«Эрхегорд. Сумеречный город» читать онлайн книгу📙 автора Евгения Рудашевского на MyBook.ru
Говорят, что Ридли Скотт, впервые посмотрев четырехчасовой черновик своего фильма «Бегущий по лезвию», сказал: «По-моему, чудесно. Но что, черт возьми, все это значит?» Эта фраза может быть эпиграфом к любой первой книге удачного фэнтезийного цикла, где читателя знакомят с миром, главными персонажами и озадачивают кучей вопросов, за ответами на которые надо идти от книги к книге. Идти или не идти — вот в чем вопрос. За Рудашевским — пойду. Он мне понравился и вот почему:
1. Мрачный мир. Земли Эрхегорда постепенно утопают в густом тумане, в котором происходят непонятные и страшные вещи: пропадают люди, появляются миражи с призрачными жителями без глаз с застывшими в немом крике лицами.
2. Уровень романтики равен нулю. Всем пока не до любви, здесь есть дела и поважнее.
3. Философская начинка, достойная книг Стругацких. Да, я серьезно.
4. Никаких одаренных и избранных подростков-спасителей или детей-революционеров.
Это взрослые игры. Детки сидят по домам.
5. Никакого пафоса и юмора а-ля Крепкий орешек, когда типа крутой парень спасает мир, раздает всем люлей, кадрит бабенок, после «мясорубки» обходится одним пластырем и с хитрым прищуром выдает шуточки каждые 10 минут. Это катит только, если ты Брюс Уиллис. Если нет — ты придурок. В «Сумеречном городе» чувство юмора вообще есть только у одного персонажа. И этого достаточно.
6. Команда фриков. Каждый индивидуален, каждый со своими странностями. Никто не бесит.
7. Потрясающий мир. Он огромен и продуман от истории древних народов до названий цветов. Хочется исследовать и рассмотреть все его локации. Это как «Клуб путешественников» и «В мире животных» из параллельной вселенной.
8. Кажется, есть ненадежный рассказчик. Кажется, даже не один. Но это не точно.
9. Никаких волшебников и школ магии. Хватит уже.
10. Загадочная радиация. Мир Эрхегорда полон старинных артефактов — лигуров — которые начинают проявлять себя непредсказуемым и безумным образом.
Книгу стоило бы прочитать уже только ради этого, Рудашевский щедр на описания побочек от контакта с лигурами. Вся жуть советской медицинской энциклопедии с картинками (мой самый большой детский страх, дальше страницы с ожогом от тока — до сих пор помню этот обугленный до мяса палец — я так и не продвинулась) в квадрате.
11. Автор — мастер долгих прелюдий. Тот самый случай, когда слог и стиль так хороши, что некоторые могут не выдержать больше 100 страниц. Рудашевский медленно и подробно знакомит своего читателя с миром Эрхегорда. Тут как раз и решается вопрос совпадения характеров. Кому-то нравятся торопыги — нет времени объяснять, хватай меч, погнали. Я же люблю обстоятельный подход — побродить по улицам, осмотреться в городе, посидеть в корчме, послушать байки и легенды. А Рудашевский умеет их рассказывать. Я оценила.
12. Книга абсолютно не политкорректна. Ни меньшинств тебе, ни негров. Лично я ничего против них не имею, но неуместное и настойчиво впихивание их в любой сюжет уже как-то подзадолбало.
Сумеречный город (Эрхегорд, #1) by Евгений Рудашевский
Насколько мне известно, до этой книги у Евгения Рудашевского не было опыта в написании фантастики (этнографического фэнтези?), и дебют получился очень достойным. Да, я знаю, тут 2 звезды, но я не имела ввиду, что книга плохая. Наоборот, поначалу я была приятно удивлена легкостью и изящностью языка автора, и уже было подумала, что ВОТ ОНО, но потом что-то пошло не так.Автор создал огромный, продуманный мир, обогатил его собственной историей и мифологией, это факт. Но прелесть хороших фантастичес
Насколько мне известно, до этой книги у Евгения Рудашевского не было опыта в написании фантастики (этнографического фэнтези?), и дебют получился очень достойным. Да, я знаю, тут 2 звезды, но я не имела ввиду, что книга плохая. Наоборот, поначалу я была приятно удивлена легкостью и изящностью языка автора, и уже было подумала, что ВОТ ОНО, но потом что-то пошло не так.Автор создал огромный, продуманный мир, обогатил его собственной историей и мифологией, это факт.
Но прелесть хороших фантастических миров в том, что мы всегда хотим знать о них больше, чем дает нам автор. Джон Толкиен, рассказывая историю Братства, по крупицам выдает нам информацию о происхождении Саурона и Войне последнего союза. Даже словоохотливый Мартин заставляет предвкушать каждую новую порцию знаний про Брана Строителя, Стену и завоевание Вестероса. И представьте себе, если бы главы «Властелина Колец» перемежались главами «Сильмариллиона». Увлекательно?
К сожалению, это примерно то, что делает автор «Сумеречного города». Вместо того, чтобы заинтриговать нас загадкой Хубилана и фаитов, автор уже на 50 странице начинает устами второстепенного героя выдавать нам многостраничные лекции по истории и мифологии Эрхегорда. Это не было бы такой проблемой, если бы мы успели проникнуться миром и его героями, но увы, про Мглу мы узнаем из книги сильно больше, чем про персонажей. Главный герой так и вовсе представляет из себя безликую картонку, бездеятельную и глуповатую, доходящую до всех разгадок страниц на 10 позже, чем читатель.
В итоге для меня эта книга стала разочарованием. Вместо хорошей, увлекательной истории в глубоком мире я прочла весьма скучную методичку по истории Эрхегорда. Но, стоит надеяться, что автор учтет ошибки в продолжении, потому что потенциал у созданного мира огромный.
Эрхегорд. Трилогия : комплект в 3 кн. : Забытые руины ; Сум…
Рудашевский, Е.Город Багульдин уже несколько лет смыкает кольцо тумана. С каждой ночью оно подбирается все ближе и поглощает все больше улиц некогда процветающего города. Одновременно с туманом в городе появляются фаиты — двойники горожан, с которыми те жестоко расправляются. Но так ли они опасны?
Полная информация о книге
- Вид товара:Книги
- Рубрика:Фантастика.
Мистика. Фэнтези - Целевое назначение:Худож.литер.д/среднего шк. возраста
- Серия:Эрхегорд
- Издательство: Росмэн
- Формат:84х108/32
- Штрихкод:2000556060037
- Переплет:в пер.
- Сведения об ответственности:Евгений Радушевский
- Код товара:6214576
Мистика. Фэнтези
Twilight City: Новый релиз коллектива Black Audio Film
Twilight City , последняя работа британского коллектива Black Audio Film Collective, представляет собой глубокую медитацию о Лондоне и городе, о том, что он черный, о жестокостях, развязанных правительством Тэтчер, о изгнании и оставлении.
Фильм представляет собой гобелен, сотканный из интервью, отрывков из исторических материалов, стилизованных сцен из снов и изображений из современного города.Скрепление его вместе — это вымышленный прием красивого и поэтического письма дочери (Оливии) к ее давно отсутствующей матери (Евгении), письма, текст которого мы слышим, наблюдая за ее письмом.
Евгения уехала из Лондона в Доминику после тридцати пяти лет лондонской жизни, и теперь, десять лет спустя, она пишет Оливии, что хочет вернуться «домой» в Лондон, который когда-то оставил ее истощенной. Оливия, журналист, исследующая «Новый Лондон и создание богатства», путешествует по городу, исследуя его улицы и уголки в поисках подсказок о том, что это за дом и город, чем он когда-либо был, что он сделал с ее матерью и что может сделать с ней.Хотя это устройство побуждает нас внимательно смотреть на улицы и город, оно также элегантно перемещает нас между интервью с людьми, которые имеют дело с одними и теми же вопросами принадлежности и изгнания. Письмо привязывает фильм к политическому контексту, предлагая политическое измерение памяти и эмоций, которые обычно трудно оживить. Общий эффект — фильм, вызывающий воспоминания и глубокий, а также по сути политический и интеллектуальный.
Мы наблюдаем за Оливией, которая начинает составлять свой ответ: «Ты хотел уйти, пока между нами не все развалилось, теперь город разваливается, и ты хочешь вернуться.
Одинокая в своей комнате со своими мыслями и воспоминаниями, ее образ является конкретным представлением фильма как медитации, формы, на которой специализируется коллектив.
Коллектив Black Audio Film (Песни Хэндсворта, Завет) работает в пространстве открытой планировки, центральным элементом которого является очень большой круглый стол, который подчеркивает и конкретизирует коллективный характер их работы. Из их монтажной открывается вид на рынок под открытым небом, окрашенный в цвета многорасового Лондона, а многонациональный Лондон — это то, к чему они все остро чувствуют.Члены коллектива приехали из Доминики, Ганы, Ямайки, Тринидада и Великобритании, и, как говорит Рис Огюст, директор Twilight City : «Мы считаем себя диаспорическими субъектами, поэтому у нас разные истории с точки зрения группы. … Такой тип плюрализма и появление политики различий, как мне кажется, действительно четко формулирует условия, перемещение и изгнание диаспорических субъектов «.
Сам Огист родом из Доминики и является одним из основателей коллектива, большинство членов которого познакомились в колледже на юге Англии.Как и его коллеги, он обезоруживающий человек с легким и частым смехом. Хотя он явно очень политизирован (и его фильм недвусмысленно демонстрирует свое партизанское презрение к правительству Тэтчер и его политике), ни в фильме, ни в разговоре он не подвергает себя самодовольству, которое иногда встречается у левых интеллектуалов. На самом деле, он объясняет, что «в конечном итоге диатрибы излишни. Они неэффективны, они не уведут нас очень далеко, они неконструктивны, они не освещают меня как личность.«
Даже если бы он был по натуре догматиком, создается впечатление, что его участие в экспериментальном проекте, пытающемся объединить политическую и эстетическую чувствительность, умерило бы такие наклонности. Мы говорили в Лондоне о проблемах адресов Twilight City, о коллективе и о самом Лондоне.
Twilight City изначально задумывался как несколько отличный от традиционных документальных, повествовательных или медитативных форм проект.
«Первоначальная идея заключалась в том, что четыре члена группы направили бы каждый пятнадцатиминутный пьесу, которая объединилась бы в один проект. Итак, я собирался сделать что-то о старости и городе, Эдди хотел сделать что-то о чернокожих геях. и лесбиянки, Лина хотела сделать что-то в моде / молодежи. В конце концов, мы отказались от этого, чтобы заняться этим единственным, но я сделал то, что включил в него все эти желания и амбиции », — объясняет Огюст.
В этом смысле множественность голосов, характеризующая их работу, может быть понята как следствие того, что каждому из ее членов предоставлено право быть услышанным.Но богатство фильма также проистекает из разнообразия интервьюируемых, у каждого из которых есть особые воспоминания, каждый из которых обращается к конкретным проблемам, конкретным или широким. Таким образом, Дэвид Яллоп (журналист-расследователь и автор книги Во имя Бога ) формулирует свое видение тэтчеризма: «Вам не нужно быть рабом, чтобы потерять свои корни.
Вы можете сделать это прямо здесь, в этом городе. Тэтчеризм, утверждающий, что потеря корней ускоряется «.
Другие говорят о влиянии «нового» Лондона на гомосексуалистов, новых иммигрантов, женщин, азиатов.Масштабы озабоченности не являются неизбирательными, они возникают естественным образом в результате коллективного процесса кинопроизводства, которым отмечена работа Black Audio.
Для многих кинематографистов такая коллективная работа в лучшем случае трудна, а для большинства вид сотрудничества, в котором задействованы Black Audio, непонятен. Обвинения и горечь кажутся наиболее частым результатом попытки коллективного принятия решений, но не в этом случае, когда многие из группы были друзьями и партнерами более десяти лет.
Может случиться так, что единство группы поддерживается таким кинопроизводством, которое сопротивляется искушению продвигаться к любому редуктивному разрешению. И в современном политическом дискурсе, и в современном документальном кино есть тенденция истолковывать полифонию как разлад или анархию и настаивать на ее разрешении в один голос.
У участников Black Audio его просто нет. В самом деле, Огюст «не верит, что фильмы могут обеспечить разрешение. Цель фильмов — пролить свет на темную область.«
Частично фильм имеет прямое отношение к политическим вопросам, как говорит Августин, «вытеснению черного субъекта в Британии» и связанной с ним теме природы Британии Тэтчер. Государство изображается как людоедское место, в котором сообщества уничтожаются во имя того или иного развития. Огист использует исторические кадры города и его сообществ, а также современные интервью, в которых люди «озвучивают то, что, по их мнению, происходит в Лондоне на политическом уровне», и рассказывают о своем детском опыте в городе.
В центре внимания фильма находится район развития, известный как Доклендс. Когда когда-то был действующий Лондонский порт (а это уже не так), Доклендс был районом, в котором располагались его доки, склады и верфи, а также жили докеры. В течение 1960-х и 1970-х годов, когда Лондонский порт прекратил большую часть своей деятельности, он превратился в огромную область гниющей и заброшенной коммерческой собственности и приходящего в упадок сообщества рабочего класса.
Версия «Сумеречный город» истории Доклендс раскрывает поэтическую иронию того, что те самые доки, которые «в 80-х годах стали местом для проживания из-за влияния тэтчеризма», когда-то были местом, где моряки Ласкара «работали. на кораблях Ост-Индской компании добрались до Лондона, где их бросили на улицах, как и любого другого колониального подданного, от которого отказались ».
И теперь это белые жители рабочего класса вынуждены уступать место застройщикам.Используя сохранившиеся исторические кадры, Огист восстанавливает изображения давно забытого Китайского квартала, который стоял в этом районе до того, как он был разбомблен, и сообщества ласкаров, которые жили здесь до китайцев, и до того, как они сами были заморожены до смерти во время войны. зимы, которые также заморозили всю память о них.
Тем не менее, он работает с коллективом Black Audio Film Collective и для него, как и для W.E.B. Дюбуа, которого он цитирует: «Фундаментальная проблема двадцатого века — это цветовая линия, и она по-прежнему остается для нас. Мы являемся представителями диаспоры, но это диаспора, отмеченная расой и расовыми традициями, политикой и культурой. И это по-прежнему важно говорить о дилемме этого экзистенциального состояния, дилемме этого онтологического существа.«
Используя исторические материалы, Twilight City прослеживает историю общинных перемещений, и в интервью мы слышим ряд свидетелей как классовых, так и личных перемещений. Но именно в письме Оливии фильм концентрируется на рассмотрении личного перемещения и его последствий.
Мы узнаем от Оливии, что ее мать и отец были объединены Блицем. Блиц, во время которого выжившие на улицах смотрели на ее отца, как на пришельца из космоса, больше сосредоточившись на его присутствии, чем на собственном затруднительном положении.Это была Великобритания, в которой она росла в мирное время, когда самым ценным достоянием ее матери была фотография Гарольда Макмиллана (бывшего премьер-министра тори) в рамке и подписи, которого она поддерживала в вопросе деколонизации. По иронии судьбы именно правительство Макмиллана организовало ввоз дешевой черной рабочей силы из Вест-Индии, и в чьей Британии эти иммигранты были встречены откровенным расизмом. В письме изображена тогдашняя Евгения как трагическая фигура. И теперь она хочет вернуться «домой» в Британию Тэтчер, Британию, в которой ее дочь теперь выкапывает отчаянные детские воспоминания о написании «Люби меня и не забывай меня» на стене в то время, когда ее мать голосовала. для Macmillan.Британия, в которой, как отмечает Огист, «у нас есть черные советники, которые консервативны .
.. и на улицах есть чернокожая молодежь, которой наплевать на лейбористы или тори. Это крайний цинизм. … что, если лейбористы придут к власти, они будут управлять только капиталом, так зачем голосовать за них? » Желание вернуться в такую страну было бы смехотворным, если бы оно не было таким печальным.
Письмо Юджинии не может закончиться ее физическим возвращением, но его прибытие, безусловно, приводит ее к Оливии и в наше сознание.И с этим письмом она также доводит до нашего сознания изображение подписанного и обрамленного портрета Макмиллана, который возвращается с ней в Британию Тэтчер. Социальные и политические ценности патерналистского правительства Макмиллана однажды определяли британскую политическую повестку дня на тринадцать лет, и именно в те годы были посеяны семена горечи Оливии. Теперь Макмиллан возвращается (под мышкой Юджинии) в Британию, в которой радикальные взгляды на совершенно разные тори миссис Тэтчер стали доминирующими.
Это сбивающая с толку картина многих изгнаний и многих болезненных возвращений, и она напоминает мне знаменитое повторение Маркса Гегеля о том, что «все факты и персонажи большой важности в мировой истории как бы встречаются дважды.
Он забыл добавить: первое. время как трагедия, второе как фарс ».
Но хотя многие кинематографисты начинают с радикального видения и критики общества, немногим удается передать такую сложность, как Black Audio. Характер смещений, которые описывает фильм, и процессы, которые их вызывают, получают глубину и оттенок, которые редко встречаются в любом фильме, и тем более в политических фильмах, которые так часто подвергаются резкому преувеличению.Утонченность фильма — следствие глубоко кинематографического проекта, в котором задействованы Огюст и Коллектив.
«Я стремлюсь к примату кинематографии. Мне очень трудно форсировать политический проект. Вы должны позволить своему приоритету быть про-кинематографическим, а ваши политические настроения, ваши культурные идеи должны естественным образом найти свое отражение в фильм или проект. Его не следует навязывать, как в документальных фильмах «агитпроп» «, — объясняет Огюст.
Таким образом, в Twilight City оригинальное изображение Оливии, сидящей в одиночестве и пишущей за своим столом спиной к миру, твердо помещает нас в царство медитативного, состояния, в котором Огист отмечает, что «одиночество, размышления, личное настроения имеют первостепенное значение.
… свое собственное экзистенциальное состояние в социальном мире, не обязательно имеющее какое-либо отношение к политике ».
Создавая фильм как медитацию, Огист задает контекст, в котором его наводящие на размышления сопоставления образов упрощаются для чтения и в котором создатель фильма может использовать весь спектр кинематографических приемов. Огюст замечает, что «Бергман говорит, что когда кино — это не мечта, это документ. Тарковский говорит то же самое … Но теперь я думаю, что дихотомия становится все более проблематичной, поскольку в документе можно увидеть мечту.«
Twilight City умудряется объединить документ и мечту в своей смеси форм пленки.
Отчасти красота фильма проистекает из последовательности, с которой его образы дополняют идеи, на которые ссылается Оливия и высказываются некоторые другие респонденты. Например, раньше мы смотрим на рыночную площадь в лондонском Сити (финансовый центр) из-за колонн одного из его зданий. Из этой позиции квадрат исчезает и появляется снова, когда мы проходим каждый столбец.
Эффект — это ребенок, незаметно выглядывающий во взрослый мир. Экономически и красиво сказано, что это мир, к которому создатели фильма не принадлежат и не могут принадлежать. Если сопоставить с интервью о роли финансовых институтов в развитии Docklands, сцена указывает не только на то, что создатели фильма (и многие из нас) не являются его частью, но и на то, почему это не так.
Точно так же прекрасный вид на Темзу или город, когда он горит после бомбардировки во время Второй мировой войны, почти всегда является тем, на что мы смотрим вниз, что обычно является привилегией мухи.В результате сохраняется наше чувство дистанции и отчужденности от объектов нашего внимания, ощущение, усиливаемое использованием музыки в фильме.
Саундтрек Twilight City состоит из низких тонов, зловещих дронов и фрагментов городского шума. Их комбинированный музыкальный эффект не столько дополняет образы, сколько ставит их под сомнение. Отрываясь от их исходного звукового контекста, мы смотрим на них свежим взглядом.
Периодические взгляды на вест-индских иммигрантов 1950-х и 60-х годов и чернокожих иммигрантов в Великобританию сопровождаются низкими, постоянными тонами.Мы видим фотографии детей из Вест-Индии, которые едят леденцы на ярмарке, взрослых из Вест-Индии, которые бесстрастно сидят в автобусе, не глядя ни на что конкретное, с выражениями лиц, которые трудно интерпретировать. Я замечаю, что сомневаюсь в происхождении изображений и мотивации их создания, вместо того, чтобы пытаться расшифровать выражения. Лица беспокоят отчасти потому, что они становятся фотографиями, прозрачно «снятыми», и мне интересно, кто их «взял» и почему. Как и в Handsworth Songs , стиль Twilight City привлекает внимание под своей поверхностной формой, настаивая на том, чтобы мы уделяли внимание трудным вопросам, завораживая при этом.
Сумеречный город . 1989. 16мм. 52 мин. Цвет.
Режиссер: Рис Огюст.
Кинокомпания: Коллектив Black Audio Film.
Black Audio Film Collective, 89 Ridley Rd, Hackney, London.
Сумеречный город был показан на Эдинбургском кинофестивале и будет показан на кинофестивалях в Монреале и Торонто. Он был удостоен Гран-при Мельбурнского кинофестиваля.
Дэниэл Маркс — английский кинорежиссер и антрополог, работающий в Центре визуальной антропологии Университета Южной Калифорнии.
Сумеречный город — ЛЮКС
Молодая женщина Октавия получает письмо от своей матери Евгении. Евгения хочет вернуться в Лондон после 10 лет в Доменике, чтобы снова жить с дочерью. Старые обиды, обида и гнев, которые, по мнению Октавии, были похоронены прошлым, всплывают на поверхность. Она начинает писать письмо своей матери. Пол Гилрой вспоминает свое самое раннее воспоминание о Лондоне. Он гулял со своим отцом через Доклендс — до его глянцевой реконструкции — глядя на все старые здания, странные символы, нанесенные на стены, и задавался вопросом, что великий лондонский пожар сделал с городом.Он спросил? у его отца было много вопросов, на которые он не мог ответить.
Гейл Льюис выросла в окружении Килберна и Хэрроу. Она вспоминает этот район как заброшенный. Джордж Шайрес, еще один собеседник, рассказывает об образах Лондона, на которых он вырос в своей школе в Зимбабве. Лондон его воображения был богат, модернизирован и обещал лучший образ жизни. В то время как Хоми Бхаба представлял Лондон как 12-летнего иммигранта мрачным, унылым и ограничивающим, с дезориентирующим отсутствием запаха, Розина Висрам рассказывает историю ласкарской общины девятнадцатого века, привезенной в Лондон Ост-Индской компанией, а затем оставленной. бедность.Когда Дэвид Яллоп рос, Клэпхэм был районом рабочего класса — безопасным районом, где он мог свободно передвигаться. Но теперь Клэпхэм — анклав среднего класса, и он чувствует, что потерял свои корни. Гилрой, Льюис, Бхаба, Висрам и Яллоп обсуждают, как Лондон изменился на протяжении веков, и говорят об изменениях, внесенных консервативным правительством в 1980-е годы. Город стал децентрализованным, раздробленным и стал пешкой бизнес-элиты, особенно Доклендса.
Они говорят о маргиналах и о том, как они выживают.Тем временем Октавия пишет матери об их натянутых отношениях, что Лондон, который она оставила, уже не тот, в котором живет Октавия. Она пытается понять жизнь своей матери, почему, например, она присоединилась к Консервативной партии и утешилась в церкви, в то время как Октавия и ее друзья выступали за права геев. Октавия хотела бы, чтобы ее вера была верой, но не молчанием матери.
BFI Screenonline: Сумеречный город (1989)
Black Audio Film Collective последовал за успехом своих первых двух экранных проектов Handsworth Songs (ум.John Akomfrah 1986), очерк о беспорядках в Бирмингеме и его первый полнометражный фильм, Testament (ум. Akomfrah, 1988) с другой частью отражения, Twilight City . Тема этой документальной драмы — физические и социальные изменения в Лондоне, произошедшие за десять лет правления консерваторов в 1980-х годах.
Вымышленное письмо дочери Оливии к матери из Доминики — это повествовательная нить, соединяющая интервью (преимущественно) чернокожих и азиатских культурных критиков, историков и журналистов.
Выбор профессии дочери-исследователя, возможно, слишком обостряет замысел повествования. Тем не менее, для откровенно политического документального фильма результат впечатляет.
Интервью с уважаемыми комментаторами, такими как Хоми Бхабха , Пол Гилрой и Джордж Шир , предлагают захватывающие личные истории, которые контрастируют с полемикой, с которой они обычно связаны. В этом фильме их политика находится в пределах их личного опыта изгнания и поиска идентичности.
Как Лондон (ум. Патрик Кейллер 1993), Twilight City пытается описать психический и социальный ландшафт города; в обоих фильмах есть резкая критика современной политики. Однако, в то время как London представляет собой духовный поиск и представляет зрителя и рассказчика попутчиками, Twilight City оставляет меньше места для размышлений или озарений.
Личный комментарий Оливии обеспечивает человеческую связь, которую не может дать последовательность интервью сама по себе, и придает смысл пустым изображениям воды, движения транспорта или кусков статуй.
Но статичные, прямо перед камерой интервью, которые прерывают закадровый голос Оливии, придают фильму нерегулярный ритм.
Чего комментарий не может сделать, так это связать очень разрозненные темы, затронутые интервьюируемыми, в логическую последовательность. В конце концов, фильм затрагивает такие разные темы, как пагубное влияние Docklands Enterprise Zone и Раздел 28, пресловутый запрет на материалы, «пропагандирующие гомосексуальность»; последствия городской социальной фрагментации и история общины ласкаров XIX века.
Twilight City — одна из немногих Black Audio Film Collective работ, снятых не Джоном Акомфрахом . Рис Огюст другой режиссерской работой для BAFC был документальный фильм Mysteries of July (1991) о тревожном количестве смертей в полицейских участках Великобритании.
Энн Огиди
Сумеречный тур | Канал путешествий
Форкс, Вашингтон
Форкс, штат Вашингтон, сонный городок на северо-западе Тихого океана, ожил благодаря феномену Twilight .
Самый дождливый город в США, где в среднем идет 212 дождливых дней в году, был идеальным местом для писательницы Стефани Майер, которая положила начало своей серии книг Twilight . Где еще будет жить семья вампиров, боящихся солнца?
Форкс, Сумеречный город
Повальное увлечение Twilight вдохнуло новую жизнь в город Форкс, штат Вашингтон.«Твигарды» со всего мира стекаются в этот мокрый город на Олимпийском полуострове, чтобы увидеть локации из книг и фильмов.
Форкс, город с тремя светофорами, приглашает поклонников исследовать его темную сторону, принимая его официальный статус «Сумеречного» города.
Грузовик Беллы
Зайдите в Торговую палату Форкса, чтобы посмотреть карту тура Twilight и сфотографироваться с «Bella’s Truck.Грузовик Chevy 1956 года был окрашен в красный цвет одним из жителей города в честь персонажа Twilight , принесшего этому городу его славу.
Дом Калленов
Отель Miller Tree Inn в Форксе, штат Вашингтон, город Форкс назвал «Домом Калленов».
Хотя он напоминает описание дома Калленов в книге, но совсем не похож на версию из фильма. Это не мешает фанатам наслаждаться темой Twilight , где хозяева гостиницы говорят «Сумерки», и памятные вещи Twilight разбросаны по всей гостинице.
Белла Италия
Верных местных жителей и поклонников «Сумерки» фанатов со всего мира обедают в этом небольшом итальянском ресторане в Порт-Анджелесе, где проходит первое свидание Эдварда и Беллы.Если вы не придерживаетесь диеты, состоящей только из крови вампиров, у вас нет оправдания, чтобы отказаться от равиоли с грибами Беллы.
Ла-Пуш-Бич, Вашингтон
Ла-Пуш, всего в 12 милях от Форкса, является домом для квилетов.В саге Сумерки Джейкоб и его волчья стая родом из резервации. Независимо от того, являетесь ли вы в команде Джейкоба или команды Эдварда, Ла Пуш стоит посетить, чтобы увидеть одни из самых потрясающих пляжей на Олимпийском полуострове.
Вольтерра, Италия
Древний итальянский город Вольтерра — это место, где обитают могущественные вампиры Вольтури в саге Сумерки .
В киноверсии «Сумерки » «Новолуние » сцены Вольтерры на самом деле снимались в итальянском городе Монтепульчано. Помимо вампиров, оба являются очаровательными городами, которые должны быть частью любого тура по Тоскане, благодаря их средневековой архитектуре и одним из лучших дегустаций вин в Италии.
Ява Иакова
Квилеты из Ла Пуша приветствуют новый интерес к своему племени в результате повального увлечения Twilight .В саге Джейкоб возглавляет юных квилетов, которые превращаются в волков, и им поручено охранять резервацию от вампиров.
Поклонники могут остановиться у киоска Java-эспрессо Джейкоба в Ла-Пуше, чтобы выпить чашечку знаменитого вашингтонского кофе и, возможно, немного пообщаться с оборотнем.
Хох Тропический лес
В тропическом лесу Хох, расположенном за пределами города Форкс, штат Вашингтон, может выпадать до 12 футов дождя в год, что дает ему статус одного из самых влажных мест в мире.Мрачное небо и высокие деревья (более 200 футов высотой и 500 лет) делают его идеальным местом для сражений вампиров и оборотней в «Сумерках».
Денали, Аляска
Вампиры-вегетарианцы? Они существуют в этой вампирской саге.В «Сумерках » люди находятся в безопасности от ковена Денали, который обитает в Денали, штат Алабама. Имея большой запас дичи в Национальном парке Денали, вампиры Денали пируют на диких животных, а не на людях. Денали с шестью миллионами акров потрясающей дикой природы привлекает нас и тем, что в нем нет людей.
Порт-Анджелес, Вашингтон
В сериале «Сумерки », «» Порт-Анджелес часто становится местом побега из маленького городка для подростков в Форксе — будь то просмотр фильма, покупка платьев для выпускного вечера или первое свидание с вампиром.Порт-Анджелес, расположенный в тени Олимпийских гор, получает значительно меньше дождей, чем другие районы Вашингтона — вряд ли хорошие новости для боящихся солнца вампиров, путешествующих здесь.
Парати, Бразилия
Если бы вы были вампиром, который только что женился, куда бы вы отправились в медовый месяц? Конечно же, частный остров в Бразилии.В то время как остров Эсме по книге является вымышленным, фильм Рассвет снимался в Парати, Бразилия. Вы даже можете арендовать дом в Парати, где снималась сцена медового месяца Беллы и Эдварда, всего за 4000 долларов в день. В романтический рай можно попасть только на лодке или вертолете; у него даже есть собственный частный пляж.
Сумерки: Путеводитель по развилкам
До Сумерки сделали Форкс на карте, даже многие жители Вашингтона, вероятно, не слышали о нем.Сейчас лесозаготовительный город с населением 3800 человек привлекает туристов со всей страны, особенно в сентябре во время фестиваля Forever Twilight in Forks (12.09–15.09) , посвященного событиям и персонажам из книжной серии и кино. В то время как стойкие поклонники могут захотеть сосредоточиться на посещении самого города, поблизости есть множество других достопримечательностей для всех остальных.
Посмотрите костюмы из фильмов «Сумерки» в Центре искусств «Рейнфорест». Любезно предоставлено агентством Method
Если вы любите Эдварда и Беллу…
Во время четырехдневного фестиваля (и на нескольких предфестивальных мероприятиях, предшествующих ему) вы можете посетить тематические мероприятия, такие как «Готовьте как Белла» уроки, гала-концерты и веселые забеги.Оденьтесь как ваш любимый персонаж, а затем познакомьтесь с некоторыми из актеров из фильмов, такими как Алекс Мераз (Пол) и Эрик Одом (Питер). И не забудьте посетить действующую выставку в Rainforest Arts Center (Форкс, 35 N Forks Ave; 360.374.9430) , чтобы увидеть костюмы и реквизит, использованные в фильмах.
Грузовик Беллы возле информационного центра для посетителей Форкса
Погрузитесь в историю.
Вилы Экскурсия по лесозаготовкам и мельницам (Вилы, пр. Вилок 1411, пр.S; 360.374.2531; бесплатно) под руководством экспертов-добровольцев познакомит вас с современными методами ведения лесного хозяйства и ознакомит с местной экономикой. Звоните заранее, потому что места ограничено.
Вид с озера Полумесяц
Станьте единым целым с природой.
Менее чем в часе езды от центра города Форкс исследуйте берега высеченного ледником Lake Crescent (Олимпийский национальный парк, 221121 US Hwy. 101; 360.565.3130) или совершите пешую прогулку по тропическому лесу Hoh ( Олимпийский национальный парк, 18113 Upper Hoh Road; 360.374.6925) , где ежегодно выпадает 140 дюймов дождя. Из Центра посетителей вы можете начать свое исследование с нескольких коротких походов, в том числе по тропе Зала мхов, которая представляет собой прогулку длиной около мили по густому ландшафту, покрытому пышным зеленым мхом.
Деревенский домик Сумеречного Затмения. Предоставлено Twilight Lodgings
Сумеречный город | Исторический око
Добро пожаловать в Сумеречный город
Любой, кто исследует Лондон поздней викторианской и ранней эдвардианской эпохи, сталкивается с потоком источников: дневники, газетные отчеты, полицейские досье, книги, письма и каталоги, и это лишь некоторые из них.Даже грубая статистика этого возраста может показаться ошеломляющей. Например, население Лондона выросло с 4 767 000 жителей в 1881 году до 6 581 000 к 1901 году, ошеломляющий рост на 38% .1 Это богатство информации также следует рассматривать через призму общества, переживающего большие изменения в искусстве, науке, политике и многих других областях. . Даже комментаторы в то время изо всех сил пытались объяснить события в передовом городе, имеющем древние корни. Приезжая в 1885 году, Поль Василий писал: «В Лондоне мы находим общество, состоящее из контрастов; смесь современных идей и устаревших предрассудков, интеллектуального развития и флегматичных обычаев, непревзойденного материального прогресса и упорного морального сопротивления.’2
Труды других историков могут быть полезным руководством для наших целей, хотя некоторые из их работ явно основаны на макроскопическом обзоре, рассматривая Лондон на протяжении всей его жизни. Например, Питер Экройд и Рой Портер в своих хорошо написанных рассказах посвящают 1885–1905 годам лишь несколько страниц. Напротив, Джерри Уайт, Стивен Инвуд, LCB Seaman и другие останавливаются на Лондоне конца XIX века, используя смесь источников для подкрепления своих аргументов и создания отчетов, которые не являются слишком общими и не увязанными в мелочах.Другие сосредоточились на конкретных аспектах позднего викторианского Лондона и его жителей, таких как обсуждение преступности и преступности Джильды О’Нил или Келлоу Чесни. Работа Чесни также содержит главу о лондонской проституции с начала до середины XIX века, которая представляет собой полезный образец для нашего исследования уличных проституток позднего викторианского и раннего эдвардианского периода.
Помимо обширной историографии, убийства в Уайтчепеле и связанные с ними события, несомненно, сформировали популярное восприятие ночного Лондона 1885–1905 годов.* «Ничто не представляет Лондон 1880-х годов более убедительно, чем экстраординарные убийства в Уайтчепеле», — предупреждает Инвуд 3, в то время как процветающая надомная промышленность по-прежнему обеспечивает спрос на все, что связано с Потрошителем. Гилнерт отмечает: «Джек-Потрошитель пополнил неисчерпаемый запас книг, фильмов, статей, дискуссий и теорий» .4 Отстранение нашей работы от этого наследия имеет важное значение при попытке оценить уличных проституток в Лондоне в позднем викторианском и раннем эдвардианском периодах. В этом отношении работа Джудит Валковиц «Город ужасного восторга» представляет собой достойную внимания модель, поскольку она исследует реакцию на убийства и их влияние на гендерные отношения, уводя свой анализ от споров о мотивах убийцы и заезженных теорий о его личности.
* Ужасные убийства по крайней мере пяти уличных проституток в период с 31 августа по 8 ноября 1888 года неизвестным серийным убийцей, широко известным как Джек Потрошитель. Жертвами были: Мэри Энн Николс, Энни Чепмен, Элизабет Страйд, Кэтрин Эддоуз и Мэри Джейн Келли, названные «канонической пятеркой».
Другие историки, такие как Пол Бегг, Вэл Хорслер или авторы самого всеобъемлющего веб-сайта о Джеке-потрошителе www.casebook.org, использовали убийства в Уайтчепеле как средство расширения своего понимания уличных проституток в целом.Вместо того, чтобы относиться к канонической пятерке как к жертвенным ягнятам безудержной, неконтролируемой викторианской мужественности, они стараются изучить относительно полную личную историю жертв, обсуждая их как личности, обладающие свободой воли, а не просто как стереотипы или вскрытые трупы. Это открывает нам еще один полезный путь.
Проблемы, связанные с бродяжничеством в выбранную нами эпоху, часто относят к историческим сноскам. Уайт затрагивает вопросы попрошайничества, нищеты и бездомности, но использует источники и тематические исследования задолго до нашей избранной эпохи.Инвуд и другие исследуют бродяжничество с помощью статистиков, в частности Чарльза Бут и Беатрис Поттер. Однако исследований бродяг на индивидуальной основе мало, в основном из-за отсутствия первоисточников. Даже сочувствующие наблюдатели той эпохи, такие как Джек Лондон, Хоуп Констапл и Уолтер Безант †, иногда могли рассматривать бродяг как аморфную массу. Из-за нехватки источников и отсутствия историографии эта диссертация будет исследовать бродяжничество в Лондоне 1885–1905 годов путем оценки и интерпретации материалов в архивах, тематических исследований и некоторых менее известных работ, прежде чем прийти к какому-либо выводу.
* Американский писатель больше всего запомнился своими книгами «Зов предков» и «Белый клык». Он считал, что капиталистический Лондон не только эксплуатирует свой рабочий класс, но и подчиняет его деволюционным силам.
† Безант помогла основать Народный дворец в Уайтчепеле, благотворительную организацию для развлечения и обучения бедных.
Лондон — это сказка о двух городах в выбранную нами эпоху, особенно ночью. Там был хорошо задокументированный «Город яркого света», место развлечений и развлечений, приправленный театрами, мюзик-холлами и ночными клубами, в то время как его мрачным аналогом был «Город Сумерек».Он никогда не был по-настоящему черным, поскольку освещение магазинов, мерцание уличных фонарей и свет из окон домов означало, что городской пейзаж всегда был в той или иной степени освещен. * Предметы также были различимы в дневных и ночных условиях, создаваемых густым лондонским климатом. смог / туман, хотя и туманные и пугающие, эти « гороховые супы » опускаются над городом, пока, наконец, не унесены попутным ветром.5 Смог / туман часто ассоциируются с Джеком-Потрошителем и обычно изображаются как жуткие миазмы, маскирующие убийцу. совершая его бесчинства.По правде говоря, смертельный исход был вызван его токсичными частицами, тысячи людей умирают каждый год от повреждения их дыхательной системы6
* Большая часть освещения Лондона в 1885–1905 гг. В основном использовалась на газе, хотя к концу выбранной нами эпохи в общественных местах все больше отдавалось предпочтение электричеству. Газовые технологии постоянно совершенствовались, чтобы конкурировать, особенно с введением в 1895 г. мантии Вельсбаха.7
Одни из самых мрачных районов Лондона находились в его трущобах, где старые и ветхие здания почти гарантировали убогие условия жизни.Бартон Бейкер записал последние дни одной из этих трущоб около Клеркенуэлла в 1899 году. Он оказался в тупике, настолько узком, что из окон с одной стороны можно было легко прижать руки к черной стене напротив, и так темно, что летом и зимой здесь царит вечный полумрак »8. Трущобы сформировали многие поздневикторианские и ранние эдвардианские комментарии о бедности, рабочих кварталах и людях, которые в них жили. Но адские лабиринтообразные места, найденные в работах таких, как Чарльз Диккенс, в значительной степени исчезли к нашей избранной эпохе; Местные власти были заняты сносом черных точек и обеспечением основных санитарных условий.* К сожалению, многие арендодатели в ответ увеличили арендную плату для проведения необходимых улучшений, что еще больше усложнило жизнь своим арендаторам.
* Уайт отмечает, что с 1876 по 1900 год произошло 25 крупных расчисток трущоб, 9 правительство на всех уровнях вынудило домовладельцев уменьшить перенаселенность и смягчить антисанитарные условия жизни посредством актов парламента, постановлений и правоохранительных органов.
По очевидным причинам условия Сумеречного города преобладали в те часы, когда жизнь в мегаполисе, казалось, замирала.В 1894 году Хоуп Констэпл писала: «Я помню, как однажды проезжала через Лондон очень рано утром. Фактически, когда я свернул на Риджент-стрит, церковные часы пробили третий час, и мне пришла в голову мысль, что в это время лондонская жизнь достигает среднего периода — когда коммерческий и промышленный мир великого города погружается в сумерки. ’10 Город казался «огромным измученным монстром, отдыхающим несколько часов после безумного труда и продолжительной борьбы» 11. Единственным анклавом Города Яркого Света, который смог найти Констапл, была скромная кофейня, маленький оазис в темноте Лондонская ночь.’12
Сердцем Сумеречного города, несомненно, был лондонский Ист-Энд. Его жители были в основном рабочим классом и большую часть своей жизни сводили концы с концами в некачественном жилье. В Ист-Энде также были районы, печально известные преступной деятельностью, хотя многие проницательные комментаторы уверяли свою аудиторию, что не все так, как сначала казалось. Например, Артур Дж. Моррисон в статье для Palace Journal от 24 апреля 1889 года сказал читателям, что они будут «удивлены» и опровергнут многие из своих предрассудков, если они пройдут через этот район.13 Графиня Каупер, которая занималась благотворительностью в Ист-Энде, писала: «Я считаю, что существует общее представление о том, что весь Ист-Энд кишит пороком и безнравственностью всех видов, но это, конечно, не во всех округах. ’14
Принимая во внимание природу Сумеречного города и связанную с ним историографию, эта диссертация начнется с изучения лондонских бродяг и того, как они боролись за выживание. Мы попытаемся установить, кем были эти люди; реакции, которые они вызвали среди мейнстрима; и обратите внимание, как они вызывали сочувствие и благотворительность — но только в контексте Сумеречного Города.Напротив, присутствие утомленных бродяг, пытающихся наверстать упущенное в общественных парках, вызвало шум и требование вернуть их в царство сумерек.
Многие люди сегодня сочли бы большую часть языка, используемого в выбранную нами эпоху, оскорбительным. Например, Совет лондонского графства в своей переписке с столичной полицией часто называл бродяг как « паразитов ». 15 Но построение модели, основанной исключительно на языке наблюдателей, было бы критической ошибкой: многие источники могли бы использовать резкую терминологию, но также выражать искреннюю беспокойство в то же время.Наша цель — расширить понимание того, кем были бродяги. Это не попытка просто наложить современную чувствительность на исторический субстрат, а затем использовать преимущества ретроспективного анализа для вынесения суждения — упражнения, которые не информируют и не проясняют.
Вторая половина диссертации исследует уличных проституток и рассматривает их жизнь в контексте Сумеречного города. Мы спросим, почему некоторые женщины выбрали этот путь, и проанализируем многие историографические концепции, связанные с этим предметом.Мы также проведем небольшое тематическое исследование, оценивая отчеты полиции относительно уличных проституток в Endersleigh Gardens в 1892 году. Кроме того, мы отметим, что уличные проститутки, посещающие лондонские парки, столкнулись с таким же осуждением, как бродяги со стороны большинства. Наконец, мы исследуем предысторию трех жертв убийств в Уайтчепеле. Что эти женщины и пережитые ими невзгоды говорят нам о трудностях, с которыми сталкиваются проститутки?
Центр и край (НАЖМИТЕ ДЛЯ ПРОДОЛЖЕНИЯ)
Аудиокнига недоступна | Слышно.com
Evvie Drake: начало более
- Роман
- От: Линда Холмс
- Рассказал: Джулия Уилан, Линда Холмс
- Продолжительность: 9 часов 6 минут
- Несокращенный
В сонном приморском городке в штате Мэн недавно овдовевшая Эвелет «Эвви» Дрейк редко покидает свой большой, мучительно пустой дом почти через год после гибели ее мужа в автокатастрофе.Все в городе, даже ее лучший друг Энди, думают, что горе держит ее взаперти, а Эвви не поправляет их. Тем временем в Нью-Йорке Дин Тенни, бывший питчер Высшей лиги и лучший друг детства Энди, борется с тем, что несчастные спортсмены, живущие в своих худших кошмарах, называют «ура»: он больше не может бросать прямо, и, что еще хуже, он не может понять почему.
- 3 из 5 звезд
Что-то заставляло меня слушать….
- От Каролина Девушка на 10-12-19