняла фильмы, в том числе « Дуэт каннибалов » (1969) и « Письмо из Венеции » (1981).
Национальная книжная премия
Зонтаг была источником многочисленных споров на протяжении всей своей карьеры, и критики рассматривали все, от ее политических заявлений (т. она получила от общих СМИ.
Не испугавшись, Зонтаг продолжала публиковать научно-популярные произведения, такие как Куда падает стресс (2001) и О боли других (2003), а также пьесу Алиса в постели (1993) и роман В America (2000), за которую она получила Национальную книжную премию. (Писатель/интеллектуал получила множество наград за свою работу.) Зонтаг также ставила театральные постановки, такие как « В ожидании Годо » Сэмюэля Беккета в 1993 году в Сараево во время вооруженного конфликта в регионе.
Отношения, болезни и смерть
Хотя Зонтаг подверглась культурной критике, основанной на сексуальности, она, как правило, была скрытна в своих делах и поддерживала интимные отношения с женщинами, включая Еву Коллиш и фотографа Энни Лейбовиц, с которой она сотрудничала над книгой женщин.
(1999).
В 1975 году у Зонтаг был диагностирован агрессивный рак молочной железы. В книге 9 она подробно описала, как мифы об этом заболевании могут подорвать эффективное лечение.0039 Болезнь как метафора
(1978), за которой позже последовала еще одна книга о здоровье и стигме, СПИД и его метафоры (1989).Зонтаг умерла от формы лейкемии 28 декабря 2004 года в Нью-Йорке. Ее сын Дэвид, который впоследствии стал редактором и писателем, отдал дань уважения Зонтаг в книге «Купание в море смерти: мемуары сына » (2008).
- Имя: Сьюзан Зонтаг
- Год рождения: 1933
- Дата рождения: 16 января 1933
- Место рождения: Нью-Йорк
- Город рождения: Нью-Йорк
- Страна рождения: США
- Пол: Женский культуролог, писатель и режиссер. Среди многих других работ она написала «О фотографии», «Болезнь как метафора», «Любитель вулканов» и «В Америке».
- Industries
- War and Militaries
- Education and Academia
- Journalism and Nonfiction
- Fiction and Poetry
- Politics and Government
- Astrological Sign: Capricorn
- Schools
- The Sorbonne
- Oxford College
- Чикагский университет
- Гарвардский университет
- Национальности
- Американцы
- Занятия
- ЖУРНАЛИСТ
- АНТИВЕРНЫЙ АКТИСТ
- Смерть Год: 2004
- Дата смерти: 28 декабря 2004 г.
- СМЕРТИ: НЬЮ-ЙОРКИ
- 6663
- 6666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666666669н. США
Мы стремимся к точности и справедливости. Если вы видите что-то не так, свяжитесь с нами!
- Название статьи: Susan Sontag Biography
- Автор: Biography.com Editors
- Название веб-сайта: The Biography.com Website
- URL: https://www.biography.com/authors-writers/susan-sontag
- Дата обращения:
- Издатель: A&E; Телевизионные сети
- Последнее обновление: 26 мая 2022 г.
- Дата публикации оригинала: 2 апреля 2014 г.
- Литература была пропуском в большую жизнь; это зона свободы.
- У меня была идея, что я хотела бы иметь несколько жизней, а очень тяжело иметь несколько жизней, а потом иметь мужа. … [S]где-то по линии нужно выбирать между Жизнью и Проектом.Сьюзан сонтаг: Автор: Сонтаг Сьюзен | новинки 2023
